Города и горожанки
Возможно, вам приходилось слышать фразу "Рим – вечный город". Так вот, это – преувеличенная лесть. Историки относят основание Рима к 754 г. до н. э., т. е. сейчас, в 2012 г., Риму еще не исполнилось и трех тысяч лет. Меж тем на Земле есть город, за стенами которого люди живут в три раза дольше – уже более девяти тысяч лет. Это Иерихон. В VIII тысячелетии до н. э. его стены были толщиной в три метра, а башни – высотой в восемь метров. Там жило около трех тысяч мужчин и женщин. Они выращивали ячмень, пшеницу, чечевицу, инжир, разводили скот и создавали огромные запасы провианта. По всей видимости, это позволило освободить часть общинников от работы на полях и пастбищах – у некоторых жителей появилось время, чтобы заняться строительством сооружений, ремеслом, торговлей, а также сформировать первые военные отряды для защиты города и первый чиновнический аппарат для учета собранного зерна и выращенного скота. В свою очередь, создав государственный аппарат, люди оказались в привилегированном положении. Теперь они могли освободить своих жен и дочерей от тяжелых полевых работ, сделать их настоящими "хранительницами домашнего очага". Такая частичная праздность была знаком высокого социального положения. Очень скоро – через пару тысяч лет – женщинам придется заплатить большую цену за свой новый статус, но пока еще первые горожанки наслаждаются всеми благами цивилизации и не подозревают о ее коварстве.
Другим древнейшим городом в Малой Азии был Чатал-Гуюк. В отличие от Иерихона Чатал-Гуюк не дожил до наших дней. Он был населен в период с 6500 по 5400 гг. до н. э., после чего пришел в запустение, был покинут, забыт и лишь в 1961 г. открыт заново археологом Джеймсом Меллартом. По сравнению с Иерихоном Чатал-Гуюк – огромный город – его площадь была почти в три раза больше площади Иерихона; по разным оценкам там жило от пяти до десяти тысяч человек. Раскопки погребений в Чатал-Гуюке позволили приблизительно представить себе демографическую ситуацию того периода. Средняя продолжительность жизни мужчин составляла 30 лет, женщин – 35 лет; долгожители дотягивали приблизительно до 60 лет. Примерный рост мужчин был 165 см, женщин – немногим меньше. Семьи были небольшими. В среднем у каждой женщины рождалось до пяти детей, однако выживали из них только два-три ребенка.
Надо сказать, что Чатал-Гуюк был совершенно не похож на современные города. Здесь не было ни улиц, ни площадей. Дома из белой глины стояли вплотную друг к другу, а разрушенные постройки использовались в качестве свалок и туалетов. Вся городская жизнь проходила на плоских и открытых солнцу крышах, откуда обитатели спускались по стремянкам внутрь дома, где находились глиняные платформы для сна и печи с плоским сводом.
Жители Чатал-Гуюка возделывали окружающие город хлебные поля, прокладывали каналы для ирригации, выращивали овощи и фрукты, разводили коз, овец и крупный рогатый скот, охотились на диких ослов, кабанов, оленей, медведей, львов. Они выделывали из глины кирпичи и сосуды, расписывали глиняные стены своих домов, как некогда их предки – стены пещер. Была у города и ремесленная специализация: здесь добывали обсидиан, изготавливали из него оружие: наконечники стрел и копий, кинжалы – и торговали со всем Ближним и Средним Востоком. Взамен они получали мрамор и известняк с побережья Средиземного моря, из которого делали сосуды для жидкости и зерна, зернотерки, ступки, песты. У женщин (а может быть, и у мужчин) Чатал-Гуюка были бусы из средиземноморских раковин, драгоценных камней и необработанных кусочков олова и меди, а также обсидиановые зеркала и прекрасные шерстяные ткани, притирания и румяна. Но имелись у них и другие "любимые игрушки", от которых современных археологов пробирает дрожь. Так, в стены жилых комнат были вделаны бычьи черепа с рогами – украшение, вполне понятное для земледельческой и скотоводческой культуры. Но под глиняными ложами находились уже человеческие кости. Место ночного отдыха всей семьи было одновременно и местом вечного покоя предков, которые, согласно представлениям жителей Чатал-Гуюка, по ночам охраняли живых. В одном из таких захоронений женщина, лежащая в позе зародыша, обнимает мужской череп – возможно, своего отца или другого старшего родственника. Этот череп был покрыт четырьмя слоями глины и росписью, которая изображала лицо покойного. На шее женщины была подвеска из лапы леопарда – возможно, указание на ее особый статус. Это не единственный случай, когда череп был отделен от мертвого тела и получил собственную роль в священных ритуалах Чатал-Гуюка. Иногда их закапывали под опорными столбами домов, в другой раз обмазанные глиной и раскрашенные головы хранились в нишах жилых комнат (подобные "скульптуры" делали и в Иерихоне). Все эти находки рисуют, на первый взгляд, бесконечно далекую, но все же очень понятную нам культуру, где предки не уходили безвозвратно в потусторонний мир, а становились защитниками и, в буквальном смысле слова, опорой для своих потомков.
Жители Чатал-Гуюка поклонялись богине плодородия. Археолог Мелларт обнаружил ее великолепную статую – полногрудая женщина рожает ребенка, опираясь на спины двух леопардов. И это лишь одно из многих сотен женских изображений, найденных в Чатал-Гуюке. Может быть, в этом городе правили женщины?.. Археологи считают, что это не так. В погребениях Чатал-Гуюка не было замечено никакой дифференциации по полу. К останкам мужчин и женщин относились с равным уважением. Как ни невероятно это звучит, но, кажется, в Чатал-Гуюке царило равноправие. А каково было положение женщины в других цивилизациях неолита?
Неолитическая путешественница
На север Европы неолит приходит гораздо позже. В тот период здесь не было больших городов, подобных азиатским, однако неолитические европейцы создали не менее поразительные памятники культуры.
В 1990-х гг. фермер Мартин Грин из Дорчестера в Великобритании, рассматривая фотографию поля своего соседа, сделанную с помощью аэрофотосъемки, обнаружил среди зеленеющей травы странные проплешины: большую круглую в центре и множество мелких, расположенных на одинаковом расстоянии от центрального и образующих практически правильную окружность. Будь Грин уфологом, он предположил бы, что видит место посадки НЛО. К счастью, он был не только фермером, но и археологом, поэтому заподозрил, что под землей скрывается какой-то исторический памятник. Предположение блестящим образом подтвердилось. Начав работы, Грин обнаружил святилище времен неолита. А когда, раскапывая центральное углубление, он приподнял огромный камень, то увидел похороненные в белой меловой почве человеческие черепа. После того как погребение расчистили полностью, оказалось, что в нем покоятся четыре скелета: взрослая женщина и трое детей.
Женщина была хрупкого телосложения; ее возраст – около тридцати лет. Детям было приблизительно десять, девять и пять лет. Согласно данным, полученным при радиоуглеродном анализе, они жили и погибли около 3500 г. до н. э. Кости не были повреждены, т. е. если предположить, что женщину или детей убили и принесли в жертву, то это сделали или с помощью яда, или посредством удушения. На костях детей были обнаружены атрофические изменения, говорящие о том, что они либо плохо питались, либо страдали нарушениями обмена веществ. В IV тысячелетии до н. э. в Европе уже появились первые земледельцы, однако исследования останков из захоронения показали, что в рационе женщины и детей преобладало мясо – т. е. их соплеменники либо продолжали охотиться, либо разводили скот.
Разумеется, археологов очень интересовал вопрос, была ли женщина матерью погребенных с ней детей. Данные генетического анализа оказались неожиданными. Только самый младший ребенок – пятилетняя девочка – безусловно находился в родстве с женщиной. Двое других – десятилетняя девочка и девятилетний мальчик – не были родственниками женщины, зато, по всей вероятности, приходились друг другу братом и сестрой.
Исследование содержания изотопов стронция в костях погребенных людей дали еще более удивительные результаты. Неолитическая женщина не была домоседкой и успела попутешествовать по Британии. Она родилась примерно в 80 км севернее поселения, где 30 лет спустя нашла свою смерть. В район вблизи дорчестерского святилища она переехала уже во взрослом возрасте, там же обзавелась двумя чужими детьми. Затем снова вернулась на родину, родила дочь и тогда уже вместе с тремя детьми вернулась к святилищу, где все четверо погибли.
Пока шло изучение человеческих останков, археологи продолжали раскопки святилища. Центральная яма оказалась огромной глубины – с помощью каменных топоров и долот древние обитатели меловых холмов смогли проникнуть в почву на 6,5 м. Мартин Грин предположил, что этот бездонный колодец символизировал лоно Матери-земли.
Строители святилища были современниками строителей Стоунхенджа. По данным археологии, один из первых неолитических храмов, возведенных на месте Стоунхенджа, ничем не напоминал хорошо известный нам Хоровод Гигантов, а скорее был похож на обнаруженное Мартином Грином святилище в Дорчестере. Кстати, неподалеку от святилища располагается еще один удивительный памятник эпохи неолита – так называемый Дорчестерский Курсус – дорожная насыпь шириной в 100 м и длиной в 10 км, огражденная канавами и белыми меловыми валами (такие же валы окружали центральную яму святилища). По качеству эта дорога ничуть не уступает знаменитым римским дорогам, которые появятся в Великобритании лишь через три с половиной тысячелетия. Вдоль насыпи расположены погребальные курганы. Мартин Грин обратил внимание, что Дорчестерский Курсус проложен в направлении зимнего солнцестояния, и предположил, что это была священная дорога, связывавшая мир мертвых с миром живых. Возможно, жертвоприношение женщины и детей также каким-то образом связано с празднованием зимнего солнцестояния. Однако едва ли мы когда-нибудь узнаем с точностью, какое значение для соплеменников имело это погребение.
Война богини и бога
Противники женской эмансипации часто говорят о том, что она не сообразна самой природе. Женщина может быть так же умна и даже так же сильна физически, как мужчина, но ее судьба определена анатомией – у нее есть матка и грудь, значит, ей предназначено рожать и вскармливать детей. И пытаясь хоть немного отклониться от предначертанного пути, женщина нарушает мировую гармонию.
С этим мифом об изначальном, биологическом и анатомическом, предназначении женщины тесно связан другой – миф о Великой Богине и матриархате, заключающийся в том, что женщины некогда царили на Земле и были объектом поклонения именно в качестве Великих Матерей, непосредственно связанных с силами плодородия. Тогда, как полагают некоторые современные историки и культурологи, миролюбивые земледельцы создали под руководством женщин общество всеобщего равенства и процветания. А располагался этот Эдем, где мудрая Ева руководила покорным и работящим Адамом, в районе современной Украины. Какие же археологические факты стоят за этим мифом?
Наследниками культуры Иерихона и Чатал-Гуюка были ранние культуры древней Месопотамии – предшественницы Шумера. Позже следы первых земледельцев появляются на огромной территории от Египта до Китая. Во всех этих областях археологи находят глиняные статуэтки, изображавшие женщин: девушек, рожениц и старух.
На Украине одни из первых земледельческих поселений были обнаружены по берегам Днепра, Днестра и Дуная. Эта культура была названа "трипольской" (по поселению у села Триполье, близ Киева). Здесь, как и в Передней Азии, найдены поселения-гиганты площадью 200–450 га, на которых насчитывалось до трех тысяч жилищ; в этих местах проживало порядка 10 тысяч человек. Однако это не были города, вроде Иерихона или Чатал-Гуюка. Трипольские поселения оказались удивительно недолговечны – 70–100 лет. После жители сжигали дома и уходили в другое место. Вероятно, причиной такой мобильности было то, что земля быстро истощалась, и жители огромного трипольского протогорода начинали голодать.
Трипольцы жили в многокомнатных полуземлянках, длиной 8–11 м; каждая комната, по всей видимости, предназначалась для одной семьи. В некоторых жилищах встречаются небольшие глиняные четырехугольные возвышения, в которых археологи распознали домашние алтари для поклонения семейным богам. В более поздних поселениях дома располагались концентрическими кругами, так что в центре оставалось свободное пространство, которое служило общественным загоном для скота. Трипольцы разводили свиней, коров, коз и овец; корчевали лес, чтобы освободить землю под новые пашни. У них были медные шилья и рыболовные крючки, позднее появились медные бусы, ожерелья, браслеты. Они расписывали посуду, рисуя спирали красной охрой, черной сажей и белым мелом, шили одежду из шкур и пряли шерсть. Трипольцы оставили нам множество женских статуэток из глины.
В 1950-х гг. археолог Мария Гимбутас предположила, что причиной гибели трипольской культуры послужили многократные вторжения кочевников-скотоводов из Восточной Европы. Сама по себе эта гипотеза не вызвала больших возражений у других археологов. Однако Гимбутас также считала, что речь шла о войне не просто двух народов, а двух религий и двух систем: мирных земледельцев, поклонявшихся Великой Богине и повинующихся женщинам, и воинственных кочевников-скотоводов, считавших женщин существами низшего порядка. Когда скотоводы победили и подчинили себе земледельцев, женщины попали в вековое рабство, и мир навсегда утратил изначальную гармонию.
Наиболее ехидные мужчины возражают на это: "Ну и что толку от вашего матриархата? Так бы всю жизнь и ковырялись в земле каменными мотыгами и лепили бесконечные горшки из глины. Вот когда к власти пришли настоящие мужики с солидными бронзовыми ковыряльниками, тогда и начался вертикальный прогресс!"
А была ли девочка?
Но существовал ли в самом деле в аграрном обществе единый и всеобъемлющий культ Великой Богини и, как следствие, матриархат? Была ли великая война между Богиней и Богом, закончившаяся полной победой последнего?
Большинство современных археологов полагает, что гораздо более вероятным является другой сценарий: Богиня Земля была лишь одним из высших существ первобытного пантеона; ее культ и связанные с ним мифы постоянно развивались и обогащались новыми деталями и смыслами на протяжении тысячелетий. Каждый народ, каждая община рассказывали и воспроизводили их по-своему, сообразуясь с существующим "социальным заказом".
Развитие земледелия и понимание того, что выживание общины отныне связано с плодородием, не могли не привлечь внимания людей к способности женщин вынашивать и рожать особые "плоды" – детей. Вероятно, именно в неолите формируется представление о женщине как о "Матери-земле", которое позже станет одним из центральных в мировой культуре. И все же этот культ был, по-видимому, лишь одной из сторон религиозной жизни общины. Женские статуэтки раннего неолита – это маленькие "домашние" божки: возможно – семейные обереги, возможно – охранительницы беременных женщин, возможно – участницы весенних обрядов плодородия, но едва ли богини-повелительницы, "царицы-матери". Женщина Чатал-Гуюка, обнимающая череп предка, предстает перед нами скорее дочерью своего отца, чем матерью своих детей. Может быть, женщина из Британии, ее дочь и чужие дети были принесены в жертву Матери-земле, но у нас нет никаких доказательств того, что эта женщина обладала каким-то высоким статусом и пользовалась особыми правами – в ее могиле не было найдено украшений, и анализ костей говорит о том, что она и дети при жизни голодали.
Положение женщины в деревне и в городе
Как ни странно, но при анализе социальных отношений, существующих в земледельческих и скотоводческих общинах, очень часто оказывается, что, несмотря на кажущееся неравенство, мужчина и женщина во многом равноправны: женщина может обладать имуществом, может передавать его по наследству, может сама принимать решение о вступлении в брак или разводе. И если вдуматься, это справедливо – крестьянин и крестьянка выполняют практически одинаковый объем работ, вносят одинаковый вклад в выживание семьи. Отношение к детям в таких семьях часто амбивалентное, противоречивое. Их любят, в них видят будущих кормильцев, но рождение ребенка зачастую вызывает страх ввиду появления "лишнего рта". Женщина-мать, как правило, слишком занята работой, чтобы самой воспитывать детей. За малышами присматривают старшие дети или бабушки с дедушками (вспомните, что в большинстве народных сказок состав семьи именно таков: братец и сестрица или бабушка, дедушка и внук или внучка; родители в сюжете не фигурируют, как правило, они – в поле).
Явное неравенство возникает именно в городах, где женщины не могут претендовать на социально значимые должности (в правлении, в городской охране, среди чиновников) и оказываются товаром в руках своих отцов и мужей. В этой ситуации их основной функцией становится ведение домашнего хозяйства и произведение на свет наследников, отсюда – хорошо знакомый нам образ женщины как хранительницы домашнего очага и воспитательницы детей. Таким образом, речь идет о переходе не столько от матриархата к патриархату, сколько от относительного равенства к абсолютному патриархату.
Для того чтобы проверить это предположение, в следующей главе мы отправимся в одно из первых аграрных государств на Земле – в древний Шумер.
Часть II. Женщины Древнего Востока и античного мира
Глава 4. История начинается в Шумере
"Ан господином был, Ан сиял, Ки темна была, на подземный мир не смотрела", – так в одном из древних шумерских текстов описывается состояние до сотворения мира{ Емельянов В. В. Древний Шумер: очерки культуры. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001. С.104.}.
Подобно многим другим обитателям древнего мира шумеры считали, что вселенная родилась от брака Ана-Неба и Ки-Земли. Однако, хотя культ Ана, отца всех богов, был широко распространен в Шумере, соразмерного ему культа Ки просто не возникло. Этим раз и навсегда было определено положение женщин в цивилизации Шумера – на вторых ролях. В Шумере существовало два языка с различной фонетикой: один мужской, другой женский. В клинописи перед мужским именем стоял значок "человек", но он никогда не стоял перед женским.