Пешка - шахматная фигура, имеющая наименьшую ценность из-за своей ограниченной подвижности. Каждая сторона начинает игру, имея по восемь пешек. Пешка обладает уникальной способностью превращаться в другую фигуру - чаще всего в ферзя, - когда достигает противоположной стороны доски.
Пространство - совокупность полей шахматной доски. Достижение пространственного перевеса, ограничение свободы действий противника - один из основных принципов шахматной стратегии. Игрок, имеющий преимущество в пространстве, может свободно маневрировать своими фигурами.
Рейтинг (или рейтинг Эло) - числовая характеристика класса игры шахматиста, учитывающая результат каждой его партии. Система индивидуальных коэффициентов (рейтинг) разработана американским профессором физики Арпадом Эло и была принята ФИДЕ в 1970 году. Гроссмейстеры имеют рейтинг 2500-2800 и выше. Сильный любитель играет на уровне шахматиста с рейтингом 1800. Начинающий может достичь рейтинга 1200 за несколько месяцев. Диапазон в 200 пунктов рейтинга объединяет игроков примерно одного класса.
Тактика - совокупность приемов и способов выполнения отдельных операций, входящих в стратегический план. Каждый ход в шахматах имеет тактическую составляющую. Тактика требует расчета и строится на комбинационных мотивах.
ФИДЕ - Международная шахматная федерация.
FIDE (франц.) - Federation Internationale Des Echecs.
Цвет - в каждой партии цвет фигур партнеров определяется правилами проведения соревнований. Белые всегда начинают первыми, что на профессиональном уровне дает существенное преимущество.
Цейтнот - острая нехватка времени на обдумывание ходов. Часто возникает из-за нерационального использования времени и приводит к ошибкам и просмотрам.
Ценность фигуры - относительная сила шахматной фигуры, которая обычно измеряется в пешечном эквиваленте. Конь и слон стоят трех пешек (или слон чуть больше), ладья - пяти пешек, ферзь - девяти пешек. Реальная ценность фигуры - величина переменная, зависящая от конкретных особенностей позиции. Резко меняется ценность фигур при проведении комбинаций или позиционных жертв.
Центр - четыре центральных поля шахматной доски (d4, e4, d5, e5). Контроль над центром является одной из главных стратегических целей. Игрок, контролирующий центр доски, имеет преимущество в подвижности фигур и как следствие атакующий потенциал.
Цугцванг - положение, в котором одна или обе стороны не имеют полезных ходов, а любой ход приводит только к ухудшению позиции.
Шах - нападение на короля. Возможны три способа защиты от шаха: отступление королем, взятие атакующей фигуры и перекрытие линии атаки. Если шах неотразим, то партия считается закончившейся матом.
Шахматные часы - устройство с двумя часовыми механизмами и циферблатами, позволяющее шахматисту, сделавшему ход, выключить один из механизмов, одновременно включая другой. Позволяют учитывать время, затраченное каждым из играющих на обдумывание ходов и фиксировать истечение контрольного времени. Игрок, просрочивший время, считается проигравшим. В современных соревнованиях используются электронные шахматные часы.
Эндшпиль - финальная стадия игры, следующая за миттельшпилем. Большая часть фигур уже покинула доску, и игра из стратегической превратилась в техническую.
Шахматы как модель жизни
Об авторе
Гарри Кимович Каспаров - тринадцатый чемпион мира по шахматам. Родился 13 апреля 1963 года в Баку. Окончил институт иностранных языков, факультет английского языка. 1976 и 1977 годы - чемпион СССР среди юношей до 18 лет.
1980 год - чемпион мира среди юношей до 20 лет.
1981 и 1988 годы - чемпион СССР, 2004 год - чемпион России.
Шестикратный чемпион мира; владел титулом в течение 15 лет (1985-2000).
Восьмикратный олимпийский чемпион.
Одиннадцать раз ему присуждался "шахматный Оскар".
За 25 лет шахматной карьеры принял участие в 86 турнирах высшей категории и в 70 из них одержал победу.
В течение 20 лет занимал первую строчку в рейтинг-листе ФИДЕ. Блестящая серия побед в супертурнирах 1999 года подняла его рейтинг до фантастической отметки 2851 - непревзойденный рекорд!
Единственный в мире, кто дал 11 сеансов одновременной игры с часами национальным сборным девяти стран мира (Швейцария, Франция, Германия, Израиль и др.) и все выиграл.
Первым сразился с сильнейшими шахматными компьютерами мира.
В 1999 году победил в грандиозной консультационной интернет-партии "Каспаров - весь мир", организованной компанией "Майкрософт".
Первая книга "Испытание временем" была написана в 20 лет. Всего им опубликовано более 15 шахматных книг. Автобиографическая проза: "Child of Change" (1987), "Безлимитный поединок" (1989). Фундаментальные серии: "Мои великие предшественники" (2003-2006, 5 томов, на 8 языках), "Современные шахматы" (2007-2011, 6 томов, на 8 языках).
Новая книга автора издается в 19 странах мира.
После завершения профессиональной шахматной карьеры в 2005 году Каспаров основал и возглавил политическое движение "Объединенный гражданский фронт" (ОГФ).
С 1991 года - постоянный автор колонки Wall Street Journal по вопросам мировой политики.
Выступает с лекциями в разных странах перед представителями деловых и академических кругов.
Активно пропагандирует использование шахмат в качестве обучающего и развивающего инструмента в школах.
Приложение
Отзыв на книгу участника форума "Fontanka"
Книгу "Шахматы как модель жизни" будет крайне интересно прочитать специалистам, выезжающим за рубеж. За границей приведенные в книге советы помогают и работают. Но в России чтение того же Карнеги необходимо, чтобы можно было, щуря глаз, цитировать Карнеги – ни к каким внутренним качественным преобразованиям книги давно уже не ведут и на личность не влияют, можно назвать это "упадком читательской культуры", хотя хочется выразиться жестче.
На каждой странице Гарри Кимович пытается сделать ровно то, что и в своей каждодневной политической деятельности, а именно – растолкать читателя. И даже, как бы дико это ни звучало, пробудить в нем страсть к мечте, чувство вдохновения. Но "мечтательность" для большинства российских граждан всегда являлась самым страшным пороком. Они не хотят становиться великими. Они не желают представлять собой что-то, чего им "не положено". Им не нужны рецепты о том, "как этого достичь" – тем более поданные в такой страстной, императивной манере. Чем российский менеджер отличается от западного? Западный хочет возглавить крупную компанию и удивить мир своим уникальным примером, "стать легендой". Российский же желает обедать в дорогих ресторанах, носить актуальные шмотки и щупать стриптизерш за ягодицы. Его главное качество – не столько "состязательная агрессия", сколько банальная животная наглость, а лучший прием – не многоходовая комбинация, а удар соперника ломом по голове. Это, разумеется, "ошибка в выборе цели". Но поделать с этим ничего нельзя, "тут всю систему менять надо". Какое уж тут "творческое начало", не говоря уже об "интуиции". Есть еще одно "кондовое выражение", даже два: "Тебе че, больше всех надо?" и "Ты че, самый умный?". Пока эти выражения являются основой любой общественной и индивидуальной реакции, о "прогрессе личности" лучше забыть до лучших времен. Утирая фраком слезы, слезы боли и стыда. Но забыть. До лучших времен.
Рекомендации Каспарова, конечно, могут помочь – он говорит вполне очевидные вещи. Но Владимир Набоков (в книге упомянутый) тоже мог читать лекции по русской литературе. Однако большинство его слушателей желали просто "набить руку во всякой там словесности", не предполагая своего развития дальше места репортера в одной из центральных газет. Гений начинается с очарованности, он должен войти в незнакомый и прекрасный для себя мир, стремясь постичь его природу до самой мелкой детали. Для этого гению, как правило, необходим авторитет. И Каспаров, и Набоков, безусловно авторитеты в своих областях (а у них, в свою очередь, тоже были свои учителя и авторитеты). Только их опыт интересует аудиторию, как правило, с сугубо технической точки зрения. Люди лишились даже такого необходимого качества, как элементарное любопытство. Что уж говорить о страсти к подвигам, к первооткрывательству, и к тому, что сам Каспаров называет "самоутверждением". Самоутверждение перешло из области строгих, аристократических, безупречных в своей красоте многоходовых комбинаций в пьяную драку у косых дверей второсортного кабака.
Каспаров по натуре, пожалуй, романтик – это прямо следует из текста. Мир, который он рисует – и рисует с большим вдохновением – действительно покоряет. В конце каждой главы идет краткая биография и описание характера одного из великих гроссмейстеров прошлого, сумевшего воплотить свой личный, уникальный принцип игры и отношения к жизни в целом. Рыцарская риторика Ласкера, творческая взволнованность Алехина, едкие афоризмы Тартаковера, категорические суждения Нимцовича, которые хоть сейчас вставляй в любой политический манифест. Как шахматная энциклопедия книга вполне самостоятельна, и при этом читается как приключенческий роман (по сравнению с которым любая обыденная жизнь действительно выглядит имитацией). История шахматного мира и уникальность стратегического опыта, который дает эта уникальная игра, подкрепляется аналогиями из мира бизнеса и политики. Эрудиция Каспарова впечатляет, в "Жизни, как модели шахмат" можно найти самые неожиданные цитаты и примеры.
Но отчего же все эти снайперские выстрелы проходят вхолостую, почему они никого не способны разбудить? Почему после "Жизни как модели шахмат" количество юных гениев в России вряд ли возрастет?
Каспаров и сам дает ответ на этот вопрос: "Увы, люди необычайно изобретательны в поиске способов бездарного времяпрепровождения". Одна их последних глав посвящена критике современного воспитания, да и как его не критиковать: безусловно, каждый человек в чем-то талантлив, если не гениален. Но, скорее всего, он вообще никогда не столкнется с тем родом деятельности, в котором он смог бы максимально полно реализовать себя. "Хватит отвлекаться на глупости, займись-ка лучше делом", – думаю, каждый из нас хоть раз в жизни да слышал эту фразу из уст самых близких людей. Таким образом, страсть к "самореализации" уничтожается в зародыше. Гарри Кимовичу повезло, его талант открылся очень рано, он рос в прекрасной семье, его постоянно поддерживала мама, у него были великолепные наставники. А вот что делать всем остальным, "живущим не своей жизнью" под гнетом бесконечных "обязательств"?
Перестраиваться согласно методу Каспарова?
Заклюют. Причем свои же. Ближние.
Преодолеть это сопротивление? Не у каждого хватит воли. Подвиг в современной России это не "найти себя". Подвиг в современной России – это отстоять свое право оставаться собой. Почему мы не хотим становиться гениями и лидерами, предпочитая тратить свою энергию на отвратительную ерунду? Именно поэтому, именно поэтому. Потому что кроме ерунды – ничего не дали. А пойти и взять…
Для этого требуется не продуманная стратегия, мясницкий тесак. Потому что ожидает нас не соревнование или конкуренция, а самая натуральная бойня. Не мне вам рассказывать. "Конкуренция" теперь – это когда Кремль крутит газовый вентиль в произвольном порядке, а толпы одноцветных дегенератов на площадях приветствуют его действия бурными, продолжительными аплодисментами. Для этого, собственно, пресловутый "путинский режим" и пестует самых кошмарных бездарей, чтобы любой гражданин с отроческого возраста уяснил: "самоутверждаться", достигать "успеха" сегодня можно, только ползая пузом по навозу. Благоухает, зато сытно. А вот "развиваться" как раз не надо. Кого надо и без тебя разовьют.
Виктор Топоров: О книге Каспарова "Взгляд", 19 января 2008
"Великую шахматную доску" Збигнева Бжезинского (русское издание 1997 года) продавали у нас, естественно, в шахматных подотделах книжных магазинов. В подотделах, перекочевавших за истекшие одиннадцать лет из "Спорта" в "Досуг".
Памятуя, в частности, и об этом, я (на правах главного редактора) категорически воспротивился желанию одного из прозаиков – Рубена Гальего, лауреата Русского Букера – назвать свою новую книгу словом "Шахматы" – не то ее ожидала бы та же участь. Которой, увы, не избежали в минувшем году "Шахматы как модель жизни" Гарри Каспарова.
"Доска" Бжезинского – политологический и геополитический памфлет о том, что (по слову одного из диссидентов застойной поры) "или миру быть, или России".
Переименованные "Шахматы" Гальего – роман о мальчике-инвалиде (или, сказал бы Михаил Веллер, "самоваре"), гениальном шахматисте и вообще гении, медленно, но необратимо деградирующем в спецбольнице под влиянием тамошних условий (объективно чудовищных: полное отсутствие лечения плюс садизм персонала), но, не в последнюю очередь, и просто потому, что его болезнь неизлечима.
От Каспарова ожидали чего-то посередине между Бжезинским и Гальего, а вернее, и того, и другого сразу.
О книге много – и пристрастно (порой и предвзято) – говорили заранее; ее чуть было не "тормознули" в типографии; она вышла – изрядным по нынешним временам тиражом в 10 000 экземпляров – и ее никто не заметил.
Причины подобного невнимания – в самой книге, попадающей на полку шахматной литературы в отделе "Досуг" далеко не только из-за названия. Книга-то и впрямь почти шахматная. Из рубрики "Шахматы без шахмат" (то есть без доски), – из той самой рубрики, в которой выходили уже и "Антишахматы" Виктора Корчного, и "Сестра моя Каисса" Анатолия Карпова, и "Безлимитный поединок" самого Каспарова.
Правда, с разночтениями. Но о них – дальше. Поговорим сначала о шахматной литературе как таковой – это нам пригодится впоследствии.
Лидерство отечественной шахматной школы было и остается бесспорным даже после распада СССР и рассеяния нескольких сотен (!) ведущих игроков и тренеров по всему белу свету.
А вот авторитет отечественной шахматной литературы подорван. Причем произошло это не вчера, а лет тридцать-сорок назад, когда многие сильные шахматисты практически одновременно открыли для себя дополнительный источник дохода.
Оказывается, титулованному игроку шахматную книгу совершенно необязательно писать самому. Ее можно всего-навсего подписать! Предоставить свое имя анонимному автору (или в лучшем случае – номинальному соавтору) – и получить от пятидесяти до восьмидесяти процентов дохода!
Началось это с книг, специально предназначенных для издания только за рубежом (скажем, в ГДР), но достаточно быстро перекинулось и на нашу почву. Причем процесс оказался заразительным: за чемпионов мира книги писали слабые гроссмейстеры (или международные мастера), за мастеров – кандидаты, за кандидатов – второразрядники, за второразрядников – их жены.
Я, конечно, утрирую, но не слишком.
К чести Каспарова, свои книги он пишет сам (а если в заранее объявленном соавторстве, то всякий раз внося в совместный труд изрядную лепту). Пишет или надиктовывает, по-русски или сразу по-английски (а все его книги выходят в формате "всемирных премьер), – сказать трудно, – но это, в конце концов, детали. И, разумеется, создавая авторскую книгу, он пользуется услугами технических помощников, порой остающихся безымянными (правда, в рецензируемой книге их имена перечислены).
Другое дело, что готовые блоки материалов (как авторских, так и написанных в соавторстве) он перекидывает из одной книги в другую, в результате чего эксклюзивность каждой из них заметно снижается, а у постоянного каспаровского читателя возникает стойкое ощущение дежа вю.
Генезис многих каспаровских книг, как признается он сам, достаточно случаен: заказали цикл колонок где-то в Германии; с радостью перепечатали их в России, – а в результате возник замысел и сложился конспект уникального пятитомника "Мои великие предшественники"!
Сходным образом дело обстояло и с книгой "Шахматы как модель жизни".
На Западе тринадцатый чемпион мира по шахматам регулярно выступает как политический колумнист, востребован он и по основной профессии (по окончании спортивной карьеры речь идет о показательных выступлениях), – но главное его нынешнее поприще (помимо, понятно, "другоросского") – участие на правах приглашенного (и, понятно, высокооплачиваемого) VIP-докладчика во всевозможных бизнес-семинарах, участники которых, платя за это изрядные деньги, рассчитывают поднабраться у заезжих знаменитостей уму-разуму.
Книга Каспарова названа чересчур размашисто: "Шахматы как модель жизни"! Понятно, что такая модель не работает.
(Есть у бизнес-семинаров и другие цели – повышение личного статуса участников, полезные связи, приятное времяпрепровождение, – однако отметим это именно в скобках.)
О политике – этим людям хотелось бы послушать кого-нибудь вроде Клинтона или, на худой конец, Олбрайт. Об экономике – Гейтса или Сороса. О финансах – Гринспена. Каспаров – VIP того же масштаба, но только в шахматах, – а про шахматы им не интересно. Как быть?
Об чем - за изрядные деньги – докладать?
Гарри Каспаров нашел ответ (а позднее и написал книгу), опираясь на тезис своего шахматного учителя М.М. Ботвинника: шахматы – типичная неточная задача; научись решать ее – и ты научишься решать все остальные… Мне эта мысль представляется несколько безумной, но тем не менее… В мире неадекватности (прежде всего аутизма и шизофрении), каким небезосновательно слывут шахматы, и доктор технических наук Ботвинник, и даже эксцентрический гений Каспаров – высокие (и редкие) образцы здравомыслия.
Ботвинник, будучи убежденным марксистом, пошел еще дальше. Шахматы он считал сплавом науки, искусства и спорта. Наука изучает объективную реальность. Какую же реальность отражают шахматы? Реальность человеческого мышления!
А если бы пешки ходили назад?
Нет ответа.
(Точно так же и сам Каспаров, противопоставляя шахматы как модель жизни бездушному компьютеру, с гордостью отмечает, что тот – в отличие от шахматиста – не умеет блефовать. Так, может быть, модель жизни все-таки покер?)
Именно о Ботвиннике впервые сказано (а потом как раз о Каспарове многажды повторено): "Он думает, что он чемпион мира по всему, а он чемпион мира только по шахматам!"
Каспаров в рецензируемой книге выказывает неожиданное смирение: шахматный талант не безошибочный признак общего интеллекта, утверждает он, а всего лишь одна из (и весьма загадочная) форм его проявления. И, опять-таки, совершенно не ясно, как обстояло бы дело, ходи пешки назад. Хотя держит Каспаров себя – и высказывается – именно как чемпион по всему; отсюда и столь частые конфликты едва ли не со всеми, включая и ближайших соратников.
Итак, прибыв на очередной бизнес-семинар, тринадцатый чемпион мира по шахматам учит слушателей принимать деловые (прежде всего) решения на основе опыта, накопленного им самим в ходе беспримерной шахматной карьеры.
Учит азам стратегии и тактики (и различию между ними), профилактическому мышлению и технике маневрирования в не определившемся положении, учит проводить психологическую и профессиональную подготовку, учит, как реализовать достигнутое преимущество, как удержать равновесие в трудной позиции или, наоборот, ринуться в не всегда безнадежную психическую атаку.