* * *
В середине июня Ричард прибыл в Ноттингемский замок. Эта неприступная твердыня была возведена на плоской вершине темной скалы, возвышающейся над городом. За 400 лет своего существования крепость повидала многое. Она оказывалась в руинах и вновь восстанавливалась - как после 1140 года, когда во время войны между Мод Императрицей и Этьеном де Блуа за английскую корону замок сожгли войска Роберта Канского, графа Глостерского. Однако Ричард III, со всеми удобствами расположившийся в просторных апартаментах новой башни, отстроенной его собственными усилиями, вспоминал вовсе не этого талантливого военачальника и умелого администратора, с которым носил общий титул. В его памяти всплывали подробности заговора, вызревшего здесь, в этом самом замке в 1330 году. Тогда семнадцатилетний король Эдуард III в сопровождении верных товарищей, во главе которых стоял сэр Уильям Монтегю, ночью тайным ходом пробрался в замок, разделался с охраной и арестовал свою мать Изабеллу и ее любовника Роджера Мортимера, графа Марчского, фактически правивших страной от имени регентского совета. Эта история служила превосходным примером того, что могло бы случиться с самим Ричардом, если бы он не отстранил племянников от наследования трона и остался бы при них лорд-протектором. А в свете страшной казни, к которой Эдуард III приговорил затем графа Марчского, гибель племянников от рук наемников герцога Бакингемского, пожалуй, обернулась в конце концов к пользе Ричарда.
Правда, угрозы его власти оставались, но уже со стороны претендента, которого сам Ричард не мог и не хотел считать равным соперником. Король чтил букву законов престолонаследия и отвергал любые права дважды бастарда Генри Тюдора на престол. Гордое презрение Ричарда III к валлийцу проявилось даже в том, что он не счел нужным спешно выдавать Элизабет и ее сестер замуж и тем самым нанести ощутимый удар смутьяну: хотя обещание жениться на дочери Эдуарда IV не давало Тюдору никаких дополнительных прав на трон, оно было очень важно для консолидации сил мятежников. Когда племянницы вышли из добровольного заточения в святилище, Ричард не воспользовался открывавшимися перед ним перспективами, возможно, из желания до мелочей соблюсти данную королеве клятву. Король лишь отослал старшую дочь Эдуарда IV подальше от Лондона, передав ее на попечение совета Севера, заседавшего в Шериф-Хаттоне.
Презрение к низкому происхождению врага не помешало Ричарду разослать по всем графствам очередные инструкции для шерифов, где он детально доказывал несостоятельность претензий Тюдора:
"Король, наш повелитель и господин, определенно осведомлен, что Пирс, епископ Эксетерский, Джаспер Тиддер, сын Оуэна Тиддера, называющий себя графом Пемброкским, Джон, бывший граф Оксфордский, и сэр Эдуард Вудвилл, а также другие прочие бунтовщики и предатели, из которых многие известны как явные убийцы, прелюбодеи и вымогатели, лишенные прав и подвергнутые аттинктуре властью высокого суда парламента, вопреки заповедям Господним и против всякой правды, чести и естественных законов оставили свою родную страну. Они обратились поначалу за покровительством к герцогу Бретонскому и вполне определенно обещали ему то, что ни он сам, ни его совет не могли принять, ибо сочли для себя слишком чудовищным и позорным предоставить, соблюдать, поддерживать или исполнять это. Посему просителям было отказано совершенно.
Видя, что упомянутый герцог и его совет не помогут им, не поддержат их и не последуют их путями, упомянутые предатели тайно отбыли из его страны во Францию и там были приняты под покровительство старинным врагом нашего короля Шарлем, именующим себя королем Франции. Чтобы ввести в заблуждение и отвести глаза подданным указанного королевства, упомянутые повстанцы и предатели избрали своим капитаном некоего Генри Тиддера, сына Эдмунда Тиддера, сына Оуэна Тиддера, каковой из своей честолюбивой и ненасытной жадности посягает на узурпацию королевских звания, титула и положения в королевстве Англия, на которые он не имеет ни права, ни собственности, к которым он не сопричастен, как хорошо известно каждому. Он рожден от двойного прелюбодеяния и происходит от незаконнорожденной крови как со стороны отца, так и со стороны матери, ибо упомянутый Оуэн был незаконнорожденным, а мать его была дочерью Джона, герцога Сомерсетского, сына Джона, графа Сомерсетского, и Кэтрин Суинфорд. Из этого с совершенной очевидностью вытекает, что тот, кто совершенно намерен вторгнуться в наше королевство, ратуя за завоевание, не может иметь никакого титула. И если он исполнит свои неправедные умыслы и намерения, то жизнь, доходы и добро всех людей окажутся у него в руках, так же как и свобода ими распоряжаться, и результатом сего станут беспрестанные злоупотребления наследствами, уничтожение всех благородных и уважаемых родов королевства. Для сопротивления и противостояния этому каждый истинный и верный англичанин должен взять в свои руки заботу о собственном благополучии и благе.
Чтобы вернее достичь своих неправедных намерений и целей с помощью, поддержкой и содействием нашего старинного врага короля Франции, упомянутый Генри Тидцер заключил сделку и договорился с ним и со всем французским советом, что откажется и отречется на вечные времена от всех прав, титулов и претензий, каковые король Англии имеет и должен иметь на корону и королевство Французское, а также на герцогства Нормандию, Анжу и Мэн, Гасконь и Гиень, Кассель и города Кале, Гин, Ам с марками, прилежащими к ним, а также навсегда отделит и исключит герб Франции из герба Англии.
Многие доказательства и подтверждения указанным завоевательным намерениям упомянутый Генри Тидцер дал как различным врагам короля, так и упомянутым бунтовщикам и предателям, архиепископствам, епископствам и прочим духовным епархиям, а также герцогствам, графствам, барониям, а также владениям рыцарей, эсквайров, дворян и других верных подданных короля в его королевстве. Он также намерен изменить и разрушить законы, ввести и установить новые законы и указы для подданных короля.
И более того, кроме отчуждения всех владений в пользу указанных старинных врагов короля к полнейшему уничтожению, позору и поношению, когда-либо выпадавшим на долю этого королевства, указанный Генри Тидцер и прочие вышеперечисленные бунтовщики и предатели намереваются в случае захвата власти учинить убийства, резню и грабежи, допустить нарушения наследственных прав более жестокие, чем виденные когда-либо в любом из христианских королевств.
Чтобы избежать этих и других, еще неведомых опасностей, и с намерением сильно затруднить упомянутым бунтовщикам, предателям и врагам достижение их злонамеренных и неправедных целей, а затем и совершенно расстроить их замыслы, ежели они будут стремиться высадиться.
Король наш повелитель и господин желает, требует и приказывает всем и каждому из истинных и верных подданных его королевства помнить эти статьи, и, будучи добрыми и верными англичанами, собрать все свои силы для защиты себя, своих жен, детей, а также имущества и недвижимости в противодействие указанным злонамеренным целям и тайным замыслам, которые упомянутые старинные враги короля вместе с указанными бунтовщиками и предателями лелеют для полного уничтожения этого королевства, как сказано выше.
И наш повелитель и господин, как сильный, усердный и отважный принц, возложит на свою королевскую персону все необходимые труды и заботы по сопротивлению и подавлению его указанных врагов, бунтовщиков и предателей во имя спокойствия, блага и безопасности всех своих истинных и верных вассалов и подданных.
И сверх того, наш повелитель и господин желает и приказывает всем своим подданным пребывать в готовности [прибыть] в своем лучшем вооружении для военной службы его высочеству, когда публичным воззванием или иным способом им будет приказано это исполнить, дабы оказать сопротивление указанным бунтовщикам, предателям и врагам".
* * *
Вскоре после прибытия Ричарда III в Ноттингем сопровождавший его в поездке Томас, лорд Стэнли, попросил позволения удалиться на время в родовые владения. Он заявил, что давно не был в своих землях, и там крайне необходимо его присутствие, чтобы навести порядок в делах. Кроме того, в случае вторжения с континента ему будет легче и быстрее собрать своих людей, находясь дома.
У Ричарда не было весомых аргументов против исполнения этой просьбы - лорд Стэнли уже более десяти лет безупречно служил Йоркам, и в качестве стюарда двора успешно управлял королевскими манорами. Однако в прежней его жизни можно было найти немало примеров того, что лояльность лорда, как и лояльность всех остальных представителей этой семьи в целом всегда определялась выгодой текущего момента. Более того, Генри Тюдор приходился ему пасынком, а если бы он высадился в Уэльсе, то его путь с большой долей вероятности пролегал бы через владения Стэнли. Тем не менее Ричард согласился отпустить лорда в его владения, потребовав в качестве меры предосторожности оставить в Ноттингеме старшего сына Джорджа лорда Стрейнджа - фактически как заложника.
В конце июля Ричард получил сообщения от своих агентов во Франции, что Генри Тюдор готовится к отплытию, поэтому 24-го числа того же месяца приказал лорд-канцлеру срочно прислать ему Большую печать. Во второй половине дня 1 августа Томас Бэроу въехал в Ноттингем, а в семь часов вечера в часовне замка передал королю требуемый символ королевской власти. Теперь оставалось только ждать.
Дни тянулись медленно, напряжение не спадало. Король Ричард или затворялся в апартаментах замка, погружаясь в свои невеселые мысли, или отправлялся на охоту в Шервудский лес, чтобы хоть немного развеяться. Ему постоянно доставляли новости из столицы, и он с нетерпением ждал новой книги от Уильяма Кэкстона. Английский первопечатник еще в 1476 году установил недалеко от Вестминстерского аббатства свой пресс, из-под которого вот-вот должна была выйти книга сэра Томаса Мэлори "Смерть Артура". Она представляла собой компиляцию старинных сказаний о легендарном короле бриттов Артуре, королеве Гвиневере, сэре Ланселоте и других рыцарях Круглого стола.
Глава седьмая.
ВТОРЖЕНИЕ
11 августа через Шервудский лес к Бесквуд-Лоджу проскакал гонец. Нахлестывая усталого коня, он нес королю Ричарду весть о том, что отряды Генри Тюдора высадились на английскую землю у Милфорд-Хейвена в Южном Уэльсе.
Еще 1 августа Тюдор на пятнадцати кораблях покинул порт Арфлера. "С небольшой суммой денег, полученной от короля, и примерно тремя тысячами нормандцев, самых отъявленных мерзавцев, которых только можно было найти, [он] отплыл в Уэльс". Насчет мерзавцев Коммин, конечно, погорячился. Ядром армии стали солдаты, которые в свое время служили в тренировочном лагере Пон-де-л'Арш в долине Сены под командованием маршала Франции Филиппа де Кревкера, сеньора д'Экера, или, на английский манер, лорда Кордеса. Кроме них Тюдора сопровождали английские изгнанники, небольшое число шотландцев и бретонские авантюристы. В Париже остались Томас Грей, маркиз Дорсетский, и Джон Буршье в качестве заложников за 40 тысяч турских ливров, предоставленных правительством короля Карла VIII на содержание мятежной армии. Капитанами Тюдора были назначены его дядя Джаспер и Джон де Вер, именовавшие себя соответственно графами Пемброкским и Оксфордским. Отрядами также командовали Филибер, сеньор де Шанде и де Планте, сэр Эдуард Вудвилл, Джон Чейни, Томас Эрандел, Ричард Гилфорд, Уильям Баркли и др.
Пользуясь попутным ветром, французские корабли сумели избежать встречи с флотом Ричарда III, крейсировавшим у портов юго-восточного побережья, и во второй половине дня в воскресенье 7 августа вошли в бухту Милл-бей на западной оконечности залива Милфорд-Хейвен. Незадолго до заката мятежники высадились на мысе Святой Анны недалеко от деревни Дейл. Тюдор, похоже, всерьез поверил в то, что уже стал королем Англии. Ощутив под ногами твердую землю, он первым делом посвятил в рыцари спутников - Филибера де Шанде, Эдуарда Кортнея, Джона Чейни и своего дядю Джона Уэллза. На следующий день войско Генри стремительным маршем преодолело более 20 километров на северо-восток через Пемброкшир и подошло к городу Хэверфордвесту. Там его встретила делегация от городских властей, которые пообещали, что город мирно откроет ворота перед Джаспером Тюдором: тут его до сих пор считали своим господином, хотя он давно был лишен титула графа Пемброкского.
Одновременно пришли известия, что вопреки данной Тюдору клятве Рис ап Томас и Джон Сэвидж с оружием в руках выступили в поддержку короля Ричарда. Генри осторожно двинулся в северо-западном направлении на Кардиган и, пройдя восемь километров, вновь остановился в ожидании новостей. Неожиданно пронесся еще более тревожный слух, что сэр Уолтер Херберт вот-вот обрушится на мятежников с верными королю войсками. Началась паника, но разведчики вовремя донесли, что слух не имеет под собой никаких оснований, и путь на Кардиган свободен. Тюдор продолжил пробираться к северу по западному побережью Уэльса. Вскоре к нему присоединился Джон Морган со своими людьми. Остановившись у Кардигана, Генри знал уже достоверно, что к северо-востоку от него стоит с отрядом Рис ап Томас, но гонцы не смогли выяснить, кого собирался поддерживать валлийский вождь. Чтобы склонить Риса на свою сторону, Генри послал ему щедрое предложение сделать его наместником всего Уэльса пожизненно, если он придет на помощь. Однако Рис ап Томас вновь не дал определенного ответа, ибо перспективы мятежа не внушали ему доверия.
Войско мятежников двигалось на северо-восток через Кардиганшир, чтобы собрать как можно больше сторонников в Уэльсе. Тюдор шел под знаменем алого дракона Кадвалладра, барды оглашали окрестности балладами, в которых расписывали происхождение своего предводителя от древних кельтских королей, а его высадку на английской земле - как второе пришествие легендарного короля Артура. Только после того, как претендент пересек горы и двинулся на Ньютаун, Рис ап Томас наконец принял решение и присоединился к нему со своими воинами. Генри тем временем направил сообщения матери, Рейнолду Брею, братьям Стэнли, сэру Гилберту Толботу, своему родственнику Джону ап Маредидду и прочим, от кого он мог ожидать содействия. В письмах он требовал от них, как будто уже был королем, чтобы они вели к нему отряды, и объявлял, что собирается пересечь Северн у Шрусбери, а затем маршем двинуться через Шропшир на Лондон. Однако вопреки ожиданиям Тюдора валлийцы не стремились встать под его знамена, и восторженные толпы не приветствовали армию мятежников. Это, конечно, сильно тревожило претендента, однако самым неприятным моментом для него была полная неопределенность планов Стэнли, которые активно собирали в своих владениях войска, но не объявляли о своих намерениях.
Тюдор без сопротивления со стороны городских властей вошел в Шрусбери, затем, все еще не меняя направления, двинулся в Ньюпорт, куда дядя юного графа Шрусберийского сэр Гилберт Толбот привел контингент из четырех или пяти сотен человек. Далее Генри двинулся на Стаффорд, где, наконец, встретился с сэром Уильямом Стэнли, войска которого расположились лагерем у Стоуна, в 12 километрах севернее. Однако тот снова не взял на себя никаких нерушимых обязательств, поскольку все еще колебался в выборе стороны. Тюдор резко изменил направление, повернув на юго-восток к Личфилду.