В штабе, услышав об этом, дали прямой провод на Москву, на комитет. Оттуда передали: в данном случае приказать не могут. Что ж, пришлось идти без приказа. Понимал, что иначе бандиты не отпустят детей.
Когда он поднимался на борт, у входа стоял вооруженный Муравлев. Не оборачиваясь, быстро зашептал:
- Как отец, а? Как? Что еще говорит?
- Одумайся, пока не поздно. Не позорь фамилию.
- Поздно. Передайте, пусть простит, если сможет.
Шереметьев прошел в салон, кивнул Якшиянцу на детей, которые, словно стайка испуганных воробьев, жались к учительнице:
- Финтишь, Паша. Обещал же пацанов на земле оставить. Отпусти!..
- Ты Тамару приведи, тогда отпущу. Без нее взлета не будет, и дети тут останутся.
Что ответить бандиту? Даже если бы и можно было высказать все в лицо, где найти такие слова? Как определить глубину человеческого падения? Да и человек ли перед ним? По виду вроде смахивает: голова, ноги, руки, а по нутру - монстр, исчадие ада.
Но кто бы он ни был - надо идти уговаривать Тамару Фотаки, жену Якшиянца. Вновь Тамару просили Пономарев, Зайцев, Шереметьев. Не соглашалась, отказывалась.
- Я не хочу к нему возвращаться. Ненавижу.
Больше часа прошло с тех пор, как покинул борт Евгений Григорьевич. И вот, наконец, жена Якшиянца возвращается с ним в самолет. Павел отводит ее в конец салона, что-то возбужденно говорит, объясняет. Тамара тоже не молчит, просит отпустить детей.
- Черт с тобой! - орет бандит и подбегает к Шереметьеву: - Молись, твоя взяла. Выгружай детей.
Дети спасены
Наташа с Тамарой начинают спускать на землю вконец измученных ребятишек. Внизу их принимает Бочков, другие сотрудники группы. Подходить чекистам к трапу опасно, поэтому они стояли с другой стороны самолета, так и считали спускающихся детишек. Один, два… пять… одиннадцать. Последней сошла учительница.
Наступило временное облегчение. За много часов тяжелейшей психологической дуэли - первая победа. Все дети живы, вырваны из рук мясника. На борту в качестве заложников остались экипаж и Женя Шереметьев. Но они - взрослые, закаленные люди, бывавшие не раз в переделках, они выдюжат. Теперь с бандитами говорить проще.
"Альфа" была готова к штурму. Группа захвата, засевшая в пожарном депо, находилась там уже почти сутки. Ребята были в любую минуту готовы пожертвовать собой, чтобы уничтожить бандитов и освободить заложников. Однако пока не пришло их время.
Бочков принес к трапу самолета три мешка денег. Якшиянц все больше нервничал, грозил, тыкал пистолетом в лицо Шереметьеву. Он никак не мог поверить, что операция удалась, их выпустят, они взлетят.
Запущены двигатели. Якшиянц мечется по салону. Шереметьев опускается на пол самолета. Пистолет в грудь, команда: "Руки за голову!" Евгений Григорьевич повинуется. Но вот в проем двери влетает мешок с деньгами. Бочков кричит снизу:
- Павел, отдай Шереметьева!
- Гони "бабки"!
- Еще мешок! - требует бандит.
Когда на борту оказываются все три мешка, он выглядывает в дверь:
- Не хочет Шереметьев выходить, понял!
- Ах ты подонок! - взрывается Бочков. - Да тебе, сволочи, вообще верить нельзя. Веди мне Шереметьева, я с ним поговорю.
Бандит растерялся. За долгие часы увещеваний так с ним никто не разговаривал. Шереметьева вытолкнули к дверям, Бочков и Кирсанов приняли его внизу.
Все ушли, у самолета остался один Бочков.
Присутствие его у трапа нервировало бандитов, они боялись штурма. На этом Бочков и сыграл. Через члена экипажа передал требование: соблюдать договоренность, вернуть автомат.
На сей раз они подчинились быстро - выбросили на полосу автомат. Бочков подобрал его, стер снег с приклада: "Так-то легче с вами разговаривать…"
Он до последнего был уверен - сейчас группа захвата пойдет на штурм. Самолет знакомый: успеют они выстрелить, не успеют - это уж не столь важно. Скрутят их ребята, сомнений нет.
Поразило, когда лайнер стал выруливать на старт.
Бочков еще не знал, что по дипломатическим каналам Израиль дал добро на выдачу бандитов. Так стоило ли рисковать экипажем, бойцами группы, самолетом?
Маршрут был непростой. В Тель-Авиве никто из пилотов не был. Трасса незнакомая, проходит через Турцию, Кипр. Где-то за Сухуми с экипажем попрощался советский, родной диспетчер. Пожелал доброго пути. Да уж, на "доброту" бандитов грех жаловаться: с летчиков перед рейсом сняли наручники, а над Анкарой "Павлуша", как окрестили пилоты главного головореза, забежал в кабину, стал совать деньги. Говорил, что в знак благодарности, за работу. Пришлось взять, чтоб не обидеть "хозяина".
Опять же, валюта государственная, у командира экипажа будет сохраннее.
Бандиты, раскрыв мешки, распихивали по карманам доллары, франки, фунты стерлингов. Вишняков, приняв очередную порцию наркотиков, матерился от досады, что надел узкие джинсы: беда, деньги в карманы не лезут.
Радист Александр Горлов держал связь с диспетчером на Кипре, когда "Павлуша" дернул его за рукав:
- Слушай, а вы нас правильно везете? Не по кругу катаете, как иркутян?
Хотелось врезать бандиту хорошенько, да нельзя. Горлов кивнул:
- Иди к штурману, он все покажет…
Штурман ткнул пальцем вниз: смотри, мол, под крылом Кипр. Якшиянц вроде успокоился, ушел в салон. Там рабочие места бортоператоров - Бориса Ходусова и Виктора Алпатова. Бандита потянуло на откровения. Поведал биографию. Крутая жизнь, ничего не скажешь: из 38 лет 16 Якшиянц провел в тюрьмах и лагерях. Имеет две семьи. От первой жены двое детей и от второй, Тамары, ребенок.
Под крылом был Израиль, самолет заходил на посадку. Якшиянц вновь забеспокоился, заглянул в кабину, поигрывал пистолетом.
- Смотрите, мужики, Сирия нам не годится…
Не годилась она и экипажу.
Божков посадил самолет на одной из военных баз под Тель- Авивом. База уже была окружена войсками.
Заглохли двигатели, и бортинженер Борис Ходусов открыл правую дверь.
- Всем оставаться на местах! - заорал Якшиянц и оттолкнул Ходусова от двери.
Встречающих было трое. Бандит приветствовал их пачками стодолларовых купюр.
- Презент! - широко улыбнулся "Павлуша".
Однако хозяева от денег отказались. Страшная догадка пронзила Якшиянца: эти сволочи не туда посадили самолет. Разве могут в Израиле отказаться от долларов!
Оказывается, могут.
- Переводчика! - закричал террорист.
Потребовал у встречающих удостоверения личности. Израильский солдат вынул удостоверение. Что там прочел бандит - сложно сказать. С ним пытались объясниться по-французски, по- английски, по-немецки…
- Боже мой, - горько усмехнулась жена, - он и по-русски-то с трудом говорит.
Свои услуги израильтянам предложили пилоты.
Но Якшиянц высокомерно отказался - на иностранной территории он не верил соотечественникам.
Наконец прибыл переводчик, и представители властей потребовали освободить экипаж и немедленно сдаться. У бандитов отобрали четыре пистолета, охотничье ружье, мешки с деньгами. Такой прием террористам не понравился, и они тут же предложили израильтянам миллион долларов за возможность улететь в Южную Африку. Увы, и от этого миллиона встречающие отказались. Единственное, что разрешили террористам - "отдохнуть" в камере тюрьмы Абу-Кебир…
…2 декабря 1988 года в Москве произвел посадку самолет "Ту-134". На нем прилетели сотрудники группы "А", освободившие детей из лап террористов. Позже в аэропорт "Внуково" прибыла команда "альфовцев", вылетавшая в Ташкент.
Теперь можно и отдохнуть. Однако не тут-то было. Уже утром следующего дня заместитель председателя КГБ генерал Агеев приказал полковнику Зайцеву вылететь в Израиль и доставить террористов обратно на Родину.
Были подняты по тревоге сотрудники группы "А", вооружены пистолетами Макарова. Подразделение возглавлял подполковник Сергей Гончаров.
Первый самолет - и тот с бандитами
Группу сотрудников "Альфы", прилетевшую в Израиль, встречали руководитель советской консульской группы Мартиросов и второй секретарь МИДа Израиля Кэдми. Сразу уточнили детали операции - когда и как будет осуществляться передача террористов, оружия и денег.
Мартиросов пояснил, что могут быть осложнения, скорее всего, террористов сегодня забрать не удастся. Как раз была суббота, да еще и еврейский праздник Ханука. Кэдми выразил опасение: если деньги уже переданы в банк, то их тоже сегодня не получить.
В это время у здания аэропорта собралась огромная толпа журналистов. Пришлось членов советской делегации вывозить другой дорогой.
Побывав в офисе консульской группы, "альфовцы" заехали в отель, где находился экипаж самолета "Ил-76", забрали их и отправились вновь в аэропорт, но уже в его военную часть. Именно там находился угнанный террористами самолет.
За это время Кэдми сообщил, что деньги еще находятся в тюрьме, а не сданы в банк.
По прибытии на военно-воздушную базу переговоры продолжились в помещении офицерского клуба. Представители израильской стороны требовали гарантий, что террористы после возвращения в СССР не будут приговорены судом к смертной казни.
Это была принципиальная позиция израильтян. Советская сторона подготовила текст, в котором террористам гарантировалось строгое соблюдение всех правовых норм в ходе судебного разбирательства. Однако израильтяне отвергли этот текст и потребовали четких и ясных заверений.
Пришлось дать такое письменное обязательство, тем более что обстановка в Израиле менялась каждый час и не в нашу пользу.
Оппозиция оказывала сильное давление на правительство. Многие депутаты Кнессета считали, что с выдачей Советскому Союзу террористов не надо спешить, следует разобраться во всех обстоятельствах дела.
Это заставило спешить Мартиросова, Зайцева и других членов делегации.
Зашевелились и американцы. У аэропорта уже находились американские представители. Пока их, правда, на территорию базы не впустили, но, судя по всему, это было делом времени.
Вскоре началась процедура передачи. Пока ждали доставки террористов на автобазу, израильтяне показали, как они празднуют Хануку - зажгли свечи, приготовили хрустящие булочки, угостили советских представителей. Словом, отнеслись тепло, по-доброму, гостеприимно. Пошутили, мол, ну надо же такому случиться, за 20 лет после разрыва дипломатических отношений между нашими странами первый прилетевший из Советского Союза самолет оказался с бандитами.
Геннадий Николаевич решил сделать комплимент второму секретарю МИДа Якову Кэдми и сказал, что тот здорово говорит по- русски.
- Господин Зайцев, - дипломатично усмехнулся Кэдми, - я родился в Советском Союзе, и мой родной язык - русский, а идиш учил здесь.
Первыми на летное поле доставили Якшиянца и Вишнякова. Зайцеву понравилось, как их "упаковали" израильские полицейские - на глазах плотные, суконные повязки, непривычные для нас наручники с жестким креплением кистей рук.
Израильтяне только что закончили заправку нашего "Ил-76". Кстати, начальник авиабазы поверил на слово Зайцеву и залил в баки самолета пять тонн горючего, да еще погрузил в салон несколько коробок с фруктами.
Во второй самолет посадили жену Якшиянца - Фотаки и оставшихся двух террористов, передали оружие, личные вещи, документы. Все с описями, по акту. Потом принесли деньги, предложили пересчитать их. Зайцев отказался сделать это, чем вызвал возмущение израильских чиновников.
Наконец все формальности были соблюдены, самолет заправлен, бандиты находились в салоне. Полковник Зайцев поблагодарил Кэдми, начальника полиции, командира авиабазы за содействие. И в четверть двенадцатого ночи самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы.
Через несколько часов авиалайнеры были на московской земле. Первым сел "Ил-76".
В холодной декабрьской ночи над козырьком аэропорта нестерпимо ярко горели страшные для Якшиянца слова: "Москва. Шереметьево".
Подкосились ноги, поплыли ненавистные неоновые буквы. Сознание отказывалось воспринимать реальность. Тело Якшиянца обмякло, повисло на чьих-то сильных руках.
Когда он пришел в себя, то спросил:
- Что со мной будет? Расстреляют?
- Пряников дадут, - сказал кто-то за спиной.
Суд приговорил Якшиянца к 15 годам лишения свободы, с отбыванием всего срока в тюрьме.
Это была последняя операция, которую провела "Альфа" под руководством полковника Зайцева. Теперь у него были другие заботы, другие хлопоты на посту заместителя начальника 7-го управления. На этой должности он стал генералом.
А в июле 1992 года его вновь вернули на прежнее место.
- Президент ознакомился с вашим личным делом, - сказали ему, - и принял решение назначить вас командиром спецподразделения "А". Каково ваше мнение?
- Если Президент принял такое решение, то спрашивать мое мнение не имеет смысла. Я человек военный и обязан подчиниться воле Президента.
После этого перед Зайцевым положили папку.
- Вынуждены были назначить комиссию. Она долго работала в подразделении. Здесь материалы комиссии. Можете ознакомиться с ними.
- Спасибо. Но я знакомиться с состоянием дел буду уже на месте.
Действительно, за те четыре года, пока он отсутствовал, подразделение стало несколько иным. В стране полным ходом шла приватизация, первичный этап накопления капитала. Зарождался новый класс богатых людей. Этот класс уже вовсю делил государственную собственность.
Все зарождающиеся богачи хотели иметь хорошую охрану, телохранителей. А где их было взять в ту пору? Охранное дело знали только профессионалы. К таким относились и бойцы "Альфы". Надо прямо сказать, спрос на них был велик. Разумеется, и оплата труда не малая.
Однако генерал Зайцев к тому времени прожил большую и далеко не простую жизнь. В 1992 году ему было уже 58 лет. Он видел всю опасность такого положения.
Как мог, боролся. Вскоре жизнь подтвердила правильность его опасений. Погиб, охраняя банкира, молодой сотрудник группы "А".
Однажды Зайцев скажет: "В те годы я не мало нажил себе врагов". Однако через несколько лет, когда генерал Зайцев будет уходить в отставку, многие скажут ему спасибо за то, что образумил, удержал.
Но это будет позже. А через три недели после его назначения подразделение посетит Президент России Борис Ельцин. "Альфовцы" покажут ему преодоление штурмовой полосы, рукопашный бой, штурм здания, самолета и автобуса.
Президент останется доволен. Он вручит бойцам группы трое памятных часов, а для генерала Зайцева снимет часы с собственной руки.
Вместе со своим подразделением генерал-майор Геннадий Зайцев переживает трагические события октября 1993 года, когда группа "А" без сомнения совершит свой гражданский подвиг - удержит ситуацию в своих руках, спасет страну от развязывания гражданской войны.
Правда, за все это генерала Зайцева чуть не уволят в запас. Но справедливости ради надо сказать - не уволят.
В марте 1995 года он сам уйдет в отставку.
Глава 3
Три боя Виктора Карпухина
Бой первый…
Зазвонил телефон. Заместитель начальника отделения группы "А" капитан Виктор Карпухин поднял трубку.
- Дежурный слушает…
- Это генерал Бесчастнов, - услышал капитан на том конце провода голос начальника управления, - группе объявляется срочный сбор.
Командир подразделения подполковник Зайцев находился в госпитале, его обязанности исполнял заместитель Роберт Ивон.
Карпухин доложил о вводной генерала Бесчастнова и занялся вызовом сотрудников.
Через полтора часа и сам генерал пожаловал в расположение подразделения. У машины его встречали заместители командира группы "А" Романов и Ивон.
- Значит так, Романов, тебе поручается сформировать группу сотрудников. Дело предстоит тяжелое и опасное. Едут добровольцы, малосемейные, лучше не женатые.
Генерал как-то грустно и по-отцовски посмотрел на майора.
- В общем, лучшие из лучших. Но учти: там не только вы, но и в вас стрелять будут.
Бесчастнов умолк, а Романов уже ждал приказа. Ну, все как положено, экипировка, оружие, боеприпасы, время убытия. Но вместо этого начальник управления сказал совсем другое:
- Часика через два-три отпусти ребят домой, к семьям. Легенда такая - едем на учения в Ярославль, возможно, и новый год прихватим.
Романов кого смог - отпустил. А вот дежурному подразделению не повезло - дел невпроворот. Каждому нашлось занятие. Карпухина, как бывшего "погранца", отправили в пограничное училище - получать полевую форму. Когда выдали какие-то тропические куртки и штаны песчаного цвета, Виктор даже переспросил - не перепутали?
Прапорщик на складе только рукой махнул:
- Получай, капитан, не боись. Все точно. Какую форму приказали, такую выдаем. Видать в горах или в пустыне потеть придется.
Карпухин промолчал, но подумал про себя, что прапор не далек от истины, уж не на Северный полюс в такой "песчанке" высадят. Это факт.
Курсант В. Карпухин.
По боевому расчету к вылету готовились 22 человека. В ночь перед отправкой проверяли оружие, подгоняли форму, снаряжение. Геннадий Зудин как главный оружейник группы готовил списки, ведомости на получение боеприпасов.
Утром 22 декабря 1979 года группа сотрудников уже была на аэродроме "Чкаловский". Теперь их подразделение получило временное наименование "Гром". На взлетной полосе, готовый к полету, стоял личный самолет председателя КГБ Юрия Андропова, снаряженный для переброски "альфовцев" в Афганистан.
Карпухин слышал краем уха, что несколько человек из их подразделения уже находились в Афганистане. Однако об этом знали не многие, да и те не ведали о цели командировки товарищей.
Виктор в группе "А" был всего три месяца, но потихоньку привыкал к здешним порядкам. А закон тут был один - что необходимо знать, скажут командиры, что не скажут, того и знать не надо. Это старый чекистский принцип, проверенный временем.
Вылет задерживался. Дул сильный боковой ветер. Прошел час, другой томительного ожидания. Но вот поступила команда на посадку, и сотрудники стали подниматься по трапу. Снизу кто-то из своих крикнул:
- Эй, ребята, замрите! - и щелкнул затвором фотоаппарата.
Виктор оказался на середине трапа, слева от него - Глеб Толстиков, справа - Володя Филимонов. Все ребята молодые, здоровые, веселые. Еще жив Дима Волков, еще не потерял в бою руку Валерий Емышев. Еще никто в мире не знает, не ведает, какой бой им предстоит. Первый бой долгой, кровавой афганской войны. Для многих он станет переломным в судьбе. В том числе и для Виктора Карпухина.