Несколькими месяцами позднее В. Скотт, как свидетельствует Сэмюэль Г. Гудрич, заявил, что роман Купера – "очень умный. Я думаю, что окажется, что его подлинная сила заключена в описаниях морской жизни и приключений. У нас нет хороших морских историй, а здесь – широкое поле, открытое для подлинных гениев". Дочь Скотта возразила, что морской жаргон и незнание моря "массой читателей" не позволят им оценить морскую жизнь. На это английский писатель ответил: "Без сомнения, трудная задача донести все это до сердец читающих миллионов. И тем не менее для гения здесь достаточно интересного материала… А кроме того, книга, на которую я ссылался, – "Лоцман", – сочетает действие на море с действиями на суше".
Интересно и суждение о романе Купера английской писательницы Мэри Рассел Митфорд. Она писала своему знакомому 5 марта 1824 года: "Читали ли вы американские романы? Я имею в виду серию г-на Купера – "Шпион" и другие. Если нет, то пошлите за ними и сообщите мне ваши впечатления. По-моему, они так же хороши, как любое произведение сэра Вальтера Скотта. Купер также открыл новое поле (если можно так сказать о море). Никто, кроме Смоллетта, до сих пор не пытался воссоздать морской характер; да и к тому же он настолько вульгарен и тяжел. Теперь этот новый роман написан также правдиво и с такой же силой, но только и с глубоким возвышенным чувством. Мне не следует перехваливать его из-за опасения произвести реакцию, которую такой неблагоразумный энтузиазм только и способен вызвать. Но я должна вас просить прочесть его. Только прочтите его. Представьте себе нахальство автора, избравшего в качестве героя Поля Джонса, и его способность заставить читателя беспокоиться о нем! Я завидую американцам, что у них есть г-н Купер. Напишите мне, как вам понравится "Лоцман".
Значительно позднее, в 1838 году, один английский критик начал свою рецензию на морские романы Купера с выражения недоумения: "Странно, что морские романы пишутся иностранцами, в то время как само море так долго является любимым и хваленым владением Великобритании…"
Как бы подводя итоги влиянию "Лоцмана" на развитие литературы и его месту в мировой литературе, поэт У.К. Брайант писал, в 1850 году, что Купер "в своем романе "Лоцман" создал образ, который будет жить так же долго… как любой из героев Шекспира. Он стал наставником и создателем школы авторов морских романтических историй, которые освоили свое искусство, читая "Лоцмана" и другие его морские истории". Еще более кратко высказался американский критик Фрэнсис Паркмэн: "Лоцман" – "по правде говоря, является шедевром его гения…"
Занятия литературой в эти годы Купер сочетает с довольно активной светской и общественной жизнью. Он был признанным главой неофициального клуба нью-йоркских интеллектуалов под прозаическим названием "Хлеб и сыр". Среди членов клуба, участвовавших в его еженедельных дискуссиях за обедом, было немало известных людей – поэт и редактор Уильям Каллен Брайант, художник и драматург Уильям Данлеп, профессор-юрист Джеймс Кент, журналист и политик Гулиан Кроммелин Верпланк, поэт Грин Халлек, политик и бизнесмен Филип Хоун, издатель Чарльз Уайли, изобретатель и художник Сэмюэл Морзе и другие. Проживавший в Европе писатель Вашингтон Ирвинг был избран почетным членом клуба.
На своих встречах члены клуба обсуждали политические и литературные новости, городские события, вести из Европы. По свидетельству участников суждения Купера всегда отличались глубиной наблюдений, богатством деталей, всесторонним пониманием американской специфики.
Глава 5
ПОИСКИ ГЕРОЯ
Страна в эти годы переживала сложный и противоречивый период своей истории. Англо-американская война 1812–1815 годов проходила с переменным успехом. Кратковременный захват английскими войсками столицы США города Вашингтона не приблизил их к победе. Последующие победы американцев над британской флотилией (сентябрь 1814 года) и над сухопутными войсками англичан под Новым Орлеаном (январь 1815 года) показали, что Англия не сможет добиться победы в этой войне. Но и американцы не могли нанести англичанам сокрушительного поражения. В результате длительных переговоров был подписан Гентский мирный договор, который так и не разрешил спорных проблем, вызвавших эту войну. Однако по своим объективным результатам война 1812–1815 годов явилась продолжением революционной войны за независимость и способствовала консолидации американской нации. Газета "Уикли реджистер" писала по этому поводу в сентябре 1815 года, что "народ начинает все более и более сознавать свой национальный характер".
Окончание войны совпало с очередными президентскими выборами. Пятым президентом США в 1816 году был избран активный участник войны за независимость, раненный в боях Джеймс Монро (1758–1831). Территория США в этот период непрерывно расширялась. В союз один за другим выступали новые штаты: Индиана (1816), Миссисипи (1817), Иллинойс (1818), Алабама (1819), Мэн (1820), Миссури (1821). За десять лет – с 1820 по 1830 год – население западных штатов увеличилось на 1,5 млн. и составило более 3,7 млн. человек.
Купер внимательно следил за всеми происходящими в стране событиями, они были предметом оживленных обсуждений среди друзей и знакомых, в семейном кругу. Родители жены писателя, ее братья и сестры сочувствовали англичанам, и домашние обсуждения часто выливались в ожесточенные словесные баталии, приводили к ссорам и размолвкам.
Территориальные приобретения США в эти годы происходили в основном за счет обширнейших угодий земли, принадлежавших индейским племенам. Формально эти земли "выкупались" у их владельцев, но платили им за это гроши. Так, к концу 1819 года у индейцев было "выкуплено" 192 миллиона акров земли, а заплатили им всего 2,5 миллиона долларов, то есть немногим более, чем по одному центу за акр. Продажная же государственная цена была установлена в 200 раз выше – 2 доллара за акр, а фактически составляла в зависимости от участка от 6 до 30 долларов за акр. При переговорах с индейцами в ход пускалась чистейшей воды демагогия. Представители американских властей, например, ссылались на то, что огромные угодья земли принадлежат малочисленным племенам индейцев и что это, мол, противоречит намерениям "отца вселенной", который против такого неравенства между его "белыми и краснокожими детьми".
Два срока президентства Джеймса Монро (с 1817 по 1825 год) характеризовались спадом внутриполитической борьбы, так как некогда влиятельная федералистская партия фактически перестала существовать. Развивались промышленность и торговля, росли города. Коммерческим и деловым центром страны постепенно становился Нью-Йорк с его расширяющимся портом. В городе возводились роскошные особняки и жилые дома, здания банков и торговых палат, фабрики и магазины, школы и театры.
Расширялась власть федерального правительства, и в то же время укреплялись права частной собственности. Господство во внутриполитической жизни одной республиканской партии утихомирило внутрипартийные распри, способствовало укреплению национального единства. Достигнутая стабильность, расцвет промышленности, ремесел и торговли позволили журналистам назвать этот период "эрой доброго согласия".
В эти годы влияние Купера постепенно перерастает собственно литературные рамки и приобретает общенациональное общественное звучание. Его избирают членом престижного Американского философского общества (апрель 1823 г.), Колумбийский колледж присуждает ему почетную ученую степень (апрель 1824 г.). В мае 1826 года Корпорация города Нью-Йорка наградила писателя серебряной медалью в знак "высокого уважения к гражданину США, который своими литературными трудами способствовал славе Республики".
Граждане молодой республики в это время готовились торжественно отметить 50-ю годовщину войны за независимость и образования Соединенных Штатов Америки. Живы были еще ветераны, которые с гордостью рассказывали о трудных победах над англичанами при Лексингтоне и Конкорде, на высотах Банкер-Хилл в районе Бостона, о смелом захвате Дорчестерских высот, в результате которого английским войскам пришлось эвакуировать Бостон.
В местах боев воздвигались памятники и монументы, в газетах и журналах публиковались воспоминания участников боев и патриотические стихи и поэмы. Читатели ожидали новых книг о героических временах и событиях, когда рождалось американское государство. Естественно, что эти надежды были прежде всего связаны с именем Купера. Писатель видел и чувствовал подъем патриотических настроений в стране, все усиливающийся интерес к ее историческому прошлому. Он задумывает написать серию исторических романов, объединенных в цикл "Легенды тринадцати республик". Каждый роман должен был рассказать о событиях в одной из тринадцати колоний, которые объединились и образовали новую республику. Первый роман нового цикла Купер решает посвятить событиям 50-летней давности – блокаде Бостонского порта английскими войсками и жестокой битве за высоты Банкер-Хилл.
Несмотря на то, что американская тематика понемногу завоевала – в основном стараниями самого же Купера – права гражданства в американской литературе, обращение к фактам живой американской истории требовало немалой смелости. "Мыслимое ли дело создавать поэмы и романы об этом мире, который едва выбрался из пеленок? – так характеризовал состояние умов мыслящих американцев того периода известный американский историк литературы Ван Вик Брукс. – Ведь нигде ни яркого пятнышка, ни следа былого великолепия, никаких романтических причуд, которые в старых странах буквально срослись с каждой крышей и деревом, холмом и равниной. А здесь, насколько хватает глаз, все скучно, плоско, и надо всем равномерно разлит пресный свет будней".
Известный бостонский издатель Сэмюел Г. Гудрич подсчитал, что в 1820 году соотношение книг американских и английских авторов, издаваемых в США, составляло 30 и 70 процентов. При этом большинство книг американских писателей, как подчеркивал американский критик Джон Нил в 1825 году в журнале "Блэквудз Эдинбург мэгезин", было "английским по духу, английским по своему характеру, английским – по сюжету и по описываемым событиям, английским – с начала до конца…"
Осада Бостона восставшими колонистами является одной из самых ярких страниц истории борьбы американских колоний за свою независимость. Бостон с его крупным портом долгие годы был коммерческим, политическим и интеллектуальным центром колоний. Все происходящее в Бостоне гулким эхом отзывалось во всех 13 колониях. Бостон стоял во главе движения за неуплату налогов и пошлин Англии. Кульминационным пунктом этого движения явилось так называемое "бостонское чаепитие", когда группа граждан, переодевшись индейцами, захватила один из кораблей Ост-Индской компании, стоявший в Бостонском порту, и выбросила находившиеся на нем тюки с чаем в море. Англичане ответили закрытием порта и блокадой города. Вызов оказался брошенным не только Бостону и бостонцам, но всем колониям. Началось широкое движение помощи Бостону и отпора англичанам. Формировались отряды ополченцев, создавались склады оружия.
Военный губернатор англичан генерал Томас Гейдж 18 апреля 1775 года послал два пехотных полка с приказом захватить склады оружия колонистов в Конкорде и попутно арестовать в Лексингтоне руководителей колонистов Джона Адамса и Джона Хэнкока. Узнавшие об этом патриоты зажгли сигнал на одной из бостонских церквей. По этому сигналу трое связных, возглавляемых известным бостонским ювелиром Полем Ревиром, верхом на лошадях поскакали в Лексингтон, а затем в Конкорд. Ополченцы поднялись на борьбу против англичан. Американские историки считают, что война за независимость началась с бешеной скачки Поля Ревира. Кстати, именно Поль Ревир принес в Нью-Йорк сообщение о "бостонском чаепитии". А его скачка апрельской ночью 1775 года послужила поводом для создания Лонгфелло поэмы "Скачка Поля Ревира".
Осада повстанцами Бостона, в котором укрылись отступившие английские войска, и борьба за его освобождение и составили сюжет нового романа Купера, который он назвал "Лайонел Линкольн, или Осада Бостона. Из цикла легенд о тринадцати республиках". Работая над романом, Купер серьезно изучил доступные ему исторические материалы, описания сражений при Лексингтоне и Банкер-Хилле, воспоминания очевидцев, газеты, журналы и альманахи того периода. Он специально съездил в Бостон и посетил места описываемых им событий. Он интересовался всем – расположением войск противоборствующих сторон и обстановкой в захваченном англичанами городе, особенностями рельефа и погодой.
Главным героем романа писатель избрал коренного американца, служившего в чине майора в английской королевской армии. Звали его Лайонел Линкольн. История его любви к молодой бостонской жительнице Сесилии Дайнвор и составляет сюжетную канву романа. Но роман в соответствии с литературными канонами своего времени насыщен странными и таинственными событиями, внутренними предчувствиями и побуждениями главных героев. Литературоведы отмечали, что в этом смысле роман сродни готическим романам Натаниела Готорна (1804–1864), которым присуще изображение сверхъестественного и страшного. Носителями этого сверхъестественного и таинственного в романе являются Джэб Прей – полоумный молодой человек, которого связывают какие-то таинственные узы с майором Линкольном, также полоумный старик Ральф и мать Джэба Эбигейл.
Роман написан с присущим Куперу умением заинтересовать читателя, дает полнокровную картину жизни Бостона и его окрестностей в эти тяжелые времена. Американские историки считают, что описание сражения у Банкер-Хилл – одна из лучших и наиболее достоверных батальных сцен во всей американской литературе. Первый отклик на роман появился в мартовском номере за 1825 год бостонской "Юнайтед стейтс литерар гэзетт". Рецензент подчеркивал историческую достоверность описаний военных сражений и в то же время резко критиковал "придуманную автором" жизненную историю Лайонела Линкольна. "Вкус нынешних читателей романов, – писал рецензент, – требует чего-то совершенно отличного от деликатных душевных страданий и различных запутанных житейских историй с их потайными дверями и ходами-ловушками – историй, которые, завораживали умы и потрясали души более романтических поколений".
Рецензент другого журнала – "Нью-Йорк ревью энд Атениум" также отмечал историческую достоверность романа. Писатель "начинил свое повествование стойким духом тех времен, когда каждый гражданин был солдатом, а каждый солдат – патриотом. В описаниях схватки у Лексингтона, отступления от Конкорда, битвы у Банкер-Хилла он перенес нас в те времена и на те места, которые он описывает. И сделано это с той редкостной удачей… которая одновременно является свидетельством триумфа и испытанием истинного таланта…".
Но, несмотря на эти в общем-то положительные отклики литературных критиков, читательского успеха роман не имел. Объяснение этому заключается прежде всего в фигуре главного героя романа. Патриотически настроенные американцы ожидали от своего крупнейшего романиста произведения, соответствующего духу эпохи, их настроениям, показывающего героизм колонистов в войне за независимость. Героем же нового романа Купера был блестящий, благородный офицер армии противника, сочувствующий борьбе колонистов, но и только. Как отмечала дочь писателя, "Мы закрываем книгу с чувством, что познакомились с приятным, воспитанным, благородным и честным офицером-гренадером, и ничего больше". Конечно, роман с таким главным героем в этих условиях не мог иметь успеха.
Возникает вопрос: почему же писатель остановил свой выбор именно на таком герое, как Лайонел Линкольн? Думается, что тому причиной внутренние разногласия в семье писателя, длинные споры его с тестем – сторонником англичан, с другими родственниками жены. Купер невольно отразил существо этих семейных споров в своем творчестве, пытаясь как-то примирить враждующие стороны. Именно поэтому его герой – коренной американец – служит в английской армии, являясь как бы связующим звеном между двумя враждующими сторонами.
Летом 1825 года Купер вместе с несколькими приезжими англичанами отправился в путешествие вверх по реке Гудзон с целью осмотреть озеро Джорджа. Пароход медленно плыл по реке. Пассажиры любовались открывавшимися видами, на остановках сходили на берег, внимательно осматривали поля и дома, цветы и деревья, сравнивали все с родными местами. Им казалось, что в Англии и деревья в парках намного крупнее, чем их сородичи в американских лесах, и цветы красивее, и дома лучше. Купер с интересом вслушивался в эти оценки, удивляясь высокомерию и чувству превосходства, с которыми изрекались подобные суждения.
После остановки в Олбани, где путешественники были встречены со всем провинциальным радушием и гостеприимством, они отправились далее на север. Большое впечатление на всех произвел водопад Гленн с его мрачными, устрашающими скалами, причудливым падением воды, скрытыми под водопадом пещерами. Один из англичан заметил Куперу, что это место отлично подходит для какой-нибудь романтической истории. Купер тут же ответил, что он напишет роман, действие которого будет происходить в этих краях и эти таинственные пещеры сыграют важную роль. На следующий день Купер снова внимательно осмотрел и пещеры, и подступающий к реке лес, и водопад, и стремительное течение реки. Он действительно задумал новый роман.
Теперь, когда место действия будущего романа было выбрано, встал вопрос о его главных героях. Конечно, это должны быть типичные американцы. В его четырех романах (не считая "Предосторожности") были представлены разные герои. В "Шпионе" – это простолюдин Гарви Бёрч, выходец из самой гущи американского народа, который "ничем не отличался от местных простолюдинов, разве только своей сообразительностью, а также тем, что его действия были всегда окутаны какой-то тайной". Его история была рассказана писателем, к ней ничего уже нельзя добавить.
В центре романа "Пионеры" – судья Мармадьюк Темпл, его дочь Элизабет и влюбленный в нее пришелец Оливер Эдвардс. Их романтическая история завершилась браком всего лишь тридцать лет тому назад. Описывать их семейную жизнь Купер пока не собирался. Правда, в романе действовали еще и друзья Эдвардса – старый охотник по прозвищу Кожаный Чулок и индеец Джон, или, как он сам называл себя, Чингачгук, что в переводе с языка делаверов означало Великий Змей. В поселке у истоков Сасквеханны Кожаный Чулок и Чингачгук – старые люди, но ведь были же они молодыми, и, судя по их характерам, им немало пришлось вынести на своем веку. Они естественно вписывались в облюбованную для романа местность, их-то писатель и сделает главными действующими лицами своей новой книги.
Купер недавно прочел в последнем номере журнала "Северо-американское обозрение" статью своего доброго друга, писателя и критика Уильяма Каллена Брайанта "Американское общество как источник для романа". Американский писатель, подчеркивал Брайант, "…должен показать как бесконечное разнообразие человеческих характеров еще более усугубляется условиями, существующими в нашей стране, раскрыть специфические особенности нашего мышления и наших действий и показать, насколько они способны воздействовать на индивидуальные судьбы людей и на их благополучие".
Купер также помнил высказывание другого своего современника – Джеймса Кирка Полдинга, соратника Вашингтона Ирвинга, который говорил: "Там, где есть человек, там есть и материал для романтических приключений… Подлинная жизнь преисполнена приключений, которые не придумает и самая буйная фантазия…"