Думай, командир, думай.
После посадки в аэропорту Сухуми бойцы подразделений спецназа прибыли в город.
Сразу после проведенной рекогносцировки "Альфа" стала прорабатывать варианты штурма изолятора и освобождения заложников. Думали, ломали головы, чертили схемы. Когда нашли интересные варианты, предложили план операции на утверждение руководству.
Но прокурора нигде не удавалось найти. Как сквозь землю провалился. А милицейский генерал Стариков план попросту "зарубил".
- Нет, вы что? У нас народу в двух группах - полсотни человек. Там тюрьма, камера. Это ж явно жертвы будут. А как поведет себя улица, толпа?
В бесплодных переговорах прошло еще двое суток. Бандиты бесчинствовали, стреляли из окон изолятора, выбрасывали на улицу оружие. Круглые сутки у ворот изолятора стояла огромная толпа людей.
Больше тянуть было нельзя, оглядываясь на трусливых прокуроров и милицейских генералов. Виктор Федорович берет всю ответственность на себя. Из кабинета руководителя абхазского Комитета госбезопасности он выходит на председателя КГБ СССР Владимира Крючкова и докладывает, что обстановка накалена, в любой момент может выйти из-под контроля.
В заключение разговора добавляет:
- Считаю штурм единственным выходом из сложившейся ситуации.
Как стало известно позже, Крючков созвонился с Горбачевым. Тот ответил: "На ваше усмотрение". Такое сообщение из Москвы вскоре получил и Карпухин. А большего и не требовалось.
Однако генерал Стариков опять взбунтовался. Он запретил учебному батальону спецназа внутренних войск МВД участвовать, по его выражению, "в этой авантюре". Комбат Лысюк ответил "есть", но действовал по-своему, вместе с бойцами "Альфы".
А план был следующий. В центре Сухуми, на площади Ленина, приземляется вертолет. Таково требование террористов. Правда, поначалу они хотели, чтобы борт сел прямо на крышу следственного изолятора. Однако их удалось отговорить, мол, крыша не выдержит такого веса.
Взрывотехники в свою очередь готовят два "рафика", которые при движении "взрываются". Разумеется, взрыв будет таков, что не нанесет ущерба здоровью сидящих внутри. Ведь можно было со стопроцентной уверенностью предположить - преступники "прикроются" заложниками.
После подрыва "рафика" бойцы одной из штурмовых групп должны были обезоружить террористов. Это следовало сделать сотрудникам во главе с Михаилом Картофельниковым.
Второй группе под командованием Михаила Максимова, взорвав люк на четвертом этаже изолятора, предстояло ворваться в здание и блокировать нижние этажи.
Третья группа находилась рядом со стальной дверью изолятора, откуда заключенных выводили на прогулку.
До начала штурма решили провести акцию - уничтожить главарей бандитов снайперским огнем. Для этого Прунчака вызвали на переговоры. Однако рецидивист оказался хитер. Он выдвинул к окну "шестерок", и те "ретранслировали" его ответы.
Снайперы оказались бессильны.
"Считаю, что самое удачное изобретение "Альфа" сделала в Сухуми, - рассказывает Михаил Максимов, сотрудник группы "А". - Буквально за один день наши ребята разработали новый тактический прием. На одном из этапов переговоров бандиты отказались от БТРа. Значит, передвигаться они будут в автобусе или "рафике".
На этот случай есть хорошо отработанный прием, во всем мире его называют "прием лопатки". Разбиваются окна автобуса, ставится трап и по нему бойцы спецподразделения врываются в салон. Но тут была иная обстановка: пока мы схватим террористов, они убьют заложников. Значит, надежный, проверенный вариант не годится.
У "омздоновцев" есть прием, когда в машине прячут специальную взрывчатку и, к примеру, в момент остановки у нее направленным взрывом отрывает колеса. Для нас этот прием не подходил, но натолкнул на мысль: начинить пиротехникой автомобиль, который будет предложен бандитам. Снаряжали его всю ночь.
Дополнительное отвлекающее взрывное устройство было заложено во дворе изолятора".
М. Картофельникову этот момент запомнился так: "Подогнали "рафик". Бандиты долго выясняли отношения, орали, ругались. Вспыхнула драка. Видимо, решали - кому ехать. Потом внутри помещения началась стрельба. Как выяснилось позже, они опробовали оружие, приводили его в боевое состояние.
Выпустили "шестерку". Тот внимательно осмотрел "РАФ". Не понравилось, что нет шторок. Ладно, повесили шторки.
И вот, наконец, десять отъявленных преступников, большинство убийцы, - Прунчак, Дзидзария, Петухов, Ахвледиани, Малов, Бигвава и другие, натянув на головы чулки с прорезями для глаз, прихватив с собой заложников Козмаву и Нижерадзе (тоже в масках), с рюкзаками и с оружием вышли из дверей изолятора.
Снайперы оказались парализованными: в кого стрелять, где бандиты, а где заложники? Однако на них особенно и не рассчитывали - достаточно того, что они вели наблюдение за террористами и были готовы в любую минуту открыть огонь".
Тут вышла небольшая накладка. Взрыв в "рафике" был должен произойти, как только бандиты его заведут, но вот он катится уже метров десять на выезд из ворот, а взрыва нет.
"По расчету мы начинали одновременно, - вспоминает М. Максимов. - Нас было три группы - первая действовала на "рафике", вторая проникала через люк с четвертого на третий этаж, еще одна - взрывала боковую дверь изолятора.
Для нашей группы сложность состояла в том, что люк, через который предстояло спуститься на "оккупированный" этаж, мы не видели Он находился под паркетом. Определили примерное его месторасположение, но вскрывать паркет не могли: боялись выдать себя шумом.
Что касается двери, то там возникли свои проблемы. Рядом с дверью, метрах в двух-трех, - цементный забор. Дверь взорвать не проблема, опасна ударная волна. Надо было так рассчитать силу взрыва, чтобы и дверь убрать с дороги, и самим остаться в живых".
"Рафик" подогнали почти вплотную к дверям. Бойцам, которые брали его, надо было бежать примерно одинаковое расстояние. Но он выкатился вперед. Стали стрелять по колесам. По салону вести огонь нельзя - террористы сидели с заложниками вперемешку.
Подгруппа Картофельникова штурмовала машину сзади. Пока преодолевали расстояние из засады, бандиты успели выпустить в штурмующих 20 пуль.
Бойцы выбили заднее стекло. Рукояткой пистолета Картофельников "вырубил" ближнего бандита, второго схватил за шиворот и вытащил. А преступник оказался мощный, ростом под метр восемьдесят. Потом ребята удивлялись: как смог такого борова выволочь?
Где у него только не было оружия: за пазухой, в карманах, за поясом…
При штурме ранили бойца группы "А" Игоря Орехова. Когда он навалился на бандита, Прунчак, сидевший на переднем сиденье, выстрелил. Пуля попала в незащищенную часть шеи между каской и бронежилетом, пробила шею. Счастье, что террорист стрелял из малокалиберного пистолета Марголина, а не из Макарова или ТТ.
Ну и как всегда рядом не оказалось врача. Как снять боль? Ребята из местного КГБ бутылку коньяку притащили. Принял Игорь, тут и "Скорая" подоспела. Так Орехов отпраздновал свой день рождения.
Когда у ворот "взорвался" микроавтобус, группа Максимова внутри здания тут же подорвала люк. Снизу он, оказывается, был еще закрыт на засов. Крыша люка вылетела, но засов остался, разделяя люк на две части.
Солдат батальона все рвался к люку. Максимов его удерживал, так как преступники снизу стреляли. Выстрелом боец был легко ранен в ногу. Максимов отвел его в сторону, бросил в люк шумовую гранату и спустился вниз по канату. Оказался в комнате, где прежде хранилось оружие. Бандиты уже сбежали отсюда, дверь заперли. Пришлось взрывать дверь, чтобы двигаться дальше.
На пути ребят, которые штурмовали этаж через дверь, уголовники устроили баррикаду и открыли огонь. Штурмующие на огонь не отвечали. Они применили так называемое "психологическое оружие". Достаточно было одно выстрела, чтобы бандиты сдались.
Так завершилась операция по взятию Сухумского изолятора. Она по праву считается классикой антитеррористической борьбы. Но такой она будет признана со временем. Поначалу за пределами нашей страны мало кто поверил в такое. Даже специалисты.
В подтверждение этого - история, случившаяся с непосредственным участником тех событий Михаилом Максимовым.
Через несколько месяцев после сухумских событий к нам в страну из США прилетел Ричард Никсон. В помощь личной охране Никсона выделили двух "альфовцев". Максимов разговорился с одним из охранников. Тот, оказывается, немало был наслышан об "Альфе".
Максимов рассказал ему и о недавней операции в Сухуми. Выслушав Михаила, американец смущенно улыбнулся:
- Майкл! Это готовый сценарий для Голливуда. Но мы не в Голливуде. Сколько, там, говоришь, - сотни стволов? Да вас бы перестреляли, как куропаток.
И американец рассмеялся:
- Приврал ты, Майкл!
Максимову оставалось только развести руками: не поверил.
Что ж, американца можно понять, действительно, все эти события выглядят фантастическими…
За умело проведенную спецоперацию, проявленное при этом мужество и героизм командиру группы "А" полковнику Виктору Карпухину было присвоено звание генерал-майора. Это на ступень выше занимаемой им должности. И, думается, по праву.
Бой третий…
Герой Советского Союза, командир группы "А" генерал-майор Виктор Карпухин ехал по Москве - от Парка культуры по Садовому кольцу гнал в центр, на Дзержинку, к зданию Комитета госбезопасности. Машин было немного: суббота, лето, время отпусков. Пытался угадать, зачем он понадобился начальнику управления. В группе все в порядке, если эти бесконечные командировки в "горячие точки" можно назвать порядком. Стоп! А вот и возможный ответ на вызов генерал-лейтенанта Расщепова. Во вчерашней сводке - информация о захвате заложников в Закавказье. Значит, опять Закавказье. Он попытался вспомнить подробности захвата, но подробностей в сводке вроде бы не было. Просто одна строчка в оперативке.
…Он оставил машину в переулке и вошел в серое здание.
Расщепов поинтересовался боеготовностью группы, количественным составом, нашел на карте Московской области аэродром "Чкаловский". Спросил, знает ли Карпухин расположение зданий и помещений аэродрома.
Признаться, Виктор Федорович таким вопросам не удивился. Президент России возвращался из поездки, и сотрудников группы вполне могли привлечь к охране Ельцина.
Расщепов подтвердил догадку: оказывается, намечалась встреча руководителей Союза с Президентом России. Следовало усилить охрану.
Усилить - так усилить, Карпухин по приказу начальника управления отправился в Министерство обороны, правда, предупредив Расщепова, что сегодня собирается за город. Расщепов не возражал, просил только постоянно быть на связи. Это еще раз утвердило Карпухина, что ничего серьезного не намечается. Иначе его никак не отпустили бы из Москвы.
В Министерстве обороны поставили задачу подготовить группу в тридцать человек "для охраны предстоящего мероприятия". Уточнили: адрес встречи может измениться, не исключается, что переговоры пройдут либо во Внукове, либо в "Архангельском". Какая это будет встреча, кто участвует в ней, имена, фамилии не назывались. Карпухин не спрашивал: за время работы в КГБ привык знать ровно столько, сколько положено.
Во второй половине дня он уехал за город, к отцу. Они встретились, поговорили. В воскресенье генерал возвратился, проверил готовность группы, выделенной для охраны. Встревожило то, что все руководство КГБ находилось на своих рабочих местах.
В 2 часа ночи Карпухина и начальника управления Расщепова вызвал к себе первый заместитель председателя Комитета Грушко. Вновь была подтверждена поставленная задача.
Ночью с 18 на 19 августа 1991 года действовали по заранее намеченному плану, который, кстати, не вызывал ни у кого особых подозрений. В 4 часа утра от Крючкова поступила команда: выдвинуться в район дачного комплекса "Архангельское", при необходимости усилить посты охраны. Карпухин отобрал 60 человек и выехал в "Архангельское". Остановились километрах в трех от поселка, ждали указаний.
Так началась история несостоявшегося ареста Президента России Бориса Ельцина на заре августовского путча. И с этих пор начинаются легенды и выдумки о подразделении "А", которые сегодня можно собрать в удивительную в своем роде книгу под названием "Сплетни о группе "Альфа".
Первая из этих сплетен была поистине сенсационной, она перетекала из газеты в газету, ее подтверждали весьма уважаемые люди, якобы сами бывшие очевидцами этого исторического события. Состояла она в том, что, оказывается, спецназовцы опоздали арестовать Ельцина и его соратников на даче. Назывались даже драматические минуты, когда Борису Николаевичу удалось ускользнуть из лап КГБ.
Вот свидетельство Анатолия Собчака: "Едем быстро, слава Богу, десантников уже нет. То ли поехали нас брать, то ли эта другая группа захвата опоздала на "усовскую" дачу (как потом узнали мы, на 10 минут)".
Попытаемся выяснить истину. Сигнал "Сбор!" прозвучал на базе "Альфы" в четыре часа утра, группа "А" - подразделение сверхмобильное, хорошо оснащенное, имеющее в своем составе высокопрофессиональных водителей. Они в городе, при загруженности дорог, способны передвигаться быстро и уверенно, а тут раннее утро, трассы практически пусты, до дачи Ельцина рукой подать - всего 30 километров. Еще не было и пяти часов, когда подразделение заняло свой пост.
Видели они, как съезжались на дачу Хасбулатов, Силаев, Руцкой, Полторанин, Собчак, Лужков и другие. Могли бы задержать по одному? Вне всякого сомнения. Не задержали.
"В половине десятого, - говорил в одном из последующих интервью генерал Карпухин, - я выпустил из поселка кавалькаду российских правительственных машин: два "ЗИЛа" и две "Волги" охраны".
Значит, у командира "Альфы" на выполнение задачи было как минимум 4–4,5 часа. И он все-таки умудрился опоздать на 10 минут? Сначала выпустил, а потом поехал арестовывать? Странно, не правда ли?
Интересна еще одна деталь. Уже упомянутый Анатолий Собчак говорит, что когда он в то утро вошел на дачу к Ельцину, то обмер: "В комнате все российское руководство. Хватит одного взвода спецназа на всю государственность".
Собчак это понял, а профессионал Карпухин с шестью десятками своих ребят так и не догадался "прихлопнуть российскую государственность". Можно ли в это верить?
Словом, "Альфа" покинула "Архангельское" следом за двумя "ЗИЛами" и "Волгами", оставив в подкрепление ельцинской охране 15 человек.
Что было дальше? Даже если представить невероятное - будто, простояв у ворот дачи не один час, Карпухин прозевал выезд "российской государственности", то "Альфа" могла бы арестовать их, как говорил популярный киногерой, без шума и пыли, на дороге к шоссе, под мостом, где сделать это особенно удобно, да и прямо на автостраде к Москве…
Бойцы группы натренированы так, что никто ничего бы и не заметил, невольные свидетели просто подумали бы, что какая-то машина сломалась, а пассажиров пересадили в другую.
Но правда такова: правительственные "ЗИЛы" по дороге не ломались, и, как известно, Президент благополучно добрался до Белого дома.
У Александра Коржакова, начальника Службы безопасности Президента, своя версия на этот счет. В книге "Борис Ельцин: от рассвета до заката", выпущенной после отставки автора, Коржаков так описывает утро 19 августа 1991 года.
"У меня же главная забота была одна - обеспечить безопасность Президента России. Я понимал: только переступив порог толстых стен Белого дома, можно было обеспечить хоть какие-то меры предосторожности. А на даче в "Архангельском" об обороне даже думать смешно.
…Я немного успокоился, когда в "Архангельское" прибыла персональная "Чайка" Президента России. После короткого совещания решили ехать открыто - с российским флагом…
…Заранее договорились, что поедем на большой скорости. Самый опасный участок пути - от ворот "Архангельского" до выезда на шоссе. Это километра три. Кругом густой, высокий лес. За деревьями, как потом выяснилось, прятались сотрудники "Альфы". Они должны были выполнить приказ руководства ГКЧП - арестовать Ельцина. На случай сопротивления с нашей стороны Президент просто бы погиб в перестрелке. Вроде бы случайно, но "Альфа" ничего не сделала - бойцы молча наблюдали за пронесшимся кортежем. "Альфисты" потом рассказывали, что только Карпухин - начальник спецгруппы - по рации кричал, требовал остановить машины.
…19 августа "Альфа" сама не подчинилась командиру. Он по рации кричал: "Почему не арестовали Ельцина?!" - и слышал в ответ банальные отговорки.
После нашего отъезда, около одиннадцати часов, к воротам "Архангельского" подъехал автобус, в котором сидели люди в камуфляжной форме. Мои ребята стали выяснять - кто такие. Старший представился подполковником ВДВ. Действительно, во время утреннего разговора с Грачевым Борис Николаевич попросил его прислать помощь, хотя бы для охраны дачного поселка. Павел Сергеевич пообещал направить роту из своего личного резерва. Поскольку разговор прослушивали, то под видом "охраны от Грачева" подослали этот автобус. Мой сотрудник Саша Кулеш, дежуривший у ворот, узнал подполковника: тот иногда преподавал на курсах КГБ и служил в "Альфе". А представился обычным десантником, показал новенькое удостоверение офицера, выписанное, наверное, всего лишь час назад.
Саша схитрил.
- Подождите, - говорит, - надо все выяснить. - И позвонил мне в Белый дом. А я с утра, как вызвал своих ребят на машинах, заказал на всякий случай в столовой "Архангельского" обед человек на пятьдесят. Вспомнив об этом, предложил:
- Мы сегодня уже не вернемся, а обед заказан. Сделай так: отведи этих "десантников" в столовую, накорми досыта, чтобы они съели по две-три порции. Мужики ведь здоровые. Сытый человек - добрый, он воевать не будет.
В столовой их действительно закормили Ребята ели с аппетитом - оказывается, с ночи голодные. После обеда они просидели в автобусе несколько часов с печальными сонными физиономиями, а потом уехали Мои же сделали вид, будто поверили в их легенду. Приходилось играть друг перед другом.
Пока "альфисты" набивали желудки, мы думали: как эвакуировать семью Президента".
Оставлю этот отрывок из воспоминаний генерала Коржакова без собственных комментариев. Предоставлю слово непосредственному участнику тех событий, сотруднику группы "А", ныне полковнику запаса Сергею Гончарову.
В одном из своих интервью после выхода в свет книги Коржакова он скажет: