Работы было много и указов много. Например, была создана специальная комиссия, которая должна была ограничить рост Петербурга и Москвы. Столицы пухли на глазах, постоянно расширяясь. Запрещено было строить в черте этих городов фабрики и заводы. Хлеб и соль постоянно дорожали, правительство с этим боролось. Екатерина приказала на время запретить вывоз хлеба за границу. Разбойников была тьма, их ловили и люто наказывали. Еще крестьянские волнения, куда же без них. Опять указы! Заводские крестьяне тоже бунтовались. На Сенате был поставлен вопрос: а не заменить ли крепостных вольнонаемными? Хорошее предложение, но пространства России слишком обширны, а людей мало. Разве что переселить на пустующие земли "иностранные народы"? Как мы видим, этот вопрос стоял перед Россией уже 250 лет назад. Да на наши пустующие земли половину земного шара можно было переселить. Да кто ж поедет…Холодно!
И еще лихоимство, стало быть, взяточничество. Екатерина очень по этому поводу негодовала и повторила указ, принятый еще Елизаветой, укоряя своих подданных за то, что они смотрят на службу, как на кормление: "…ищет ли кто места – платит; защищается ли кто от клеветы – обороняется деньгами; клевещет ли на кого-то – все происки свои хитрыми подкрепляет дарами". Одно можно сказать в утешение, это болезнь общая, вечная и не только наша. Ею весь мир болен.
Была учреждена Медицинская коллегия. Было создано "Вольное Экономическое общество к поощрению в России земледелия и домостроительства". Экономическое общество ставило перед собой задачу разумно преобразовать хозяйство, как помещика, так и крестьянина: повысить урожайность, улучшить животноводство, обеспечить сохранность урожая и т. д. Время показало, что "Вольное экономическое общество" необходимо России, оно просуществовало до 1917 года.
А теперь о делах, касающихся воспитания юношества, здесь Екатерина II была истинным преобразователем.
Дела воспитательные и богоугодные
Проблема образования, в частности женского, волновала Екатерину всегда. Первым помощником ей в этом деле стал И.И. Бецкий (1704–1795 гг.) – незаконный сын князя И.Ю. Трубецкого, отсюда фамилия (отбросили первых три буквы). Во время заграничных поездок он ознакомился с педагогическими системами запада, читал Гельвеция, Локка, Руссо, посещал учебные заведения Европы, а потом в России фактически создал свою педагогическую систему.
В марте 1764 года императрица утвердила доклад Бецкого "Генеральное учреждение о воспитании юношества обоего пола". Говоря про мужской пол, Бецкий имел ввиду преобразование Шляхетского кадетского корпуса в закрытое учебно-воспитательное заведение. Женскому воспитанию тоже было уделено внимание: 5 мая 1764 года был утвержден устав об утверждении "Воспитательного общества при Воскресенском Смольном монастыре".
В том месте, где Нева круто изгибается в сторону Финского залива, еще при Петре I был построен смольный двор, где хранили и варили смолу для кораблей Адмиралтейской верфи. Рядом был построен дом для царя, который прозвали Смольный дворец.
После смерти Петра дворец – очень скромный – перешел в собственность супруги его Екатерины I, а потом дочери – цесаревны Елизаветы Петровны. Смольный двор со складами, оборудованием и производственными чанами перенесли в другое место, но название осталось. Именно из Смольного стылой ноябрьской ночью шла Елизавета с гвардейцами-преображенцами в Зимний брать власть.
Потом Смольный дворец сгорел, и в память знаменательного события Елизавета решила на месте погорелья построить обитель – Воскресенский Новодевичий монастырь. Строил его любимый императрицей Бартоломео Растрелли. В конце жизни великий архитектор составил "Общее описание всех зданий, дворцов и садов", то есть список своих работ. Про Воскресенский Новодевичий монастырь он написал: "По моему возвращению из Москвы я начал большое здание Монастыря для благородных девиц, который должен был содержать 120 келий, кроме того, большое здание для госпожи настоятельницы с большой трапезной".
Растрелли возвел истинное чудо, хоть и не успел довести дело до конца. Великолепный пятиглавый собор после смерти создателя стоял без отделки, но кельи для монахинь были полностью обустроены. Для народа Вознесенский монастырь так и остался в прежнем прозвании – Смольный.
Вот в нем и решила императрица Екатерина II, слегка потеснив монашек, разместить "Воспитательное общество благородных девиц". Это был смелый поступок. В середине XVIII века мысль о специальном женском образовании просто никому не приходила в голову. А Екатерине пришла. Кто главный воспитатель мальчиков в семье? Конечно, мать, и желательно, чтобы она была образованной. Если посмотреть на картину русского общества в целом, то со всей ответственностью можно сказать, что образованная мать поможет императрице в ее великих планах улучшения общественных нравов.
В основу воспитания девиц было положено учение Руссо: человек от природы добр, в младенчестве он не имеет дурных наклонностей, и только окружающая его действительность и порочные люди оказывают на него дурное влияние. А потому единственный инструмент, с помощью которого можно уничтожить в характере зло и пробудить добро – воспитание. Екатерина решила создать "новую породу людей". Про генетику тогда и не подозревали, им и карты в руки.
Поскольку дворянские семьи в большинстве своем были малокультурны и необразованны, а домашнее образование оставляло желать лучшего (вспомним "Недоросля" Фонвизина), детей необходимо было забрать у родителей в специальное закрытое учебное заведение (интернат).
200 девочек дворянского сословия возрастом не позднее шести лет были приняты в Смольный. Срок пребывания в обществе 12 лет. С родителей брали подписку, что ни при каких обстоятельствах они не заберут ребенка назад. Девочек полностью изолировали от родителей, никаких летних отпусков, свидания тоже были запрещены. Можно себе представить, с какими воплями отпускали матери в Смольный свое чадо.
Девочек учили закону Божьему, французскому языку, словесности, географии, истории, рисованию, давали основы физики и математики, были еще танцы, политес, был даже такой предмет, как "домашняя экономия". Смолянки имели четыре возрастные группы. Все они носили форму определенного цвета: голубую (младшие), коричневую (с десяти лет), серую (с 13 лет) и белую. Белые платья носили уже выпускницы. После окончания Смольного они либо выходили замуж, либо получали должность при дворе.
Бецкий очень серьезно относился в подбору учителей и воспитателей. Устав Смольного рекомендовал "относиться к воспитанницам с кротостью, благопристойностью, учтивостью, справедливостью, а также с непритворной веселостью и отсутствием лишней важности в обращении". Педагоги должны были воспитывать "повиновение начальствующим, взаимную учтивость, кротость, воздержание, равенственное в благоденствии поведение, чистое к добру склонное и простодушное сердце…". Не допускались уныние, грусть, досада, гнев. Известная смолянка Глафира Алымова пишет в своих "Памятных записках": "Это была община сестер, подчиненных одним правилам, единственным отличием служили достоинства и таланты", – во рту сладко от всех этих слов.
Девочки есть девочки, были и уныние, и слезы, и ссоры, а больше, чем таланты и достоинства, ценилась красота. Очень популярна среди воспитанниц была игра в "перечисления", в которой перечислялись по списку самые красивые и некрасивые воспитанницы. Вот уж где страсти кипели!
Императрица лично курировала Смольный, присылала множество книг для самостоятельного чтения. При обществе был создан театр, пьесы для постановки выбирала сама императрица, был там и балет. О Смольном писали в "Санкт-Петербургских ведомостях": "…в балете девицы белого цвета, можно сказать, составлены были из Грациев". В 1765 году при Смольном было открыто училище для мещанских и купеческих детей, для них построили отдельное здание, они не общались с дворянками, но начальство у тех и других было общее.
Позднее про смолянок, которые были образованны, естественны в поведении, не жеманны и любознательны, говорили, что они совершенно не знают реальной жизни. Например, они понятия не имели, что, например, в Москве была чума, что по России прокатилось пугачевское войско. Но это не умаляет заслуги Екатерины, Бецкого и прочих в создании Смольного института, он просуществовал до самой октябрьской революции 1917 года. И если позднее о ком-то говорили – она смолянка, это значило, что на эту женщину можно положиться – она образованна, умна, умеет себя вести и имеет высокие понятия о нравственности.
Еще одно наиважнейшее дело этого времени. В 1764 году в Москве было заложено здание для Воспитательного дома, созданного по инициативе Бецкого при самом тесном участии императрицы. Это был дом для незаконнорожденных детей. Строительство только началось, но уже поступили 19 младенцев. Что делать? Приняли, первых двух назвали Екатериной и Павлом. Но кормилиц не было, не успели об этом позаботиться. И Екатерина, и Павел умерли, остальных младенцев пришлось на время отдать в семьи.
Воспитательный дом существовал за счет пожертвователей, императрица тоже была в их числе. Подчинялся Дом опекунскому совету, Бецкий был его почетным попечителем. В госпиталь родительницы приходили за неделю до родов и оставались на две недели после. Роженицам разрешалось не называть своего настоящего имени. Оставив госпиталь, они могли посещать собственных детей.
Воспитателей и воспитательниц брали из русских. Мальчиков учили ремеслам, девочкам тоже придумывали профессию, которая могла бы их прокормить по выходе из Воспитательного дома – рукоделие, кулинария. Обряд приема младенцев был следующий: их принимали, регистрировали, на шею вешали крест с написанным номером, затем их осматривал лекарь. При младенце в течение двух лет находилась кормилица, затем его отправляли в "общие покои".
Установка Бецкого была – труд делает человека здоровым, разумным и нравственным. Лозунги те же, что и в Смольном. Всем живущим в доме надлежит отвергнуть печаль и уныние, быть всегда "веселу и довольну", петь и смеяться. Это есть прямой способ к произведению людей здоровых, доброго сердца и острого ума. Дети должны были гулять, то есть быть на свежем воздухе, особое внимание уделялось играм.
На бумаге все хорошо, а как там было на самом деле – Бог весть. Известно, что смертность среди воспитанников была очень высокая. Но и в XVIII веке, и в XIX детская смертность была очень высокой и в самых благополучных семьях. Были и лекари, и повивальные бабки, но дети часто уже рождались больными, а лечить не умели. Здание Воспитательного дома великолепно. Со временем дом расстроился, благополучно пережил пожар 1812 года и радует взор москвичей по сей день.
В подчинении Бецкого находилась также Академия художеств. Ранее ей заведовал Иван Иванович Шувалов, фаворит покойной Елизаветы Петровны. Отношения с Екатериной у него не сложились, и он уехал за границу. Императрица предложила занять этот пост Бецкому – временно, но оказалось – навсегда. В Академию принимали детей с шести лет, если они показывали склонность к художеству. Принимали детей любого сословия, даже детей крепостных, если у ребенка имелась увольнительная от его господ. Учили девять лет. Вот некоторые имена выпускников Академии художеств: В.Л. Боровиковский, Ф.С. Рокотов, Д.Г. Левицкий, П.И. Соколов, С.Ф Щедрин, Ф.И. Шубин… Достойные имена.
И последнее, не относящееся к педагогике богоугодное дело. В России узаконили картофель. Он появился еще при Петре I, но в дело не пошел. Одним из самых достойных губернаторов при Екатерине был Яков Ефимович Сиверс, в его ведении находилась Новгородская губерния (Великий Новгород). Именно по его инициативе в Ирландии был закуплен картофель, земляные яблоки, как тогда говорили. С.М. Соловьев: "Сенат приказал выписку этих яблок поручить медицинской коллегии, но с тем, чтобы она поручила это кому-нибудь из купцов частным образом. Императрица приказала на выписку картофеля употребить до 500 рублей".
Бецкий Иван Иванович (1704–1795 гг.)
Иван Иванович Бецкий, как уже говорилось, был внебрачным сыном генерал-фельдмаршала Трубецкого Ивана Юрьевича и родился в Стокгольме. Шла война со Швецией, генерал-фельдмаршал попал в плен, в котором находился 18 лет, до заключения Ништадского мира в 1721 году. В Стокгольме Трубецкого посетила жена. Там она узнала о появлении внебрачного ребенка и ввела его в семью.
Образование Бецкий получил в Дании. Там же поступил в кавалерийский полк, но на первом серьезном учении был сброшен лошадью. Проскакавший над ним эскадрон сильно помял незадачливого кавалериста и навсегда отвадил его от военной карьеры. Он вышел в отставку и отправился путешествовать по Европе. К этому времени относится его знакомство с герцогиней Иоганной Елизаветой Ангальт-Цербстской (матерью Фике).
С 1729 года он исполнял обязанности адъютанта при отце, его также посылали за границу с дипломатическими миссиями. Иван Иванович обладал веселым нравом, легким характером и полезным свойством нравиться царственным дамам. Входя на трон в 1741 году, Елизавета собственноручно повесила на грудь его орден и ленту Святой Екатерины. Вскоре к русскому двору прибыла невеста наследника Софья Ангальдт-Цербстская. Бецкий был назначен состоять при ее матушке герцогине Иоганне-Елизавете, они очень подружились. Именно это обстоятельство, а также особое положение, которое впоследствии занимал при Екатерине Бецкий, дало почву для диковинной, но живучей сплетне. Говорили, что Екатерина не больше и меньше, как побочная дочь Бецкого. Слухам этим нельзя верить, они совершенно беспочвенны.
В отставку Бецкий вышел в сорок три года в чине генерал-майора и уехал в Париж. Там он прожил долго. Проникнулся идеями энциклопедистов. Заинтересовался педагогикой и, кстати, познакомился с мадам де Лафон, которая впоследствии стала бессменной правительницей Смольного.
Петр III вернул Бецкого в Россию и назначил его управлять канцелярией строения домов и садов Его величества. Переворот 1762 года сыграл особую роль в его судьбе, потому что он сам выдвинул себя на первое место и очень обижался, если кто-то сомневался в этом. Во время "революции" Бецкий был очень активен, в частности, ему поручено было раздать деньги солдатам, которых еще ранее нанял Орлов. В благодарность за усердие Екатерина наградила Бецкого орденом и значительной суммой денег.
Многие современники, например, Дашкова, относились к Бецкому слишком критично. Русская историография тоже "не доверяет" Бецкому, считая его слишком легковесным. Виной тому был его уживчивый, иногда беспринципный характер, любовь к интриге (этим болел весь двор), наверное, он был излишне манерен, а может, болтлив, мог быть смешным. Не помню, где Гете дает характеристику неким дамам, де, "они лучше, чем их репутация". Эта цитата вполне применима к Бецкому. Екатерина была с ним очень дружна. Он был для нее, как говорили тогда, "домашним человеком", то есть вхож в любое время. Бецкий долго исполнял обязанности чтеца, Екатерина любила за рукодельем слушать чтение вслух.
Вот суть отношения Екатерины к Бецкому: она была к нему снисходительна, как к балованному ребенку, но при этом очень ценила и глубоко уважала. В Париже он вволю надышался воздухом свободы, знал толк в живописи и музыке, а главное, был озабочен, равно как и сама Екатерина, проблемами улучшения человеческой породы.
Однако доступ к политическим государственным делам был для него закрыт, но пашня, которую он взялся возделывать, была столь обширной, что ему хватило ее на всю оставшуюся жизнь. За его активную педагогическую и богоугодную деятельность Екатерина произвела его в действительные статские советники и щедро награждала, но большую часть этих денег он употреблял на благотворительные нужды. В 1778 году он был награжден Сенатом большой золотой медалью "за любовь к отечеству". Надо помнить, что именно Бецкий положил начало женскому образованию в России, именно он начал организованно учить мещан обоего пола.
Не будем забывать также и о его прежней должности в канцелярии строения домов и садов Его величества. При его непосредственном участии были созданы Фальконетом памятник Петру I, дивная решетка Летнего сада, облицовка набережной в гранит.
Было у него и то, что мы называем хобби, причем весьма экзотического свойства. Кто в XVIII веке знал слово "инкубатор" в нашем понимании, а Бецкий интересовался этой проблемой и разводил "искусственных" цыплят. Или, скажем, шелковичные черви… Разводя в своем доме этих червей, он вовсе не собирался наладить производство шелка. Но ведь интересно же, как эта безобразная тварь ухитряется ткать тончайшую и крепкую нить, из которой создаются дивные, воздушные ткани!
Скончался Бецкий в возрасте девяноста одного года (по тем временам – рекорд долголетия). Державин написал на его смерть оду под названием "На смерть благотворителя". Ода длинная, приведу только заключительные стихи.
Луч милости был, Бецкий, ты!
Кто в бронях лил потоки крови,
кто грады в прах преобращал, -
Ты, милосердья полн, любови,
Спасал, хранил, учил, писал;
Кто блеск любил – ты устранялся,
Кто богател – ты ущедрялся;
Кто расточал – ты жизнь берег;
Кто для себя – ты жил для всех.
Комиссия об "уЛожении"
Занимая трон, Екатерина издала Манифест, в котором поклялась ввести "такие государственные управления, по которым правительство любезного нашего Отечества… имело свои пределы и законы к соблюдению доброго во всем порядке".
Прочитав за восемнадцать лет "великокняжеской доли" пару шкафов книг, а в большинстве своем французских просветителей, она захотела удивить европейский мир широтой своих знаний и стать самой просвещенной монархиней мира, сохранив при этом самодержавие в полной чистоте, то есть не иметь рядом никакого законодательно оформленного совещательного органа. Советоваться буду, но только когда мне вздумается и о чем вздумается. Главным, по ее мысли, было дать государству добрые законы, что правильно.
Для этого она написала (собственноручно!) "Наказ" – руководство комиссии для составления нового "Уложения". "Наказ" был начат в январе 1765 года и готов к началу 1767 года. Два года она читала и писала. Ей мало было книг, она переписывалась с самими авторами. Переписку с Вольтером она начала еще в бытность великой княгиней, но в 1765 году эти письма приобрели особый смысл. Теперь она стала императрицей великой страны, вершительницей судеб, и Вольтер не скупился на комплименты, чем очень поддерживал ее в работе. Тем более, что комплименты великого писателя имели реальную основу. Екатерина пропускала идеи просвещения через себя, и только после этого выплескивала их на бумагу.
Дидро тоже был почитателем Екатерины, отдавая должное не только ее уму и образованности, но и щедрости. Императрица купила у него за 15 000 франков библиотеку. Мыслителю не хватало денег на свадьбу дочери. Екатерина оставила библиотеку у Дидро, предоставив ему право пользоваться книгами до смертного часа, да еще и деньга заплатила как хранителю ее собственности. Зарплата была 1000 франков в год и выплачена была за 50 лет вперед. Понятно, что Дидро обожал русскую императрицу.
"Наказ" – действительно удивительное сочинение. Заслуживает также удивления и уважения работоспособность Екатерины. Вопрос только, понимала ли она сама, что пишет произведение, которое в наше время отнесли бы к разделу фантастики? Или в XVIII веке люди были чище и наивнее нас?