То же можно сказать об инстинкте собственности, с которым особенно упорно борются родители, считая, что ребенок их вырастет жадным. И напрасно. Щадить детей с сильным инстинктом собственности призывал родителей еще доктор Спок.
Новые не менее сложные проблемы возникают с подростками. Взрослые избежали бы многих конфликтов, если бы могли использовать знания, полученные от этолога. Так, например, современная "болезнь" подростков поп-музыкой или роком имеет древнюю врожденную основу – потребность организовывать пошумелки. Ведь в мирных пошумелках нуждаемся и мы с вами – собрались свои, все говорят друг с другом громко, оживленно, часто не важно о чем. Каждый чувствует, что ему это очень нужно, хотя и не может объяснить почему. Разумного объяснения у этого действа нет: пошумели, погудели и разошлись. Разуму мало что дало, а настроение стало лучше. Это одна из доразумных форм общения: речь в ней принимает участие, но не как средство передачи информации, а как средство общения.
– Но ведь взрослых раздражает не только громкий звук (дети могут устраивать пошумелки и с кастрюлями). От подростковых компаний (стай) нередко исходит угроза. Это пугает.
– Компании, конечно, бывают разные. Банда – тоже компания. Но губит нас часто не страх перед реальной опасностью, а заведомое предубеждение, основанное на элементарном незнании. Вообще, неправильно думать, что все, что связано с животными инстинктами, ужасно и подлежит искоренению. Это в быту слово "инстинкт" воспринимается как символ всего низменного и дурного. В науке этим словом обозначают просто врожденные программы поведения.
Этологи открыли как у высших, так и у низших животных большой набор инстинктивных запретов, необходимых в общении. Австрийский зоолог Конрад Лоренц шестьдесят с лишним лет назад открыл первые из них и написал "Мораль в мире животных". Человек тоже рождается со знанием того, что можно, а чего нельзя, что хорошо, а что плохо.
Так, у хорошо вооруженных животных есть запреты применять смертоносное оружие или убийственный прием в драке со своим. А у человека, как и у многих других слабовооруженных животных, почти нет врожденных ограничений для действия в драке. И все бы ничего, но человек изобрел оружие и оказался редчайшим существом на Земле: он убивает себе подобных.
Расизм – ошибка инстинкта
– Когда Вы говорите о детском поведении или о том, что наша склонность лакомиться продуктами с разными оттенками запаха тухлятины (сыр рокфор или копальхен у эскимосов) идут от наших предков-собирателей, которые питались дохлой рыбой и объедками со стола хищников, все это выглядит, как минимум, остроумной гипотезой. Но вот Вы обращаетесь к проблеме расизма. За это этологов, как Вы сами признаетесь, не только ругали, но и запрещали. Ведь таким образом наука подводила естественно-научную базу под расизм.
– Да, но я и отвечал на эти упреки: а что тут плохого? Если мы установили, что простуду вызывает вирус, мы что – "оправдываем" простуду? Нет, мы просто понимаем теперь, что не "от простуды" нужно заговаривать человека, а искать средство убить вирус. Тем более что в этом случае речь идет об ошибке инстинкта.
– Вот об этом, собственно, и хочу Вас спросить. Ведь животные в результате действия механизма этологической изоляции неприязненно и агрессивно реагировали на другой, пусть и близкий, вид. А расизм – это ненависть одного человека к другому, то есть внутривидовая агрессия. Вы объясняете это ошибкой инстинкта. Но инстинкт в нашем сознании как раз нечто безусловное и безошибочное.
– Отвращение к близкому виду призвано было защищать от случайного спаривания, что действительно очень плохо.
Могут попросту рождаться уроды. Вот и получилось, что при исчезновении близких видов (а их был целый пучок, только австралопитеков было пять видов) защитная программа перестала срабатывать на близкий вид и выбрала себе различие по национальному признаку внутри одного вида. То есть на другую расу стали реагировать как на чужой вид. Человек другой расы воспринимался как отклонение: он, может быть, не хуже и не лучше нас, но он другой. Причем эта реакция идет только по линии другого, но близкого.
Возьмем язык. У вас не может быть никакой реакции, например, на японский или финский. Они стопроцентно чужие. А вот языки индоевропейской группы уже вызывают возмущение, потому что в них употребляются некоторые корни, звучащие двусмысленно. А если брать славянские языки, то они могут показаться просто раздражающими. У них там "урода" значит "красота". Украинский для русского кажется вообще смешным. Так строятся отношения и по другим признакам. Цвет кожи, прическа, пища, традиции.
И, повторяю, так реагируют не просто на другого, но близкого другого. Есть и обратная реакция на русский украинца и белоруса. Именно непохожесть близкого вызывает врожденный антагонизм. Почему мы смеемся над обезьянами в зоопарке? Потому что они кажутся нам карикатурой на человека. В отношениях между людьми это надо всячески преодолевать, чтобы этого не было.
Этология позволяет ясно понять, в чем тут дело. Рассчитанная на другой случай (разные виды) инстинктивная программа ошиблась, приняв особей своего вида за чужой. Расизм – это ошибка. Поэтому слушать такого человека – расиста или националиста – не нужно. Он говорит и действует, находясь во власти инстинкта, да еще ошибшегося. Его поведение и разговоры абсурдны. Спорить с ним бесполезно. Его следует просто пресекать. Наивно ведут себя те, кто пытается увидеть в расизме точку зрения или даже систему взглядов, имеющих право на существование, но нуждающихся в оспаривании. К расизму нужно относиться как к заразной болезни.
– Можем ли мы привести еще какие-нибудь примеры ошибки инстинкта?
– Конечно. Человек может принять одну пищу за другую и отравиться. Принять рысь за кошку. Ядовитый гриб за доброкачественный. Неядовитую змею, раскрашенную как ядовитую, за ядовитую. Многие виды в природе мимикрируют.
Слава и власть, агрессия и иерархия
– Агрессия и иерархия. В мире животных они являются инструментом и формой борьбы не просто за превосходство, но за материальную выгоду доминанта. Отстаивание своей территории, борьба за самку и лучший кусок мяса. Можно ли это прямо перевести на стремление человека к власти и славе? Слава вовсе не обязательно связана с материальным благополучием. Не говорю уже о тех, кто добывает себе славу с помощью преступления. Но даже власть. Это прежде всего ответственность. Власть наносит ущерб свободе (короли – самые несвободные на свете существа). Президенты сегодня зачастую беднее среднего бизнесмена. Получается, что власть и слава дороги сами по себе и, во всяком случае, дороже денег.
– Иерархическая организация группы была найдена естественным отбором. Сообщество, в котором каждый знает свое место, позволяет избегать постоянных конфликтов, борьбы всех со всеми за первенство, а часто служит основой для совместных действий. Говоря об эволюции, мы невольно представляем себе естественный отбор как некую мудрую добрую силу, в то время как это бездушная и безжалостная статистическая машина, не страдающая гуманизмом.
Доминанты у всех видов животных стремятся властвовать. Это врожденное. Часто они демонстрируют силу без всякой определенной прагматической цели. Например, клевание птиц: одна птица залетает на территорию другой, они клюют друг друга, побеждает всегда хозяин территории. Потом то же повторяется на другой территории. Казалось бы, происходит помечание территорий. Но нет. Доминант клюет субдоминанта. Тот, перелетая на чужую территорию, набрасывается не на доминанта, а на особь, которая в иерархии стоит еще ниже, чем он. И так продолжается, пока внизу не остаются одни подонки. У них уже нет никакого статуса, поэтому они клюют землю.
Все стремятся подтвердить свой статус. То же самое происходит и у людей.
Доминант у приматов подзывает к себе субдоминанта и показывает ему член. Тем самым он как бы говорит, что поставит его при необходимости в позу подчиненного. Потому что последняя самка у обезьян ниже по статусу самого низко стоящего в иерархии самца. Поэтому демонстрация готовности к спариванию выглядит для самца как колоссальное унижение. У человека это называется "опускание", выражается в мате и так далее.
– То есть в основе всей сексуальности лежит агрессия?
– Не в основе всей сексуальности, но сексуальность может служить в том числе и формой наказания.
Приматы на пути к человеку
– Как при этом объяснить существующее во многих культурах высокое отношение к любви? Культ Прекрасной Дамы, возникший в Средневековье, и так далее.
– Это явление вторичное, более сложное и чисто человеческое. У приматов высокого отношения к любви нет: самка подавлена, речь идет только о сексуальной потребности, которая возникает с определенной регулярностью.
Когда ребенок стал рождаться с большой головой, самка стала зависима от самцов. Раньше она была независима. От австралопитека – первого вида, который ходил на двух ногах, – остался след на вулканическом пепле. Четыре миллиона лет ему. Прошла самка, и рядом с ней прошел ребенок. Как они ставят ножки? Они ставят их, как девушки на подиуме, – цепочкой. Это результат узкого таза, потому что дети рождались с маленькими головами. Женщины тогда ходили столь же энергично, как и мужчины, совершенно от них не отставая. Это доказано анатомически.
Дальше происходит что? У ребенка сапиенсов очень сильно увеличивается череп. Для того чтобы череп прошел через таз, таз расширяется. Правда, недостаточно, иначе женщина не смогла бы ходить.
У человеческого ребенка долгое детство, оно нужно ему для того, чтобы растянуть период самого эффективного обучения – период импринтингов. Теперь женщина попадает в зависимость от мужчины. Тот должен ее кормить. А как принудить его к этому? Только через секс. Поэтому женщина становится гиперсексуальна. Ни у одной особи, ни у одного животного нет такой гиперсексуальности. Женщина способна спариваться все время в любом состоянии, включая беременность, от рождения до смерти. Нужно ей это для того, чтобы держать при себе самцов.
– Выходит, человек в своем поведении все же не тотально повторяет путь животного, хотя иногда кажется, что именно в этом Вы и хотите нас убедить. Что его принципиально отличает от животного?
– Речь. И культура, появление которой было бы невозможно без речи. Наука, создание технологий стали возможны только на новом витке развития, а это развитие дала речь. Неандертальцы очень хорошо адаптировались и многое умели, но, по-видимому, не говорили. Сейчас сделали гибридизацию ДНК неандертальца и сапиенса и доказали, что сапиенс и неандертальцы – разные виды. Неандерталец – не предок, как некоторые думают. Хотя я, например, так никогда и не думал. Этот вид использовал максимальные умственные возможности без речи. У них огромный мозг, но оказалось, что его возможности обучения через подражание, без речи очень ограничены. Антропоиды вымерли, потому что они использовали только это обучение через подражание без речи. Сапиенс же появился сразу с речью. Это чудо, которое абсолютно непонятно. Как возникла речь? Возникла речь, и обучение пошло стремительно. Пошла небиологическая эволюция.
Сапиенс остановил естественный отбор. Раньше, у кого гены лучше, тот и выигрывал. А теперь стало получаться, что у кого знания лучше, тот и выигрывает. Знание же передается не генетическим путем.
Первобытный коммунизм и лягушка Павлова
– В одном месте книги Вы говорите о том, что "первобытный коммунизм" – выдумка кабинетных философов, что не помешало в XX веке на всех материках поставить гигантский эксперимент воплощения этой теории в жизнь. Физиолог Павлов сказал, что пожалел бы для такого эксперимента даже одну лягушку. То есть мысль о всеобщем благоденствии и равенстве абсурдна и с точки зрения биологии?
– Такая мысль время от времени возникает, но для воплощения ее нужно создать другого человека. Бухарин говорил, что путем истребления миллионов людей мы выведем коммунистического человека. Но у них ничего не получилось. Получился социалистический человек. Плод реального социализма. А реальный социализм – это чистый обезьянник. Этнографы обнаружили у некоторых племен, зашедших в тупик и вторично деградировавших, разного рода "выверты". Одни были озабочены тем, чтобы ни у кого из сородичей не имелось никакой собственности, ничего своего. Другие – сложным дележом добычи. Третьи – чтобы все делали одну и ту же работу сообща и одновременно. Четвертые объедались наркотиками и попадали во власть не злоупотреблявших наркотиками женщин. И так далее. Социализм с человеческим лицом невозможен.
– Скажите, Виктор Рафаэльевич, ведь эти мысли не сегодня у Вас возникли. Как Вам жилось при советской власти?
– Ну, как жилось? Нормально. В "Знании – силе" меня любили и публиковали большинство моих статей. Однажды главного редактора вызвали в ЦК. А как раз тогда вышла моя статья. Оказывается, вызвали всех редакторов научно-популярных журналов. И вот там им говорят: мы не против того, чтобы вы критиковали марксизм. Вот, например, Дольник пишет против теории Энгельса о возникновении семьи, частной собственности и государства. Но как хорошо и спокойно он это делает. А "Природа" опубликовала изложение невозможных по тону взглядов Льва Гумилева, и за это мы накажем. В "Природе" сменили главного редактора, а мой редактор вернулся живым и невредимым.
Надо было уметь писать. Как мне Битов и объяснял: все дело в стиле. Писать необидно, специально не раздражать – тогда кое-что можно было и опубликовать. Ведь книга "Непослушное дитя" (1994 год) тоже вышла при первом издании в урезанном виде. Потом только пришли люди и сказали, что они этот текст опубликуют в полном виде. И опубликовали. Конечно, при советской власти в настоящем виде книга не могла быть изданной. Но дождался ведь.
До чего додумались философы?
– Из Вашей книги получается, что история человечества состоит в том, что к унаследованным животным инстинктам приноравливаются или противостоят им (по большей части, тщетно) культура, всякого рода интеллектуальные, философские и идеологические построения…
– Мы не можем построить ничего особенного. До чего додумались философы? Либо, как у Платона, все дается от Бога, и иерархия, государство заданы Богом. Платона вообще раздражало разнообразие мира. Многие вслед за Платоном идут именно этим путем. Данный путь развития, в конце концов, приводит к идее тоталитарного государства. Второй вариант у Аристотеля. Аристотель был зоологом. Он считал, что должно быть много вариантов построения государства. Люди, по Аристотелю, через борьбу всех со всеми должны прийти к соглашению о сдерживании инстинктов. Так возникает демократия.
В обществе всегда есть доминанты, такие бандиты, паханы. Государство практически построено паханами. Греки, во-первых, изгоняли наиболее зарвавшихся, а во-вторых, придумали выборы путем жребия. Выход из хаоса возможен только путем договора, при учете инстинктивной программы поведения человека и без соблазна построить то, чего мы построить не можем.
– В России, однако, демократия не приживается, не работает.
– Ну что ж, временно не работает. А может быть, в это время и в этом месте она и не должна работать. Вот у муравьев – у них коммунизм. Там все трудятся, причем сознательно. Существуют дискуссии, выборы, все делятся пищей, которая распределяется равномерно. Если бы у муравьев кто-нибудь предложил другую систему, то она была бы отвергнута или провалилась, потому что она не соответствует их инстинктам. Муравей – животное муравейниковое, а человек – животное политическое. Что это значит – политическое? Слово греческое и значит оно просто полисное. Человек образует поселение и живет полисом. В отличие от муравейника, полис построен на семейной основе. У муравьев нет частных семей.
– Скажите, даже если полностью принять концепцию Вашей книги, разве отрицает она существование Бога?
– Я же естественник, поэтому для меня Бог существует только в форме законов природы. А такого Бога, который сидит сверху, для меня нет.
– Но законы! Они ведь были изначально. Значит, был замысел?
– Не было никакого замысла. Они произошли в природе каким-то образом, но мы не знаем каким. Вернее, некоторые знаем, а некоторые нет. В физике, например. Почему там электроны крутятся? Такие законы.
– То есть наука, как и религия, имеет дело с непознаваемым.
– В какой-то степени мы эти законы познаем, стремимся познать. И наука еще не остановилась.
– И все же Ваш естественно-научный комментарий Библии не может не вызвать улыбки. "Библия, – пишете Вы, – в которой еще несколько тысяч лет назад безвестный психолог написал загадочную фразу: "Если ударят по одной щеке – подставь вторую". Зачем? Да чтобы не ударили еще. Тьма комментаторов не могли понять место, которое волк объяснил бы нам с ходу". Вы действительно думаете, что Библию написал какой-то мудрый психолог?
– Просто я не мог цитировать тогда Христа, поэтому назвал его психологом. Впрочем, Христос тоже ведь был человеком. И вполне возможно, что эта нравственная заповедь родилась из наблюдения. Как проигравший останавливает распаленного в драке победителя? Отбор нашел блестящее решение: пусть слабый предложит сильному нарушить запрет убивать. Запрет остановит его. Проигравшие волк, лев и олень вдруг прыжком отскакивают от противника и встают к нему боком – в положение, самое удобное для нанесения смертельного удара. Но именно этот-то удар противник и не может нанести. Проигравший мальчишка закладывает руки за спину и, подставляя лицо, кричит: "На, бей!" Даже для нас, людей, в которых запрет очень слаб, это действие впечатляюще.
Николай Крыщук 2006 г.
Александр Житинский
Прыжок в высоту рок-дилетанта
