Глава 7. Иерусалим и западный берег Иордана
Когда в Синае гремели бои, в Иерусалиме разыгрывались еще более важные события. Командующий Центральным фронтом бригадный генерал Узи Наркис с завистью узнавал, как на юге развертывается главное сражение, а его войска вообще не участвуют в боях. Но видно, он родился в рубашке: в конце первого дня войны главный раввин армии генерал Шломо Горен сказал ему во время боя: "Твои люди делают историю. То, что происходит в Синае, ничто по сравнению с этим".
В понедельник утром израильские силы в центре на иорданском фронте и на севере на сирийском фронте занимали оборонительные позиции. Согласно плану они должны были сдерживать противника на обоих этих фронтах, когда главные силы израильской армии будут уничтожать египетскую армию в Синае. Израильтяне надеялись, и до рокового поцелуя, которым обменялись Насер и Хусейн в Каире во вторник 30 мая, они искренне верили, что Иордания воздержится от участия в каком-либо конфликте между Израилем и Египтом. В 1956 году Иордания оставалась в стороне, и существовало общераспространенное мнение, что она так же поступит в 1967 году.
Как только в тот вторник вечером стало известно о заключении пакта между Насером и Хусейном, генерал Наркис, командовавший войсками, которые должны были защищать Иерусалим, Тель-Авив и всю густонаселенную прибрежную равнину, получил специальные инструкции от генерального штаба о необходимости избегать провокаций и придерживаться строго оборонительной тактики. Одной из главных проблем, с которыми Наркис мог столкнуться в случае войны, было положение на Горе Скопус. Это был израильский анклав, отрезанный от израильской части Иерусалима и полностью окруженный иорданской территорией. На Горе Скопус находился старый Еврейский университет. Здесь сложилось противоестественное положение в результате демаркации границ, проведенной Комиссией по соблюдению перемирия 1948 года. По этому соглашению демилитаризованная зона, закрытая для военной техники, охранялась 120 израильскими солдатами, которые сменялись раз в две недели. Эта израильская колонна пользовалась правом свободного прохода раз в две недели на Гору Скопус и обратно, при этом ООН осуществляла контроль над количеством солдат. Было также строго ограничено количество оружия и боеприпасов, которые израильтяне могли провезти на гору Скопус. Но они, по-видимому, нашли способ переправить оружие, и к началу войны на горе был довольно значительный арсенал, хотя воинский контингент для защиты этого сектора и не превышал 120 человек. За несколько дней до начала войны израильское командование удовлетворило просьбу иорданской стороны отменить регулярную смену гарнизона на горе Скопус. Очевидно, иорданцы обратились с этой просьбой, чувствуя свое бессилие сдерживать ярость иерусалимской черни, наэлектризованной сообщением о блокаде Акабского залива. Неожиданная готовность израильтян пойти навстречу иорданцам, несмотря на право требовать полного соблюдения соглашения, свидетельствует об их стремлении не подавать повод иорданцам для какой-либо провокации.
Другой проблемой, с которой столкнулся Наркис, был статус бывшей правительственной резиденции, расположенной южнее Иерусалима в районе, контролируемом ООН. Наркис обязан был не допустить захвата иорданцами этого здания, ставшего штаб-квартирой Объединенных Наций.
Однако эти проблемы, несмотря на все их значение, носили местный характер. Наркис должен был предотвратить две более серьезные опасности. Во-первых, иорданцы могли окружить и отрезать израильскую часть Иерусалима; во-вторых, что представляло еще большую угрозу, они могли прорваться на запад в район Нетании и разрезать Израиль надвое. Здесь так называемая талия Израиля не превышала 10 миль.
Успех иорданцев в этой операции означал бы со стратегической, экономической и политической точек зрения катастрофу для Израиля и серьезно понизил бы его обороноспособность, ибо коммуникационные линии страны, идущие на север и юг, были бы перерезаны. Сосредоточение главной массы израильских танков на юге страны сделало бы север особенно уязвимым для сирийских и иорданских атак.
За несколько недель до войны иорданцы сконцентрировали следующие силы в южной части Западного берега Иордана: 27-ю бригаду с батальоном 3-й танковой бригады – между Иерусалимом и Иерихоном, а несколько севернее – 60-ю танковую бригаду с 80 танками "Паттон". Эти силы представляли собой значительную угрозу горе Скопус и бывшей правительственной резиденции.
Прибытие в Иорданию 24 мая полной иракской пехотной дивизии, усиленной 150 танками, еще более осложнило положение Израиля. Такие крупные силы в соединении с иорданскими войсками, могли представлять большую угрозу Израилю в его наиболее уязвимом пункте – в районе узкой прибрежной полосы между иорданской границей и Средиземным морем.
В среду 31 мая Моше Даян, еще не вошедший в правительство, с разрешения Эшкола посетил Наркиса и посоветовал ему: "Не досаждайте генеральному штабу просьбами о подкреплении. Стисните зубы и ничего не просите". План, принятый Наркисом за несколько дней до посещения Даяна, предусматривал, что если Иордания вступит в войну, то израильские пехотные части прорвутся из Иерусалима к горе Скопус, а танковые части будут переброшены к возвышенности между Иерусалимом и Рамаллой, опираясь на которую они смогут господствовать над всем Иерусалимом и защищать гору Скопус и правительственную резиденцию. Это в то же время означало приближение к Старому Городу. Наряду с этим Наркис предполагал бросить в действие свою пехоту, чтобы взять и удержать Сур Бахир и перерезать дорогу, связывающую Иерусалим с Вифлеемом. Он просил также передать ему бригаду парашютистов, чтобы захватить полицейскую школу – иорданский опорный пункт на пути между израильским сектором Иерусалима и анклавом на горе Скопус.
С наблюдательного пункта в Кастеле, в пяти милях западнее Иерусалима, неподалеку от дороги Иерусалим – Тель-Авив, где также находился передовой командный пункт, Наркис и Даян произвели обзор местности и согласовали план действия. Даян предложил отказаться от ранее запланированных даже незначительных перемещений, чтобы не спровоцировать иорданцев.
В конце предвоенной недели было получено сообщение, что иракская дивизия продвигается по восточной Иордании, и после переправы через Иордан в субботу ночью она перейдет под командование египетского генерала Риада, имевшего свою ставку в Аммане. 3 июня, в субботу вечером, поступило также сообщение о прибытии в Амман египетского батальона командосов.
Зная, что он не может рассчитывать на подкрепление, Наркис распорядился, чтобы люди в его секторе рыли траншеи миля за милей. Все горожане и жители кибуцов и селений были заняты этой тяжелой работой. Женщины и школьники набивали песком мешки. Повсюду закладывали мины, но их было недостаточно. "Мы сделали все что могли, чтобы подготовиться к отражению нападения", – заявил Наркис.
Утром в понедельник 5 июня, незадолго до первой волны израильских самолетов против Египта, премьер-министр Израиля Эшкол направил следующее послание королю Хусейну при посредничестве командующего войсками ООН генерала Одда Булля:
Мы не предпримем каких-либо действий в каком-либо пункте против Иордании. Но если Иордания начнет военные действия, мы ответим на них всей своей мощью, и он (король Хусейн) должен будет нести всю полноту ответственности.
Генерал Булль подтвердил, что это послание получено королем Хусейном.
Несмотря на это предостережение, иорданцы вскоре после 8.30 утра открыли беспорядочный огонь вдоль всей границы, разделявшей Иерусалим, и некоторое время спустя снаряды стали рваться в израильской части города. Возможно, Хусейн не поверил тому, что египетская авиация была уже уничтожена, или он утратил контроль над своими вооруженными силами, которые подчинялись приказам египетского генерала Риада. В 11.30 перестрелка шла уже вдоль всей иорданской границы. Иорданские войска обстреливали Тель-Авив из стоявших в Калькилии пушек "Длинный Том", а снаряды из других орудий, размещенных севернее, взрывались неподалеку от крупной авиационной базы в Рамат-Давиде.
Израильтяне были удивлены, но не обескуражены. Для них это был шанс, который представляется раз в жизни. В 9.10 генерал Наркис, который за час до этого привел в состояние полной боевой готовности все войска Центрального фронта и приказал подать сигнал воздушной тревоги, сказал по телефону мэру Иерусалима Тедди Колеку: "Это война, но мы полностью контролируем положение. По-видимому, вы будете мэром объединенного Иерусалима".
В отчете о битве за Иерусалим положен дневник заместителя генерала Наркиса и отрывки из донесений о боях командира парашютистов полковника Мордехая Гура, командовавшего наземными силами в битве за Иерусалим, и полковника Ури Бен-Ари, командовавшего бронетанковыми силами в этом районе. В отчете они фигурируют под именами Мота и Ури.
Понедельник 5 июня 1967 года.
9.11. Иорданские войска на своих позициях. Амманское радио объявило, что Иордания подверглась нападению.
9.27. Хусейн заявил по радио: "Пробил час реванша…"
9.30. В своей беседе с командующим иерусалимский сектором я спросил, достаточно ли у него танков. Танки находились в тылу, так как, по условиям перемирия, наш военный потенциал в самом городе был ограничен. Я напомнил ему, что он должен быть готов к взятию высоты Абдул Азиз (в миле от Кастеля) и, возможно, бывшей резиденции британского комиссара, ныне штаб-квартиры ООН.
9.33. В беседе с Рабином я сказал: "Мои войска готовы взять Латрун, бывшую правительственную резиденцию в Абдул Азизе".
9.55. Я распорядился, чтобы не прекращалось движение поездов из Тель-Авива в Иерусалим (на участке в 10 миль поезда проходят на расстоянии 200 ярдов от иорданской границы), но только порожняков.
10.30. Каирское радио сообщило, что иорданцы заняла штаб-квартиру ООН.
11.30. Огонь вдоль всей границы. Я говорил с Рабином (начальником штаба) и просил разрешения занять упомянутые пункты. Он ответил отказом. Несколько минут спустя гора Скопус и Рамат-Рахель подверглись артиллерийскому обстрелу 25-фунтовыми снарядами.
11.50. Наркис снова позвонил Рабину и предложил перейти в наступление. Он снова услышал: "Нет".
12.00. Объединенные Нации потребовали прекратить огонь. Наркис согласился.
12.10. В беседе с Бар-Левом (заместителем начальника генерального штаба) Наркис сказал ему: "Я думаю, что мы должны действовать. Я полагаю, что иорданцы хотели бы только получить право сказать, что они сражались, тогда они замолчат. Но мне очень хотелось бы нанести удар и овладеть упомянутыми пунктами". Бар-Лев ответил русским "Нет".
12.20. Иорданцы бомбят и обстреливают наши позиции, самолеты "Хантер" обстреляли деревню около Нетании. Артиллерийский огонь продолжается.
12.30. Я беседовал с командующим войсками иерусалимского сектора и сказал ему: "Если нас атакуют на горе Скопус, Ури (командир моторизованной бригады) должен прорываться на север". Я остановил движение поездов.
12.40. Иорданские "Хантеры" сбросили бомбы неподалеку от Тель-Авива. (Причинен незначительный материальный ущерб, человеческих жертв нет).
12.45. Радио Аммана сообщило: "Гора Скопус в наших руках".
12.50. Сразу же вслед за этим я получил разрешение перебросить моторизованную бригаду из района Рамлы к позициям около Кастеля.
13.00. Я приказал Ури приготовиться к выступлению. Он должен был выйти к позициям на подступах к Иерусалиму, продвигаясь по трем дорогам, идущим из Рамлы. (Все бронетранспортеры находились на юге Негева, где была сконцентрирована основная часть израильских бронетанковых сил. Бронетранспортеры потребовались бы в случае необходимости передислоцировать танки с Южного фронта на Иорданский или Сирийский фронты). Ури просил разрешения перейти в наступление, как только его войска достигнут исходного рубежа. Он предлагал, не прекращая продвижения и не останавливаясь на границе для перегруппировки сил, развить наступление дальше. Наркис беседовал с Даяном, который дал ему разрешение выступить, если израильские войска на горе Скопус окажутся в опасности. Даян предложил послать моторизованную бригаду по более прямой дороге севернее Иерусалима. Наркис ответил, что предпочитает придерживаться своего первоначального запланированного пути, полагая, что, хотя он и длиннее, по нему можно быстрее выйти на дорогу Рамалла-Иерусалим.
Механизированная бригада Ури начала продвижение по горной дороге на Иерусалим. Наркис приказал командующему пехотой приготовиться к обстрелу полицейской школы.
14.00. Генеральный штаб уведомил Наркиса о том, что его силам для ведения боев в центре Иерусалима будет придан батальон парашютистов.
14.05. Ури прибыл в ставку Наркиса. Наркис: "Это будет отплата за 1948 год. Мы оба сражались здесь, и оба потерпели тогда поражение". (Рабин также участвовал в боях за Иерусалим в 1948 году. Все трое родились в этом городе). Наркис приказал Ури выйти в кратчайший срок к горе Скопус.
14.10. Командующий иерусалимской бригадой сообщил Наркису, что правительственная резиденция (штаб-квартира ООН) занята иорданскими войсками. Когда в 8.00 начались бои, мы занимали оборонительную позицию. В 12.00 положение резко изменилось.
Наркис просил разрешения контратаковать.
14.15. Второй батальон парашютистов под командованием Моты поступил в распоряжение Наркиса. Наркис решил бросить его в наступление на полицейскую школу в Сур Бахир.
Мота:
В понедельник мы ожидали в боевой готовности неподалеку от одной из наших авиабаз переброски к Эль-Аришу для участия в десантной операции. Около 14.00 мы получили приказ послать один батальон в Иерусалим, но вскоре выяснилось, что речь идет о целой бригаде. Нам была доверена миссия, которая, как мы понимали, была чрезвычайно трудной: прорвать сильно укрепленную полосу.
В каждой армии это считается наиболее опасной операцией. Мы должны были соединиться с нашим гарнизоном на горе Скопус и создать максимально подходящие условия для прорыва в Старый Город.
За несколько дней до этого я совершил обход местности для осмотра позиций и укреплений и оценки сил противника.
14.25. Наркис получил приказ перейти в контрнаступление. Тем временем генерал Одд Булль (командующий войсками ООН) вновь предложил прекратить огонь.
14.30. Наркис запросил разведку о местонахождении 60-й иорданской танковой бригады. Даян сообщил по телефону, что он в дороге в Иерусалим. Наркис посоветовал ему ехать южной дорогой. После Ури в штаб-квартиру Наркиса прибыл за инструкциями командир парашютистов Мота.
15.50. Израильские войска овладели бывшей резиденцией британского комиссара и прилегающей к ней с тыла укрепленной зоной, потеряв при этом восемь человек убитыми.
Наркис просил разрешения занять Латрун. Разрешение не было дано.
16.00. Наркис прибыл с тремя машинами на свой передовой командный пункт в Кастеле.
Вся парашютная бригада (в составе трех батальонов) вступила уже в бой.
16.45. Наркис отдал приказ поднять израильский флаг над правительственной резиденцией. Одновременно он приказал своему начальнику оперативного отдела снабдить Моту флагами, чтобы после взятия полицейской школы израильтяне не были обстреляны своей же артиллерией.
17.00. Обстреляна деревня около Кастеля.
17.15. Авиации отдан приказ атаковать 60-ю иорданскую танковую бригаду.
17.30. Ури готов к наступлению, он вошел в Иорданию. У него не было ни одного танка с молотильными цепами для борьбы с минами. Они все были на юге. Саперы Ури шли впереди танков и обезвреживали мины, но из-за быстрого продвижения сорок человек были ранены взрывами мин.
13.20. Взята высота Абдул Азиз.
Ури сообщил, что высота с радарной установкой в наших руках, но добавил, что без миноискателей или танков с молотильными цепами продвижение замедлится.
Взята Бейт-Икса.
Ури:
В 13.00 мы получили приказ овладеть горным кряжем между Рамаллой и Иерусалимом. Позиции в этом районе были с давних пор хорошо разведаны. Я помню, как двадцать лет назад мы несколько раз атаковали высоту с радаром. Сначала мы захватили ее, потом кто-то ее сдал. Это была бетонированная позиция, подобно Абдул Азизу, тогда как Бейт-Икса являлась укрепленной деревней. Если бы кто-нибудь в Академии генерального штаба доказывал своим слушателям, что танковая бригада может в течение четырех часов атаковать иерусалимские позиции с равнины, то ему пришлось бы распроститься с работой лектора. Но мои люди сделали это. Главной трудностью было взять бункеры. Мы направили на каждый бункер по танку, и между 17 и 19 часами огонь из всех бункеров был подавлен. Затем в дело была введена моторизованная пехота, которая, проявив немалое упорство, обезвредила в темноте с помощью миноискателей одну за другой все мины.
Наркис опасался, что 60-я иорданская танковая бригада устроит Ури засаду на стыке дорог Рамалла-Иерусалим, однако рассчитывал, что Ури опередит противника.
20.00. Наркис прибыл в Иерусалим.
Сур Бахир был в наших руках; наблюдались явные признаки подготовки иорданцев к контратаке.
Наркис отправился в Кнесет, чтобы там встретиться с Даяном, которого должны были привести к присяге как министра обороны. Даяна в Кнесете не было, церемония была отложена. Даян вообще не приносил присяги до прекращения военных действий.
Наркис встретился с Мотой, который сообщил ему, что он готовится перейти в наступление в полночь. Наркис приказал своей ставке обратиться в генеральный штаб за разрешением взять Латрун. Наркис просил, чтобы авиация продолжала наносить удары по расположениям 60-й иорданской бригады. У него был спор с Бар-Левом о времени начала наступления Моты. Войска Моты выступили в направлении Иерусалима в 19.00 и должны были быть готовы к бою в 2.00 во вторник. Генеральный штаб назначил начало наступления при поддержке артиллерии и авиации на следующее утро в 8.00. Наркис сказал им, что нельзя вводить в действие авиацию в связи с близостью Иерусалима и убедил их перенести начало наступления на 2.00.
24.00. Главный раввин армии генерал Шломо Горен посетил в полночь Наркиса и заявил ему: "Твои люди делают историю: то, что происходит в Синае, ничто по сравнению с этим". Наркис посоветовал ему приготовить шофар (рог).
Вторник 6 июня 1967 года.
1.40. Наркис сопровождал Моту на его командный пост неподалеку от полицейской школы. Вся израильская часть Иерусалима подвергалась артиллерийскому и минометному обстрелу. Когда Наркис и Мота производили оценку положения, 25-фунтовый орудийный снаряд разорвался на крыше, на которой они стояли. К счастью, снаряд попал в парапет, и никто не пострадал.
Мота: