ДОПРОС ПОДСУДИМОГО ЗУБАРЕВА
Председательствующий. Обвиняемый Зубарев, те показания, которые вы дали на следствии в НКВД и в органах Прокуратуры, вы подтверждаете?
Зубарев. Да, подтверждаю.
Вышинский. Подсудимый Зубарев, когда вы вступили на путь преступной деятельности в контрреволюционной организации правых?
Зубарев. В 1929 году, когда я был вовлечен в организацию правых Смирновым Александром Петровичем, с которым я был знаком с 1919 года. При встрече в начале 1928 года я высказывал свое недовольство и несогласие с линией партии в отношении политики в деревне. Тогда же он меня информировал о том, что организация правых существует, и я впервые узнал в 1929 году, что он является членом этой организации. Тогда же я впервые узнал о том, что существует союзный центр этой организации.
Далее, он говорил о том, что правые придают большое значение Уралу, что они (и он, в частности) рассчитывают на мое участие в контрреволюционной работе.
Когда я дал согласие, он мне тогда же заявил о том, что я на Урале буду не одинок, что на Урале уже есть активный член контрреволюционной организации, очень влиятельный, что он связан уже непосредственно с союзным центром через посредство Рыкова. Он назвал Кабакова.
Вышинский. Когда началась связь с Рыковым?
Зубарев. Связь с Рыковым началась в 1930 году, когда он приезжал в Свердловск на партийную конференцию.
Вышинский. При каких обстоятельствах у вас возникла эта связь с Рыковым, как с руководителем правого заговорщического центра?
Зубарев. Я тогда работал по партийной линии. Во время конференции я имел с Рыковым довольно длительную беседу.
Вышинский. О чем?
Зубарев. Рыков ссылался на А. П. Смирнова, что он от него знает, что я являюсь активным участником правой организации.
Я охарактеризовал ему общее положение Урала, состояние нашей организации. Указал на то, что уже в декабре 1929 года мы с Кабаковым организовали областную руководящую группу, объединяющую всю работу. Я назвал ему состав этой группы, в которую входили: Кабаков, я, Советников и другие. Я рассказал ему и о той работе, которую я проводил по заданиям Смирнова, - а через Кабакова - и его, Рыкова.
Рыков говорил, что мы были бы смешны, если бы не вели свою борьбу за кулацкое восстание, если бы мы сами не принимали абсолютно никаких мер в организации такого кулацкого движения и не стали у руководства. Рыков говорил, что прежде всего необходимо, чтобы со своей стороны мы воспользовались этим моментом для разжигания недовольства в деревне. Задачи, которые выдвинул тогда Рыков в беседе со мной, можно свести к трем основным моментам.
Первый - это вредительская работа в деревне: срыв посевной кампании путем несвоевременной выдачи и подвоза семенного материала, понижения его качества. Это будет, естественно, озлоблять население. С другой стороны, - меры, противоречащие укреплению колхозов, направленные к тому, чтобы возбуждать недовольство крестьянского населения.
Второй момент - это возбуждение населения путем различного рода провокационных мер: неправильная организация снабжения основными продуктами питания и особенно неправильная организация общественного питания. Это было в целом ряде мест в последующем 1932 году, в частности, в Перми, Лысьве и, насколько мне известно, в районе Кизела и в Березниках.
Третий момент - консолидация всех элементов, враждебно настроенных к Советской власти, блокирование с существующими на Урале контрреволюционными организациями, в частности, с троцкистскими, зиновьевскими и эсеровскими. Нам было подчеркнуто, что, не теряя своей самостоятельности, мы должны снестись с ними и организовать связь и контакт.
Вышинский. Подсудимый Рыков, что вы можете сказать по этой части показаний подсудимого Зубарева? Вы подтверждаете встречу?
Рыков. Да.
Вышинский. А разговоры, поручения?
Рыков. Подтверждаю разговоры относительно характеристики мной настроений в тот период в деревне. Я должен был давать и давал такие поручения.
Вышинский. Давали ли вы поручения Зубареву?
Рыков. Да.
Вышинский. Когда?
Рыков. В мае 1930 года.
Вышинский. Подсудимый Зубарев, скажите, что конкретно вами было сделано для совершения преступлений против Советского правительства?
Зубарев. Я давал указания о срыве хлебозаготовок, поощрении враждебных настроений в связи со сдачей хлеба, о противодействии коллективизации, о противодействии мероприятиям, проводимым партией и правительством в отношении укрепления колхозов.
Вышинский. А об организации кулацких восстаний вы давали указания?
Зубарев. Давал. Они находились в прямой зависимости от этих мероприятий.
Вышинский. Это вы делали по личной инициативе или не по личной?
Зубарев. Я проводил те директивы, которые я получил от Смирнова, от Рыкова. Эти установки также имел и Кабаков, поддерживавший все время непосредственную связь с Рыковым и Томским.
Я знал о той вредительской работе, которая проводилась по линии промышленности, и о той связи, которую имела уральская организация с троцкистами и эсерами.
Вышинский. Это когда было?
Зубарев. В 1932, 1933 и 1934 годах. Это я знаю со слов целого ряда участников и, в том числе, непосредственно от самого Кабакова.
Вышинский. Какие факты вредительства имели место в вашей деятельности?
Зубарев. Я давал вредительские установки, наносящие вред Советскому государству, в отношении сельского хозяйства на Урале. Что касается моей работы в Москве, то в Москве контрреволюционная деятельность моя начинается с середины 1933 года.
Вышинский. Скажите, в чем выражается ваша вредительская деятельность?
Зубарев. Когда я работал в области семеноводства по линии Нар-комзема Союза, она выразилась в том, о чем говорил вчера подсудимый Чернов: запутывание семеноводства, ухудшение качества семян, применение недоброкачественного материала, плохая его очистка, небрежное хранение, а в результате, это вызывало не только снижение урожая, но и враждебное настроение со стороны крестьянства, недовольство этими, так называемыми, сортовыми семенами.
А дальше, в марте 1934 года я оставил работу в Наркомземе Союза и перешел на работу в Наркомзем РСФСР.
Здесь моя преступная деятельность заключалась, прежде всего, в неправильном планировании посева овощей. В частности, уделялось слабое внимание развитию посевов овощей в наших восточных районах, где развитие овощеводства имело громадное значение, особенно в связи с развитием промышленности, в частности, в ДВК и в Западно-Сибирском крае. Завоз туда овощей из основных овощных районов центральной части России составлял величайшие экономические трудности и загружал транспорт чрезвычайно невыгодным грузом, - это во-первых. Во-вторых, проводилась точно такая же работа в отношении слабого развития питомников по плодовым растениям.
По линии совхозов основное вредительство заключалось в том, что до самого последнего времени не были установлены правильные севообороты, а в целом ряде совхозов их вовсе не было. Все это, естественно, снижало урожай. Целый ряд совхозов, имевших большое количество скота, вследствие неправильного построения севооборотов оставался без кормов. В результате - падеж скота, медленное развитие скотоводства.
Вышинский. Известно вам было, что в программу центра и всей группы "право-троцкистского блока" входили террористические акты?
Зубарев. Да, известно.
Вышинский. Вы лично причастны в какой-либо мере к организации террористических актов?
Зубарев. Да.
Вышинский. Когда и против кого?
Зубарев. В конце 1936 года, примерно, в декабре, мы - я и Лисицын - имели директиву об организации в Наркомземе РСФСР террористической группы.
Вышинский. Вы входили в эту группу?
Зубарев. Да, я входил.
Вышинский. Вы организовали эту группу?
Зубарев. Я был одним из участников и одним из организаторов ее.
Вышинский. Против кого вы намеревались совершить ваши злодейские террористические акты?
Зубарев. Вначале мы конкретно никого персонально не имели в виду, - а вообще намечали террористические акты против руководящего состава Центрального Комитета ВКП(б), в частности, против членов Политбюро. В силу своего положения, в силу своих связей и больших возможностей в смысле организации террористического акта мы остановились на Молотове...
Вышинский. На Молотове - Председателе Совета Народных Комиссаров СССР?
Зубарев. Да, на Молотове.
Вышинский. А еще были у вас преступные замыслы такого рода?
Зубарев. Мы остановились на этом. Других возможностей мы не видели. Вначале ставился вопрос относительно Сталина, Кагановича, Ворошилова и Молотова, но мы остановились на Молотове по тем соображениям, о которых я уже говорил.
Вышинский. Расскажите, при каких обстоятельствах вы оказались агентом царской охранки.
Зубарев. В 1908 году у моего отца в деревне, где я также был в тот момент, был произведен обыск большим нарядом полиции. При обыске было найдено значительное количество литературы.
Вышинский. Какой?
Зубарев. Нелегальной литературы. Руководивший обыском пристав Васильев поставил передо мной вопрос в такой плоскости: "если вы, Зубарев, хотите избегнуть репрессии, то у вас есть только единственная возможность - принять мое предложение быть агентом полиции".
Через некоторое время я был у него на квартире в городе Котельниче. Получил от него задания относительно информации о составе котельнической организации, о характеристике отдельных наиболее активных руководителей - Чибисове, Петухове и Попове. Я должен был давать сведения о спичечной фабрике и о воинском гарнизоне. Это было в декабре - ноябре 1908 года. В марте я был у него второй раз. Затем выехал из пределов Вятской губернии в Уфимскую губернию и поступил на работу в качестве счетовода в кооперативе в уездном городе. В первый момент мне там не пришлось встречаться с полицией, но затем в середине 1910 года у меня установилась связь со стерлитамакским исправником.
Вышинский. Какая связь?
Зубарев. Как агента.
Вышинский. То есть вы стали агентом полиции в Стерлитамаке?
Зубарев. Да. Пристав Васильев мне заявил, что им было послано соответствующее уведомление по месту моего последующего жительства. С этого времени началась моя работа, причем я получил кличку "Палин".
Вышинский. Это вторая ваша кличка?
Зубарев. Да. Первая кличка была "Василий".
Вышинский. Были у вас еще клички?
Зубарев. Была еще кличка "Прохор", в Уфе.
Вышинский. Кого вы предавали?
Зубарев. Кооперативные кадры и кадры земских работников. В Стерлитамаке я имел поручение давать сведения о ссыльных, которых было в Стерлитамаке значительное количество.
Вышинский. Большевистскую ссылку освещали?
Зубарев. Там был один социал-демократ агроном Силин и еще один социал-демократ, фамилию которого я сейчас не помню.
Вышинский. Значит, всех, кого предали, вам трудно запомнить. В конце 1915 и начале 1916 года вы переехали на жительство в Уфу?
Зубарев. Да.
Вышинский. При каких обстоятельствах? Почему вы потянулись в Уфу?
Зубарев. Губернское земство предложило мне занять должность губернского инструктора по кооперации. Я приехал в Уфу и через полтора месяца был мобилизован...
Вышинский. Приехав в Уфу, вы опять связались с полицией?
Зубарев. Да, в начале февраля 1916 года.
Вышинский. Значит, вы вступили в связь с полицией в 1908 году?
Зубарев. Да.
Вышинский. На протяжении ряда лет эта связь продолжалась. Потом вы оказываетесь в Стерлитамаке и вступаете здесь в связь с полицией. Значит, 1910, 1911, 1912, 1913, 1914 годы и часть 1915 года вы состояли в связи с полицией, проживая в то время в Стерлитамаке?
Зубарев. Да.
Вышинский. Потом вы переезжаете в Уфу и опять связываетесь с полицией. После этого вы призываетесь в армию. Когда вы были в армии, продолжали вы давать сведения полиции о революционных настроениях в армии?
Зубарев. Я получил задание освещать политические настроения той воинской части, в которой я находился.
Вышинский. Вы это делали?
Зубарев. Да, один раз я это сделал, потом выехал из Уфы.
Вышинский. Значит, на протяжении большого периода вы были связаны с полицией вплоть до самой революции?
Зубарев. Да.
Вышинский. Вы получали вознаграждение за эту свою работу?
Зубарев. Дважды от пристава Васильева по 30 рублей.
Вышинский. По 30 серебренников?
Зубарев. Да.
Вышинский. В два раза больше чем Иуда?
Зубарев. Да.
Председательствующий. Вы занимались шпионской деятельностью?
Зубарев. Да.
Председательствующий. Расскажите вкратце о своей шпионской деятельности.
Зубарев. Моя шпионская деятельность началась с конца 1935 года. Вовлечен я был в эту организацию для дачи секретных сведений секретарем Сулимова Ивановым. Сведения секретного порядка, касающиеся данных по линии сельского хозяйства, я давал дважды - в январе и в декабре 1936 года. Я подробно освещал состояние деревни, освещал хлебные запасы, семенные и продовольственные фонды, особенно фуражные, говорил о состоянии скота.
От Иванова я узнал, что эти сведения давались в пользу фашистской Германии.
Вышинский. Я прошу вызвать сюда в качестве свидетеля бывшего полицейского пристава Васильева, который вербовал в свое время Зубарева, для проверки этого обстоятельства.
Председательствующий. Суд определил удовлетворить ходатайство Прокурора и вызвать Васильева в качестве свидетеля на заседание суда.
ДОПРОС СВИДЕТЕЛЯ ВАСИЛЬЕВА Д. Н.
Председательствующий. Ваша фамилия Васильев?
Васильев. Васильев.
Председательствующий. Ваше имя, отчество?
Васильев. Дмитрий Николаевич.
Председательствующий. Когда вы родились?
Васильев. В 1870 году.
Председательствующий. Вы в 1907, 1908, 1909, 1910 годах в каких городах жили?
Васильев. В городе Котельниче.
Председательствующий. Какую должность занимали?
Васильев. Я был становым приставом 4-го стана.
Председательствующий. С какого и по какой год были приставом?
Васильев. С 1906 года по 1917 год.
Председательствующий. Во время вашей работы в качестве пристава приходилось вам кого-нибудь вербовать в качестве провокатора?
Васильев. Приходилось.
Председательствующий. В частности, не приходилось ли вам завербовать Зубарева?
Васильев. Зубарева да, так точно.
Председательствующий. В двух словах расскажите, как вы его завербовали.
Васильев. Полицейский урядник Смердинской волости сообщил мне, что в доме, где жил у своего отца в деревне Зубарев Прокопий Тимофеевич, собираются молодые люди, поют революционные песни, читают революционные книги. Ну, я, конечно, по долгу своей службы тогда приехал в деревню с урядником Коневым, сделал обыск, обнаружил и отобрал действительно много революционных изданий. Зубарева пришлось, конечно, арестовать. В моей канцелярии Зубарев сказал, что у них еще есть в деревне революционно настроенные люди. Назвал он мне имена двух человек, но фамилии не сказал, и обещал, что он выявит этих двух людей. Я доложил исправнику. Исправник велел его завербовать и отобрать от него подписку.
Председательствующий. Какого характера подписку?
Васильев. О том, что он обязуется давать полиции сведения. При отобрании этой подписки он сказал, что кличка его будет "Василий".
Председательствующий. Сам сказал?
Васильев. Да, сам сказал. Я хорошо помню.
Председательствующий. О деньгах стал разговаривать?
Васильев. Потом уже о деньгах.
Председательствующий. Какая же плата была установлена?
Васильев. Исправник прислал ему 30 рублей.
Председательствующий. Потом вам приходилось давать ему еще деньги?
Васильев. Я хорошо помню один раз, но может быть и еще давал, я не отрицаю.
Вышинский. В течение какого времени вы были связаны с Зубаревым?
Васильев. С 1908 по 1909 год.
Вышинский (обращаясь к Зубареву). Вы не припомните, этот Васильев тогда был приставом?
Зубарев. Так как прошло 30 лет, мне трудно сейчас вспомнить, но, кажется, что этот... Не отрицаю.
Вышинский. Похож?
Зубарев. Да.
Вышинский. Вы получали деньги от Васильева или от кого-либо другого? И кому давали сведения?
Зубарев. Да, от Васильева и передавал сведения Васильеву.
Вышинский. Сколько раз, не помните?
Зубарев. Я был у него два раза.
Вышинский. Вы подтверждаете, что свидетель Дмитрий Николаевич Васильев напоминает вам того пристава Васильева, который вас впервые завербовал на службу в полицию?
Зубарев. Да, подтверждаю.
Вышинский. У меня больше вопросов нет.
_____
На этом утреннее заседание заканчивается, и Председательствующий объявляет перерыв до 18 часов.