Хороший урожай 1922 года способствовал улучшению материального положения населения страны. Началось восстановление промышленности. Важную роль в укреплении экономики государства сыграла проведенная в 1924 году денежная реформа. Были выпущены в обращение серебряные деньги. Успешно развивалась государственная и кооперативная торговля. Неуклонно повышалась грамотность и квалификация рабочих. Восстановление промышленности осуществлялось невиданными темпами. Так, например, только за один 1924/25 хозяйственный год промышленная продукция выросла на 64 %. Особенно быстро восстанавливалась легкая промышленность.
В 1925/1926 хозяйственном году объем производства превысил довоенный уровень. Экономический подъем деревни сопровождался повышением жизненного уровня рабочих и крестьян.
Успехи нашей страны в восстановлении народного хозяйства воспринимались Западом недоброжелательно. Еще в 1917 году свое отношение к Советской России выразил Черчилль крылатой фразой: "Младенца надо задушить в колыбели". Надо сказать, что в первые годы советской власти Запад имел реальную возможность выполнить такую задачу. После окончания Первой мировой войны Англия, Франция и США имели не только собственные крупные отмобилизованные сухопутные армии и военно-морские флоты, оснащенные самой передовой по тем временам техникой, но и в дополнение к этому они получили в качестве трофея громадный арсенал германских вооруженных сил. Согласно соглашению о перемирии, заключенному в Компьенском лесу 11 ноября 1918 года, германская армия должна была передать победителям 5 тысяч пушек, 25 тысяч пулеметов, 3 тысячи минометов, 1 700 аэропланов, 5 тысяч грузовиков и другое военное имущество.
Только танков к концу войны страны Антанты (то есть, собственно, Англия и Франция) имели около 7 тысяч. Можно себе представить, что осталось бы от знаменитой конницы Буденного, с ее пулеметными тачанками, если бы белые имели хотя бы 1 000 танков, ставших теперь ненужными Антанте после окончания Первой мировой войны.
Однако вместе с тем ни Англия, ни Франция не торопились душить "младенца в колыбели" сами и не дали это сделать другим, например, организовав поставки современного, не нужного теперь уже им оружия Белой армии. Почему?
Дело в том, что в это время шла Гражданская война, русские люди с невероятным ожесточением истребляли друг друга, крушили все, Россию рвали на части. В этой ситуации помочь красным или белым значило нарушить примерное равновесие, а следовательно, остановить войну, сохранить нашу страну как единое, мощное государство. Но, как свидетельствует история, в том числе и последних времен, единая, мощная Россия их никогда не устраивала и никогда не будет устраивать: ни царская, ни коммунистическая, ни демократическая. Это, в отличие от многих прошлых и не менее "демократических" современных прозападных деятелей, прекрасно понимал И. В. Сталин, ставший фактическим руководителем России 3 апреля 1922 года. С этого момента и до самой смерти, даже после нее, историей и Богом на этого человека была возложена непосредственная ответственность за судьбу России. И мы должны благодарить Всевышнего за то, что И. В. Сталин оказался достоин такой высокой должности.
Новому руководителю нашего государства было ясно, что как только Запад увидит, что самоедство русских остановлено, то Россия как государство, хотя и сильно ослабевшее, но все же живое, непременно станет объектом различных провокаций и военных авантюр с целью втянуть наше отечество в новую большую войну. Было очевидно, что Запад не допустит восстановления сильной и независимой России, что военное столкновение с Западом неизбежно; это вопрос только лишь времени.
За практическими действиями ненавистников России в этом направлении дело не стало. Так, уже в мае 1923 года английский министр иностранных дел Керзон направил Советскому правительству ультиматум с требованием отозвать из Ирана и Афганистана советских послов, которые якобы вели там антибританскую пропаганду. Подстрекаемые Западом маньчжурские правители в 1927 году организовали нападение на КВЖД. В Кантоне были убиты сотрудники советской дипломатической миссии. Правительства США, Англии и Франции приступили к сколачиванию единого антисоветского фронта. Однако новую мировую войну против нашего государства в двадцатые годы Запад развязать все же не мог по внутренним причинам. В это время резко обострилась классовая борьба в капиталистических государствах и освободительное движение в колониях. Разразился небывалый по глубине экономический кризис в странах Запада, в том числе в США, больше известный как Великая депрессия.
Начался этот кризис с краха на нью-йоркской бирже в конце октября 1929 года. Вскоре он охватил весь мир. В США число безработных увеличилось в 10 раз и достигло 17 млн человек, закрылись тысячи заводов. К лету 1932 года промышленное производство в этой самой развитой капиталистической стране сократилось почти вдвое. Сотни тысяч обездоленных людей скитались по стране в безнадежных поисках какой-либо работы. Тысячи людей покончили жизнь самоубийством. Классовые противоречия во всех капиталистических странах, в том числе и США, неимоверно обогатившейся на военных поставках во время Первой мировой войны, обострились до предела.
В ноябре 1932 года на выборах новым президентом США был избран дальновидный политик Франклин Делано Рузвельт, который, путем активного вмешательства государства в экономическую политику предприятий, ограничил беспредел крупных частных монополий. Им был разработан и осуществлен так называемый "новый курс", предусматривающий целую систему государственных мероприятий в экономической и социально-политической областях.
Самым первым законом Рузвельта от 9 марта 1933 года стал закон о банках, предусматривающий жесткое государственное регулирование их деятельности. Далее был закон о регулировании сельскохозяйственного производства, с введением крупных государственных дотаций в эту область экономики; она фактически выводилось из системы рыночных отношений. Кстати, в настоящее время дотации в сельское хозяйство США достигают громадной суммы – 60 миллиардов долларов, что в два раза больше двух годовых бюджетов нынешней России.
По настоянию Рузвельта был принят закон, запрещающий вывоз и хранение денег за пределами США. За финансовые нарушения была введена суровая ответственность: 10 лет каторги или 100 тыс. долларов штрафа, что резко сократило число валютных спекулянтов и других проходимцев, охотников получать прибыль из воздуха. В результате Рузвельту не требовались займы за рубежом. Реформы "нового курса" позволили к концу 1933 году выйти США из тяжелого экономического кризиса.
Вместе с тем кризис 1929-33 годов в странах Запада отвлек на некоторое время врагов нашего отечества от похода на СССР.
Хотя экономический кризис, поразивший страны Запада, Советский Союз практически не затронул, однако, несмотря на очевидные успехи в восстановлении народного хозяйства, наша родина до конца двадцатых годов оставалась аграрной и отсталой в промышленном отношении страной, а следовательно – слабой и в военной области. Индустриализация страны, т. е. превращение ее в первоклассную мировую промышленную державу, являлась абсолютно необходимым условием обеспечения ее существования.
Отсюда понятна сильная озабоченность И. В. Сталина будущим нашей страны, выраженная его словами ровно за 10 лет до начала Отечественной войны: "Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сотрут".
Таким образом, курс на индустриализацию был вынужденным, поскольку диктовался внешними условиями – враждебным отношением к СССР практически всех промышленно развитых и имеющих мощные вооруженные силы стран мира. Индустриализации страны должны сопутствовать научно-технический прогресс и всеобщее образование населения нашей страны.
Еще в декабре 1925 года на XIV съезде Российской Коммунистической партии (большевиков) принимается решение о быстрейшей индустриализации страны. Следует особо подчеркнуть, что индустриализация, к осуществлению которой наша страна смогла приступить только в 1926 году, представляла собой исключительно сложную и трудную во всех отношениях задачу. Решение этой задачи еще усложнялось тем, что начинать ее были вынуждены с предприятий тяжелой промышленности, требующих особо крупных вложений и длительных сроков их строительства.
Все развитые капиталистические государства создавали тяжелую промышленность в течение многих десятилетий за счет ограбления колоний, захвата чужих территорий, за счет займов и кредитов, которые получали у других стран, за счет внутренних накоплений от ранее построенных предприятий легкой и пищевой промышленности.
Всех этих источников для индустриализации Советского Союза не было, займов нам ни Запад, ни Восток не давал. Оставался единственный источник – результаты труда нашего народа, в первую очередь, разумеется, крестьян и рабочих, а также еще природные ресурсы: золото, руды, лес, которые, опять-таки, могут быть получены тоже только в результате человеческого труда.
Лозунг "Будем беречь каждую копейку на дело индустриализации страны" стал главным после XIV съезда партии. В 1926/27 гг. сооружалось 528 промышленных объектов, в том числе Днепровская, Волховская, Свирская ГЭС, Сталинградский тракторный завод, Керченский металлургический завод, Уральский машиностроительный завод и др. Одновременно изыскивались возможности ускоренного развития тяжелой промышленности. С 1928 года экономика страны развивалась по новым перспективным планам, на пять лет, которые ставили еще более грандиозные и более трудные задачи перед народом и руководством страны по развитию промышленности, сельского хозяйства и укреплению обороноспособности нашего государства.
Однако к концу двадцатых годов появились серьезные трудности в выполнении планов индустриализации страны. Несмотря на большой валовой сбор зерна, который примерно соответствовал уровню лучших лет царской России, количество товарного хлеба сократилось вдвое. Государство не имело средств, для того чтобы выкупить этот хлеб у крестьян по рыночным ценам. Бесперспективность введения новой продразверстки была уже доказана практикой. Таким образом, хлебный кризис в нашей стране означал конец НЭПа.
В создавшихся условиях безопасность страны требовала безусловного сохранения темпов индустриализации, особенно создания оборонной промышленности. И руководству страны и партии, во главе с И. В. Сталиным, не оставалось другого выбора, как приступить к преждевременной коллективизации крестьянских хозяйств.
Именно только коллективизация позволяла решить проблему товарного хлеба, поскольку в коллективном хозяйстве, в колхозе, результаты труда никому конкретно не принадлежат: формально это собственность коллектива, а фактически – государства. Поэтому в этом случае цену хлеба определял уже не рынок, а государство. Устанавливая план обязательных поставок и определяя на свое усмотрение цену сельскохозяйственной продукции, государство в результате коллективизации имело возможность изымать результаты труда крестьян практически за бесценок. Таким образом, крестьяне нашей страны обрекались быть бесплатными донорами ее индустриализации и культурной революции.
Коллективизация крестьянских хозяйств, к тому еще преждевременная, без материального обеспечения села высокопроизводительными сельскохозяйственными машинами, была величайшей трагедией для сельских тружеников. Причем трагедией не столько с материальной точки зрения, сколько – в психологическом плане.
Рушились вековые устои крестьян. Каждый из 24 миллионов крестьянских хозяйств расставался со своей землей, со своей лошадкой, коровой, которые с незапамятных времен обеспечивали относительное благополучие крестьянского сословия, поэтому эта потеря казалась им равноценной потере самой жизни.
Отсюда ожесточенное сопротивление властям, море крови и слез кормильца и защитника России. Из сводок ОГПУ известно, что только в 1930 году против насильственной коллективизации было 13 745 массовых выступлений.
Кроме того, в знак протеста крестьяне стали кое-как относиться к своей работе, что неизбежно отразилось на результатах общего труда. Так, в эти годы существенно снизилось количество собранного хлеба: в 1930 году было 835 млн центнеров, в 1931 – 695 млн центнеров, в 1932 – 699 млн. центнеров.
Чтобы сломить сопротивление крестьян, коллективизация сопровождалась массовыми репрессиями с так называемым раскулачиванием. К октябрю 1931 года за два года раскулачивания на Север, в отдаленные районы страны, было выселено 1 158 986 человек, в том числе 459 916 детей. Всего за время коллективизации было выселено и переселено 1 637 740 человек, из них из-за невыносимых условий жизни за это же время умерло около 600 тысяч человек, особенно высокая смертность была среди детей.
К этой трагедии причастны и мои родители и их семьи, причем – с противоположных сторон. Как уже упоминалось выше, мой отец был сыном батрака и, естественно, относился к сельскому пролетариату, уже поэтому его неоднократно пытались привлечь непосредственно к раскулачиванию односельчан. По словам отца, он всячески избегал участвовать в таких экзекуциях, потому что для человека с нормальной психикой не то что участвовать в раскулачивании, но даже смотреть на все это было невозможно.
Страдания героев трагедий великого Шекспира ничто по сравнению с тем, что реально переживал каждый обреченный на разорение и изгнание в неизвестные холодные края. С родных и обустроенных мест изгонялась вся семья: от младенцев до глубоких стариков, причем многие – на верную смерть. Трагедия людей усугублялась еще и тем, что они не понимали, за какие грехи их так жестоко наказывают. Ведь это были не господа, не помещики, а простые крестьяне, но только те, кто более усердно относился к работе, что и позволяло им жить несколько лучше, чем другим.
Вот свидетельства очевидцев тех событий, представленные в книге И. Р. Шафаревича "Русский народ в битве цивилизаций" – М.: Эксмо, 2003:
"В соседней комнате находились арестованные кулаки. Посмотрел на них: обыкновенные русские крестьяне и крестьянки, в зипунах, в полушубках, в поддевках. Многие в лаптях. Тут же копошились всех возрастов дети… Кричали навзрыд, как по покойнику".
"В конце мая приехали солдаты, атаковали село ночью совместно с нашими партийными и выгоняли из домов стариков и больных, не было пощады никому. Было раскулачено около 26 дворов, и их угнали… Убит один Егор Медведев и увезен незнамо куда солдатами, и одна была ранена женщина – Настя Арищенкова, и еще угоняли других, брали по одному из семьи".
Глава 10
Под каток раскулачивания попала и семья моего деда (по матери) – Карпачева Лукьяна Трофимовича. Несчастье этого человека состояло в том, что его семья переселилась из Курской губернии в упомянутое выше село Нижние Серогозы Херсонской области еще в то время, когда свободная земля еще была, и она тогда стоила еще дешево, поэтому мой дед имел несколько десятин плодородной земли. Кроме того, мой дед имел несчастье построить дом около рыночной площади, где по воскресеньям шли торги, во время которых собиралось много народа. Место было бойкое, и Лукьян Трофимович додумался открыть торговую точку, типа современного ларька, где по выходным он торговал квасом и другой мелочью.
Тогда земля в моем родном селе была почти у каждого, а вот торговая точка была далеко не у всех. Вот этот грех ему и припомнили местные коммунистические руководители в конце кампании раскулачивания, когда раскулачивать уже как будто бы было уже некого, а план по раскулачиванию еще был недовыполнен.
Короче говоря, деда моего и его семью выселять никуда не стали, только отобрали движимое и недвижимое имущество, выгнали из родного дома, а теперь, мол, идите куда глаза глядят.
Так что, можно сказать, Лукьян Трофимович еще легко отделался: 5 дочерей его к тому времени почти все уже были замужем; более не повезло его единственному сыну, Грише, тогда еще почти мальчику: его выгнали из техникума как сына кулака. Однако когда пришел срок, о нем вспомнили и направили выполнять почетный воинский долг перед государством – он стал моряком Черноморского флота, где и погиб в 1942 году, защищая от фашистов город русской славы Севастополь. Так закончил свою короткую, прямо скажем, не очень благополучную жизнь мой дядя по матери – Карпачев Григорий Лукьянович.
Коллективизация и раскулачивание, которые совпали с сильной засухой и другими неблагоприятными факторами, в сочетании еще с истребительными хлебозаготовками, привели к жестокому голоду. Этот голод начался еще в 1932 году, но особенно широко он проявился к весне 1933 года на Украине, Северном Кавказе, Урале, в районах Нижней и Средней Волги и Казахстане. Количество жертв этих событий никто не считал, однако по тому, что население СССР с осени 1932 по апрель 1933 года сократилось на 7,7 миллиона человек, порядок умерших от голода во время коллективизации примерно такой же.
Понимал ли И. В. Сталин цену своих решений? Думаю, что понимал, и даже пытался смягчить этот страшный удар по русскому крестьянству, о чем свидетельствует знаменитая статья "Головокружение от успехов". Сейчас многие могут сказать, мол, тоже привел аргумент: мало ли что мог написать Генеральный секретарь ВКП(б) в газете. Однако такое легкомысленное отношение к этой статье неверно. В те годы руководители и порядки в стране были другими, не такие, как в наши времена, когда нахальство и ложь стали доблестью власть предержащих.
Все, например, были свидетелями, когда будущий президент России заявил перед всем народом: "На рельсы лягу, если повысятся цены". Цены под его "мудрым" руководством повысились в 50 раз! Ну и что? Да ничего, Ельцин получил льготы, которые и не снились царям, и еще в придачу орден за заслуги.
А Чубайс, с его двумя "Волгами" за ваучер, а Гайдар, с вкладами, которые народ отдал государству на хранение?
При Сталине все было иначе: если что-то было напечатано в газете, да еще от имени руководителя страны, то это всеми однозначно рассматривалось как безусловное руководство к действию.
Конечно, троцкисты, которые в то время занимали многие государ-ственные посты, понимали эти указания по-своему: для них И. В. Сталин был враг номер один. Поэтому в то время у пламенных революционеров появились неограниченные возможности для дискредитации своего главного врага, используя классический метод – доведение здравой идеи до абсурда путем "инициативы на местах" и "перевыполнения плана". Что они, безусловно, и делали.
Вместе с тем, несмотря на все трудности и действия вредителей, значительная доля вины за многочисленные жертвы тех лет лежит и на И. В. Сталине. Не случайно, что он, беседуя с Черчиллем, считал время коллективизации более трудными и опасными, чем войну с Гитлером на том этапе, когда немцы прорвались к Волге.
Но другого выхода у И. В. Сталина, как показал дальнейший ход истории, просто не было. Даже незначительное промедление с коллективизацией и, как неизбежное следствие этого, промедление с индустриализацией привело бы к неизмеримо более тяжелым последствиям – к поражению в Великой Отечественной войне и к гибели нашего отечества. Как внутреннее, так и внешнее положение СССР к концу 20-х годов складывалось так, что единственным инвестором индустриализации страны могло быть только крестьянство.
Эту свою мысль И. В. Сталин неоднократно старался донести до нашего народа. Например, выступая 4 февраля 1931 года на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, он говорил: