Бегство из "американского рая"
В Вашингтон из Монреаля Юрченко вернулся в удрученном состоянии и вскоре впал в глубокую депрессию, из которой его не удалось вывести, даже устроив ужин с Директором ЦРУ Уильямом Кейси, что само по себе являлось признанием заслуг перебежчика.
В руководстве Управления стали размышлять, что бы такое предпринять для поднятия духа Юрченко. В итоге решили вручить ему чек (!) на миллион долларов и организовать встречу с президентом США Рональдом Рейганом.
Единовременное пособие в размере миллиона долларов – подсчитали Церэушники – обойдется дешевле, чем пожизненное содержание Юрченко.
Кроме того, сам факт вручения миллиона долларов перебежчику может иметь далеко идущие коньюктурные и кадровые последствия – об этом обязательно станет известно потенциальным перебежчикам из числа нынешних сотрудников русских спецслужб. Да узнай они об этом – от желающих получить свой миллион отбоя не будет! Они в очереди стоять будут, и это попросту обескровит этого монстра под названием Комитет госбезопасности!..
…В субботу 2 ноября 1985 года Виталий Юрченко и молодой сотрудник ЦРУ Том Хеннен, сопровождавший беглеца для предотвращения возможных актов возмездия со стороны КГБ, отправились в Джорджтаун, фешенебельный район Вашингтона, чтобы пообедать в ресторане "Au Pied du Cochon", славившемся своей изысканной французской кухней (кстати, сегодня перед входом в ресторан висит мемориальная доска с текстом: "Здесь 2.11.1985 г. состоялась Последняя вечеря Виталия Юрченко").
Покончив с десертом раньше своего телохранителя, Юрченко не спеша вытер губы крахмальной салфеткой, рассеянно оглядел полупустой зал и тихо сказал:
– Меня что-то подташнивает… Вы не будете возражать, если я выйду из зала и подожду вас на свежем воздухе?
– Вы вольны в выборе места, которое вернет вас в нормальное состояние, – ответил Хеннен.
Через несколько минут телохранитель, почуяв неладное, бросился на поиски Юрченко, но вскоре понял, что опоздал.
Не знал он другого – да и откуда, если и все руководство Лэнгли будет в оторопи, узнав, что Юрченко, завершив свою миссию перебежчика, теперь должен сменить амплуа и выступить разоблачителем происков флагмана разведсообщества США – Центрального разведывательного управления!
Хорошая мина при плохой игре
1 августа 1985 года в вашингтонскую резидентуру на имя полковника Черкашина Виктора Ивановича, заместителя резидента по контрразведке, из Центра за подписью Крючкова поступила шифртелеграмма. В ней сообщалось, что заместитель начальника американского отдела Первого главка полковник Юрченко, находясь в служебной командировке в Риме, исчез, и следует полагать, что он дезертировал. Остальная часть телеграммы была посвящена тому, как следует оградить нашего "суперкрота" в системе ЦРУ Олдрича Эймса от возможной опасности.
Несмотря на то что Юрченко участвовал в разработке и руководстве секретными операциями КГБ, мишенью которых являлись США и Канада, в телеграмме Крючкова говорилось, что перебежчик не входил в жестко контролируемый круг офицеров, занимавшихся Эймсом, – лишь семь высших офицеров Комитета были осведомлены о его существовании. Однако нельзя было исключать вероятность, что в результате преступной болтовни до Юрченко докатились какие-то слухи.
"Крючков в своей телеграмме, – вспоминал Черкашин, – дал мне указание. Во-первых, я должен был сообщить Эймсу, что КГБ, в связи с осложнившейся ситуацией, готов организовать его побег из Соединенных Штатов, если он захочет".
Словом, Комитет готов был повторить в Вашингтоне то, что американцы провернули в Москве с Шеймовым, а англичане – с Гордиевским.
Во-вторых, Крючков потребовал выяснить, надо ли в целях прикрытия Эймса направлять в США спецподразделение КГБ "Альфа" для физического уничтожения Юрченко. То, что такая операция будет проведена без сучка и без задоринки, несмотря на усиленную охрану перебежчика мордоворотами ЦРУ и ФБР, сомнений у нашего руководства не вызывало. Было известно, что "Альфа" справится с любым заданием, сколь бы невыполнимым оно могло показаться на первый взгляд…
Для выполнения указания Черкашину предписывалось вызвать Эймса на экстренную встречу, однако тот был занят допросами перебежчика (Юрченко) и смог прибыть на явку лишь спустя четыре дня. К тому времени Эймс убедился, что ему ничего не угрожает, поэтому предложения Крючкова с ним не обсуждались.
В то время полковнику Черкашину казалось, что бегство Юрченко нанесло сильнейший удар по престижу Крючкова, загнав его, без преувеличения, в угол и поставив вопрос о досрочной отставке.
Как выяснится позже, сложившаяся ситуация не только была заранее отрежиссирована самим Крючковым, но и полностью им контролировалась…
Генеральная репетиция кремлевского спектакля
Несколькими неделями позже Юрченко инициативно позвонил в резидентуру.
"Он спросил меня, – вспоминал Черкашин, – чего ему следует ожидать, если он вернется в Москву? Я связался с Крючковым, и тот велел обещать перебежчику все, что угодно, лишь бы заполучить его обратно".
Юрченко не ограничился одним звонком. В ходе последующего заочного общения с Черкашиным он отшлифовывал легенду своего похищения в Риме Церэушниками.
Виктор Иванович сделал вид, что принял предложенные изменником правила игры, заверив его, что руководство Комитета осознает все коварство противника и что по возвращении на Родину его встретят как героя, уж не говоря о том, что все будет прощено.
Согласно плану, в разработке которого самое деятельное участие принимал Крючков, в ходе пресс-конференции для иностранных журналистов Юрченко должен был выступить в роли разоблачителя козней американских спецслужб.
Первую публичную "исповедь блудного сына" предполагалось провести в конференц-зале посольства.
"Как только Юрченко, – вспоминал Черкашин, – появился в посольстве, я и резидент Андросов расцеловали его, сжав в своих объятиях. Мы встретили его с геройскими почестями.
Крючков лично одобрил подобный спектакль, отдав, впрочем, еще одно указание: организовать "самоубийство" Юрченко, в случае если он решится на повторный побег.
Обнимая перебежчика, я сказал ему: Виталий Сергеевич, мы вынуждены приставить к вам охрану, ибо вы понимаете, что ФБР способно на все – даже вломиться на территорию посольства – лишь бы вы вновь оказались в их руках. А вообще, начинайте готовиться к пресс-конференции…
Юрченко поблагодарил меня за заботу, хотя, и я это видел, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что происходит!"
* * *
4 ноября 1985 года в советском посольстве в Вашингтоне в преддверии расширенной пресс-конференции для иностранных журналистов царило необыкновенное оживление. Еще бы! Сотрудник КГБ, тремя месяцами ранее переметнувшийся к американцам, намерен вернуться в родные пенаты!
Юрченко сообщил собравшимся, что ЦРУ похитило его в Риме и три месяца накачивало наркотиками, чтобы сломить волю и добиться выдачи государственных тайн.
Как бы между прочим, походя, оратор сначала выставил на всеобщее посмешище Директора ЦРУ Уильяма Кейси, заявив, что тот вечно пьян и никогда не застегивает ширинку.
Затем в истеричном тоне, переключаясь с английского на русский и обратно, он поименно, одного за другим, обвинил всех своих "тюремщиков" – начальника отдела СССР и стран Восточной Европы ЦРУ Гербера, работавших с ним следователей и других высокопоставленных чиновников из разведсообщества США, имевших отношение к его делу, за исключением одного – Олдрича Эймса.
Это был явный промах, на который руководители ЦРУ, следившие за телетрансляцией, хотя и обратили внимание, но расценили по-своему. Им было известно, какое деятельное участие в судьбе перебежчика принимал их коллега, поэтому тот факт, что Юрченко не упомянул его имени в связи со скандалом, было воспринято ими как выражение общечеловеческой благодарности.
Вторую ошибку возвращенец допустил, когда сообщил присутствовавшим, что в ЦРУ его хотели представить американской общественности как изменника Родины, для этого, в частности, вынудили его подписать контракт, по которому он якобы получил 1 миллион долларов.
Гарднер Гас Хэттавэй, не сводивший глаз с экрана, услышав эту реплику, не удержался и удовлетворенно потер руки – такая реклама Центральному разведывательному управлению дорогого стоит – потенциальные перебежчики толпой повалят из СССР!
Для вашингтонской резидентуры оставалась еще одна, и довольно серьезная, проблема. В соответствии с существующими правилами Госдепартамент США настоял, чтобы Юрченко один встретился с официальным американским представителем и лично подтвердил свою историю. Американцы заявили, что у них нет серьезных причин задерживать Юрченко в Америке, но они хотят убедиться, что он возвращается в Москву добровольно.
В резидентуре хотели, чтобы эта встреча прошла в посольстве, но чиновники Госдепартамента настояли на своей штаб-квартире. Поэтому на следующий после наделавшей много шума пресс-конференции Юрченко в сопровождении дипломатического сотрудника посольства прибыл в Фогги Ботом – район центрального Вашингтона, где находится Государственный департамент Соединенных Штатов. Там он вновь подтвердил свою историю и занятую в связи с ней свою позицию.
Вообще-то, в Лэнгли были в шоке от твердого решения Юрченко вернуться в Советский Союз. Прикормленные ЦРУ издания развернули широкую кампанию в прессе с целью полностью скомпрометировать "дважды беглого" в глазах Москвы. В публикациях смаковались его панибратские отношения с главами ЦРУ и ФБР, подробно живописались все выданные им секреты.
Генерал Крючков "снимает пенки"
Операция с бегством и возвращением Юрченко значительно укрепила позиции Крючкова в глазах Политбюро. Он сумел весьма ловко отчитаться о ее результатах и представил членам партийного ареопага перебежчика как исполнителя его, Крючкова, гениального плана по дезинформации противника (еще одна "красная селедка"!).
Главный разведчик СССР по должности, он же – главный крючкотвор Первого главного управления генерал Крючков пошел еще дальше.
По его настоянию и ходатайству, в августе 1986 года с десяток генералов были удостоены высшей награды СССР – ордена Ленина, еще десятки офицеров внешней разведки получили другие знаки отличия. Причем сделано это было не в приватной обстановке, как того требовали законы ведомственных традиций, но с исключительной помпой в условиях ошеломляющей гласности.
Награжден был и Виталий Юрченко. Высшая ведомственная награда – знак "Почетный сотрудник госбезопасности" украсила его грудь.
Крючков устроил грандиозное представление, чтобы все в Кремле думали, что Первый главк отлично сработал под его началом.
Таким образом, он, нацелившись на кресло председателя КГБ СССР (которое вскоре после возвращения Юрченко занял), активно зарабатывал "очки" в глазах тогдашнего генсека Горбачева…
* * *
Спустя девять лет история с Юрченко получила неожиданное продолжение и заставила рассмотреть все события и связанного с ними главного фигуранта под совершенно иным углом зрения.
21 февраля 1994 года около своего дома в Арлингтоне (штат Вирджиния) был арестован Олдрич Эймс, возглавлявший отдел контрразведки в управлении СССР и стран Восточного блока ЦРУ. Ему было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Советского Союза, а затем России. В ходе расследования было установлено, что Эймс пошел на контакт с КГБ в апреле 1985 года.
По официальной версии Лэнгли, Эймс передал КГБ сведения на 12 "кротов" – сотрудников советских спецслужб, "таскавших из огня каштаны" для ЦРУ, – и более 20 иностранных агентов в Москве, работавших в пользу США. Кроме того, он сообщил более чем о 50 операциях американского разведсообщества против СССР, получив в качестве гонорара 4,6 миллиона долларов.
Чтобы отвести возможные подозрения от Эймса, в 1985 году была разработана операция прикрытия (другими словами, в американские воды была запущена "красная селедка"), главную роль в которой предстояло сыграть Виталию Юрченко. Он исполнил свою партию блестяще!
Действительно, причиной всех своих агентурных потерь в Москве ЦРУ считало Эдварда Ли Говарда, а провал операции "Ivy Bells" списало на Рональда Пелтона. Эймс, таким образом, был выведен из-под удара. Но вот эффект от продвинутой американцам "дезы" оказался смазанным, и вот почему.
К началу добровольного сотрудничества Эймса с советской разведкой прежние, андроповские, запасники были основательно истощены, а руководство КГБ имело в своем послужном балансе отрицательное сальдо. Это – и массовый исход сотрудников Комитета в противоборствующий лагерь, и неспособность создать систему контрразведывательных мер противодействия устремлениям противника, и отсутствие новой концепции государственной безопасности, которая соответствовала бы переменам в политической и оперативной обстановке.
Все это заставляло руководство Комитета, и в первую очередь председателя Владимира Крючкова, зарабатывать "очки" любой ценой. Поэтому он с таким рвением стал реализовывать информацию, предоставленную Эймсом. Дюжина офицеров советских спецслужб, на которых Эймс дал наводку, что они шпионят в пользу США, были арестованы и спешно расстреляны.
Трудно представить, чтобы генералу Крючкову не приходило в голову, что он подставляет Эймса. Но, прежде всего, он пекся о себе и собственной карьере. Если бы он заботился об интересах государства, он приказал бы, выражаясь языком профессионалов, "держать их на длинной веревке", то есть заставил бы разоблаченных Эймсом "кротов" работать против США в качестве тройных агентов. В этом случае ЦРУ никогда бы не узнало, что пострадало от внезапной измены…
Глава пятая. Операция "Хоровод"
Агент ЦРУ найден. Что дальше?
Получив наводку от Говарда, наши контрразведчики осторожно выяснили, к разработке каких научных программ и проектов конструктор Толкачев имеет непосредственный доступ, а к каким проявляет повышенный интерес, не обусловленный служебной необходимостью, заказывая спецлитературу в секретной библиотеке Всесоюзного НИИ радиопромышленности "Фазотрон".
Выяснилось, что его интерес к сведениям, составляющим военную и государственную тайны, беспределен, а доступ к ним неограниченный. Было от чего схватиться за голову – за последние пять лет через руки Толкачева прошло множество документов под грифом "Совершенно секретно" и "Особой важности".
Значит, решили эксперты, оригинальные идеи, с которыми успел ознакомиться шпион, уже нашли достойную оценку за океаном и теперь усовершенствуются в тамошних секретных лабораториях, или же, будучи материализованы, уже работают на нашего противника.
Черт подери, все, что нами достигнуто в результате неимоверных усилий и лишений, за бесценок скуплено американцами, а своими успехами в военной радиоэлектронике они обязаны нам и своему агенту!
В воображении контрразведчиков возникали картины дорогого ресторана, где за столами с крахмальными скатертями сидят богатые посетители-американцы, а на кухне не покладая рук, только и успевая смахивать пот со лба, трудятся русские повара-ученые. Между кухней и залом снует половой по кличке "Сфиэ", подтаскивая клиентам на блюдечке с голубой каемочкой деликатесы согласно сделанному заказу…
Вскоре панические настроения сменились трезвым расчетом. Центр приказал: "Носа не вешать, разработать план мероприятий, нейтрализующих или сводящих до минимума нанесенный урон!"
И умные головы Комитета вспомнили об операции "Хоровод".
Операция "Хоровод"
Впервые "Красная селедка" – операция по введению в заблуждение главного военного противника под кодовым названием "Хоровод" – была успешно запущена в мутные воды американских спецслужб в 1955 году. Да так удачно, что в итоге позволила нам опередить Соединенные Штаты в области ракетостроения и освоения космоса на целое десятилетие.
…Во время авиационного парада, проводившегося в третье воскресенье августа 1955 года, в присутствии иностранных дипломатов и военных атташе стран, с которыми мы находились в состоянии "холодной войны", над Красной площадью в течение 15–20 минут на сверхнизкой высоте, звено за звеном, пролетала армада тяжелых бомбардировщиков нового типа. Этих самолетов оказалось гораздо больше, чем могли предполагать иностранные разведчики, действовавшие в Москве под дипломатическим прикрытием. В результате у них сложилось впечатление, что с конвейеров наших авиазаводов самолеты такого сверхмощного типа сходят десятками и сотнями, как сосиски на мясокомбинате.
В действительности одна и та же эскадрилья этих самолетов-монстров летала по кругу, через каждые три минуты вновь и вновь появляясь над головами ошеломленных иностранцев.
Цель этого отвлекающего маневра заключалась в том, чтобы создать видимость, будто СССР намерен увеличить мощь своих наступательных сил, бросив весь ресурс своего военно-промышленного потенциала на производство сверхтяжелых бомбардировщиков, то есть упор в вероятной войне мы собираемся сделать на использовании авиации. В действительности же Советский Союз ускоренными темпами строил межконтинентальные баллистические ракеты.
Обман удался.
В итоге Соединенные Штаты, несмотря на то, что в их распоряжении находилась вывезенная из послевоенной Германии технология производства ракет и ее создатель Вернер фон Браун, перестали уделять должное внимание развитию ракетостроения, а занялись разработкой новых типов самолетов, массированным выпуском и усовершенствованием средств ПВО – русские же в вероятной войне намерены наносить авиационные удары сверхмощными бомбардировщиками!
Успешно проведенная в 1955 году операция "Хоровод" имела серьезные и далеко идущие последствия. Настолько серьезные, что запуск Советским Союзом в октябре 1957 года первого искусственного спутника Земли привел администрацию США и американские спецслужбы в состояние шока. Они не могли поверить, что мы способны так быстро прийти в себя после войны, и уж тем более в такой короткий срок создать столь мощную ракету-носитель. США бросились вдогонку, но время-то упущено!
* * *
Триумф операции по дезинформации главного противника стал особенно очевиден по прошествии шести лет, когда 12 апреля 1961 года в космосе первым оказался русский, а не американец!
Через неделю Аллен Даллес, глава Центрального разведывательного управления, был отправлен в отставку. И хотя формальным поводом для его устранения считалась неудачная попытка свергнуть коммунистический режим на Кубе, в американской администрации все хорошо понимали, что президент Кеннеди не может простить ему просчетов шестилетней давности и отставания в разработке космических систем…
Операция "Хоровод", проведенная Главным разведывательным управлением (военная разведка) Генштаба ВС СССР совместно с Комитетом госбезопасности, стала классикой контршпионажа и искусства дезинформации.