"Органы государственной безопасности во всей своей деятельности должны строго соблюдать социалистическую законность. Они обязаны использовать все предоставленные им законом права, чтобы ни один враг Советского государства не уклонился от заслуженной кары и чтобы ни один гражданин не подвергся необоснованному привлечению к ответственности. Должны сурово пресекаться нарушения социалистической законности и произвол как действия, посягающие на социалистический правопорядок и права советских граждан.
Органы государственной безопасности обязаны непосредственно и через соответствующие организации принимать меры предупредительного характера в отношении тех советских граждан, которые допускают политически неправильные поступки в силу своей недостаточной политической зрелости.
Надзор за следствием в органах госбезопасности осуществляется Генеральным прокурором СССР и подчиненными ему прокурорами в соответствии с Положением о прокурорском надзоре в СССР".
Руководители и партийные организации органов и войск КГБ обязывались воспитывать своих сотрудников "в духе партийной принципиальности, беззаветной преданности Коммунистической партии и социалистической Родине, в духе бдительности, честного отношения к делу и строжайшего соблюдения социалистической законности. Партийные организации проводят партийно-политическую и организационную работу и обеспечивают развитие деловой критики и самокритики. Партийные организации и каждый коммунист имеют право, руководствуясь уставом КПСС, сигнализировать о недостатках в работе органов государственной безопасности в соответствующие партийные органы".
Заканчивался текст Положения словами:
"Работники государственной безопасности, облеченные высоким доверием Коммунистической партии и советского народа, должны с честью выполнять возложенную на них почетную задачу по обеспечению государственной безопасности социалистической Родины".
В связи с принятием данного Положения Петр Иванович был назначен членом Коллегии при СМ СССР, каковым он оставался до марта 1963 г.
В одном из интервью В. Е. Семичастный подчеркивал: "Со времен Шелепина органы слишком изменились в сторону либерализации. Резко сократили аппарат, упразднили почти всех уполномоченных по районам, кроме пограничных и портовых городов. Прежней силы мы уже не имели и на нее не претендовали. …Хрущев и Политбюро держали органы на расстоянии, еще сказывались события, связанные с Берией. И мы сами не очень стремились вникать в такие дела, потому что понимали: наша задача другая. …У Хрущева была навязчивая идея разлампасить и распогонить КГБ". То есть лишить сотрудников КГБ воинских званий, подчеркивавших особый характер государственной службы в органах госбезопасности СССР.
Даже сторонний наблюдатель, каковым, правда, являлся весьма информированный работник аппарата ЦК КПСС, отмечал, что "Хрущев низвел КГБ до уровня обычного министерства, его председатель А. Н. Шелепин не был даже кандидатом в члены Президиума ЦК, нередко выслушивал упреки "старших товарищей" по партии, которые он не мог профессионально грамотно парировать".
Речи его были проникнуты партийным пафосом бывшего комсомольского функционера и содержали тривиальные призывы и критические замечания. Многие функции фактического руководства КГБ непосредственно лежали на его заместителях.
Если при Серове у председателя КГБ при СМ СССР было 6 заместителей, то летом 1959 г. в русле начатой "перестройки" Шелепин сократил их число до трех. При этом первым заместителем председателя КГБ остался П. И. Ивашутин. Двумя другими заместителями стали председатель КГБ Белоруссии А. И. Перепелицын и заместитель заведующего Административным отделом ЦК КПСС В. С. Тикунов, ранее не имевший отношения к работе в правоохранительных органах. А. И. Перепелицын также не был "опытным профессионалом", начав свою чекистскую карьеру в апреле 1954 г. сразу с должности заместителя председателя КГБ при СМ Белорусской ССР.
Столь кардинальная замена руководства в ведомстве, вступившем в полосу очередного "реформирования", при замене опытных профессионалов недостаточно компетентными "варягами" вряд ли может считаться оптимальным кадровым решением Президиума ЦК КПСС.
Таким образом, основное повседневное руководство деятельностью оперативных подразделений КГБ объективно ложилось на П. И. Ивашутина.
В мае 1959 г. состоялось второе всесоюзное совещание руководящего состава органов КГБ. Как сообщала газета "Правда", в его работе приняли участие Секретарь ЦК КПСС А. И. Кириченко, министр обороны СССР Р. Я. Малиновский, председатель Верховного Суда СССР А. Ф. Горкин, министр внутренних дел И. П. Дудоров, ответственные работники ЦК КПСС и Совета министров, Прокуратуры РСФСР и СССР.
Продолженная А. Н. Шелепиным кампания "чисток" и сокращений не лучшим образом сказывалась как на результатах оперативно-следственной работы органов КГБ, так и на морально-психологическом климате в чекистских коллективах, порождая у сотрудников чувства неуверенности, недооцененности важности, общественно-политической значимости и сложности их работы по обеспечению безопасности государства и его граждан.
Выступая 26 октября 1961 г. на XXII съезде КПСС Председатель КГБ при СМ СССР А. Н. Шелепин подчеркивал:
- Идеологи империализма… открыто провозглашают, что в борьбе за мировое господство подрывная деятельность их разведок призвана сыграть видную роль. Правящие круги империалистических держав активно и цинично используют разведывательные органы в своей политике, придавая ей все более зловещий и провокационный характер…
Советский Союз и другие социалистические страны - это главный объект для империалистических разведок. Засылая в нашу страну своих агентов, они широко используют для шпионажа и сбора разведывательной информации наши все более расширяющиеся международные связи, и особенно туристические.
Не имея среди советского народа социальной базы для подрывной работы, они пытаются обрабатывать отдельных неустойчивых в политическом и моральном отношениях наших граждан в антисоветском духе, вербовать их в качестве своих агентов, идут на всякого рода ухищрения и провокации, осуществляют диверсии на идеологическом фронте.
Учитывая все это, органы КГБ сосредотачивают свои главные усилия на разоблачении и решительном пресечении действий вражеских разведок. Эта борьба станет тем успешнее, чем выше будет бдительность советских людей, чем активнее они будут помогать органам безопасности, чем решительнее и беспощаднее вся наша общественность будет выступать против фактов политической беспечности, благодушия и ротозейства… Святая обязанность советских людей - надежно хранить партийную, государственную и военную тайну. Само собой разумеется, что не должны допускать в наших рядах шпиономании, сеющей подозрительность и недоверие среди людей.
В США очень модным сейчас является термин "разведывательный потенциал"… Но это "секретное американское оружие", образно говоря, разбивается о моральный потенциал нашей страны, о монолитное единство советского народа, его горячий патриотизм и высокую революционную бдительность.
Далее, приведя ряд фактов нарушения законности, в частности при проведении следствия, председатель КГБ заявлял, что
- В органах госбезопасности полностью ликвидированы извращения в работе и нарушения социалистической законности. Решительными мерами ЦК КПСС и Советского правительства с этим покончено навсегда. Тяжкие злоупотребления, процветавшие в период культа личности, никогда, никогда не повторятся в нашей стране, в нашей партии.
Органы государственной безопасности реорганизованы, значительно сокращены, освобождены от несвойственных им функций, очищены от карьеристских элементов. На работу в них партия направила большой отряд партийных, советских и комсомольских работников. Комитет государственной безопасности и его органы на местах имеют сейчас хорошо подготовленные, грамотные, беспредельно преданные партии и народу кадры, способные успешно решать сложные задачи обеспечения государственной безопасности нашей страны.
Вся деятельность органов КГБ проходит теперь под неослабным контролем Партии и Правительства, строится на полном доверии к советскому человеку, на уважении его прав и достоинства.
Никто сейчас не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут наказанию иначе, как по приговору суда…
Чекисты опираются на народ, тесно связаны с трудящимися, с широкой советской общественностью. Органы государственной безопасности - это уже не пугало, каким их пытались сделать в недалеком прошлом враги - Берия и его подручные, - а подлинно народные политические органы нашей партии в прямом смысле этого слова. Исключительно большую роль в деятельности органов КГБ играют партийные организации, которые заняли достойное, подобающее им место во всей нашей работе.
Теперь чекисты могут с чистой совестью смотреть в глаза партии, в глаза советского народа. Принципиально новым в работе органов государственной безопасности является то, что, наряду с усилением борьбы с агентурной работой вражеских разведок, они стали широко применять предупредительные и воспитательные меры в отношении тех советских граждан, кто совершает политически неправильные поступки, порой граничащие с преступлением, но без всякого враждебного умысла, а в силу своей политической незрелости или легкомыслия. Это является, на мой взгляд, одной из форм участия органов КГБ в обеспечении воспитательной функции социалистического государства…
Советские чекисты понимают свою большую ответственность перед партией и народом, полны стремлением и дальше под руководством партии всемерно укреплять органы государственной безопасности, оттачивать их острие, направленное против происков империалистических держав и их разведок…
Как мы уже отмечали ранее, слова Шелепина о расширении роли профилактики в деятельности органов КГБ полностью соответствовали действительности.
Но и находясь на высокой должности первого заместителя Председателя КГБ, П. И. Ивашутин оставался человеком, лишенным барского высокомерия, доступным для подчиненных и открытым в общении с ними.
Как рассказывал доктор военных наук, профессор Анатолий Исаевич Цветков, при его первом посещении Петр Иванович, обратив внимание на орденские планки и нашивки за ранения молодого майора-пограничника, поинтересовался, где тому пришлось воевать, его планами, особенно узнав о его научной работе. (Сам Анатолий Исаевич войну закончил в Берлине и оставил свою роспись на одной из стен Рейхстага.) Приглашал обращаться в случае возникновения необходимости. И, как вспоминал ветеран, несколько раз он воспользовался этим приглашением для получения консультаций по своей диссертационной работе.
5 ноября 1961 г., в связи с избранием А. Н. Шелепина секретарем ЦК КПСС, Президиум ЦК КПСС принял решение поручить исполнение обязанности Председателя КГБ при СМ СССР тов. П. И. Ивашутину.
Момент истины
Указом Президиума Верховного Совета СССР 13 ноября 1961 г. председателем КГБ СССР был назначен Владимир Ефимович Семичастный. Он был моложе даже своего предшественника - ему было всего 37 лет.
А. Н. Шелепин, писал о нем бывший заместитель начальника ПГУ КГБ В. А. Кирпиченко, по общему впечатлению сотрудников КГБ, чувствовал себя на посту председателя человеком временным и не пустил глубоких корней в Комитете. А его преемник В. Е. Семичастный еще далеко не сформировался как государственный деятель, в нем было больше комсомольского задора, чем политической мудрости.
Через 2 недели после назначения Семичастного председателем КГБ при СМ СССР президент США Джон Фицджеральд Кеннеди заявил на церемонии открытия нового здания штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли 28 ноября 1961 г.: "О ваших успехах никогда не говорят, а о ваших неудачах трубят повсюду. Ясно, что вы не можете говорить о тех операциях, которые идут хорошо. Те же, которые идут плохо, обычно говорят сами за себя". Президент США подчеркнул: "Я уверен, что вы понимаете, как важна ваша работа и как высоко будут оценены в далеком будущем ваши усилия".
При этом 1 сентября 1961 г. разведывательное сообщество США пополнилось Разведывательным управлением министерства обороны (РУМО), на первых порах не проводившим агентурных разведывательных операций.
А 1 мая 1961 г. был принят в эксплуатацию сверхпрочный бункер под западным крылом Белого дома в Вашингтоне - Кризисный центр, откуда президент США должен был вести ядерную войну…
Как руководители органов безопасности страны, находящейся в состоянии холодной войны, Семичастный, и Шелепин оставили, мягко выражаясь, не слишком "добрую память" о себе у сотрудников КГБ.
При Семичастном, согласно известной поговорке о "новой метле", что отражает распространенную практику "утверждения нового стиля руководства", произошел ряд изменений в руководстве Комитета госбезопасности. Но первым заместителем председателя КГБ при СМ СССР остался генерал-полковник П. И. Ивашутин (это звание Петру Ивановичу было присвоено 18 февраля 1958 г.).
По свидетельствам современников, В. Е. Семичастный ограничивался административной работой, не испытывал потребности ни в углублении специальных знаний, ни во внедрении научных достижений в организацию оперативно-служебной деятельности органов КГБ.
Семичастный информировал ЦК КПСС, что за период с 1954 по 1961 год из органов госбезопасности было уволено 46 тысяч офицеров. Взамен их пришли 10 тысяч новых сотрудников, без сомнения, с более высоким уровнем общего образования, но не имевшие как специальной подготовки, так и опыта практической работы в правоохранительных органах.
В своих мемуарах Владимир Ефимович отмечал: "Принятие решений по повседневным оперативным вопросам возлагалось на меня, моих замов и в ряде случаев на начальников управлений. Хрущеву сообщалось лишь о самых принципиально важных вещах, которые могли бы серьезнейшим образом отразиться на политике страны".
Президиум ЦК КПСС, и прежде всего первый секретарь Н. С. Хрущев, "участвовали в разработке комплексных планов деятельности органов КГБ, в определении их места в советском обществе, в решении кадровых вопросов. Политбюро утверждало основные инструкции, положения, регулировавшие нашу работу, но в конкретные операции не посвящалось - информировалось по результатам.
Члены Политбюро знали ту часть нашей работы, которая выполнялась в соответствии с Конституцией СССР и решениями съездов партии. Техника и технология исполнения этих задач, в том числе и нелегальными методами, осуществлялась аппаратами КГБ без их ведома.
Для первого секретаря не было секретов, но подлинных имен (источников информации. - И. Х.) мы не называли".
А 1961–1963 годы были богаты на драматические события не только лично для Петра Ивановича, которому по долгу службы приходилось тесно соприкасаться с ними, но и для всей страны в целом.
Это и первый в истории обмен советского разведчика "полковника Абеля" (В. Г. Фишера) 10 февраля 1962 г. на американского летчика Ф. Г. Пауэрса, сбитого под Свердловском 1 мая 1960 г. "Абель"-Фишер (оперативный псевдоним "Марк") был арестован в Нью-Йорке 21 июня 1957 г.
Это о нем, Вильгельме Генриховиче Фишере, бывший директор ЦРУ США Ален Даллес писал: "Абель находился на своем посту 9 лет, пока не был арестован. И нет никаких оснований думать, что он не остался бы в США еще на протяжении многих лет, если бы один из его сотоварищей, тоже нелегальный агент советской разведки, не перешел бы на нашу сторону". И добавлял: "Я хотел бы, чтобы мы имели таких трех-четырех человек в Москве".
Это о Фишере и подобных ему людях Аллен Даллес писал: "…у меня сложилось впечатление, что офицер разведывательной службы Кремля являет собою специфический тип советского человека. Это гомо советикус, так сказать, в самом совершенном виде. Преданность коммунистическим идеям - самая важная часть его характеристики, более важная, чем даже уровень его разведывательной подготовки. Мне кажется, что он - самое выдающееся творение советской системы, наделенное коммунистическим мышлением высочайшей степени".
Но в то же время, значительный урон разведке наносили аресты, а также измены и предательства ее сотрудников и агентов. Но, как бы парадоксально это ни звучало, об успехах разведки можно косвенно судить и по ее неудачам.
В феврале 1961 г. в Лондоне был арестован ценный источник внешней разведки КГБ, высокопоставленный сотрудник СИС Джордж Блейк. Подобно большинству арестовывавшихся зарубежными контрразведками советских агентов, Блейк был выдан предателем - польским военным атташе в Лондоне М. Голеневским. Блейк был приговорен к 42 годам заключения, но в 1965 г. самостоятельно организовал успешный побег из тюрьмы, а затем был конспиративно вывезен в СССР.
6 ноября 1961 г. в Бонне был арестован начальник "советского" отдела БНД Хайнц Фельфе, двумя годами позднее приговоренный к 14 годам заключения (в 1969 г. Х. Фельфе был обменен на агентов БНД и ЦРУ, арестованных в ГДР).
22 декабря 1961 г. в Хельсинки совершил побег сотрудник резидентуры ПГУ КГБ СССР майор Анатолий Голицын. Им, в частности, были сообщены сведения, указывавшие на сотрудничество с советской разведкой сотрудника СИС Кима Филби, которые могли бы привести к его аресту, если бы не проведенная КГБ его экстренная эвакуация из Бейрута в СССР, а также о Жорже Паке, что привело впоследствии к его аресту. Ж. Пак, сотрудничал с советской разведкой с 1943 г. и на момент ареста в августе 1963 г. занимал высокий пост в штаб-квартире НАТО. Подчеркивая значимость и ценность этой фигуры, за рубежом Жоржа Пака нередко называют "французским Филби".
Может возникнуть вопрос: а уместно ли писать о гражданах других государств, оказывавших в разные годы помощь советской разведке?
Нам кажется, что да, это морально оправдано и необходимо, тем более что о предателях из числа советских граждан написаны и переизданы десятки книг, выпущенных немалыми тиражами. Тогда как о подлинных героях тайной войны, спасавших мир не только на европейском континенте, известно гораздо меньше.