Один из членов дубчековского руководства Зденек Млынарж позднее во всех деталях описал августовский день 1968 года, когда советские солдаты с оружием в руках вошли в здание ЦК компартии Чехословакии. И он думал: да это же те самые солдаты, которых ты с восторгом встречал в мае 1945 года! Это они сейчас нацелят на тебя свои автоматы. И он сразу вспомнил, как во время Второй мировой войны немецкие патрули прочесывали Прагу. С этой минуты для него исчезла разница между теми и этими солдатами - все они были оккупантами…
Народ - за малым исключением - не оказал вооруженного сопротивления, но и не захотел сотрудничать с оккупационными войсками. Отказались санкционировать ввод войск и руководители страны во главе с Александром Дубчеком.
Начальник разведки Сахаровский находился в Москве. Всю ночь, пока шел ввод войск, он находился в своем кабинете на Лубянке.
- Можно ли считать, что первоначальный сценарий отпал? - спросил его по телефону Валентин Фалин, которому Громыко поручил следить за развитием событий.
- Если не обманываться, то надо исходить из самого неблагоприятного допущения, - честно ответил Сахаровский. - Весьма осложняется проведение плана операции в самой Чехословакии. Черник и Дубчек, не говоря о уже о Смрковском, не пойдут на сотрудничество.
Александр Дубчек был первым секретарем ЦК компартии, Олдржих Черник - главой правительства, Йозеф Смрковский - председателем Национального собрания.
В два часа ночи Фалин разбудил Громыко - министр иностранных дел тоже не поехал домой, а вздремнул в комнате отдыха. Фалин изложил услышанное от Сахаровского.
- Гладко было на бумаге, - буркнул министр. - Известил комитет высшее руководство?
- Этого аспекта Сахаровский не касался. Надо полагать, известил…
Сахаровский был суровым и требовательным руководителем. Много работал, но не обрел качеств царедворца. Ему не хватало образования, знания языков и заграничной жизни. Он представлял себе только обстановку в социалистических странах. В несоциалистической стране он побывал один-единственный раз - в марте 1970 года приехал в Египет.
Грустно сказал сопровождавшему его Вадиму Кирпиченко, резиденту в Каире:
- Да, поздновато я начал ездить по заграницам!
Новый председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов решил, что на столь важном посту ему нужен другой человек. Андропов убрал Сахаровского из разведки, воспользовавшись громким провалом его службы, когда сотрудник лондонской резидентуры Олег Лялин ушел к англичанам. В июле 1971 года Сахаровского освободили от должности. Несколько лет он числился старшим консультантом группы консультантов при председателе КГБ.
В феврале 1975 года Сахаровский вышел в отставку. Скончался 12 ноября 1983 года. Похоронили его на Новодевичьем кладбище.
Федор Мортин. Партработник среди людей из леса
Сахаровского сменил его первый заместитель Федор Мортин, куда более темпераментный и динамичный человек. Но ему не хватало уверенности в себе. Он не смел отстаивать свою точку зрения перед начальством. Возможно, поэтому коллеги обвиняли его в мягкотелости.
"Вместо спокойного и скупого на жесты и слова Сахаровского главк обрел импульсивного, живого, вечно суетившегося шефа, - вспоминал генерал Кирпиченко. - Он был постоянно переполнен разными идеями и искренне стремился придать разведке новый, современный облик и направить ее на решение нужных государству проблем".
Федор Константинович Мортин родился 2 мая 1918 года в селе Красная Поляна Маресевского района Нижегородской губернии. В тридцать седьмом он окончил учительский институт в Арзамасе, в сорок седьмом - военно-дипломатическую академию, после чего его взяли на службу в госбезопасность.
В 1950 году Мортина перевели в аппарат ЦК, а перевели в КГБ заместителем начальника Первого главного управления в октябре 1954 года, когда в органы госбезопасности на укрепление направили большой отряд партийных работников. В 1958 году он стал первым заместителем начальника разведки.
Он одним из первых занялся ближневосточными проблемами, приехал в Египет и организовал в 1955 году встречу главного редактора "Правды" Дмитрия Трофимовича Шепилова с новым руководителем Египта Гамаль Абд-эль Насером, которая положила начало сближению двух стран. В отличие от Сахаровского он вообще много ездил за рубеж. Он уделял особое внимание научно-технической разведке, преобразовал разведывательную школу в более современное учебное заведение.
Когда Мортин возглавил Первое главное управление, разведка с площади Дзержинского переехала в новое двадцатиэтажное здание в Ясенево, где есть большие конференц-залы и бассейн. По сравнению с тесными кабинетами Лубянки в новом здании разведчики разместились с комфортом. Жаловались только на плохо работавшую систему кондиционирования воздуха.
Федор Константинович Мортин приказал в целях конспирации повесить на караульной будке табличку "Научный центр исследований". Но в своем кругу разведцентр в Ясенево стали называть "Лесом". Помню, что на вопрос по аппарату правительственной связи АТС-1 или АТС-2, где начальник разведки, в советские годы его помощник на Лубянке (а начальнику Первого главного управления полагался второй кабинет в главном здании КГБ) доверительно отвечал:
- Он в лесу.
При Мортине разведка приняла участие в растянувшейся на несколько лет операции, связанной со сближением Советского Союза и Западной Германии.
В 1970 году в Федеративной Республике Германии пришло к власти правительство, сформированное социал-демократами и свободными демократами. Правые, христианские демократы, потеряли власть впервые за все послевоенное время. Новое правительство возглавил социал-демократ Вилли Брандт. В отличие от своих предшественников на посту канцлера Брандт был известным антифашистом. Он бежал из нацистской Германии и провел войну в эмиграции, в Норвегии.
У Вилли Брандта была чудесная, обаятельная улыбка. Говорят, что лицо - зеркало души. Это в полной мере относилось к Вилли Брандту. Он всю жизнь провел в политике и, тем не менее, остался порядочным, открытым человеком, которому был чужд цинизм. Он даже сохранил в себе некий идеализм. В тридцатые годы юного социал-демократа Брандта искало гестапо, чтобы отправить в концлагерь. После войны немецкие неонацисты требовали поставить его к стенке. Германские националисты называли канцлера предателем национальных интересов. И советские газеты поначалу именовали Брандта социал-предателем.
Люди в разных странах были потрясены, когда во время визита в Варшаву канцлер Брандт вдруг опустился на колени перед памятником варшавскому гетто. Это не был запланированный жест. Это было движение души. "Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов", - напишет он потом. Ему лично незачем было извиняться. Брандт сделал это за тех, кто должен был извиниться, но не захотел.
По некоторым признакам можно было понять, что Брандт намерен улучшить отношения с Советским Союзом. Он написал письмо своему формальному партнеру - главе советского правительства Алексею Николаевичу Косыгину. Брандт в дипломатичной форме намекнул, что хотел бы установить контакты с Москвой.
А дальше начинается самое интересное.
Недавно бывшие офицеры советской внешней разведки раскрыли тайную сторону восточной политики. Главный рассказчик - бывший генерал КГБ Вячеслав Ервандович Кеворков, написавший книгу под названием "Тайный канал. Москва, КГБ и восточная политика Бонна".
Генерал Кеворков - человек известный в журналистской Москве. Он долгие годы работал во втором главном управлении КГБ (контрразведка), затем в пятом (идеологическом) управлении, руководил отделом, который следил за работой иностранных корреспондентов в Советском Союзе. Человек живой, контактный, он был в добрых отношениях со многими пишущими людьми. Например, дружил с писателем Юлианом Семеновым.
Семенов даже вывел его в романе "ТАСС уполномочен заявить" в качестве одного из героев. Генерал Славин - и в книге, и в фильме, поставленном по роману, - это и есть Слава, Вячеслав Кеворков. Супермужественный и мудрый человек.
Генерал Кеворков жил в писательском поселке в подмосковном Переделкино, где он купил половину дачи. Вторая половина дачи принадлежала его другу - фотокорреспонденту Юрию Королеву, который в 1995 году был ограблен и убит как раз на пути в Переделкино. Неподалеку от дачи Кеворкова жил еще один его друг - Валерий Леднев со своей женой, которая играла в театре Сатиры и в знаменитом телевизионном "Кабачке 13 стульев".
Валерий Леднев всю жизнь работал под журналистским прикрытием. Он был редактором международного отдела газеты "Советская культура". Эта газета не принадлежала к числу ведущих, международный отдел не был в газете главным, и его несведущие коллеги удивлялись, почему Ледневу удается постоянно ездить в Германию, что было по тем временам большой редкостью. Леднев и Кеворков ездили в Германию по делам разведки.
По словам генерала Кеворкова, председатель КГБ Юрий Андропов сразу же после прихода Вилли Брандта к власти приказал своим чекистам установить с Бонном тайный канал связи. С немецкой стороны партнером стал ближайший сотрудник Вилли Брандта, статс-секретарь в ведомстве федерального канцлера Эгон Бар. С московской стороны связными были Вячеслав Кеворков и Валерий Леднев.
В принципе ничего особенного в этом нет. Иногда политикам не нравится протокольное общение через чопорных и медлительных дипломатов, они хотят ускорить дело, напрямую связаться друг с другом, и тогда они обращаются за помощью к разведчикам.
По словам генерала Кеворкова, всю работу по сближению Советского Союза и Западной Германии выполнил КГБ. Министерство иностранных дел и главный советский дипломат Громыко только мешали разведчикам… Но советские дипломаты, которые ведали отношениями с Западной Германией, иронически воспринимают сенсационные признания бывших разведчиков. Дипломаты говорят, что вся работа по установлению отношений с Вилли Брандтом, по подготовке договора с ФРГ была проделана все-таки не разведчиками, а сотрудниками Министерства иностранных дел.
Разведчики больше всего таились от товарищей из Восточной Германии - руководители ГДР не хотели, чтобы Советский Союз и Федеративная республика сближались.
"Но я всегда был в курсе переговоров, - самодовольно вспоминал бывший начальник восточногерманской разведки генерал Маркус Вольф. - Нам даже удалось установить прослушивающие устройства в доме Эгона Бара. Мы прослушивали его столь же тайные, сколь и откровенные, а часто и веселые беседы с советскими партнерами. Подчас даже раньше федерального канцлера я узнавал, с каким искусством переговорщики продвигали свое дело по конспиративным каналам.
Прошло некоторое время, и все микрофоны в доме Бара замолчали. Я могу предположить, что наши советские друзья что-то заметили и предупредили Эгона Бара…"
Вилли Брандт поставил на карту свою политическую карьеру ради того, чтобы установить новые отношения между немцами и русскими, между немцами и славянами, между немцами и Восточной Европой. Несмотря на проклятья многих своих соотечественников, он приехал в Москву, чтобы в письменной форме подтвердить: итоги войны неизменны, и немцы не будут претендовать на территории, которых они лишились в 1945 году. 12 августа 1970 года Вилли Брандт подписал с Косыгиным Московский договор. ФРГ и Советский Союз признали нерушимость послевоенных границ и договорились решать спорные вопросы только мирным путем.
Весной 1972 года Москва замерла в ожидании: удастся ли Брандту добиться в бундестаге ратификации московского договора - у социал-демократов не хватало голосов.
Генерал Кеворков пишет, что получил в резидентуре советской разведки чемоданчик с большой суммой в немецких марках с заданием передать деньги Эгону Бару - для подкупа депутатов от оппозиции. Кеворков пишет, что передать деньги ему не удалось, и он отвез чемоданчик назад в резидентуру.
Но один депутат от оппозиции все-таки проголосовал за московский договор. Утверждают, что он действительно был подкуплен. От исхода голосования в Бонне многое зависело. Оно происходило накануне пленума ЦК КПСС, обсуждавшего международные дела, и Брежнев понимал, что если немцы отвергнут договор, кто-то на пленуме скажет: зачем нам нужна эта разрядка, если империалисты нас обманывают на каждом шагу? И все усилия Брежнева и Громыко пойдут насмарку…
По страшной иронии судьбы политическую карьеру Вилли Брандта сломали те, кто был ему столь многим обязан. Он вынужден был уйти в отставку с поста канцлера, когда выяснилось, что его личный референт Гюнтер Гийом работал на разведку ГДР.
По мнению генерала Маркуса Вольфа, Гийом провалился из-за того, что разведка ГДР в пятидесятые годы "применяла советскую систему шифрования, пока мы не узнали, что западные службы раскрыли ее с помощью электронных средств и могли не только расшифровывать телеграммы, но и классифицировать их по адресатам".
Гюнтер Гийом шпионил вместе с женой Кристель, на которую Вольф, кстати, первоначально возлагал даже большие надежды. Разведка ГДР имела обыкновение поздравлять своих агентов с днем рождения. Гийомы провалились, когда сотрудник Ведомства по охране конституции (контрразведка ФРГ) сопоставил даты поздравительных телеграмм главного управления разведки Министерства госбезопасности ГДР некоему "Г." с днями рождения семьи Гийомов.
Бывший начальник Первого главного управления КГБ генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин в одном из интервью рассказал, что советская разведка первой узнала о провале Гийома:
- Мы завербовали бежавшего бывшего английского полицейского и направили его переводчиком в Болгарию. На черноморском пляже он познакомился с одной немкой, муж которой работал в Ведомстве по охране конституции. Она рассказала ему в постели, что ее муж следит за одним сотрудником Вилли Брандта, который оказался шпионом. Мы проверили, не наш ли это человек, и предупредили МГБ ГДР. Но они сказали, что это обычная проверка. Через четыре месяца Гийом был арестован…
Разведчики любят рассказывать о всемогуществе своей организации и о тех благих делах, которые совершает разведка. Но любопытно, что о подвигах разведки повествуют только сами разведчики. Как показывает мировой опыт, разведка может быть лишь вспомогательным средством дипломатии и не более того. А иногда, как в случае с Брандтом, самые большие успехи разведки только наносят ущерб государству.
Когда Вилли Брандт зачитывал в бундестаге заявление об уходе в отставку - из-за истории со шпионом Гийомом, его ближайший соратник и единомышленник Эгон Бар заплакал. Он плакал, не стесняясь окружающих и фотокорреспондентов. Он сожалел не о том, что и ему придется покинуть правительство. Он сожалел о том, что из активной политики уходит Вилли Брандт, человек, рожденный для того, чтобы находиться на посту канцлера. Новым канцлером стал Гельмут Шмидт, занявший более жесткую позицию в отношении ГДР и СССР…
После ухода Брандта восточные немцы неофициально извинились перед ним: это не мы, а русские заставляли держать возле вас агента. Москва тоже нашла способ принести извинения: мы бы никогда такого не сделали, это все восточные немцы… Брандта эти неуклюжие извинения очень веселили. Он был на редкость великодушным человеком. После объединения Германии бывшего начальника разведки ГДР Маркуса Вольфа решили судить. Именно Вилли Брандт выступил против суда! Генерал Вольф попросил Брандта о встрече. Но вот встречаться Брандт не захотел.
Генерал Олег Калугин, который в Первом главке был начальником управления "К" (внешняя контрразведка), писал, что Федор Мортин лишился своей должности в результате ловкой интриги его заместителя Владимира Крючкова.
Управление "К" располагало надежными источниками информации во французских спецслужбах. От них поступили сведения о наличии агента ЦРУ среди советских разведчиков, работавших в Европе. К этим сообщениям проявил интерес новый заместитель начальника разведки Владимир Александрович Крючков. Ему хотелось ознаменовать свою работу каким-то крупным успехом. Он поехал во Францию и сам встретился с агентом. Вернувшись, уверенно сказал Калугину:
- У нас в разведке сидит американский шпион. Агент назвал несколько фамилий. Надо срочно разобраться.
Калугин внимательно ознакомился с информацией, полученной от французского агента. По должности он больше других был расположен к подозрительности, его обязанность и состояла в том, чтобы вычислять вражеских агентов в собственных рядах. Тем не менее Калугин пришел к выводу, что речь идет не о шпионах, а о людях, которые вели слишком откровенные беседы, и их записала местная контрразведка.
Генерал Крючков с Олегом Калугиным не согласился, настаивал на своем:
- Я вам сказал, что есть шпион. Ищите.
По его мнению, шпионом был резидент в Швейцарии - один из тех, кого назвал агент-француз. Резидент приехал в Москву в отпуск. Крючков приказал слушать его телефонные разговоры. Приказание было исполнено. И вдруг контролеры отдела, занимавшегося прослушиванием телефонных разговоров, зафиксировали звонок из телефона-автомата. Некто предупредил резидента, что ему следует быть осторожным, поскольку его разговоры прослушиваются.
Проверка показала, что находившему под подозрением резиденту звонил сам начальник Первого главного управления генерал-лейтенант Мортин! Они были земляками и давно знали друг друга. Так во всяком случае утверждает Калугин.
Генерал-лейтенант Федор Мортин ушел в отпуск и в Первое главное управление уже не вернулся. 13 января 1974 года его освободили от обязанностей руководителя разведки. Андропов нашел ему место в группе консультантов при председателе КГБ. Мортин умер 31 декабря 1990 года.
Мортина сменил его первый заместитель Владимир Александрович Крючков.
Владимир Крючков. Гений канцелярии
Владимир Александрович Крючков начинал свою жизнь профессиональным комсомольским работником. Во время войны будущий глава госбезопасности на фронт не попал - комсорг ЦК ВЛКСМ, а затем секретарь райкома был нужнее в тылу. После войны из горкома комсомола его перевели в прокуратуру. Сначала был следователем, потом стал прокурором, заочно учился в юридическом институте.
В 1951 году в Сталинградский обком партии пришла разнарядка - откомандировать перспективного молодого партийца в Москву для учебы в Высшей дипломатической школе. Выбор пал на Крючкова. Из всего потока один Крючков рискнул взяться за изучение очень непростого венгерского языка. Повсюду носил с собой карточки со словами, которые следовало запомнить. Выучить венгерский язык - значит проявить характер, усидчивость и упорство. Всего этого Крючкову было не занимать.
В 1954 году его распределили в IV Европейский отдел Министерства иностранных дел. Отделом руководил Михаил Васильевич Зимянин, будущий главный редактор "Правды" и секретарь ЦК по идеологии. В МИД он находился в ссылке. В 1953 году Берия хотел сделать Зимянина первым секретарем ЦК компартии Белоруссии. Это сильно повредило репутации Зимянина. Когда Берию арестовали, Михаила Васильевича с партийной работы отправили на дипломатическую…
В конце лета 1955 года молодой дипломат Крючков отправился в Будапешт. Он получил назначение в советское посольство третьим секретарем. Послом был молодой партийный работник Юрий Владимирович Андропов. Крючков вытащил счастливый билет. Дальше они шли по жизни вместе до самой смерти Андропова.