К очернению и забвению имени Гордея Ивановича в послевоенные годы приложили недобросовестную руку бывшие его подчиненные из армейских военачальников: дважды Герой Советского Союза главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения, заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Н. Крылов (в 1941 г. – генерал-майор, начальник штаба Отдельной Приморской армии); Герой Советского Союза, генерал армии И. Петров (в 1941 г. – генерал-майор, командующий ОПА); Герой Советского Союза вице-адмирал Н. Кулаков (в 1941 г. – контр-адмирал, член Военного совета, начальник политуправления ЧФ); дважды Герой Советского Союза генерал армии П. Батов. Происходило это игнорирование боевого товарища при безучастном созерцании со стороны бывшего командующего Черноморским флотом, Героя Советского Союза адмирала Ф. Октябрьского (псевд., наст.: Иванов).
Все эти военачальники виновны в трагедии главной базы Черноморского флота – Севастополя и потере Крыма. Тот же Батов, командуя на Ишуньских высотах группой войск, так бездарно организовал оборону, что подчиненные ему корпуса были смяты намного меньшим количеством германских войск. И, гонимые противником, – гнали аж 85 км, через Симферополь – стали приходить в себя лишь в Бахчисарае…
Пожалуй, не смогли оговорить его только два человека: Маршал Советского Союза, пониженный до полковника за катастрофу Крыма Григорий Иванович Кулик, расстрелянный в 1947 году и армейский комиссар 1-го ранга, пониженный до бригадного комиссара Лев Захарович Мехлис, умерший в 1953 году.
Сложилось так, что после войны все военачальники Крымфронта, наказанные Сталиным, лизоблюдничая перед новым Первым секретарем ЦК КПСС Хрущевым, всячески ухищрялись в разоблачении культа личности Сталина на ХХ съезде КПСС. Затем, после свержения Хрущева, они не менее успешно холуйничали во времена брежневщины. А вот Гордей Иванович, не умея обливать товарищей грязью, как-то остался на обочине. Этим и воспользовались продажные генералы, повесив ответственность за Крымскую кампанию 1941–42 годов на него.
Я не стал объяснять все эти нюансы, сказав пожилому собеседнику о том, что Гордей Иванович Левченко был откомандирован на Балтийский флот, где плодотворно работал командиром военно-морских баз. Впоследствии нарком ВМФ подал на имя Сталина рапорт о восстановлении Левченко в звании и в должности. Последовательно он стал контр-адмиралом, затем вице-адмиралом и в 1944 – адмиралом. Послевоенные годы он занимал должность заместителя командующего Военно-Морским флотом по боевой подготовке. В 1958 году его освободили от занимаемой должности; в 1960-м уволили в отставку.
То же можно сказать и о генералах. С годами они были восстановлены в звании, занимали ответственные посты в Советской армии; особо высокую должность впоследствии достиг генерал армии Павел Иванович Батов, став начальником штаба Объединенных вооруженных сил государств – участников Варшавского Договора.
На что генерал-фельдмаршал отреагировал на первый взгляд странным вопросом: "Удивительно, почему Сталин за такое поражение в Крыму не расстрелял их?".
– Об этом, наверное, следует спросить у Сталина.
Манштейн улыбнулся и сказал:
– Вы, наверное, достаточно хорошо осведомлены о моем дальнейшем служебном пути в годы войны. Война, конечно, тяжелое дело, хотя мне грех жаловаться. Но всю чудовищность и трагедию войны я осознал тогда, когда мне довелось похоронить своего собственного сына. Моему Гере Эриху, лейтенанту 51-го танкового гренадерского полка было 20 лет. Не буду от вас скрывать, что до вас я знал одного представителя, который обещал, что его могила на берегу озера Ильмень будет ухожена…
После этого он умолк, мы выпили поданный служанкой кофе. И все-таки я спросил, почему он не перевез останки сына в Германию еще тогда, ведь ему позволяла его должность, к тому же он имел и личный самолет.
Манштейн тяжело вздохнул, а потом сказал: "Вы непонятливый или только притворяетесь? Да, я мог это сделать. Но кто перевезет других павших, таких же мальчишек-лейтенантов?"
…Манштейн долго рассказывал о боях, в которых ему приходилось участвовать. Была ли в этом потребность выговориться или он чувствовал себя обязанным делать это? Его речь была спокойной, и держался он с достоинством. Иногда в его рассказе проскальзывали нотки разочарования… Он вспомнил время командования группой армий "Дон", как ему было поручено спасение окруженной 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса в районе Сталинграда… Вот он в подробностях припоминает как восстанавливал положение на Южном секторе Восточного фронта. То был сложный период в его жизни. Еще до середины ноября 1942 года Манштейн сообщал начальнику генштаба сухопутных войск Цейтцлеру, что 6-й армии следует разрешить начать прорыв из окружения, но Гитлер запретил об этом даже говорить. А генерал-фельдмаршалу в результате предстояло решить три нелегкие задачи:
– восстановить линию фронта, от которой практически ничего не осталось;
– не допустить русских к Ростову и тем самым не дать им отрезать находившуюся на Кавказе группу армий "А";
– спасти от гибели 6-ю армию генерал-фельдмаршала Паулюса.
Выполнить подобное было слишком сложно; Манштейн располагал 17-м корпусом у реки Чир, остатками 48-го танкового корпуса, ослабленной 4-й танковой армией.
…На 1 января 1943 года боевой порядок группы армий "Дон" под командованием генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна представлял собой следующую схему.
6-я армия:
– находится в окружении в районе Сталинграда.
Армейские объединения и соединения генерала Гота:
– 4-я танковая армия, в которую входил 57-й танковый корпус, состоящий из 17-й танковой дивизии, 23-й танковой дивизии, 16-й моторизованной дивизии, 5-й танковой дивизии СС.
В резерве:
– 16-я моторизованная дивизия, (которая уже была уничтожена на две трети), 15-я полевая дивизия люфтваффе, 4-я румынская армия, в составе которой были остатки шести румынских дивизий.
Армейское объединение генерала Холлиута:
– корпус, состоящий из 336-й пехотной дивизии, 7-й полевой дивизии люфтваффе;
– 17-й корпус, состоящий из 22-й танковой дивизии, 294-й пехотной дивизии, 8-й полевой дивизии люфтваффе;
– 18-й танковый корпус, состоящий из 6-й танковой дивизии и остатков 306-й пехотной дивизии;
– 29-й корпус, состоящий из остатков 62-й пехотной дивизии, из остатков 298-й пехотной дивизии и остатки восьми итальянских и румынских дивизий.
В резерве у генерал-фельдмаршала были:
– 11-я танковая дивизия и остатки 306-й пехотной дивизии. А также тыловые части 403-й дивизии сил безопасности, потерявших более 50 % личного состава. И еще одна танковая дивизия в пути.
Группе армий "Дон" противостояли десять советских армий, одна танковая, четыре воздушных, а также ряд отдельных кавалерийских, танковых и механизированных корпусов, более ста отдельных артиллерийских, танковых, противотанковых, саперных соединений и иных частей тыла!
Однако генерал-фельдмаршал Манштейн великолепно осуществил операцию. Он оставил свои позиция вдоль реки Чир, когда ему ничего иного не оставалось, и сумел в критической ситуации сохранить вышеперечисленные силы, а затем бросил вместе с ними в бой свои последние резервы и… остановил войска Красной армии у Ростова. Он дошел на расстояние 40 км к Сталинграду. Но Паулюс отказался осуществить прорыв, а Гитлер не отдал ему соответствующего приказа. 6-я армия, в составе которой было 22 дивизии, прекратила свое существование…
Советские войска ее блокировали, генерал-фельдмаршал Паулюс был пленен вместе со своими генералами.
А фон Манштейн еще долго удерживал путь к отступлению открытым. Пока в этот коридор не пошла 4-я танковая армия генерала Гота.
По мнению генерал-фельдмаршала, если бы Гитлер дал ему подкрепление, о котором он тогда просил, и предоставил бы ему свободу действий, он бы наверняка сумел вывести из окружения значительную часть сил 6-й армии вермахта.
Во всех операциях Второй мировой войны генерал-фельдмаршал Манштейн отличался уникальной продуманностью замыслов, прозорливостью в развитии событий. Все то, что он сам совершил в годы войны, – и об этом говорится в том варианте книги, который был написан для узкого круга людей в Кремле, – произошло не только благодаря его военному таланту, но и… бездарности оказавшихся на его пути в минувшей войне советских генералов, загубивших миллионы своих солдат и невероятной ценой заплативших за победу (победу ли?!).
Будучи крайне выдержанным и невозмутимым человеком, Манштейн задал не праздный вопрос: "А как вы воспринимаете события войны? Вашей и нашей сторон, в частности, генералитетов?"
Прежде чем ответить, я рассказал ему известный мне факт, который случился с ним в начале 1943 года.
В его кабинет вбежал крайне взволнованный ординарец капитан Ханнус: "Господин генерал-фельдмаршал, русские танки переправились через Дон всего в десятке миль отсюда и движутся прямо на нас. Наши передовые части дрогнули и разбежались. У нас ничего не осталось".
"Неужели? – спокойно отозвался Манштейн, затем улыбнулся, – Почему же, гауптман, у нас осталось еще немало разных войск. Например, ремонтная мастерская, что по соседству. Я уверен, там найдется несколько более или менее исправных танков. Соберите все, что может вам пригодиться и идите, бейте Советы. А штаб пусть займется организацией обороны. Мы не сдвинемся с места, и я поручаю вам, гауптман Ханнус, устранить эту незначительную угрозу".
И действительно, – адъютанту удалось остановить наступление русских буквально в считанных километрах от штаба генерал-фельдмаршала…
Затем я ответил на его вопрос: "Я думаю, что у нас были такие генералы, от которых вашим коллегам, генерал-фельдмаршал, не поздоровилось и именно в начальном этапе войны".
– Кого вы имеете в виду?
– Я имею ввиду генерала Власова, организовавшего жесткую оборону на подступах к Москве; боевые действия, организованные командующим Северным флотом адмиралом Головко; действия генерала Людникова в Сталинграде…
– Знакомые имена, – отреагировал собеседник.
Ростов стал сердцевиной всей кампании на Восточном фронте. Гитлер не дал приказ о своевременном отступлении группы армий и силы русских в количестве девяти армий прорвались к Азовскому морю. Если бы Красная армия дошла тогда до Ростова-на-Дону, то находившиеся там германские 4-я, 17-я и 1-я танковая армии, а также 4-я румынская армия – в общей сложности около 900 тысяч человек – оказались бы отрезанными от основных сил вермахта. Подобная катастрофа была бы сравнима только с той, что постигла русских под Киевом осенью 1941 года и немцев под Сталинградом зимой 1942–43 годов.
Осознав критическую ситуацию, генерал-фельдмаршал фон Манштейн произвел мгновенную перегруппировку, ввел в действие резервы и решительно остановил армии русских всего в 28 км от города.
…Пусть истинная цель визита в Иршенхаузен так и останется за кадром, как и иные подробности встречи… По возвращении в Советский Союз второй человек – переводчик Х., участвовавший в разговоре с престарелым генерал-фельдмаршалом, вскоре погиб. Манштейн прожил еще чуть более полугода и, дожив до 86 лет, умер своей смертью. Мне же остались только воспоминания, обостряющие главный вопрос, вот уже много лет звучащий внутри меня: кто мы, люди, живущие на этой земле?
…Даст ли Господь нам вразумление, чтобы понять это?
История 9
"Старинный друг" или посредник?
В последние дни боев за Берлин Сталин встретился с одним из самых доверенных своих людей и произнес загадочную фразу: "Мне нужно видеть нашего старинного друга".
Буквально через несколько часов этот "старинный друг" предстал пред вождем. И почти тут же получил распоряжение:
– Вам необходимо вернуться в вашу часть, которая в самые ближайшие дни почти полностью будет разгромлена и вместе с ее остатками выйти в место, ка-аторое вам будет указано, и сдаться а-мырыканским войскам.
Великий фальсификатор – Сталин – вновь разыграл партию: дэзу для НКВД, для остальных спецслужб СССР, для Управления стратегических служб США, для МИ-5 и МИ-6, для других спецслужб мира.
Рядовой вермахта после встречи с советским вождем убыл на фронт и так же незаметно возвратился в свою часть, как и убыл из нее (впрочем, его часть уже давно не существовала, да и он в ней только числился). На Восточном фронте он находился практически всю войну (тогда как на самом деле находился под Москвой). Вообще же он занимал весьма ответственный пост в РСХА, но затем был разжалован и служил рядовым в одной из частей СС (служил, естественно, на бумаге…).
В 1924 г. 20-летний Хайнц Мария Карл Йост волей сложившихся обстоятельств оказался в большевистской России. В течение почти двух лет он проходил обучение в спецотделе ВЧК, которое возглавлял Глеб Иванович Бокий. По окончании курса обучения был он определен в подразделение на Волге, работу которого координировал работник Особого сектора ЦК ВКП(б) товарищ Забрежнев. Этот человек по поручению товарища Сталина из кадров, которые готовились в спецслужбах страны и в подразделениях Бокия, под различным предлогом отбирал оперативных работников с целью дальнейшей их отправки по заданию Коминтерна в зарубежные командировки.
Так среди некоторых своих коллег был отправлен на работу в Германию и Хайнц.
Он был внедрен в группу резидента Коминтерна, работавшего в Баварии.
И проявил немало упорства, немало потратил знаний и сил в оказании помощи Коминтерновской резидентуре.
В 1928 г. Хайнц был рекомендован в ряды национал-социалистической рабочей партии Германии.
Став членом партии, он наладил хорошие отношения с членами СА и СД. Не менее тесная дружба у него была с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. Вскоре Хайнц не без помощи резидента возглавил VI отдел, преобразованный позже в "Аусланд СД" в Главном управлении имперской безопасности, которым руководил вплоть до 22 июня 1941 г.
Но вот его карьере пришел конец: Хайнц был освобожден от занимаемой должности, лишен офицерского чина СС, произведен в рядовые и отправлен на Восточный фронт, а его пост занял Вальтер Шелленберг. По официальной версии, столь большое наказание он заслужил за расхождение во взглядах с Генрихом Мюллером. Другая версия гласила, что возглавляемая им разведка сделала существенные проколы в Турции и на Ближнем Востоке и что подставил его небезызвестный посол Третьего рейха в Стамбуле Франц фон Папен. Была и третья версия, согласно которой все дело в похищении одним из его профессиональных разведчиков тайных архивов из Гетеанума (здание принадлежало европейскому Антропософскому обществу и являлось хранилищем тайных архивов. Было сожжено штурмовиками во главе с Ремом).
Словом, версии версиями, но суть заключалась в другом.
Резиденту коминтерновской разведки, тесно сотрудничавшему с агентурой русской старообрядческой церкви на территории Германии, стало известно, что к Гитлеру из Советского Союза попал документ, в котором указывалось, что Красная армия в ближайшее время начнет боевые действия против Германии. Этот документ, подписанный высокопоставленным советским военачальником и им же переправленный немцам, не вызвал сомнений в подлинности. Также было известно, что Гитлер, прочитав бумаги, отреагировал болезненно и сказал, что ему нужно немного времени на то, чтобы привести в действие план "Барбаросса", который отбросит русских на установленную планом линию.
Кто-то порекомендовал Гитлеру (не исключено, что это был кто-то, входивший в круг его приближенных), обратиться к товарищу Сталину и поставить вопрос прямо: "Как понимать подобные демарши со стороны русского правительства?"
Гитлер некоторое время колебался, а потом все-таки решился позвонить советскому вождю. Однако разговор со Сталиным не состоялся. Правда, Гитлер вышел на Молотова, а нарком иностранных дел, в свою очередь, уведомив об этом Гитлера, соединил его с руководителем коминтерновской разведки, который предложил фюреру следующее. Он сказал, что в Германии есть весьма доверенный человек, который работает в VI управлении РСХА и в случае начала каких-либо конфликтных ситуаций его следует сделать связным.
Гитлер, проявляя нетерпеливость, решительно попросил назвать имя этого человека. Ему ответили: "Оберфюрер СС Хайнц Йост".
Фюрер тут же разразился тирадой, начав тихо и спокойно, затем перейдя на фальцет, привычно взвился до предельных звуков и стал кричать о том, что это "непорядочно среди товарищей". Что вермахт и, в первую очередь, его главнокомандующий Адольф Гитлер является надежным и верным другом советского вождя товарища Сталина и никогда его не подводил, и обидно фюреру Германии осознавать, что уважаемый товарищ Сталин отказался с ним разговаривать..!
Сделав короткую паузу, Гитлер уже более спокойно сказал: "Я бы хотел с вами познакомиться. Скажите, я вас знаю?"
Руководитель коминтерновской разведки совсем негромко произнес в трубку спокойным и уверенным тенором: "Да, уважаемый Адольф Гитлер, вы действительно знаете меня. Ибо вас без меня не было бы".
И положил трубку.
22 июня 1941 г., прежде чем начать наступление вермахта с целью отбросить Красную армию на заданные планом рубежи (!), в ставку фюрера был приглашен рейхсминистр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп, большой друг товарища Сталина и наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова, которому фюрер поручил пригласить советского посла В. Г. Деканозова для вручения ему меморандума о том, что Германия в течение ближайших часов нанесет превентивный удар с целью недопущения агрессии Красной армии против дружественной Советскому Союзу великой Германии. Аналогичный же меморандум Молотову должен вручить посол Германии в СССР граф Вернер фон дер Шуленбург. (Оба ответственных лица, – что бы ни писали впоследствии советские историки, – меморандумы получили.)
После чего фюрер сказал о том, что рейхсминистр может идти исполнять поручение, а присутствующий здесь рейхсфюрер СС Гиммлер получил от фюрера… тайное задание. Тому предстояло распространить версию о проступке Йоста, лишить его чина оберфюрера СС и направить в группу армий "Центр" в качестве особо уполномоченного рейхсканцлера. А в РСХА сообщить о том, что Йост разжалован в рядовые и отправлен служить в войска СС. Следовало также сделать утечку информации через Геббельса о том, что Йост – негодяй, но фюрер милосерден, оставил его в живых и разрешил служить в СС то ли рядовым, то ли офицером в младших чинах.
После того как войска вермахта через несколько часов пересекли установленную планом "Барбаросса" линию, за которой должны находиться войска РККА, Йост по установленному коридору покинул дислокацию эсэсовского полка и скрылся в восточном направлении. В ближайшие дни полк СС был полностью разгромлен авиацией люфтваффе, все произошло на рассвете, когда солдаты и офицеры еще спали в блиндажах и траншеях. А боевая охрана полка не придала значения тому что над боевыми порядками спящих солдат на бреющем полете пронеслось несколько самолетов, прозванных "штуками" (Юнкерс-87). Со второго захода, прицельно, они сбросили бомбы на своих, уничтожая разбегающихся солдат пулеметным огнем. Те солдаты и офицеры полка СС, которые уцелели, были сразу же захвачены приехавшими из Берлина людьми, но вместо допроса о случившемся, были отправлены в газовую камеру.