Но хотелось остановиться только на нескольких малоизвестных эпизодах из жизни Пеньковского во время войны и в послевоенный период. Многим его сослуживцам не верилось, что фронтовик мог пойти на такое предательство. Один из них, не пожелавший раскрывать себя, рассказал автору, что Пеньковский во время войны, командуя батарее противотанковых орудий, мужественно сражался в боях с немцами. Он дважды терял личный состав батареи, но сам оставался невредимым, появляясь в штабе полка, как привидение, – измазанный кровью, оборванный и грязный. Во время войны артиллеристов противотанковых орудий вовсе не называли слугами "бога войны", их величали "смертниками".
На вопрос, что его связывало с Главным маршалом артиллерии С. С. Варенцовым, он ответил:
– Сергей Сергеевич его знал с войны. В 1944–1945 годы Олег Пеньковский у него был адъютантом. Дело в том, что сын маршала погиб в одном жарком сражении, и его тело вынес с поля боя именно Пеньковский. Это, наверное, причина, по которой офицер стал адъютантом.
Потом, в конце сороковых, их пути разошлись. Пеньковский оказался в военной разведке. Во время заграничной командировки в Турцию он поспорил с военным атташе генерал-майором Савченко, который написал нелестную аттестацию на своего подчиненного с припиской – "Способен на измену". Началась свара между двумя фронтовиками. Пришлось вмешаться руководству ГРУ. Савченко уволили, а Пеньковского отправили в войска.
Через некоторое время Пеньковский обратился к Варенцову с просьбой о содействии в восстановлении его в системе военной разведки. Маршал пошел навстречу своему давнему подчиненному и попросил генерала армии Ивана Александровича Серова по возможности рассмотреть этот вопрос.
Начальник ГРУ, уезжая в командировку, в свою очередь, дал команду первому заместителю генерал-полковнику А. С. Рогову "провентилировать" этот вопрос.
Начальник управления кадров ГРУ посоветовал направленцу осуществить аферу-подтасовку – вырвать лист с последней аттестацией. Таким образом, на подлоге Пеньковский второй раз попал в Главное разведывательное управление.
Он был чуть выше среднего роста, подтянут и строен. Когда однажды офицеры ГРУ массово получали юбилейные медали, не помню какие, мне бросился в глаза один эпизод. Вручал их генерал армии Серов. Офицеры нашего подразделения ходили в гражданской одежде. Все подходили именно "цивильной" походкой к награждавшему начальнику, чуть ли не вразвалочку. Пеньковский выделился своей четкой, военной походкой с чеканящим шагом и четким поворотом кругом.
И. А. Серов отметил Пеньковского:
– Настоящий военный, даже под гражданским платьем!
* * *
Потом было следствие, а за следствием суд. Военная коллегия Верховного суда Союза ССР 11 мая 1963 года приговорила О. В. Пеньковского к высшей мере наказания – расстрелу, а британца Г. М. Винна – к восьми годам лишения свободы. В 1964 году последний был обменен на известного советского разведчика Конона Молодого.
Пострадал тогда и Главный маршал артиллерии С. С. Варенцов, его лишили звания, Золотой Звезды Героя Советского Союза и ордена Ленина. Разжаловали на четыре ступени – до генерал-майора артиллерии со стандартным обвинением: "за потерю политической бдительности и недостойные поступки".
При этом тот факт, что помощь Пеньковскому Варенцов оказал еще до вербовки того иностранной разведкой, когда фронтовик и кавалер нескольких боевых орденов Пеньковский был ничем не запятнан перед Родиной, никак не учитывался, а в чем заключались "недостойные поступки", вообще не уточнялось.
В 1963 году он ушел в отставку и через восемь лет скончался – 1 марта 1971 года.
После суда над Пеньковским последовало снятие генерала армии Серова с должности начальника ГРУ, и, как уже известно, на освободившуюся должность был назначен Петр Иванович Ивашутин, чтобы еще четверть века своей службы Родине посвятить военной разведке.
Интересное было поведение начальника ГРУ Серова после получения им известия об аресте его подчиненного полковника Пеньковского. Он собрал офицеров центрального аппарата и спокойным тоном произнес примерно такие слова:
– Ничего страшного не случилось. Не беспокойтесь, в разведках такие ЧП случаются – это неизбежность. Мы тут арестовываем, а противник там у себя. Спокойней относитесь к ситуации. Да, она неприятная, но не стоит отчаиваться.
Наверное, генерал армии, Герой Советского Союза на что-то или на кого-то надеялся, но в последнем посыле был прав.
Работа по Брусилову А. А.
На вопрос, неожиданно возникший сразу же после войны и долго не решаемый властями в отношении рукописей генерала Брусилова А. А., решили наконец ответить. Хрущев дал команду разобраться трем ведомствам – военным, госбезопасности и госархиву: МО, КГБ и ГАУ.
До 1948 года оценка деятельности Брусилова советской историко-военной, художественной литературой и периодической печатью была положительной.
После Великой Отечественной войны среди трофейных архивных материалов гитлеровской Германии была обнаружена рукопись "Мои воспоминания", в которой от лица Брусилова А. А. описывалась его жизнь в советский период. Воспоминания носили антисоветский характер и были направлены на оправдание Брусилова перед белой эмиграцией.
МВД СССР, не разобравшись в происхождении рукописи и не проводя тщательного ее исследования, доложило в 1948 году в ЦК КПСС, что рукопись написана лично генералом во время пребывания его на лечении в Чехословакии в 1925 году.
Официального решения по этому вопросу не принималось, однако все материалы, связанные с именем Брусилова, из открытого обращения были изъяты и переведены в закрытые фонды…
В Комитете госбезопасности эта проблема была возложена на плечи Петра Ивановича Ивашутина. В ходе многомесячной аналитической работы было написано заключение. Основная тяжесть исследования легла на КГБ и в первую очередь на первого заместителя председателя П. И. Ивашутина.
Скоро качественный документ был отправлен в инстанцию.
В ЦК КПСС Секретно
В соответствии с постановлением Секретариата ЦК КПСС № 182 – гс от 19 апреля 1961 года Министерством обороны СССР, Комитетом государственной безопасности и Главным архивным управлением при СМ СССР изучены документальные материалы о деятельности Брусилова А. А., хранящиеся в Центральном государственном военно-историческом архиве, Центральном государственном архиве Советской Армии, Центральном государственном архиве Октябрьской революции и архиве Комитета государственной безопасности. В результате установлено следующее.
Алексей Александрович Брусилов (1853–1926 гг.) происходил из дворян. В 1872 г. окончил пажеский корпус. Участвовал в Русско-турецкой войне в 1877–1878 гг. Затем учился в офицерской кавалерийской школе в г. Петербурге. Вскоре был назначен ее начальником и находился на этой должности с февраля 1902 г. по декабрь 1906 г. Каких-либо данных об отношении Брусилова к революционным событиям 1905–1907 гг. в архивах не обнаружено.
В дальнейшем А. А. Брусилов последовательно занимал должности командира 14-го армейского корпуса, помощника командующего войсками Варшавского военного округа и командира 12-го армейского корпуса.
С начала Первой мировой войны он командовал 8-й армией, а с марта 1916 г. был Главнокомандующим войсками Юго-Западного фронта. Под его руководством летом 1916 г. был успешно осуществлен прорыв австрийско-германского фронта, что явилось крупным достижением русского военного искусства.
В период от февраля к октябрю А. А. Брусилов, как представитель господствующего класса, выступал сторонником продолжения войны до победного конца и поддерживал мероприятия Временного правительства в этом направлении. В мае 1917 г. он был назначен Верховным главнокомандующим, однако в июле того же года Временное правительство заменило его реакционным генералом Корниловым.
После победы Великой Октябрьской революции А. А. Брусилов остался лояльным гражданином Советской республики. Он не только не ушел в стан противников Советской власти, но и оказал ей посильную помощь.
В 1920 г. он поступил на службу в Красную Армию. Будучи председателем Особого совещания и Главнокомандующим всеми вооруженными силами республики, Брусилов во время советско-польской войны подписал известное воззвание "Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились", сыгравшее важную роль в борьбе против белополяков.
С 6 октября 1920 г. он – член Военно-законодательного совещания при Реввоенсовете республики, с 1 февраля 1923 г. – инспектор кавалерии РККА.
31 марта 1924 г. А. А. Брусилов был зачислен на должность для особо важных поручений при Реввоенсовете СССР и оставался в ней до самой смерти, которая последовала 17 марта 1926 г. в Москве.
В связи со смертью А. А. Брусилова Народный комиссариат по военным и морским делам СССР опубликовал некролог, в котором высоко оценил его заслуги перед русским народом и советской властью. Белые эмигранты ненавидели А. А. Брусилова за то, что он служил Советской России. Единственный сын Брусилова был расстрелян деникинскими войсками.
Позднее, в 1948 г., среди трофейных архивных материалов гитлеровской Германии была обнаружена рукопись "Мои воспоминания", в которой от лица А. А. Брусилова описывалась его жизнь в советский период…
Воспоминания носят ярко выраженный антисоветский характер.
Бывший министр внутренних дел СССР Круглов по заключению только одного эксперта сделал вывод, что рукопись написана лично Брусиловым, и 8 октября 1948 г. направил ее в ЦК КПСС. В его представлении отмечалось, что якобы Брусилов в 1925 г. специально воспользовался своим пребыванием в Карловых Варах на лечении для составления этих воспоминаний.
Вновь произведенный всесторонний анализ и исследования рукописи "Мои воспоминания", а также изучение архивных документов и материалов, показали, что А. А. Брусилов не оставил после себя какой-либо законченной рукописи воспоминаний, относящихся к советскому периоду.
У него имелись лишь отдельные наброски и разрозненные заметки, которые спустя несколько лет были оформлены в рукопись другими лицами при непосредственном участии его жены Н. В. Брусиловой.
При обработке этих заметок им была придана антисоветская направленность. Весь текст рукописи "Мои воспоминания" написан рукой не А. А. Брусилова, а рукой Н. В. Брусиловой, находившейся в 1930 году за границей.
На основе вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
1. В изученных архивных делах никаких документов, свидетельствующих о враждебной деятельности А. А. Брусилова против советской власти, не обнаружено.
2. Рукопись "Мои воспоминания", как показали проведенные исследования, написана не А. А. Брусиловым, а сфальсифицирована после его смерти.
3. А. А. Брусилов был, несомненно, прогрессивным военным деятелем и русским патриотом. Принадлежа к высшим слоям старого общества и занимая высокие посты в армии, он после Великой Октябрьской социалистической революции не остался в лагере противника, а перешел на сторону Советской власти и принимал участие в строительстве Красной Армии.
М. ЗАХАРОВ, П. И. ВАШУТИН, Г. БЕЛОВ
17 ноября 1961 года.
Потом Петр Иванович скажет, что "приятно доблесть очищать от грязи". Действительно им была проделана огромная работа по линии КГБ по восстановлению доброго имени полководца, оказавшегося не по своей воле на изломе исторических событий. Для Алексея Александровича Брусилова не политика и строй или режим были святыми, а родная земля российская – Держава, Отчизна, Родина. Этим понятиям он не мог изменить.
Поэтому в его воззвании "Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились", опубликованном в газете "Правда" от 30 мая 1920 года, искренне, безо всякого лукавства говорилось:
"В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к родине и взываем к вам настоятельной просьбой добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честною службою, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку-Россию".
Как же по-современному звучит этот словесный набат! Он понимал, что во внутренней гражданской сшибке победителей не бывает и не будет, побежденной останется только Россия. Так и вышло…
Книга вторая Маршал военной разведки
С Лубянки на Арбат…
Если считаешь разведку профессией для получения заработной платы, не нужно к ней и близко подходить. Разведку надо любить… Без разведки армия слепа!
П. И. Ивашутин
Среди военных и чекистов бытует мнение, что идея предложить должность начальника ГРУ Ивашутину после снятия с этого поста генерала армии Серова принадлежала министру обороны СССР, Маршалу Советского Союза Родиону Яковлевичу Малиновскому, которого он знал по войне.
Якобы он заранее переговорил с первым зампредом Комитета, и тот сразу дал согласие. Какие доводы приводил маршал Ивашутину, что обещал, чем заманил, к сожалению, нам не дано сегодня об этом знать.
А вот признание самого Ивашутина, в одном из интервью он признавался, что в годы Великой Отечественной войны органы СМЕРШ, в которых он вырос от капитана до генерал-майора, занимались не только выявлением и уничтожением сопротивляющихся немецких разведчиков и агентов, но и осуществлением операций по глубинной разведке. "Я мог, если была необходимость, – сказал генерал, – послать своего разведчика для выполнения специального задания в Берлин, в Париж, в любое место за линией фронта. А фронтовая разведка должна была действовать только за линией фронта, там, где располагался противник…
Когда Серов был отстранен от должности начальника ГРУ, я сам захотел возглавить эту специальную службу и готов был добиться улучшения качества ее работы. Хотите знать почему?
Во-первых, я хорошо знал специфику работы военной разведки и имел представление о том, как работают военные разведчики ведущих мировых держав.
Во-вторых, в Комитете государственной безопасности мне стало тяжело работать. Честно скажу, на меня легла ответственность за работу всего аппарата КГБ, председателями которого стали назначаться люди некомпетентные – Шелепин, Семичастный.
Эти люди были политически зрелыми руководителями, но они абсолютно ничего не понимали в деятельности контрразведки. Круг моих обязанностей становился все больше и шире. Мне даже приходилось летать с Н. С. Хрущевым на съезды братских компартий, на различные международные совещания, где надо было обеспечивать его безопасность, хотя для этого был специальный заместитель председателя КГБ (генерал-полковник Захаров Николай Степанович, являвшийся с 1963 по 1969 год первым заместителем Председателя КГБ. – Авт .).
Поэтому после снятия Серова с должности начальника ГРУ я обратился в отдел административных органов ЦК КПСС по кадрам с просьбой поручить мне руководство военной разведкой, которая подвергалась в тот период серьезной проверке комиссией ЦК КПСС. Мою просьбу удовлетворили. Так я оказался в Главном разведывательном управлении…"
Скорее всего это была шутка, которую легко можно принять за правду, т. к. человек, прослуживший 24 года в органах, не может этого сказать по чекистской природе. Где правда, где вымысел, нам не дано узнать.
О некомпетентности в руководстве органами госбезопасности страны часто говорили и другие специалисты, профессионалы, видя, как с позиций личной преданности или по принадлежности к партийному ареопагу назначались руководители чекистских органов и подразделений военной разведки. Но таков был стиль руководства партии, так было принято укреплять чекистские органы.
Почетный сотрудник госбезопасности СССР, разведчик полковник Александр Пантелеймонович Святогоров, работавший во время войны в тылу у немцев по заданию начальника 4-го Управления НКГБ СССР генерал-лейтенанта П. А. Судоплатова под псевдонимом майора Зорича, тоже смело говорил на эту тему. Он был специалист по разведывательно-диверсионной линии. Принимал участие в оперативных операциях на территории Польши, Словакии и Германии, а также в уничтожении коменданта оккупированного Харькова генерал-майора фон Брауна. Он являлся консультантом советского фильма "Конец Сатурна". Был задействован в некоторых операциях по выводу агента КГБ Сташинского за границу для физического устранения отдельных лидеров ОУН. Так что ему есть основания верить в оценках "трудов праведных" некоторых руководителей КГБ. По последнему делу он отмечал:
"После побега Сташинского работа нашей резидентуры в Германии фактически была свернута. Тем самым тогдашний председатель КГБ СССР Шелепин оказал большую услугу антисоветским организациям: он разогнал чекистов, которые работали против них.
Я глубоко убежден, что Шелепин и Семичастный были в КГБ случайными людьми. Их как комсомольцев-выдвиженцев послали на руководящую должность в органы. Им было все равно, чем руководить, – цементным заводом или подразделением спецслужбы. А ведь они возглавляли не подразделение, а всю спецслужбу. Руководили дилетанты.
А кто такой дилетант – это курьезный человек, который испытывает удовольствие, делая то, что не умеет. Он относится к искусству, как халтурщик к ремеслу.
Их деятельность совсем не порой, а часто вызывала изумление у профессионалов, которые, общаясь с ними, убеждались, что они ничего не смыслят даже в азах разведки и контрразведки.
Судите сами: председатель КГБ официально объявил на весь мир, что наградил орденом СССР убийцу Бандеры – Сташинского. Это было немыслимое самодурство!"
Подобных "ляпов" наши высокие руководители КГБ, прыгнувшие на эти специфические должности с партийно-комсомольских трамплинов, и потом допускали великое множество. Вина на председателе КГБ генерале армии В. А. Крючкове лежит в том, что не уберег великую страну от предательского разрушения. Он в первую очередь отвечал за государственную безопасность. Мандат закона на арест бунтовщиков и мятежников у него был. Наверное, не хватило смелости, долга и профессионализма. Он бы спас и Горбачева от унизительного метания и страну от позорного разрушения. И все эти пьяные сидельцы в белорусском лесу покоились бы на нарах и проклинали судьбу, связавшую их с вероломством и авантюрой.
Об этом периоде жизни в чекистской среде, как бы в подтверждение слов Ивашутина и Святогорова, сказал честно и ярко другой фронтовик генерал-майор В. Н. Удилов в своей небольшой по формату, но глубокой по смыслу книге "Записки контрразведчика". Он писал:
"Обстановка в госбезопасности не изменилась даже во времена "хрущевской оттепели". Наоборот! Партийная элита решила покрепче привязать к себе этот грозный орган. На руководящие посты, теперь уже КГБ, назначались видные партийные и комсомольские деятели: Шелепин, Семичастный, Андропов, Чебриков, Крючков. За ними тянулись десятки партийных и комсомольских работников рангом пониже на должности заместителей или начальников управлений…