В повести рассказывается о национальном герое нашей страны, замечательном человеке, обладавшем железной волей, стойком патриоте Родины, Герое Советского Союза Дмитрии Михайловиче Карбышеве. Автор повести бывший военный комиссар одного из инженерных соединений Е. Г. Решин лично знал генерала Карбышева. Он проделал большую работу, собрал ценные документы и воспоминания друзей героя. Для широкого круга читателей.
Содержание:
-
Слово к читателю 1
-
Часть первая - ОТЕЧЕСТВУ ВЕРЕН 1
-
Часть вторая - ДОРОГИ БЕССМЕРТИЯ 37
-
Примечания 67
Eвгений Решин
ГЕНЕРАЛ КАРБЫШЕВ
Документальная повесть
Жизнь героя не знает предела,
Средь живых он остался живой,
Песня грянула и загремела,
Знамя вспыхнуло над головой.
Ираклий Абашидзе
Е. Г. Решин (1892–1983) прожил долгую, богатую событиями жизнь. В 1916 году - участник большевистского подполья Канавина и политической забастовки в Сормове. В феврале 1917 года вступил в партию большевиков. В дни февральской революции вел агитационную работу среди солдат в Нижнем Новгороде. Принимая деятельное участие в создании отрядов рабочей милиции и Красной Гвардии, с оружием в руках боролся за власть Советов в дни Октября.
В ноябре 1918 года на Восточном фронте встретились начальник 6-го военно-полевого строительства Д. М. Карбышев и военный комиссар этого соединения Е. Г. Решин. Совместная работа оставила неизгладимый след в памяти комиссара.
До конца своих дней Евгений Григорьевич Решин активно участвовал в партийной и общественной работе.
Слово к читателю
Дорогой друг! В этой повести нет ни одного вымышленного имени. Все здесь подтверждено или документами, или свидетельствами родных, друзей, очевидцев.
Я имел счастье близко знать замечательного человека, народного героя Дмитрия Михайловича Карбышева. Многие годы нас связывала дружба, рожденная в пламени гражданской войны.
С той давней поры я не терял связи со своим фронтовым товарищем. О встречах с ним у меня сохранились дневниковые записи. Кое-что я постарался восстановить по памяти. А все остальное, иными словами большая часть книги, - результат переписки с соратниками и друзьями Дмитрия Михайловича, кропотливого поиска в архивах и в книгах о Великой Отечественной войне.
Мне довелось видеться со многими бывшими узниками гитлеровских концентрационных лагерей - с теми, кто боролся рядом с Карбышевым в фашистском плену. Они передавали мне свои записи, великодушно делились всем, что знали о Карбышеве.
Я побывал на родине Дмитрия Михайловича в Омске и там, где пролегал его славный боевой путь в годы четырех войн - первой мировой, гражданской, с белофиннами и Великой Отечественной.
Глубоко убежден, что каждый честный трудовой человек не только нашей необъятной страны, но и всей земли должен знать о бессмертном подвиге Д. М. Карбышева. Он был одним из тех, кто в условиях гитлеровского плена самоотверженно боролся с адом фашизма. Боролся и отдал этой священной борьбе все, что мог: неуемную волю и энергию, кипучую страсть воина, несгибаемое упорство революционера и жизнь.
Считаю своим долгом сообщить имена тех, чьи письма, публикации, книги и рукописи, чья разносторонняя помощь способствовали созданию этой документальной повести.
Прежде всего я приношу сердечную благодарность жене и боевому спутнику Д. М. Карбышева - Лидии Васильевне и старшей дочери Елене Дмитриевне, ее мужу Владимиру Александровичу Семенову, а также Татьяне Дмитриевне и Алексею Дмитриевичу Карбышевым и Зинаиде Алексеевне Филатовой. Общение с семьей прославленного генерала дало возможность узнать о нем много подробностей и фактов, рассказать читателям о его кремневом характере.
Мне помогли инженерная секция военно-научного общества при ЦДСА имени М. В. Фрунзе, а также близкие друзья, сослуживцы, ученики и воспитанники Дмитрия Михайловича Карбышева: генералы Е. В. Леошеня, Ф. М. Савелов, Н. Ф. Слюнин, М. Ф. Сочилов, А. А. Винский, В. А. Огородников, В. Я. Пляскин, А. Д. Цирлин, А. Ф. Хренов, К. С. Назаров, А. В. Сухомлин, И. П. Галицкий, В. К. Мордвинов, С. А. Маркушевич, М. М. Барсуков, М. Т. Каракоз, П. Д. Морозов, Я. Д. Чанышев, Г. В. Шевченко; офицеры В. А. Нечаев, М. К. Шевчук, Д. С. Борисов, Г. И. Матузас, Д. И. Шор, С. М. Эпштейн.
О начале Великой Отечественной войны, борьбе генерала Карбышева за выход из окружения, его отваге и выдержке в боевых столкновениях с превосходящими по числу и вооружению фашистами - об этом удалось рассказать благодаря воспоминаниям полковников Г. А. Валюшкина, Г. К. Здорного, бывшего директора школы деревни Низок Минской области П. М. Лычковского, секретаря парткома совхоза Городищенский Барановичского района И. И. Сташинского, полковников М. В. Догадина и Г. Н. Митропольского.
А летопись всего пережитого Дмитрием Михайловичем в фашистском плену на героическом его пути в бессмертие составлена по воспоминаниям и письмам советских воинов, боровшихся с фашизмом в гитлеровских лагерях, - П. П Кошкарова, А. К. Ужинского, Т. Б. Кублицкого, В. А. Иванова, В. М. Филатова, П. И. Мишина, Н. И. Митрофанова, Н. Л. Белоруцкого, Н. Ф. Панасенко, Н. С. Гусевой, В. Ф. Буковского, В. И. и Н. Н. Сахаровых, И. И. Воронца, А. С. Санина, Р. Т. Червинского, А. П. Есина, Н. Ф. Михайлова, Л. И. Гофмана, П. П. Павлова, Л. Я. Стояновского, Р. Р. Черношея, В. И. Герасимова, П. С. Махура, М. А. Шамшеева, И. И. Вишневского, А. С. Бабенко, Л. В. Подгурского, Ф. Н. Кюнга, Ю. П. Демьяненко, П. И. Генрихова, Героя Советского Союза П. М. Гаврилова и многих других.
Свыше сорока писем узников фашистских лагерей любезно передал мне писатель С. С. Смирнов.
В книге использованы материалы друзей и сослуживцев Д. М. Карбышева, опубликованные в сборнике "Солдат, герой, ученый" (Воениздат, 1961), и очерк Г. Новогрудского "Герой Советского Союза Д. М. Карбышев" (Воениздат, 1948).
Глубоко благодарен за проявленный интерес и заботу о моей книге бывшему директору Института марксизма-ленинизма Социалистической единой партии Германии доктору Людвигу Эйнеке, заместителю директора этого же института Эрнсту Дилю, а также научному сотруднику института Гансу Шуману, приславшим ценные документальные материалы.
Выражаю также искреннюю благодарность зарубежным узникам гитлеровских лагерей, борцам Сопротивления, которые откликнулись на мою просьбу и прислали важные материалы о своих встречах с генералом Карбышевым. Генрих Дюрмайер, генеральный секретарь Интернационального комитета лагеря Маутхаузен, был с Карбышевым в Освенциме, Заксенхаузене и Маутхаузене. Австрийский коммунист Ганс Маршалек написал в своей книге "Маутхаузен напоминает" главу о гибели генерала Карбышева; французский коммунист, генеральный секретарь содружества узников Маутхаузена Эмиль Валле и лейтенант-полковник Дедион были очевидцами гибели генерала и донесли до нас последние его слова.
Считаю также необходимым отметить большую работу, проделанную писателем Л. Д. Давыдовым, за которую я ему благодарен.
Насколько же книга нам удалась - судить читателям.
Е. Г. Решин
Часть первая
ОТЕЧЕСТВУ ВЕРЕН
Огромная сила стоит за плечами,
Огромная жизнь расправляет крыла!
Дмитрий Кедрин
И жизнь, и смерть - подвиг
Скорбная, горькая известность выпала на долю маленького, неприметного австрийского городка Маутхаузен. Такая же известность, как у Треблинки и Майданека, Бухенвальда и Освенцима…
Вскоре после оккупации Австрии гитлеровскими войсками в марте 1938 года вблизи тихого и уютного Маутхаузена началось строительство очередного нацистского концентрационного лагеря. Не обычного, как другие, а особого типа: лагеря смерти.
На документе узника, который попадал сюда, имелась зловещая пометка: "Возвращение нежелательно". Или: "Возвращению не подлежит".
Отсюда не вернулись 122 677 узников. Среди них 32 180 советских военнопленных и мирных граждан - казненных, замученных пытками и истязаниями, заживо сожженных.
В памяти грядущих поколений Маутхаузен навсегда останется заклейменным, как место чудовищных злодеяний.
Но тот же Маутхаузен всегда будет и немеркнущим символом безграничного мужества и героизма антифашистов.
…Цветущая зеленая долина. С одной стороны ее опоясывает голубая широкая лента Дуная. С другой - живописные холмы, густо заросшие лесом.
За холмами, за лесом видна гора. Очертания ее четко обозначены на фоне величественных Альп. Издали кажется, что на вершину горы присел и притаился готовый к прыжку хищный зверь, подстерегающий свою жертву. По мере приближения к горе становятся ясно различимыми высокие и мрачные каменные стены, сторожевые башни, массивные, окованные железом ворота. Все это производит впечатление заброшенной средневековой крепости.
Но не в далекие средние века, а в близкое нам и еще кровоточащее черное время разгула фашизма руками узников возведены и трехметровые стены, и башни с деревянными арками, и галерея с пулеметными бойницами, в которых сейчас птицы вьют гнезда.
Руками узников протянута и дополнительная ограда в пять рядов колючей проволоки. По ней был пропущен электрический ток высокого напряжения. Кое-где на ограде болтались железные бляшки с нарисованными на них черепами и перекрещенными костями: "Берегись! Не прикасайся! Смертельно!"
Ныне нет бляшек. Проволока заржавела. Ограда поникла и осела.
Но все равно к ней прикоснуться страшно.
За оградой, поодаль от нее, зияет, словно кратер вулкана, заброшенная каменоломня. В нее можно опуститься по ста восьмидесяти шести крутым ступеням из нетесаного гранита. Узники называли ее лестницей смерти. На ней ежедневно оставались сотни трупов людей.
А вот и газовые камеры - "лаборатория" доктора Кребсбаха. Педантичный доктор следил по секундомеру, какой газ смертоносней, действует на людей всего быстрее и надежней.
Адская печь крематория… Над его закопченной трубой круглые сутки взвивались вместе с клубами дыма огненные языки зловещего пламени. Приторный дым, пахнувший горелым человеческим мясом, ветер разносил далеко по холмам и долинам.
Клокотал, гудел, неистовствовал лагерь-душегуб, наводил ужас на всю округу.
Сейчас там тишина и спокойствие.
Сторожкая тишина. Тревожное спокойствие.
Стоит присмотреться повнимательнее, и повсюду можно заметить притаившиеся тени прошлого. Его не забыть. От него никуда не уйти.
Прошли десятилетия, целое поколение отделяет человечество от злодеяний, творившихся в Маутхаузене. Воздух над ним чист и прозрачен.
Но человеку здесь, если он человек, невмоготу. Сжимает тисками сердце. Стынет кровь. Дышать нечем. И чудится: гарь и дым все еще висят непроницаемой пеленой, окутывают лагерь.
И невольно приходят на память строки узника этого лагеря, рижского портового грузчика и поэта Эйжена Вевериса:
Маутхаузен, Мордхаузен -
Марш колодников во тьму.
Дантов ад окутан дымом,
День в дыму и ночь в дыму.
Перед окованными железом воротами Маутхаузена возвышается монумент.
Из крупного массива благородного белого мрамора, точно из ледяной глыбы, вырастает исполинская фигура воина. Он стоит, могучий и сильный, полный веры в правоту и торжество того дела, за которое сражался.
На темной широкой гранитной плите пьедестала высечено на двух языках - русском и немецком:
"Дмитрию Карбышеву. Ученому. Воину. Коммунисту.
Жизнь и смерть его были подвигом во имя жизни".
Не по прихоти своего воображения, не произвольно советский скульптор Владимир Цигаль выбрал материалом для памятника белоснежный, почти прозрачный мрамор, подобный плывущему в океане айсбергу.
Откройте скрипучую железную калитку, войдите внутрь лагеря.
Лагерь начинается просторной площадью - аппельплацем. На ней заключенные дважды в день - утром и вечером, в дождь и снег, на резком ветру и нестерпимом солнцепеке - часами простаивали, пока их пересчитывали, проверяли.
Тут же нацисты совершали показательные казни. Тут же устраивали дикие "игры". Узников травили собаками - так фашистские палачи тренировали псов.
С левого края аппельплаца, на сторожевой башне, все еще висит посреди одной из стен стальная цепь. Ею палач обвязывал шею узника. Свободный конец медленно затягивался за спину обреченного. Наступало постепенное удушье. Носильщики уносили труп в крематорий.
Рядом с цепью - стальные кольца. На них вешали заключенных и не снимали по нескольку дней. Дабы мертвые устрашали живых.
Дальше - стена плача. Осталось тайной, почему ей дали такое название. Возле нее не роняли слез. Здесь стояли те, кого допрашивали, над кем велось нацистскими палачами "следствие". Сюда приводили мужественных и отважных. Приводили, чтобы склонить к измене, предательству.
"Следствие" тянулось долго. Иногда несколько недель подряд. Не достигнув цели, лагерное командование применяло к непокорным наиболее изощренные методы пыток, варварские способы казни.
Остановитесь перед стеной плача. Прочтите надпись на вмурованной здесь мемориальной доске - она имеет прямое отношение к памятнику, который вы видели у входа в лагерь:
"На этом месте мучительной смертью погиб генерал-лейтенант инженерных войск Советской Армии Герой Советского Союза Карбышев Дмитрий Михайлович 1880–1945 гг.
В ночь с 17 на 18 февраля 1945 года, после зверских пыток, немецкие фашисты вывели генерала Карбышева на мороз, сняли с него всю одежду и обливали холодной водой до тех пор, пока тело генерала не превратилось в ледяной столб. Труп генерала фашисты сожгли в печах Маутхаузена. Пытки и издевательства не сломили волю пламенного борца за освобождение народов мира от фашистского ига.
Генерал Карбышев погиб смертью героя".
Легендой, примером доблести и героизма стал бессмертный подвиг советского генерала.
Подвиг во имя жизни.
И живущие на земле должны помнить, как священную заповедь, настойчивое напоминание Карбышева:
"Главное - не покоряться, не пасть на колени перед врагом!"
И еще - его последние слова:
"Бодрее, товарищи! Думайте о своей Родине, в мужество вас не покинет!"
А кто же он сам? Какие титанические силы вознесли его к славе и бессмертию? Что знаем мы о его предках и родителях, где рос и воспитывался этот воин-богатырь?
Постараемся проследить, как закалялся его характер, как формировались стойкость, верность долгу, беспредельная преданность своему народу.
Потомок сибирских казаков
В XVI веке в бескрайних просторах Сибири стали возникать поселения, сыгравшие известную роль в развитии этого необъятного края.
Со всех концов России, главным образом с Дона, Урала, из Башкирии, стрельцы и ратники, разного рода и звания служивые и штрафные оседали на необжитых степях и становились "крепостными" казаками.
Крепостными не потому, что принадлежали, как тогда почти все безземельное русское крестьянство, крепостникам-помещикам, а в ином смысле. Поселенцы сами возводили и сами охраняли свои крепости, несли государственную пограничную и конвойную службу.
Нелегкая служба. Суровое житье.
Но поначалу обособленного военного сословия в Сибири еще не существовало. Казаков здесь просто именовали по городу или острогу, в котором их поселяли.
В Березове - березовскими. В Тюмени - тюменскими. В Красноярске, Томске, Омске, на Енисее - красноярскими, томскими, омскими, енисейскими…
Казаки не только охраняли далекие границы Российского государства, они считались наиболее верным и преданным войском. Казачьим уставом было предусмотрено несение полицейской службы. Казаков привлекали и к подавлению революционных вспышек среди рабочих и крестьян - казачьи нагайки и сабли усмиряли народы Сибири, восставшие против царского произвола и угнетения.
Но издавна в рядах самого казачества существовало классовое расслоение. И из среды верноподданных служивых выходило немало людей, которые становились потом на сторону трудового народа и боролись за его счастье.
Потомком таких сибирских казаков был и Дмитрий Михайлович Карбышев - об этом рассказали сохранившиеся архивы.
В середине двадцатых годов прошлого века сибирские казаки, которыми командовал генерал Капцевич, губернатор Западной Сибири, обосновались в Омске. Одновременно они начали строить укрепления в киргизской степи: Каркалинское, Баян-Аульское, Аман-Карагайское, Кокчетавское, Акмолинское, Кушмуринское… В каждом из них обосновался казачий конный отряд.
А там, где появлялся отряд, сразу же росли казачьи поселки. Проникли они далеко на юг - за Семиречье, заняли обширный край.
В казачьем войске особо отличился сотник Иван Карбышев. Да и в сотники (офицерский чин, равный поручику в армейской пехоте) его произвели "за удаль и отвагу".
Уцелели рапорты по начальству - в них с достаточной полнотой описано несколько подвигов сотника Ивана Карбышева.
В одной из баталий Иван Карбышев с конным отрядом в две сотни и приданным в дополнение артиллерийским расчетом рассеял скопища приверженцев хана Сарыджана Касимова у озера Кургальджин. Хан бежал. Казаки захватили пленных и трофеи.
Отвага, смекалка, казачья лихость - все это сочеталось в Иване Карбышеве с жаждой познания. Он охотно принимал участие в нескольких научных экспедициях землепроходцев середины прошлого века, которые изучали природные особенности и естественные богатства Семиречья.
И здесь работа Ивана Карбышева была замечена. Войсковой старшина Абакумов предложил ему войти в состав экспедиции, снискавшей впоследствии особую популярность своим тщательным обследованием района у озера Иссык-Куль, считавшегося до этого недоступным и диким.
Уже в чине полковника Иван Карбышев возглавил казачий поход в глубь казахской степи. Здесь был заложен город Верный, центр Семиреченского казачьего войска, выросший при Советской власти в большой и красивый город - теперь это столица Казахской республики Алма-Ата.
Близкий родич Ивана Карбышева Илья, дед Дмитрия Михайловича, не оставил после себя никаких документов в подтверждение своей удали или радения к наукам. Его жизнь протекала скромней. Известно только, что он, как и Иван, с успехом окончил военное училище Сибирского казачьего войска. На ратной службе стал обер-офицером и ничем не посрамил боевой славы семьи.
- Два его сына - Михаил и Алексей - по фамильной традиции тоже не свернули с военной стези. К тому времени училище было преобразовано в кадетский корпус - братья оказались среди первых его выпускников, А дальше - войсковая служба.