Летом 1937 года в СССР приехала сборная Страны Басков. Наши игроки получили прекрасную возможность сразиться с профессионалами - и себя показать, и у других поучиться. Баски провели серию из девяти матчей. Московский "Металлург", в составе которого играл Григорий Федотов, в числе соперников баскской сборной не значился, но Николай Старостин пригласил 21-летнего нападающего усилить состав "Спартака".
Матч со "Спартаком" на стадионе "Динамо" 8 июля был пятым в турне. В четырех предыдущих баски одержали три победы и одну встречу завершили вничью.
"Состязание с басками помню хорошо. Играл я левого крайнего. Вскоре удается выйти к штрафной площадке и мне. Получив мяч, сразу бегу к воротам. Защитник бросается навстречу. Вот они когда пригодились, упорные тренировки на нашем стадионе на Землянке! Делаю быстрое обманное движение корпусом, словно собираюсь метнуться с мячом вправо. Защитник немедленно туда же. Этого мне и надо! Путь к воротам свободен, делаю с мячом рывок. Смотрю, прикидываю, передать ли кому-нибудь мяч или бить по воротам самому?.. О защитнике, оставшемся сзади, помню, но не очень о нем беспокоюсь, - не догонит. Впереди, теперь совсем близко, приготовился к прыжку вратарь. Рассчитываю, что если бить сразу, он сможет отбить или взять мяч. Делаю вид, что хочу передать мяч в центр. Вратарь слегка перемещается ближе к середине ворот, не уверенный еще в истинности моих намерений. И тут - удар! Мяч проходит как раз рядом со штангой. Мяч в воротах! Первый мой мяч, забитый в международной встрече!"
Поскромничал Григорий Иванович. Первый мяч в ворота басков был исключительным по красоте, ибо был забит с острейшего, практически нулевого угла обводящим ударом, называемым еще "сухой лист". Еще раз обратимся к воспоминаниям Николая Старостина:
"Я уже говорил, что в свое время не мог налюбоваться игрой Григория Федотова. Не в том дело, что он забивал имевшие дорогую цену голы, и даже не в том, что, наблюдая за ним, нельзя было не испытывать эстетического удовольствия. Федотов надолго предвосхитил футбол будущего, внес в игру столько нового, сколько не снилось самым прозорливым тренерам.
Еще в довоенное время он с безошибочной разумностью, непринужденно действовал согласно требованиям обстановки, умел сыграть либо индивидуально, либо строго в командных интересах. С ним все партнеры играли хорошо, во всяком случае, лучше, чем в его отсутствие… Он первым в нашем футболе начал забивать мячи головой в нападении. Стал постоянно пользоваться резаными ударами, когда о "сухом листе" никто и понятия не имел. У него был оригинальнейший бег, он бежал не выпрямляясь, а как бы приседая, и, чем более всего обескураживал защитников, неуловимо менял скорость: разгонится, приостановится и снова рванется".
Тот матч спартаковцы выиграли 6:2, и эта победа стала самым ярким событием турне. А гол Федотова в ворота Грегорио Бласко стал украшением матча. Очевидцы потом рассказывали об этом чудо-ударе. Так молодой футболист становился легендарной личностью.
Вот рассказ нападающего еще об одном его голе - из тех, о которых упомянул Н. П. Старостин:
"Нам удалось выиграть с крупным счетом (4:0) встречу с московским "Спартаком", победителем осеннего первенства 1936 года. Мне кажется, что в этой игре "Спартак" потерпел, так сказать, психологическое поражение. В этой встрече мне тоже удалось забить гол. Играл я теперь прочно на левом краю. Команда решила, что здесь я принесу больше пользы. Решила правильно - выйдя на простор края, я сразу почувствовал себя свободнее. Был я вынослив, владел техникой, игру понимал, научился правильно оценивать обстановку на поле, а главное, следуя советам товарищей, все время искал в игре новое, и мне удавалось, играя на левом краю, в трудном единоборстве с защитой найти кое-что одобренное командой. Вопреки существовавшему обычаю подавать мяч на ворота издалека, с края, я попробовал, обманув "опекуна", сам продвигаться с мячом вдоль линии ворот к штрафной площадке. Защитники оказались в некотором недоумении. Выходить ли им мне навстречу или продолжать держать своих опекаемых? Растерянность в защите позволяла мне подходить близко к воротам. Если же кто-нибудь из защитников выбегал навстречу, я быстро передавал мяч своему партнеру, оказавшемуся свободным от опеки. В состязании со спартаковцами один из мячей мне случилось забить головой в броске. Для меня такой удар тоже был новинкой, найденной почти случайно. Мяч летел вдоль ворот так, что я никак не успевал достать его ногой. Времени терять было нельзя. Я бросился головой вперед, пролетел "рыбкой", и мяч, к моему удивлению, оказался в сетке".
"Металлург" стал победителем первого круга чемпионата СССР 1937 года. Но второй круг заводская команда провела не столь успешно и финишировала пятой. Федотов, опять же в составе "Спартака", стал победителем Рабочей олимпиады в Антверпене и Кубка мира для рабочих команд в Париже. "Этот виртуоз с лицом васнецовского Иванушки стал бы бесценным украшением любой сильнейшей профессиональной команды мира", - писала французская пресса под впечатлением от игры Григория. Конечно, украсить сильнейший профессиональный клуб мира Григорий Федотов в ту пору не мог. Но на родине за нападающего "Металлурга" началась нешуточная борьба.
Николай Петрович Старостин очень хотел видеть Григория в "Спартаке". "К папе в Глухово приезжал Николай Старостин. Отец играл за команду "Металлург" завода "Серп и Молот", но Николай Петрович хотел пригласить его в "Спартак". Не получилось, армейцы перехватили… Тогда всё решалось просто: призывали на действительную службу и определяли либо в ЦДКА, либо в "Динамо". При иных обстоятельствах папа вполне мог оказаться в рядах красно-белых, мне даже кажется, его манера игры больше подходила под спартаковский стиль. Впрочем, сейчас поздно об этом гадать, все случилось, как случилось", - вспоминал сын Григория Ивановича, Владимир Григорьевич Федотов, также замечательный футболист и тренер.
В ЦДКА
Весной 1938 года Григорий Федотов был призван в Красную армию. ЦДКА неудачно выступил в первых трех чемпионатах СССР, и в Наркомате обороны решили в срочном порядке усилить ведомственную команду. Как свидетельствовали те, кто знал Григория Ивановича, душа у него не лежала к новой команде. Но в своем переходе нападающий видел прежде всего призыв в армию.
"Настала в моей жизни новая пора. Когда я думаю об этом времени сейчас, первое, что вспоминается мне, это крепкая дружба молодежи, пришедшей в солдатское общежитие. Незнакомые прежде, мы сразу нашли общий язык, общие интересы. Общность цели объединила нас… Мы старались быть дисциплинированными солдатами, внимательными слушателями на занятиях. Как когда-то в детстве хорошо становилось на душе от похвалы учителя в школе, так теперь целый день, бывало, ходишь радостным, если скупой на слова командир скажет после строевой учебы или политбеседы: "Неплохо для начала, красноармеец Григорий Федотов!"".
В новом коллективе Федотов сразу стал лидером. В чемпионате-38 он забил 19 мячей, уступив всего один гол лучшему снайперу первенства киевскому динамовцу Макару Гончаренко. С приходом бомбардира прибавил и армейский клуб. ЦДКА финишировал вторым, уступив только московскому "Спартаку". В чемпионатах 1939 и 1940 годов Федотов становился самым метким, забив по 21 мячу.
Григорий, точнее, Григорий Иванович - так молодого футболиста называли даже пожилые болельщики, - вырос в сильнейшего нападающего той поры. Казалось, что в игре для него нет секретов и как ни опекай Федотова, он непременно забьет. Сам же Григорий Иванович объяснял свою результативность исключительно трудолюбием и усердной работой на тренировках:
"Как же мне удавалось забивать мячи? Должен снова сказать, что готовых решений здесь также нет, да и быть не может. Много мне удалось забить мячей, и, пожалуй, все они были забиты в различной обстановке и по-разному. Самое же основное, мне думается, это всё то же умение хорошо видеть игру на поле, понимать, предугадывать развитие игры, действия своих противников и своих партнеров, стараться быть разнообразным в своих атакующих действиях, с тем чтобы к тебе не привыкали "опекуны". И решительность. Условие важнейшее. Владея хорошей техникой, ударами с обеих ног, пониманием игры, можно всегда найти брешь в защите ворот, обмануть своего "опекуна", выйти с честью из трудного поединка с вратарем. Конечно, важно быть морально стойким. Ведь действительно очень трудно забить мяч. Всегда немного волнуешься, когда приходит мгновение удара по воротам. Уверенность в себе необходима. Нападающий всегда должен помнить о своей личной ответственности за усилия своего коллектива. Так меня учили, в таком духе воспитывали. Я, бывало, ночью плохо спал после встречи на поле, во время которой допустил ошибку, упустил возможность забить гол. Ворочаешься с боку на бок, думаешь: "Ну как же так все это случилось?.. Ведь мог же ударить по воротам, чего испугался, зачем отдал мяч другому, зачем медлил?" Пока не поймешь как следует, отчего произошла ошибка, не уснешь. А когда поймешь - урок на будущее. Ошибка не повторится, прочувствовал ее, пережил глубоко".
В 1940 году в жизни Григория Ивановича произошло знаменательное событие - он женился на своей землячке Валентине Ивановне Жарковой. И футбол тут сыграл не последнюю роль - ведь родные братья Валентины Ивановны Василий, Виктор и Георгий играли с Григорием еще за "красноармейцев". Впоследствии они стали известными футболистами, выступали за "Торпедо". Сама Валентина Ивановна тоже была неплохой спортсменкой - увлекалась гимнастикой, играла в волейбол, лучше всех каталась на коньках. И сын Федотовых Владимир, родившийся в 1943 году, также стал спортсменом - нападающим ЦСКА и сборной СССР, впоследствии известным тренером.
Но чемпионский титул армейцам так и не покорился - третье и четвертое места соответственно. Однако вырисовывались контуры будущей "команды лейтенантов" - ЦДКА второй половины сороковых годов.
"В этот период в нашу армейскую команду пришли молодые футболисты - Алексей Гринин, Владимир Никаноров, Валентин Николаев, Александр Прохоров и другие. Все они были значкистами ГТО, и у каждого за плечами оказался пусть еще небольшой, но боевой стаж футбольных поединков в юношеских командах. Владимир Никаноров, молодой силач, кстати сказать, хороший борец, занял место в воротах. Уже на первой тренировке он показал себя замечательным вратарем! Его внешне простая, без всякой рисовки игра была, быть может, не столь эффектна, но зато надежна. Алексей Гринин оказался полезнейшим для коллектива игроком, настоящим правым крайним нападения нового типа. Наше нападение получило хорошее пополнение и в лице Валентина Николаева. Техничный, с огоньком, на редкость работоспособный, с хорошо отработанными ударами с обеих ног, молодой полусредний сразу прочно занял место в нашей пятерке. В защиту пришел Александр Прохоров, цепкий, неутомимый, способный наглухо закрыть любого нападающего… В такой атмосфере постоянных поисков нового рос и формировался и я в числе других молодых футболистов. Пришло время, и я перешел с места левого крайнего в центр нашей пятерки нападающих. Так решили команда и тренер. Не скрою, было приятно, что коллектив доверил мне такое ответственное место. Но сумею ли я оправдать оказанное доверие?"
Сумел. И еще как. Но осенью 1940 года Григория Ивановича поджидала тяжелейшая травма, едва не сломавшая его карьеру. 27 октября, во время матча со "Спартаком", кто-то из спартаковских защитников схватил его за руку. Рывок был столь силен, что рука выскочила из сустава и повисла как плеть. Всю зиму Федотов залечивал это повреждение. Но окончательно рука не восстановилась. Даже после войны Григорий Иванович играл с тугой повязкой и старался избегать столкновений.
Много надежд у ЦДКА и его лидера было связано с чемпионатом 1941 года. Но все планы перечеркнула война. Будучи военнослужащим, Григорий Федотов, как и большинство игроков армейского клуба, сменил спортивную форму на военную. На фронт футболистов ЦДКА не отправляли, они несли службу в тылу. Федотов занимался эвакуацией раненых в тыл. Но даже в эти суровые годы Великой Отечественной войны находилось время и для любимой игры.
В короткие часы досуга молодежь шла на стадионы, тренировалась, участвовала в соревнованиях - с тем чтобы сразу после финиша на беговой дорожке или завершения футбольной встречи вернуться в цех, к занятиям на пункте всевобуча.
В 1944 году в Москве в первый раз за годы войны прошло крупное спортивное соревнование - розыгрыш Кубка СССР по футболу. В турнире приняли участие 24 команды из Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Харькова, Горького, Иванова, Батуми, Новосибирска, Баку и других городов. "Встречаясь с товарищами, мы узнавали, что многие из тех, кого мы знали, с кем играли, оспаривая победы на поле, еще продолжают боевой путь на запад по разбитым снарядами дорогам войны. Много новых, молодых, еще незнакомых лиц замечали мы в старых футбольных коллективах. Пополнился наш футбол молодежью. Как-то она себя покажет? Сумеет ли сохранить и развивать дальше найденное за долгие годы совместных наших исканий?" ЦДКА Григория Федотова дошел до финала, где уступил "Зениту" из Ленинграда - города, совсем недавно пережившего страшную блокаду.
Ну а после войны страна вернулась к мирной жизни, одним из атрибутов которой стал футбол. За четыре года люди так соскучились по этой игре! Трибуны стадиона "Динамо" во время матчей не могли вместить всех желающих.
Армейская пятерка Аркадьева
Первые послевоенные чемпионаты - это в первую очередь противостояние ЦДКА и "Динамо", противостояние двух великих тренеров - Бориса Аркадьева и Михаила Якушина и плеяды замечательных игроков. Линия нападения армейского клуба - Владимир Демин, Григорий Федотов, Всеволод Бобров, Валентин Николаев, Алексей Гринин - была сильнейшей в стране. Федотов - самый старший и самый опытный в этой пятерке, за его плечами огромный довоенный опыт.
Борис Аркадьев применил тактическую новинку - использовал сдвоенный центр нападения. Бобров был выдвинут вперед, Федотов действовал чуть позади. Григорий Иванович слегка отошел в тень Всеволода Боброва и проявил себя не только бомбардиром, но и распасовщиком, организатором атак. Кроме того, он не чурался и оборонительной работы. Зачастую атаки соперника прерывались еще в середине поля капитаном "команды лейтенантов".
"Признаться, - вспоминал в своей книге "Самый интересный матч" Всеволод Бобров, - я растерялся, когда увидел его на первой тренировке. "Неужели он будет заниматься с нами?" - мелькнула мысль. Да, Григорий Иванович работал вместе с нами. Да еще как работал! Он заряжал всех своим трудолюбием, своей страстью к труду, пусть даже не к очень веселому упражнению. Прошли положенные два с половиной часа. Мокрые, усталые, направлялись мы в душ. Вдруг я почувствовал на плече чью-то руку. Оглянулся: Федотов. "Давай-ка побьем Никанорову, а?" - попросил он. Нужно ли говорить, что такое предложение было для меня большой честью и что я, конечно, остался. И еще добрых полчаса оставался на стадионе знаменитый форвард".
Несмотря на новые функции, Федотов оставался грозным нападающим. Забивал немало. В пяти послевоенных чемпионатах он только однажды, в 1947 году, забил меньше десяти мячей - семь. В 1948 году Григорий Иванович первым из наших футболистов покорил рубеж в 100 голов. Он тогда и не думал, что через много лет клуб бомбардиров, забивших 100 и более мячей, назовут его именем.
Впервые ЦДКА стал чемпионом страны в 1946 году. Через год динамовцы вернули себе звание первой команды страны. Но в 1948 и 1949 годах победы в первенстве снова праздновали армейцы. В 1945-м и 1948-м капитан ЦДКА Григорий Федотов поднимал над головой хрустальный Кубок СССР.
А по окончании сезона-49 Григорий Иванович решил завершить выступления. В 33 года. Рано? Недоиграл? Может быть. Но травмы измучили его. Григорий Иванович никогда не жаловался на здоровье, не говорил худого слова о защитниках, не щадивших его. Играть на прежнем уровне Федотов уже не мог, а опускаться ниже установленного собой же высокого уровня не хотел. Кроме того, великолепный армейский коллектив стал понемногу рассыпаться. Всеволод Бобров не смог отказать Василию Сталину и перешел в команду ВВС. Григорий же Иванович не видел себя в ином коллективе. Он уже сроднился с ЦДКА. Вот и принял непростое для себя решение.
Завершив выступления, Григорий Федотов остался в футболе. Тренировал армейских дублеров, работал помощником у Бориса Аркадьева, затем у Григория Пинаичева. Мечтал о должности главного тренера, но в ЦДСА (таким стало новое название армейского клуба) были иного мнения. Более того, в ноябре 1957 года армейцы решили расстаться с Григорием Ивановичем. Причем сам Федотов случайно узнал об этом.
Преждевременная кончина знаменитого футболиста окутана мистикой. Осенью 57-го Федотов вместе с женой проходил мимо Новодевичьего кладбища. Вдруг его лицо погрустнело, и он, словно предчувствуя недоброе, сказал жене: "Нет, вся эта пышность не для нас. И если я умру, похорони меня на родине".
Через месяц с небольшим Григорий Иванович отправился в Тбилиси. Выражаясь современным языком, по делам селекционным - просматривать потенциальных новичков для армейского клуба. Он не хотел ехать в эту командировку, словно предчувствовал что-то недоброе. И находясь в Тбилиси, получил телеграмму о своем увольнении из ЦДСА.
"Григория Ивановича от обид никто предохранить не мог, - писал в своей книге "Вижу поле" Стрельцов. - Помню, как получил он в Тбилиси телеграмму, где сообщали, что он освобожден от должности второго тренера. Не забуду, какое лицо у него было тогда". Кто подписывал эту телеграмму, так и осталось неизвестным. Григорий Иванович сильно простыл. В поезде ему стало хуже. Когда он приехал в Москву, спасти его уже не было никакой возможности.
8 декабря 1957 года Григорий Иванович Федотов умер на 42-м году жизни. Вскрытие показало воспаление легких. На одном легком не было живого места.
Владимир Григорьевич Федотов вспоминал, что отец подхватил вирус еще в Москве. Сначала заболел сын, потом Валентина Ивановна, а Григорий Иванович ухаживал за обоими и заразился. Но переносил болезнь на ногах, толком не лечился. Только пошел на поправку - и вот эта злосчастная и, как выяснилось, никому не нужная командировка. Стресс, обида на клуб тоже дали о себе знать. Узнав об увольнении Федотова, в Тбилиси вылетел Николай Петрович Старостин. Он хотел предложить Григорию Ивановичу пост главного тренера "Спартака". Но, как видим, и в этот раз приход Григория Федотова в "Спартак" не состоялся. Валентина Ивановна вспоминала потом: "Старостин приехал в Тбилиси: "Где Федотов?" - "Да уже три дня его не видно". Он - в гостиницу. Взломали дверь - Гриша лежит на полу. Вызвали врача, который поставил диагноз: "Грипп". Обычный грипп. Взяли Федотова в поезд, положили на верхнюю полку, дали выпить, чтобы пропотел, ну, в общем, сделали всё, что делают в таких случаях".
И хотя сам Григорий Иванович хотел, чтобы его похоронили на родине, в Глухове, свой последний приют он нашел-таки на Новодевичьем кладбище. Федотов стал первым футболистом, похороненным в самом престижном некрополе страны.