То, о чем доносил Военный министр, было известно Александру III. Его всегда удручала некомпетентность таможенных чиновников в военных делах. Сам он, как традиционно и все великие князья, был профессиональным военным. Со дня рождения числился в Павловском и Преображенском гвардейских полках, а когда подошел срок – постигал премудрости службы в первом кадетском корпусе, а затем и в гвардейских частях. И поэтому считал невозможным оставить управление военной пограничной стражей в руках гражданских чиновников. Ему вспомнились донесения таможенников, которые он не мог читать без улыбки. К примеру, донесение управляющего Архангельской таможней Веденякина об инспектировании Беломорского отдела пограничной стражи: "Нижние чины, представлявшиеся на смотру, имели бодрый вид и оказались хорошо выправленными, ружейные приемы делали хорошо и вполне отчетливо, гимнастика и фехтование более или менее хорошо… При производстве испытания нижних чинов по знанию устава дисциплинарного и устава о гарнизонной службе оказалось, в общем, более или менее хорошо… Журнал дисциплинарных взысканий, наложенных на гг. офицеров, и штрафной на нижних чинов ведутся правильно, и взыскания соответствуют проступкам…"
Поверхностность и некомпетентность в военных делах поражали Александра III. Он недоумевал, как нижние чины оказались "хорошо выправленными", ну а оценку знания уставов "в общем более или менее хорошо" без спазм в горле читать просто не мог. Начальнические суждения таможенных чиновников о вещах, в которых они не сведущи, вызывали у него раздражение и досаду. Такой управляющий, считал он, может деморализовать всю войсковую часть и подорвать уважение к начальству. Крестьянского мужика, взятого от сохи, можно дисциплинировать только строем. В этом вся суть воинской службы, и совсем не случайно на реорганизации управления пограничной стражей настаивал Военный министр П.С. Ванновский.
Как это часто бывает, военное ведомство, установив диагноз болезни пограничной стражи, забыло о том, что больного надо лечить. Министерство финансов тоже оказалось в стороне, так как возглавлявший его И.А. Вышнеградский сам тяжело заболел. Дело реорганизации пограничной стражи, кажется, безнадежно покрывалось пылью в затхлых чиновничьих кабинетах, все более погружаясь в небытие, повторяя участь многих других похороненных там документов. И так бы, наверное, и случилось, если бы в это время на российском политическом небосклоне не появилась яркая фигура С.Ю. Витте.
Кажется, сама судьба помогла ему завоевать доверие Александра III. Однажды на Киевском вокзале император стал невольным свидетелем разговора Витте, бывшего тогда управляющим юго-западными железными дорогами, с министром путей сообщения. Последний требовал, чтобы царский поезд тащили сразу два паровоза, так как царь "любит быструю езду". Витте не соглашался, опасаясь крушения состава из-за слабости железнодорожного пути. Министр продолжал настаивать, ссылаясь на свой опыт, и тогда твердый в своих суждениях Витте резко ответил: "Знаете, Ваше превосходительство, пускай делают другие, как хотят, а я Государю голову ломать не хочу, потому что кончится это тем, что Вы таким образом голову Государю сломаете".
Александр остался недоволен резкостью выражений Витте, но спустя два месяца он убедился в его правоте. В 1888 году у станции Борки под тяжестью царского поезда рельсы разошлись, вагоны опрокинулись, и вся семья императора лишь чудом уцелела. Вот тогда-то Александр и вспомнил о предупреждении грубоватого Витте, увидя в нем человека незаурядных способностей. В 1892 году он назначил его министром путей сообщения, а в августе того же года – министром финансов Российской империи.
В системе мер по экономическому возрождению России, разработанных Витте, пограничной страже отводилась весьма заметная роль. Она должна была защитить страну от контрабандного ввоза иностранных промышленных изделий, который был неизбежен в условиях введения охранительной таможенной политики. Вот почему Витте сразу же после вступления на пост министра финансов приступил к реформам в пограничной страже, осуществить которые ему было не трудно: Александр III ему полностью доверял.
Новый министр финансов начал с того, что созвал представителей таможенного ведомства и пограничников на особое совещание, которое должно было выработать предложения по реорганизации управления пограничной стражи, и прежде всего ее высшего звена. Открывая это совещание, Витте высказался за военное устройство пограничной стражи, при котором она "являлась бы исполнительным органом таможенного ведомства, но автономным внутри".
Мнения участников совещания разделились. Таможенники выступили против идеи Витте. Они считали, что "при всех переменах, постигающих пограничную стражу, идея нераздельности стражи с таможенным ведомством неизменно выражалась в подчинении ее в таможенном отношении власти начальников таможенных округов, как главных и ближайших руководителей таможенного дела в приграничном районе".
Что касается пограничников, то они полностью поддержали предложение Витте об автономности пограничной стражи. Один из их аргументов заключался в том, что "существующее объединение власти над таможенными учреждениями и пограничной стражей для дела пограничного надзора не только не полезно, но и прямо вредно, ибо начальник округа, естественно, склонен покрывать действия таможен и пограничной стражи, тогда как при разделении таможенного ведомства и пограничной стражи всякие злоупотребления и упущения не могут быть сокрыты уже из опасения, что об этом может сделаться известно другому, близко стоящему независимому ведомству".
В этой дискуссии таможенников с пограничниками Витте безоговорочно поддержал последних, ратовавших за выделение пограничной стражи из таможенного ведомства, так как считал, что "всякая сила, организованная на началах воинской службы, действует в России наиболее успешно". Предложения участников совещания легли в основу всеподданнейшего доклада о необходимости выделения пограничной стражи из Департамента таможенных сборов в отдельный корпус, который Витте представил императору 15 октября 1893 года.
Доклад этот сам по себе представляет собой весьма поучительный документ, как образец безукоризненного соответствия формы и содержания, четкости аргументации и ясности изложения, глубины анализа и дипломатического искусства. Точность формулировок, обоснованность предложений, умение автора "остаться в тени" и подчеркнуть роль монарха обеспечили ему необходимую пробивную силу. Уважаемый читатель может оценить документ хотя бы по заключительной фразе: "На случай, если Вашему Императорскому Величеству благоугодно будет соизволить Высочайше утвердить сии предложения министра финансов, приемлю смелость всеподданнейше представить на подписание Вашего Императорского Величества указ Правительствующему Сенату". Все тонко и изящно, так тонко, что путей отступления у императора уже не остается. Только подписать.
Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что вводимое новое ведомство было немногочисленным по составу (всего 3 генерала, 6 старших и 6 младших офицеров, 18 чиновников и 5 писарей) и весьма незначительно увеличивало расходную часть бюджета – всего на 104 тысячи 365 рублей в год. Все это позволило Александру III, не раздумывая долго, подписать представленные документы в тот же день: на докладе министра финансов он написал "Согласен", на временном штате управления корпусом – "Быть по сему", а на указе правительствующему Сенату – "Александр".
Суть подписанного 15 октября 1893 года Александром III указа выражалась в следующих основных положениях:
1. Состоящую ныне в таможенном управлении пограничную стражу выделить из оного в Отдельный корпус пограничной стражи.
2. Подчинить Отдельный корпус пограничной стражи министру финансов с присвоением ему звания Шефа пограничной стражи.
3. Учредить должность командира Отдельного корпуса пограничной стражи и Штаб сего корпуса.
Итак, по указу Александра III пограничная стража выделилась из таможенного ведомства, освободившись от некомпетентного руководства. Она получила внутреннюю автономию, оставаясь в ведении министра финансов, ставшего ее шефом. Решающий шаг в создании специального войска, предназначенного для охраны государственной границы, был сделан. В истории пограничной стражи открывалась новая, весьма важная страница, начинавшаяся с событий 15 октября 1893 года.
4 октября 1893 года Александр III получил донесение с закавказских пограничных окраин: "В 2 часа дня 4 сентября 1893 года с Нижне-Карасунского поста на пост Араздаян Эриванской бригады объездчики Болдырев и стражник Чернышев были убиты выстрелами из засады. Винтовка Бердана и патронташи с патронами похищены. Предположительно убийство совершили персидские курды". "Весьма печально", – написал император и задумался. Не было еще ни одного месяца за последние одиннадцать лет – с того момента, как в Закавказье стали размещаться бригады пограничной стражи, – чтобы оттуда не поступало донесений об убийстве пограничников, перестрелках, грабежах и разбоях. В этом диком крае господствовали жестокие нравы, нигде человеческая жизнь не была так обесценена, как здесь. "Пограничную стражу надо усиливать обязательно", – решил тогда монарх.
И еще Александр вспомнил, как в 1882 году приказал российские границы в Закавказье охранять пограничной стражей. В казне не было денег, и потому сформировали сначала одну бригаду для охраны самого важного участка – Черноморского побережья, откуда морем вывозились для продажи в рабство люди, шла торговля оружием и контрабандным товаром. Штаб бригады решили расположить в городе Батум, перешедшем к России в 1878 году. Перед ним расстилалось Черное море – безбрежное и величественное, порою бурное и грозное, но всегда полное таинственности и очарования. Пограничная служба была здесь не столь монотонна и трудна, как в других бригадах Закавказья. "Говорят, в Закавказье нет ни одного пограничного поста, где бы не возвышался бугорок земли с черным немудрящим крестиком, под которым покоится прах погибшего пограничника. Служба здесь трудна и опасна, а потому надо быстрее закрыть оставшийся участок русско-персидской границы, твердой рукой навести порядок, покончить с шайками разбойников и контрабандистов. Надо научить соседние государства уважать российские границы", – подумал Александр III и решил сделать соответствующие распоряжения всем ведомствам, отвечающим за поддержание порядка в пограничных окраинах. А Витте поручить ускорить формирование закавказских пограничных бригад.
И вот постепенно с запада на восток вдоль российской государственной границы в Закавказье, извиваясь на подъемах и спусках, протянулась пробитая солдатскими руками патрульная дорога, по которой, ежечасно подвергаясь опасности, двигались конные разъезды офицеров и нижних чинов пограничной стражи. Здесь возникали хотя и редкие и пока немногочисленные, но добротные посты, кордоны и пикеты, строились вышки, в базальтовом грунте пробивалась неглубокая, покрываемая затем известкой канавка. Росли казармы, лазареты, оружейные мастерские. Выставлялись все новые бригады пограничной стражи, осваивалась линия государственной границы, на пограничных постах уверенно развевались флаги Российской империи. Пограничники готовились всерьез и надолго защищать рубежи России…
Александр III, выделив пограничную стражу из таможенного ведомства и образовав из нее отдельный корпус, очень скоро пришел к выводу, что создан, по сути, новый род войск, предназначенный единственно для охраны государственной границы. У него были все отличительные признаки регулярного войска: организационная структура, вооружение, снаряжение, система комплектования – все, что присуще настоящему войску. Не хватало одного, что имелось в других войсках: Храмового праздника. Как человек глубоко верующий, Александр III хотел, чтобы доброе начинание – создание Отдельного корпуса пограничной стражи – было освящено Божественным провидением и Божественною волею. Он неоднократно беседовал с Витте об учреждении в пограничной страже храмового праздника и предлагал считать таким праздником день Введения во храм Пресвятой Богородицы. "Мыслю я так, – говорил он Витте, – что покровительницей пограничной стражи должна быть Пресвятая Богородица. Служба пограничная необычна по своей сути: оторванность от людей, одиночество, опасности на каждом шагу – ведь люди несут службу на краю Земли Русской. Солдатам здесь тоскливо и одиноко. Им, заброшенным в глухие и отдаленные места, необходимы материнское тепло, утешение, забота, а это может дать лишь Пресвятая Богородица, наша Небесная покровительница и заступница". Витте соглашался. 25 марта 1894 года Александр III подписал указ об установлении храмового праздника пограничной стражи. Им стал день Введения во храм Пресвятой Богородицы – 21 ноября (4 декабря по новому стилю). В этот день император предписал собирать в Санкт-Петербурге на Михайловском манеже сводную роту из шести офицеров и ста сорока нижних чинов, а в церквах проводить богослужения. У воинов порубежья появился свой профессиональный праздник.
Служба офицеров и нижних чинов пограничной стражи проходила теперь под сенью покровительства Пресвятой Богородицы. Они верили ей, прося защиты, утешения и поддержки. Ей они вверяли свои судьбы и жизни, когда, помолившись, уходили на службу в холодную темень ночи, или вступали в перестрелку с разбойниками и контрабандистами, или когда на посту в душу закрадывался холодок одиночества и отчаяния…
Могучий облик и богатырское здоровье сорокадевятилетнего Александра III внушали подданным России мысль о долгом и благополучном его царствовании. Но случилось неожиданное: в середине 1894 года он заболел воспалением почек – нефритом. Тщетно Александр боролся с недугом – здоровье его с каждым днем ухудшалось. Он крепился, требовал докладов, пытался держать нити руководства страной в своих руках. 19 октября ему представили доклад С.Ю. Витте "О внесении в Государственный совет представления "Об основных началах караульной службы и употребления оружия чинами Отдельного корпуса пограничной стражи".
Александр III написал на нем "С" – согласен. Это случилось за несколько часов до его кончины. 20 октября 1894 года сердце императора перестало биться. Пограничная стража скорбела о нем вместе со всем российским народом, понимая, что это был великий русский Государь, твердая и несокрушимая опора державы.
"Не мстите за меня"
Николай II и охрана границ Российского государства
Николай II сидел на узенькой скамеечке в прохладной тени дикого винограда, вьющегося по легкой деревянной арке, и неспешно курил ароматную папиросу. Неяркое осеннее солнце, словно намаявшись за лето, светило ласково и нежно. Внизу неутомимо шумело море, наполняя окрестности своим ровным дыханием и какими-то волшебными, волнующими запахами. В воздухе носились неугомонные стрижи, чирикали воробьи в зарослях кустарника, а над морем кружили белокрылые чайки, крича пронзительно и тоскливо. Вокруг кипела жизнь, бурлящая и безбрежная, как это огромное море, что плескалось внизу, и это радовало Российского императора, вселяло в него спокойствие и уверенность. Весь его облик говорил о том, что он находится в том безмятежно-радужном состоянии, которое проистекало от сознания стабильности своего положения, незыблемости существующего порядка. Великие потрясения и страшная личная трагедия были еще впереди и не омрачали его душу тягостными предчувствиями. Он сидел, уютно устроившись в прохладной тени парка, и молча смотрел, как занимаются строевой подготовкой нижние чины поста пограничной стражи, выстроенного тут же, в его имении в Ливадии, по его собственному предписанию.
Он сделал это потому, что любил армию, ее строгие порядки и славную боевую историю. Служба в летнем лагере Красного Села в первой самостоятельной должности командира эскадрона конногвардейцев, которую он получил в свои девятнадцать лет, всегда была для него самым приятным воспоминанием молодости. Здесь он со своими товарищами вел беззаботную жизнь молодого офицера, прилежно учился, готовясь стать, как и все в династии Романовых, профессиональным военным. Скромность и простота способствовали росту его популярности в офицерской среде, а непринужденные беседы с подчиненными позволили ему лучше узнать армейскую жизнь. Свое воинское звание "полковник", присвоенное ему его отцом Александром III, он ценил выше всех других титулов и званий. Посещение же полков, бригад, дивизий было для него всегда событием радостным и волнующим. Любил он и пограничную стражу, как часть Российской армии, которая и в мирное время выполняла боевые задачи на самых отдаленных окраинах России.