- Возьми с собой двух бойцов, проникни, как можно ближе к переднему краю противника.. Запомни все, что увидишь. Обо всем мне доложишь! Исполняй!
Все время вспоминаю интересную деталь, которая сыграла большую роль в описываемом событии. Около ячейки ротного стоял боец, лицо которого мне показалось незнакомым. Это был высокий парень, хорошего телосложения. Больше всего меня поразило его лицо - оно было холеным, как у офицеров белой армии, которые шли в атаку на Чапаева в одноименном фильме. В начале 30х годов этот фильм был очень популярным. Как только отошел от командира роты, он преградил мне дорогу со словами:
- Возьми меня с собой!
Было совершенно ясно, что дело опасное и, желающих участвовать в нем, найти будет трудно. А тут сам просится. Обрадовался и говорю: - "Пошли!"
До чего же неправильным было мое согласие взять его с собой, но в то время и не думал, что оно станет роковым. В какой - то песне есть такие слова:
Я был молод тогда и беспечен,
Я не мог оценить эту встречу!
Это обо мне!..
Вторым идти на это опасное дело попросился Зайцев. "Куда ты, сынок, туда и я. Так будет лучше!"
С наступлением темноты мы вышли из траншеи и двинулись к немецким позициям. Как только мы сошли с бруствера, старик лег на землю и пополз.
- Я буду двигаться ползком.
- До немецких позиций метров 800..
- Все 800 метров буду ползти.
- Нет, это невозможно. Мы так не дойдем до их передовой до утра. Вставай, пошли!
Обращаясь к своим спутникам, говорю, что самое опасное для нас это встреча с такой же группой фрицев. Они тоже ведут разведку. При такой встрече выживет тот, кто первым заметит противника. Поэтому идти надо, как можно тише, а главное непрерывно прислушиваться, Пойдем цепью. Расстояние друг от друга метр. Обязательно будем поддерживать зрительную связь.
Договорились о сигналах: моя рука поднята вверх, означает "Стой!". Махнул рукой - "Вперед!"
Мы двинулись вперед и без всяких приключений подошли почти к переднему краю немцев. Нам дорогу преградил лесной завал.
Поднимаю вверх правую руку. Группа остановилась. Подаю команду, как можно тише, - Ложись! Группа залегла.
Что такое лесной завал? Разъясняю.
Это такое препятствие, когда деревья надпиливаются на высоте человеческого роста и затем надламываются с таким расчетом, чтобы комель дерева оставался прикрепленным к пню, а само дерево находилось бы в наклонном положении, Крона дерева лежит на земле. Такой лесной завал создает существенные трудности для движения противника
Зайцев и тот парень лежат, а сам прислонился к сосенке, которая росла рядом. Нельзя же стоять на открытом месте! Хоть и темно, но силуэт хорошо виден на фоне неба.
Стою и думаю. Что делать? Это же не передний край. Его и не видно. Надо еще приблизиться к немцам, но как это сделать бесшумно?
Здесь несколько обстоятельств, которые надо учитывать..Такие препятствия, по законам войны, должны охраняться, Значит, поблизости должен быть секрет или пост противника. Передвигаться надо бесшумно, чтобы ветки не трещали! Ночью звуки хорошо слышны на большом расстоянии. Между деревьями могут быть установлены мины натяжного действия. Заденешь провод такой мины и, как поет Высоцкий, "и нету Кука!". Надо лечь и ползти поближе к пням, где ветвей поменьше. Тогда можно бесшумно приблизиться к передовой.
Но пока все это мною обдумывалось, молодой боец, тот с холеным лицом, встал и, решительным быстрым шагом направился на завал. Проходя мимо меня, он на ходу бросил:
- Я пошел!
Что делать? Сказать ему шепотом "Стой" он не услышит. Сказать в полный голос - значит выдать себя. Это писать долго, а там все эти события заняли мгновения.
В ночной тьме он сделал 2-3 шага и, уже не было видно даже его силуэта. Ведь он шел на фоне лесного завала. Читатель и не подозревает, что это попытка оправдаться перед ним. Позже, когда меня будут обвинять в том, что не пристрелил предателя, это будет моим главным козырем. Правда, этот козырь не облегчит моего положения.
Боец приблизился к завалу и, двинулся на него, ломая ветви. Треск ломающихся ветвей, был очень громким, В ночной тиши он мне показался оглушительным. Что он делает? Но этот боец, вдруг швырнул в нас гранату и, с криком -"Сталин, капут!" -побежал к немцам. Этот свой крик он повторял и повторял и с каждым разом слова предателя становились все тише и тише.
Бросаюсь на землю и прижимаюсь к ней так плотно, как только мог. Лежим с Зайцевым ждем взрыва. В своей звериной злобе он перестарался, Граната шлепнулась далеко сзади, рванула, осколки просвистели над нами.
- Ты не ранен - спрашиваю старика.
- Цел и невредим - ответил старик. - Ты мне лучше скажи, что будем делать? Этот гад сейчас расскажет немцам, что мы здесь лежим и, они возьмут нас тепленькими.
- Что делать, что делать? Ясно что, будем уходить!
- Куда?
- Как куда! - непонятливость старика начала меня бесить - к своим, конечно!
- У тебя теперь нет "своих"! Неужели тебе не ясно? Ведь теперь тебя замордуют за то, что ты упустил предателя!
- А что я мог сделать?
- Это мы с тобой понимаем, а те, кто будет тебя допрашивать, этого не поймут! Ты, сынок, решай! Если чего решишь, я с тобой. Вместе будем горе мыкать в немецком плену! В плену, да живые! А эти, как ты говоришь "свои" тебя искалечат, а потом расстреляют и все дела. Плен все же лучше, чем расстрел!
-Только к своим! - отрезал я. - Пошли!
- Эх, не думал я, что ты такой глупый!
Много позже, вспоминая этот разговор, снова и снова убеждаюсь в правильности своего решения. Те, кто волей или неволей, оказался в плену, получили искалеченную жизнь.Их страдания на чужбине несопоставимо тяжелее, того, что пришлось пережить мне.
Да, что на чужбине! И после освобождения из плена они подвергались неслыханным издевательствам. Позже приведу рассказ сослуживца, побывавшего в плену..
Сейчас, когда пишу эти строки, мне так и хочется воскликнуть:-"Великое счастье жить в своей стране!".
Мы с Зайцевым двинулись назад, к своей траншее. Добрались без приключений. Доложил все, как было
- Что - заорал на меня ротный - он убежал или ты его послал к врагам? Не финти, отвечай! Почему не пристрелил?
- Так ведь темнотища! Сделал два шага и уже не видно. К тому же он еще гранату в нас бросил. Не прижмешься к земле, получишь осколки в затылок!
- Хватит врать! Говори правду!
- Если ко мне нет доверия, спросите его - указываю на старика.
- Ну, что ты скажешь, говори! - в голосе ротного звучал гнев и злоба.
- Да, все так и было, как рассказал он! - с нотками отчаяния сказал старик. Чувствовалось, что он всей душой хочет мне помочь, но не знает, как это сделать.
- Спелись! За сколько, он тебя купил? За понюшку табака! Ничего, в Особом отделе разберутся.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. В ОСОБОМ ОТДЕЛЕ
В страданиях родной своей земли
Мы правду золотую обрели.
Нас мудростью война обогатила,
Нам верность нашу волю берегла…
А ненависти - той, что душа жгла -
На два бы поколения хватило.Поэт Илья Авраменко
Ротный начал названивать по телефону комбату. Из их разговора понимаю, что дело мое плохо. Капитан Рудь приказал снять с меня погоны и под конвоем двух бойцов отправить в тыл, в Особый отдел.
У меня отобрали оружие, гранаты, сняли с головы каску, срезали погоны. Теперь все процедуры превращения честного воина в преступника завершены.
Ротный поручил старшине возглавить конвоирование.
Старшина встал передо мною и скомандовал: - За мной!.
И вот, автор этих строк, скрестив руки за спиной, шагает к месту своего позора, где над ним должна свершиться экзекуция. Теперь мне было ясно, что все идет к этому. Какая - то слабость разлилась по всему телу. С трудом переставляю свои ноги, которые стали деревянными.
Сзади меня на два шага и чуть правее с винтовкой наперевес шагает Пигольдин, а чуть левее его также с винтовкой наизготовку идет Пошивалов.
Поворачиваю голову к Пигольдину, И сразу же его окрик
- Нечего головой крутить! Побереги ее для Особого отдела! Там тебе ее навсегда открутят!
- Ну, чего ты так рассвирепел, Пигольдин? Может все и обойдется! Допросят, увидят, что он не виноват и, отпустят!
- Чудик ты, Пошивалов! Из Особого отдела выносят только ногами вперед! Понял!
- Отставить, разговоры! - рявкнул старшина, -Устроили базар!
Этот разговор окончательно добил меня. Чувство обреченности овладело всем моим существом.
Шли мы долго, может быть час, а то и больше. Все в мире имеет конец и, моей дороге на эшафот подошел конец. Мы выходим на небольшую поляну - конечную точку нашего пути. Перед нами автобус. В нем и помещался этот отдел.
В дверях автобуса появился рослый офицер в чистом обмундировании. Тыловики все ходят во всем чистом. Этим они отличаются от нас.
- А! Привели этого типа! Давайте его сюда! Да, поживее! Конвой! Отправляйтесь в свою роту!
. Меня втолкнули в автобус. Испугано озираюсь. Сидений в автобусе не было. Стоял стол, несколько табуреток и металлический ящик с висячим замком. Догадываюсь, что это у них сейф.
Эта обстановка и поведение офицера окончательно убедили, что дело мое - хуже не придумаешь.
Офицеры Особого отдела слегка прищурились, осматривают меня со всех сторон.
- Хорош гусь! - сказал один офицер, капитан по званию, обращаясь к присутствующим. Позже узнал, что это начальник Особого отдела по фамилии Овчинников. Кроме него в автобусе находился офицер этого отдела старший лейтенант Анисимов и сержант. Начался допрос. Ох, уж и страшен допрос в этом трижды проклятом отделе!.
Вопросы сыпались, как из рога изобилия.
- Назови свою фамилию, имя, отчество! Откуда родом? Кто родители, дедушка, бабушка?.
Выслушав мои ответы, они, потирая руки, радостно переглянулись. Мне стало понятно, что они очень хотели найти врага и нашли его. У них появилась возможность показать себя настоящими патриотами, не жалеющими живота своего в борьбе с врагом. Когда они услышали, что мой отец был арестован в 1937 году, как враг народа, то от радости подпрыгнули вместе с табуретками. Какая удача - думали они! Вот это настоящая работа.
Капитан, скосив глаз, посмотрел на свой левый погон. Один просвет и четыре маленьких звездочки. Он прикрыл глаза и сразу же перед ним появился погон с двумя просветами и с одной большой звездой. Буду майором как только выбью из него признательные показания. Это будет проще простого! -размышлял Овчинников.
- Твой отец действительно враг народа? За что его посадили? Ты что - нибудь знаешь о его гнусных делах?
- Нам ничего не сказали. Пришли ночью с обыском и увезли отца. Мама ходила в НКВД, но ничего не узнала. Потом мы получили его письмо из Волголага, а через два года узнали, что он обморозился и умер.
- А теперь расскажи нам об этом случае с предателем…Кто этот изменник? Почему ты взял именно его?
- Не знаю! Когда командир роты поставил передо мной эту задачу, он напросился идти со мной.
- Ты его до этого видел?
- Вроде бы, нет!
- Что значит "вроде?" Да или нет? - в голосе капитана чувствовалась злоба и ненависть ко мне.
- Не видел!
- Как же так? Никогда не видел этого предателя, а сразу же взял его с собой на такое опасное дело? Что - то ты мудришь, но мы тебя выведем на чистую воду! Говори всю правду. Только откровенным признанием ты сохранишь себе жизнь!
- Но, кто же мог подумать, что так все получится!
- Какое задание ему дал? В устной форме или в письменной? От кого получил это задание? Кому это задание должен передать предатель? С кем ты здесь связан?
Всех вопросов и не запомнил.
- Ты что же не понимаешь, что мы от тебя ждем откровенного признания. Еще раз повторяю, честно все расскажешь, мы сохраним тебе жизнь. Будешь молчать - пустим в расход!
Сильный удар кулаком в левое ухо свалил меня с ног. Поднимаюсь и говорю: -Я все рассказал!
- Не увиливай от ответа!
- Я больше ничего не знаю!
Удар в зубы. Из носа хлынула кровь. Потом удар левой с поворотом туловища. Этот удар был самым мощным. Отлетаю к противоположной стенке автобуса и ударяюсь об нее головой.
- Мне нечего сказать! - проглатывая кровь, текущую из носа, простонал я
Капитан стоял надо мной, окровавленным мальчишкой, упиваясь своей неограниченной властью. Эта власть пьянила его! Как сладка эта власть! Он понимал, что может сделать со мной все, что пожелает: забить до смерти. стереть в порошок, проглотить живьем, расстрелять! Он всесилен! Ему эту власть дала родная Коммунистическая партия, ее ленинский Центральный комитет и лично Великий Сталин!
Не удивляйтесь, читатель! Эта формула, начиная со слова "родная…" была общепринятой вплоть до падения коммунистического режима.
.Ну. а в отношении того, что ему власть дала родная партия? Может быть, автор этих строк выдумал все это? Нет! В тридцатых годах, когда шла титаническая борьба с "врагами народа" ЦК партии принял постановление, которое разрешало применение пыток при допросе этих врагов. А этот окровавленный мальчишка был не только сыном врага народа, но и сам был таким врагом.
Мне было совершенно ясно, что он в это время думает о том, как ему повезло в жизни! Мог ли он, босоногий мальчишка, мечтать о таком всесилии над ЧЕЛОВЕКОМ. Капитан не понимал, что это всесилие не что иное, как всесилие ЗВЕРЯ над ЧЕЛОВЕКОМ и ему обязательно придет конец. И этот конец будет страшным, что и произошло в скором времени.
Как он, Овчинников, получил такую власть? Это заслуга его отца. Он замолвил словечко там, где надо и, этим открыл двери органов контрразведки. К словам такого заслуженного человека, каким был его отец, нельзя было не прислушаться! Ведь это он, вместе с доблестными латышскими стрелками, сбрасывал живьем Великих князей и других аристократов в шахту в Альметьевске. В настоящее время стало известно, что палачи перед казнью хорошо поживились за их счет.
Совсем недавно на аукционе Сотби продавались расписки красноармейцев в получении денег от этих аристократов. Эти невзрачные клочки оберточной бумаги шли по цене 10 тысяч долларов каждая.
А сколько Овчинников - старший лично расстрелял офицеров белой армии? Лучше не считать! Все равно собъешся со счета!
Отец капитана Овчинникова делился своим опытом с сыном. Тыча пальцем в голову сына, он говорил, что если выстрелить сюда, то голова разлетится на части. Лучше стрелять в затылок! Потом показывал болевые точки на теле допрашиваемого врага. А еще отец внушал ему, что не нужно церемониться с врагами. Их надо убивать! Только так можно защитить свою Родину и свой народ от происков врагов. Капитан хорошо усвоил поучения отца!.
Это и вдохновляло Овчинникова. Он остервенело, со звериной злобой, наносил мне удар за ударом своими хромовыми сапогами. А мне оставалось только одно вскрикивать при каждом пинке и, сжавшись в комок, ждать следующего удара.
Как было бы хорошо, если бы этот мальчишка подписал признательные показания, - думал капитан. Тогда погоны майора ему обеспечены! А там, глядишь, и подполковник! Можно до самых верхов дойти! Образование у него хорошее - 7 классов. Вон нарком внутренних дел Ежов - ни одного класса!
Овчинников остановился. Утомился бедолага! Тяжелая эта работа - бить врага! Переведя дух, он обратился к старшему лейтенанту Анисимову.
- Ну что? - В расход?
- А куда еще?
- Посади его под деревом. Выставь двух часовых для охраны - сказал контрразведчик сержанту, который присутствовал на допросе - Приготовь веревки, чтобы привязать его к дереву. Будем его кончать!
Меня охватил ужас. Мысль о предстоящем расстреле, заставила меня сжаться в комок. С трудом выдавливаю из себя этот липкий страх. Защищаться надо, но как?
- Я все расскажу, только не знаю чего рассказывать - пытаюсь выкрутиться из положения, в которое попал. - Я ничего плохого не делал. Я сделаю все, что вы прикажите только не расстреливайте меня!
Меня вывели из автобуса, посадили под деревом, принесли веревки. Вокруг стали собираться бойцы. Их становилось все больше и больше. Но мне было не до них. Через окно автобуса было видно, что офицеры совещаются. Потом начали звонить по телефону Вышли из автобуса и капитан, и старший лейтенант. Посмотрели на меня с нескрываемой злобой. Бросили сержанту::
- Привязать!
- Отставить! - послышался голос откуда - то сверху и справа от меня.. Поворачиваю голову в том направлении и вижу. На коне подъехал командир полка, майор Титов. Он посмотрел на меня строго. Сразу же понял, что он в курсе дела. Пытаюсь встать. Ничего не получается. Ноги подкосились и плюхаюсь на землю.
- Почему не пристрелил предателя?
- Темно было, ничего не видно. А потом он бросил в нас гранату и, мы прижались к земле.
- Ты что же в штаны наложил при виде гранаты? Поэтому не выстрелил?
- Нет, не наложил! Штаны то сухие!
Пытаюсь встать и повернуться спиной, чтобы продемонстрировать свои сухие штаны, но опять ничего не получается. Ноги совсем атрофировались.
.-Сколько тебе лет? - спросил он строго, оглядев меня с головы. до ног.
- Скоро будет 18 - едва выдавливаю из себя, дрожа всем телом.
- Я спрашиваю, сколько полных лет? - металлическим голосом спросил майор.. Видно было, что командир полка свирепеет.
- 17!
Стоявшие вокруг бойцы, видимо, переживали за меня. Послышались негромкие реплики: парень он не плохой, за спины других в бою не прячется, последним куском хлеба поделится…
Замечаю, что майор Титов прислушивается к этим репликам. Злобное выражение лица командира полка сменилось на нейтральное, а затем вроде бы он смягчился. Повернувшись к офицерам Особого отдела, он сказал:
- Надо посовещаться!
Все офицеры ушли в автобус. Соображаю, что они там решают мою судьбу. Совещались так долго, что мне показалась - прошла целая вечность. Как хорошо, что еще живой! Может быть, пронесет! - мелькнуло в моей голове.
Вышли все одновременно. Мне стало ясно - это конец. Сразу же слабость разлилась по всему телу. Чувствую, что теряю сознание. Мелькнула мысль: - потеряю сознание - это хорошо. Легче будет принять смерть! Начальник особого отдела обратился к сержанту:
Отведи его в роту!
Иду с сержантом и думаю. Что же это получается? Ни в чем не повинного человека избили до полусмерти! А как же открытый мною закон о победе справедливости? И вдруг меня осенило1 Это не конец1 Все еще впереди! Справедливость все равно восторжествует! От этой мысли даже идти стало легче. Все - таки жизнь прекрасна и удивительна.
Несколько слов о репликах бойцов.
Когда меня призвали на службу в армию, а это было 8го января 1943 года, моя мама сказала: - "Сынок, если ты собрался поесть, а рядом голодный, разломи кусок хлеба и отдай половину голодному!"
- А если голодных рядом много? Как быть?
- Отдай половину хлеба тому, кто к тебе поближе! Ты увидишь, сынок, что тебе это потом обернется добром!
Вот так всегда и делал! Поэтому остался живой!