И все же большинство казаков не решалось на открытые переходы из лагеря в лагерь. Разуверившись в каком-то "особом пути", они ограничивались простыми ссорами друг с другом. Бежавший из плена солдат Сердобского полка показал: "Казаки в пьяном виде часто ссорятся: некоторые говорят, что мы идем за народную власть, но против коммунистов и расстрела, а потому не нужно нам присоединяться к кадетам, и если мы справедливые борцы за свободу, то должны держать фронт против коммунистов и не должны впускать на свою территорию кадетов. Другие говорят, что там нет кадетов, Краснов и все кадеты убежали, а идут молодые наши казаки и офицерство". В письмах из-за Донца контрреволюционеры пеняли мятежникам, что они назвали их кадетами, "а мы есть армия Донская, донских казаков и офицерства, идущая за народную власть". "Если они идут за народную власть, то почему сотник Богатырев прилетел в погонах", – не унимались сторонники "особого пути" и грозились, что если это действительно окажутся кадеты, уйти к Колчаку, который совместно с уральскими казаками занял Москву. Многие, доведенные жестокой борьбой до отчаяния, надеялись на "кадетов" и только в них видели свое спасение. Кое-кто уже ворчал: "…Второй год кадеты идут, они, наверно, не идут, а на жуках едут".
Глава 8
"Пленных, ввиду ожесточенности боя, не было…"
(Из белогвардейской газеты)
И красные и казаки на повстанческом фронте готовились к решающим боям. На направлении главного удара большевиков установилось затишье…
К этому времени за подавление восстания взялось все большевистское руководство. 7 мая главком делал доклад председателю Совета рабочей и крестьянской обороны Ленину и заявил о возможности "весьма роковых последствий для нашей гражданской войны" из-за положения на фронте. В тот же день Ленин телеграфировал Троцкому в Ширханы просьбу выехать в Харьков, "где необходимо сменить дезорганизованность и помочь немедленно Донецкому Бассейну".
12 мая Троцкий прибыл в Козлов, в штаб Южного фронта, где пришел к выводу, что многие беды Южного фронта упираются в Верхне-Донское восстание. Экспедиционные войска 8-й и 9-й армий были немедленно выделены в особый Экспедиционный корпус со штабом в Богучаре. В командование корпусом с 24 часов 13 мая вступил бывший командарм 8-й армии Хвесин.
Ленину Троцким была послана телеграмма: "Ликвидация восстания затянулась, несомненно, из-за полного отсутствия энергии местного командования. Разложение наших полков зашло достаточно глубоко. Необходимо в короткий срок достигнуть перелома настроения… Положение Южного фронта вообще значительно пошатнулось".
События развивались молниеносно. За 30 апреля (13 мая) красные заняли Бугульму, чем завершили Бугурусланскую операцию против Колчака; на Украине от банд мятежника Григорьева освободили Екатеринослав; под Петроградом Юденич прорвал фронт 7-й советской армии. 1(14) мая советские войска начали контрнаступление на Луганск, а белые пытались форсировать Донец на участке 16-й стрелковой им. Киквидзе дивизии, но были отбиты.
1(14) мая Троцкий и Сокольников в сопровождении трех броневиков поехали по экспедиционным частям 8-й армии. В хуторе Верхняковском был произведен смотр 3-му Кронштадтскому полку. Сокольников представил к ордену Красного Знамени двух батальонных, двух ротных командиров и одного красноармейца за спасение пулеметов "во время позорного отступления полка" 6 мая под деревней Березняги, а Троцкий сместил командира и комиссара полка и отдал под трибунал. Партийная ячейка была расформирована, началось расследование поведения всех коммунистов. Все виновники невыполнения приказов были арестованы перед строем и отданы под суд. После этого Троцкий уехал на станцию, а Сокольников с трибуналом отправился по другим полкам.
Результат посещения экспедиционных войск выразился в приказе: "Из посещения фронта экспедиционных войск я убедился, что работа по подавлению мятежа велась с преступной халатностью, ответственность за которую падает на лиц, которым поручено было непосредственное руководство. Оперативного руководства не было. Было бессмысленное раздергивание полков. Деморализация частей питалась оперативной бездарностью, если не злонамеренностью и полной пассивностью командиров и комиссаров. Искусство управления свелось к составлению насквозь ложных оперативных донесений. "Давление превосходящих сил, окружение, заход в тыл" фигурируют на каждом шагу. На деле же были дезертирство, отступление, в лучшем случае топтание на месте.
Командарм-9 Княгницкий, которому поручена была ликвидация восстания, ни разу не был на фронте и вообще не принял никаких мер действительной организации эксфронта и является главным виновником преступной волокиты. Бывший начдив Антонович проявил полную пассивность, нераспорядительность, если не злонамеренность.
Одновременно с этим органы снабжения оказались совершенно не приспособлены: ничто не было подготовлено для эксвойск, много солдат ходят босиком. Столь необходимая политработа в эксвойсках совершенно не обеспечена. Оторванные от своих дивизий полки, лишенные в течение многих недель даже газет, естественно, поддавались воздействию восставших. Полки не только отказывались наступать, но и угрожали расстрелом тем частям, которые соглашались выполнять боевые приказы, против такого режима не было принято никаких серьезных мер".
Были разосланы инструкции по штабам о переброске свежих частей и шести броневиков в район восстания. В тот же день Троцкий, сочтя, что все возможное сделано, уехал руководить военными действиями на Украине и в Донбассе.
14 мая председатель Совета рабочей и крестьянской обороны В.И. Ленин телеграфировал Г.Я. Сокольникову: "Получили от Белобородова следующие телеграммы, первая: "Фронт на Донце прорван" и т. д. и вторая: "Необходимо прогнать из рядов Красной Армии" и т. д. Кроме того, есть сообщение о разложении в наших частях и полном отсутствии энергии местного командования. Как видно, ликвидация восстания все больше и больше затягивается, между тем угроза соединения восставших с деникинцами растет… Не нёёприбыли Московские командные курсы – 35 инструкторов, 953 штыка, 29 сабель, 14 пулеметов, 2 орудия, броневик с 2 пулеметами – и были сосредоточены на хуторе Сетраков в резерве экспедиционных войск 8 армии.
Прибывшие ранее Тамбовские курсы (404 штыка, 10 пулеметов) и Рязанские курсы (428 штыков, 14 пулеметов) сводились в группу на юго-западном участке фронта, а Орловские (430 штыков) и Калужские курсы (300 штыков, 7 пулеметов) сводились в группу на Северо-Западном участке фронта. В пути находились Тульские, Пензенские, Нижегородские, Елецкие курсы.
Кроме того, под Самарой были остановлены идущие на Восточный фронт части 33-й стрелковой дивизии и направлены на Чертково – Миллерово. К 7(20) мая закончили высадку две бригады этой дивизии, два дивизиона легкой артиллерии, дивизион конной артиллерии и тяжелая батарея. Подходили бригады из запасных полков…
Весна. Цветут тюльпаны. Кому ж помирать хочется по такой красоте? На фронте установилось временное затишье. Красные копили силы для удара, с Чертково, с Кантемировки, с Калача подходили к фронту все новые части. Где-то на Донце "кадеты" собирались рвать фронт. Надвигалась развязка.
За Доном деятельно готовились к прорыву. Самолеты летали из-за Донца, гонцы обещали, успокаивали…
Знали бы простые рубаки, вознесенные на должности дивизионных командиров, с каким нетерпением ждут известий об их действиях "кадеты".
"Это была жуткая ниточка, отделявшая в те дни восставший против большевиков Верхне-Донской округ от всей остальной Донской области.
Ниточка крови и слез.
И эта ниточка так крепко связала тогда с донским казачеством все живые сердца, не утерявшие чувства родины… Там, у этой ниточки, в те дни в один лад с великим сердцем казачества бились трепетно и судорожно сердца людей, бежавших на юг отовсюду, со всех концов многострадальной России", – писал Павел Кузьмичев в статье "Ветка сирени".
Знали б они это – выторговали б себе полковничьи погоны. Но не знали.
Белые усиленно подчеркивали, что в соединении нуждаются прежде всего разлагающиеся повстанцы, а не Донская армия. Кудинов и компания, видя непостоянство и колебания выдвинувшей их массы, которая уже грызлась между собой и при определенных обстоятельствах могла выдать весь свой комсостав красным, не без облегчения посматривали в небо, где время от времени кружили самолеты с представителями из-за Донца.
Армия и не ожидала другого от своих "вождей". Изверились казачки. Дальнейшие редкие "взбрыкивания" Кудинова и его приспешников имели целью удержаться у власти при последующих режимах и сохранить "политический капитал".
Повстанческое командование считало дни до объединения. Поручик Веселовский обещал, что оно произойдет не позже, чем через две недели, то есть к концу мая. Кудинов, которому говорливый авантюрист Веселовский понравился, все же не очень верил этому. С замиранием сердца ждал он, что ж начнется раньше: "кадеты" придут или ожесточившиеся казаки начнут невиданную свару между собой.
Счет времени пошел на дни.
4 (17) мая 5-я повстанческая дивизия пыталась прорваться через Хопер у хуторов Блинков – Скулябный, но была отбита огнем местных дружин.
4 (17) мая. На Восточном фронте красные заняли Белебей.
Козлов, Реввоенсовет Южфронта, Колегаеву, копия Сокольникову: "Белобородов давным-давно на месте и много раз мне телеграфировал из Морозовской. Удивляюсь бездеятельности и неосведомленности Южфронта. Не понимаю, почему не выписываете больше рабочих и переселенцев на Дон. Сообщайте два раза в неделю, насколько энергично идет призыв переселенцев и подавление восстания. Предсовнаркома Ленин".
Командующий корпусом экспедиционных войск 24-летний Хвесин, парикмахер по специальности, начал подготовку к удару по мятежникам. 15-тысячный корпус его был растянут более чем на 500 верст по периметру, а над душой у него, помимо непосредственного начальника, командюжа Гиттиса, стояли Троцкий, Сокольников, Колегаев, Белобородов. Каждый требовал решительных действий, а решать и действовать надо было Хвесину.
19 мая телеграмма Г.Я. Сокольникову: "Наступление на Петроград удесятеряет опасность и крайнюю необходимость подавить восстание немедленно, во что бы то ни стало. Телеграфируйте, как идет дело – начала ли наконец работать высадившаяся дивизия, прибывают ли отправленные к вам воронежские и тамбовские коммунисты, не надо ли еще подкреплений и каких именно – подробнее и чаще. Проволочки опасны чрезвычайно. Предсовнаркома Ленин".
Повстанцы, ожидая удара, отрыли линию окопов от Варваринского до Каргинской и Кружилинского. Их отряды выходили из-за линии окопов и обстреливали Скельный и Мешковскую. Но пока больших боев не было. 6 (19) мая все жители правобережья были предупреждены, что через 10 дней, если не придет помощь от "кадетов", начнется эвакуация на левый берег Дона.
Там, на левом, северном берегу Дона и повстанцы и экспедиционные войска проявляли активность.
6 (19) мая у хутора Еланского повстанцы силою до 3000 человек, 2 орудия, 8 пулеметов начали наступление на экспедиционные войска 9-й армии, но тоже были отбиты. На поле боя оставили 21 убитого. Хутор Еланский, зажженный артиллерийским огнем, горел весь день.
На северном направлении ночью с 6 на 7 (19–20) мая, пользуясь дождливой погодой, казаки налетели на хутор Котовский, где стояли 2 эскадрона и 3 роты красных. На оклик застав повстанцы ответили залпом и бросились лавой. Красные, потеряв 7 бойцов, бежали на хутор Девяткин, но по дороге были остановлены и брошены в контрнаступление. Казаки отошли.
Войска, посланные на подавление восстания, продолжали подтягиваться. Только части 33-й стрелковой дивизии были пока остановлены у Миллерово. Командование придерживало их в этом районе из-за боев, разгоревшихся на Донце и у Луганска.
Генерал Деникин начал наступление на Донбасском направлении.
7 (20) мая. Телеграмма Г.Я. Сокольникову: "Надеюсь, что столковались с Белобородовым. По-моему, ему надо остаться, дабы во что бы то ни стало помочь ускорению ликвидации восстания. Удивлен Вашим молчанием о дивизии, пришедшей Вам на помощь. Все Ваши просьбы будут исполнены. Извещайте чаще. Ленин".
Совет Обороны принял постановление о мерах по подавлению восстания на Дону, в котором предложил РВСР представить в Совет Обороны к последующему заседанию, 26 мая 1919 г., доклад о подходе к месту восстания и о вступлении в дело 33-й дивизии и 1080 курсантов военных курсов.
Телеграмма Г.Я. Сокольникову: "Ваша телеграмма от 17 (Нр189) очень меня угнетает: Вы говорите только о "разложении" "эксвойск" и ни слова о дивизии (34, кажись), высадившейся для подавления восстания! Ни слова!
После наступления на Питер для нас подавление восстания, самое беспощадное, немедленное coute que coute (во что бы то ни стало. – А.В.), абсолютная необходимость…
Кончайте во что бы то ни стало скорее с восстанием!
Изо всех сил наляжем также на переселение на Дон из неземледельческих мест для занятия хуторов, создания respective (соответственно. – А.В.) укрепления тыла и прочее.
Курсантов тоже пошлем: вчера условился со Склянским. Ленин".
21 мая. Телеграмма А.Л. Колегаеву: "Из телеграммы Белобородова от 20-го узнаю чудовищные вещи, будто приказы частям доходят через несколько дней, а броневики без горючего. Подтягиваю здесь, подтяните у себя. Тамбовский военком телеграфирует, что послал вам 669 коммунистов в Богучар и Усть-Медведицкую. Удивлен, что, имея их плюс 2000 курсантов, плюс дивизия, вы медлите с решительными действиями для подавления восстания, что необходимо немедленно. Телеграфируйте подробнее. Предсовнаркома Ленин".
Кроме того, 8 (21) мая Ленин телеграфировал Троцкому: "Я лично настаивал бы на том, чтобы Вы еще раз заехали в Богучар и довели до конца подавление восстания, ибо иначе надежды на победу нет". Троцкий из Киева ответил: "Склянскому для Ленина. До начала решающей операции по подавлению восстания предполагалось занять дней 8 на подтягивание и перегруппировку войск. Поэтому затишье на этом фронте в порядке вещей. Не нужно дергать их, чтобы не было снова преждевременных наскоков. По прямому проводу выясню положение. В случае необходимости выеду на фронт".
Комкор Хвесин потребовал хотя бы бригаду из обещанной 33-й дивизии и флотилию бронекатеров.
9 (22) мая. Телеграмма Л.Д. Троцкому: "1. Из донесений Мехоношина вытекает с несомненностью абсолютная необходимость покончить с восстанием немедленно, ибо иначе мы не в силах даже отстоять Астрахань. Поэтому я еще раз настаиваю, чтобы Вы непременно съездили во второй раз в Богучар и довели дело до конца, ибо у Сокольникова явно работа не спорится. 2. Сейчас узнали о прорыве нашего фронта под Ригой… Все это обязывает нас удесятерить атаку на Донбасс и во что бы то ни стало немедленно ликвидировать восстание на Дону. Мы со Склянским сверх посланной вчера тысячи курсантов дадим туда еще тысячу курсантов. Советую Вам посвятить себя всецело ликвидации восстания".
"Харьков – Луганск в пути. Склянскому для Ленина. Выезжаю в Богучар, где постараюсь довести дело до конца. Председатель Реввоенсовета Республики Троцкий".
10 (23) мая. На Украине завершилось подавление мятежа Григорьева. Ленин получил телеграмму от А.Л. Колегаева о прибытии курсантов и 33-й дивизии и о трудностях подавления. Пришла также телеграмма от Сокольникова с просьбой принять радикальные меры для наведения порядка и организовать снабжение Южного фронта оружием и нефтью.
Повстанцы видели, что против них сосредотачиваются новые крупные силы, и тоже готовились. Главнокомандующий П.Н. Кудинов объехал все дивизии, в приказе № 13 от 10 (23) мая по войскам округа он отметил "бессмертных казанцев и шумилинцев" (3-ю и 4-ю дивизии), их "бодрый молодецкий вид" и веру "в победу над грабителями, убийцами и поджигателями Троцкого". Отмечалось, что "дезертирство отсутствует, постановление судов немедленно приводится в исполнение по всей строгости Народного суда, чем создают твердую и непобедимую часть". "Хорошее, бодрое и молодецкое настроение" обнаружил Кудинов в 1-й, 2-й и 5-й дивизиях", то же самое он увидел в 1-й отдельной бригаде и выразил веру "в твердость и ненадменность (!) молодцов 1-й бригады". Об увиденном он обещал "поведать истину нашему демократу Донскому Атаману Богаевскому, избранному Войсковым Кругом". Последний пункт приказа гласил: "Приказываю всех женщин, шатающихся у линии боевых действий, арестовывать и препровождать в ст. Вёшенскую для предания Народному суду по всей строгости, так как замечено, что женщины являются главным образом агентами шпионажа противника".
11 (24) мая В.И. Ленин выступил на заседании СНК о проекте декрета об уравнении в правах казачьего населения со всем трудовым населением РСФСР.
"Склянскому. 24 мая, Чертково. Нахожусь в Богучаре. Здесь Сокольников и Белобородов. Последний отправляется через час с командой в объезд по восточному участку эксвойск. Сокольников выезжает в ударную группу. Я остаюсь в районе эксвойск прежде всего для ускорения переброски бригады, которая только завтра поступает в распоряжение командующего эксвойск. Затяжка вызывается безобразной первоначальной постановкой всего дела. Сейчас надеюсь на нанесение решающего удара в десятидневный срок. Председатель РВСР Троцкий".
Повстанческое командование лихорадило. Как вспоминал "главком" Кудинов, "присланные по назначению Донского штаба армии 30 обер– и 20 штаб-офицеров учинили дикий саботаж, отказываясь отправляться по назначению, чувствуя унижение и оскорбление, что им приходится подчиняться сотнику, хотя и народному избраннику".