Побег
Потом стали обсуждать как убежать. Они работали уже несколько дней, каждого из них привязывали арканом к седлу лошади на которой дремал конвоир. Иногда им разрешали отдохнуть на берегу, до конвоиров метров 5–6, в два прыжка одолеть можно сбить его с седла, да вдоль берега уйти. Но Найден говорил, что нужно на тот берег уходить, а здесь вдоль стен уходить придется, да и на берегу много всяких людей бродит, а чуть промешкаешь и достанут тебя турки, а там пощады не жди с живого шкуру снимут. На следующий день так и сделали, напали они на конвоиров, сбили их с коней, да айда бежать двое вдоль берега, а Найден, да с ним еще один, его давний знакомец, через реку поплыли. Им в след только несколько стрел пролетело, а на берегу большой шум начался. Все тех двоих ловить начали. А Найден еще своего конвоира, за шиворот прихватил, да в воде утопил. На том берегу они арканы смотали, турка раздели да бросили и в степь подались, да только от воды далеко не отходили. Посмотрели они из оружия у них сабля, кинжал, да лук со стрелами, в седельных сумках, все больше вещи, а поесть нечего. Но ничего они подальше от своей неволи отошли, да в прибрежных кустах спрятались, яиц насобирали, верши сделали, рыбы наловили. Из конского волоса силки сделали, птиц поймали. Огня только не было, все сырое есть приходилось. Что огня не было это и хорошо, их никто заметить издалека не мог. Ну, вот отдохнули они и стали потихоньку домой пробираться. Осторожно ехали, чуть чего затаятся, да выждут. Знакомец Найдена все шутил, давай, мол, назад вернемся, ту дивчину заберем, да свадьбу справим. Найден на эти шутки, глядя куда-то вдаль, отвечал: "Вернемся еще и свадьбу справим".
Встреча в степи
Где-то через неделю, увидели они в степи дымы, кто-то жег костры. Подобрались поближе, не видно кто такие. Было видно, что люди готовили пищу, слышен был громкий разговор, срывающийся на крик и дружный гогот. Ну, кто кроме славян так может в трудном походе веселиться? Уже без опаски они подъехали к лагерю, на подходе к ним подошли казаки и грозно окрикнули: "Кто такие?" "Да казаки мы Дедиловские, из полону сбежали, домой пробираемся".
Привели их к атаману. Атаман, могучий казак с огромной саблей, сидел у костра. Отблески пламени освещали его лицо и большую окладистую бороду. Его грозный взгляд и так не предвещал ничего хорошего, а в отблесках пламени его лицо просто становилось зловещим:
– Из полону, казаки говоришь, дедиловские? Не знаю таких казаков. Те кто Московскому царю продались, в услужение ушли. Волю на неволю променяли. Не имеют право казаками называться. Правду говорю.
Прорычал атаман и грозно посмотрел вокруг. Со всех сторон послышались одобряющие возгласы и крики "Любо". Тут заговорил Найден. Спокойно, громко, как говорит человек уверенный в своей правоте:
– Да надоело атаман разбоем жить. Да по степи от всех бегать. Вот при вас ни детишек, ни баб. Воля вольная только. Тоска. А у нас и дом, и хозяйство, и жена и детей полон дом. И одна у нас неволя соседей уважать, жить своим трудом, да на чужое рот не разевать. А вы никак зипунов добывать собрались?
– Собрались. А тебе какая печаль? Ты давай шуруй до дому, к бабе под подол.
Казаки дружно заржали. Но найден спокойно и уверенно продолжал:
– Да есть одна печаль. Если вы на городок пойдете, где я в полоне сидел, то и я с вами. Посчитаться надо, да наших там, в полоне, еще много сидит. Да и бабы пока у меня нет. А в том городке мне дивчина одна приглянулась.
– Ага, значит, живешь трудами праведными до тех пор пока самого за живое не задели. А для себя можно желаемое и разбоем добыть?
– Да добычи мне вашей и не надо. Мне бы только дивчину.
– А дивчина не добыча? Ну, ты даешь. Ты уж определяйся. Или ты казак, или холуй царский. А холуям добыча не положена. Им только подачки положены, что хозяин посчитает нужным дать.
– Ладно, атаман. Не кипятись. Мы же нужны друг другу. Я городок тот знаю и план у меня есть. Я только думаю, о том как тот городок с набегу взять.
– Ну ладно. Давай свой план. Посмотрим что ты там насоображал.
План Найдена был дерзок и бесшабашен. В случае неудачи до половины отряда могло погибнуть, но если каждый сделает все правильно, то городок будет взят. Передовой отряд выдвигается по прибрежным кустам к городку и ждет утра. Как только снимают ночной караул и открывают ворота, что ведут к реке, так тут же Найден с приятелем в татарской одежде, со спрятанным под ней оружием идут к воротам. Как только они дошли до ворот, из кустов вылетает передовой отряд. Найден должен помешать закрыть ворота до их подхода. Задача передового отряда захватить ворота и уничтожить караул на угловой башне, мимо которой пойдут основные силы, которые выступают сразу как только передовой отряд приблизиться к воротам. А там Найден рассказал, где что находится. Сперва нужно оружейный погреб захватить, а потом уже спокойно захватить город:
– Интересная задумка, – сказал атаман, поглаживая бороду, – Ну ладно всем спать. Караульные по местам. Утром додумаем.
Ночью, когда все угомонились, знакомец Найдена толканул его в бок:
– Ты чего совсем ошалел. Какой городок, какая девка турецкая. Тебе что наших мало. Девки у нас одна краше другой и по хозяйству мастерицы. А ты подумал как ты с ней разговаривать будешь. Ой, как неохота мне из-за твоей дури, головой рисковать. Ты как хочешь, а я домой.
– Успокойся. Человек без мечты, что птица без крыльев. А та турчанка, сердцем чую, моя суженая. Ох, не зря мои ангелы хранители разрешили меня в полон забрать. А головой мы и без моей дури, а по чужим дурным приказам немало рисковали. А до дому в одиночку ты не доберешься, сгинешь. Спи.
На следующее утро Найдена с приятелем атаман позвал к себе. При дневном свете он уже не казался таким свирепым. Рядом с ним сидели еще несколько человек серьезного и грозного вида. Атаман рукой показал Найдену место, где им сесть и сказал:
– Вот тут мы подумали с атаманами и некоторые думают, что вы нас в засаду заманить хотите. Все знают, что от татар сбежать невозможно, а вас специально к нам подослали. Сейчас мы послали в тот городок людей, проверить слова ваши. А вы покуда оружие сдайте и под охраной посидите. А в Дедилове то вы в какой сотне служили? Кто сотник, пятидесятник, а воевода в Дедилове кто? В каких походах участвовали?
– Ну, все, пропали, и все из-за твоей дури, – шепнул приятель Найдену. Но Найден спокойно и уверено ответил на все вопросы, даже рассказал о последних набегах на Дедилов как татар, так и черкасс. Рассказал о том как пленных черкасс к труду приучали. Сначала год он работал на захватившего его казака и жил у него дворе, потом ему давали участок и он уже работал и на казака и на себя, а на третий год он мог уже и двор ставить и жениться и уравнивался со всеми в правах. Чего их убивать, все-таки нашего славянского роду-племени человек. Атаманы дружно посмеялись над его рассказом:
– Смотри-ка как хитро хохлов на землю сажают, а если их приятели опять с набегом придут, ведь опять к ним переметнутся.
– Да нет, таких случаев не было. Ведь тут хозяйство, жена, дети. А эти голодранцы набегут и все порушат, поэтому они вместе с нами те набеги отбивают.
Тут Найден поймал себя на мысли, что у него как-то все гладко получается. С атаманами общий язык быстро нашел. И, как будто, ему кто-то подсказывает нужные слова в нужное время. Ну, значит, быть той турчанке его женой. Предки того хотят.
Прошло несколько дней, вернулись люди и подтвердили их рассказ о побеге и одобрили план Найдена. А Найден тем времен отоспался, отъелся, окреп и рвался в бой. До городка было два дневных перехода, решили подготовиться и без промедленья выйти к городку переночевать, вторую ночевку устроить недалеко от городка, а ночью выдвинуться на исходные позиции, в передовой отряд подобрать казаков у кого кони темной масти и не ржут где попало. Все так и сделали.
Налет на городок
Утром Найден с еще одним казаком, одетые под басурман и спрятав оружие под одежду, выехали в сторону ворот и не спеша доехали до них. Как только они поравнялись с ними, из кустов с гиканьем и свистом выскочил передовой отряд и пулей полетел к тем же воротам. Караул у ворот замешкался. Найден с сотоварищем быстро достали сабли и перебили стражу, но на подмогу уже бежали новые стражники. Они крепко насели на Найдена и он яростно отбивался от них, но его прижали к стене, но тут в башню ворвался передовой отряд. С угловой башни ударили запоздалые выстрелы. Найден и с ним несколько человек быстро взлетели на стену и бросились к угловой башне. Не успели стражники понять что случилось, как были перебиты казаками. Казаки быстро забили свинцовыми гвоздями затравочные отверстия у двух пушек и приготовились к отражению атаки всполошившегося гарнизона крепости. По стенам к захваченной казаками башне уже бежал большой отряд янычар с обнаженными саблями. Казаки смело вступили в сватку, но нападавших было больше. В ворота уже влетел основной отряд, рубя и круша конями все на своем пути.
Стража пыталась закрыть ворота внутренней крепости, но было уже поздно. Казаки быстро перебили их и, не слезая с коней, ворвались в покои замка. Со стен дворца ударили дружные залпы из пищалей. Казаки немного стушевались и стали крутиться на одном месте, чем стали удобной мишенью для янычар, стрелявших со стен. На стене у башни бой не утихал. Казаки устали и уже потихоньку начали отступать. Хоть и умел Найден рубить с двух рук и саблю из руки в руку перекладывал, но усталость давала себя знать Руки затекали, да и удары стали слабее. И тут, показалось Найдену, как потом некоторые божились, что тоже видели, как над городом пронесся белый всадник на белом коне. И откуда только силы взялись начал Найден теснить нападавших, а за ним и другие поддали и побежали басурмане.
Да и внизу казаки из-под обстрела вырвались и продолжили крушить гарнизон. Сопротивление оставшихся басурман было подавлено быстро. Выпустили из подвалов и ям своих соплеменников. Оставшихся в живых разоружили и заперли в подвале. Особо злых тюремщиков тут же запороли их же бичами. Раненых басурман забрали в дома местные женщины. Казаки стащили всю добычу на центральную площадь, тут же ее разделили, а через несколько дней, нагрузив захваченные арбы, покинули город.
Нашел Найден ту турчанку. Забрал с собой. Атаман за отвагу и храбрость его не только турчанку ему отдал, но еще из добычи отдал чего Найден пожелал. Но не стал Найден брать жемчуга да парчу всякую, взял себе саблю добрую, да пару коней себе и своей невесте, да что в обратной дороге пригодиться может. Атаман сказал ему:
– Люб ты мне. Оставайся у меня. Есаулом будешь, а срок придет и меня заменишь.
– Не, батька. Не обижайся, не могу я разбоем жить. Теперь и жену себе добрую добыл, знаешь как заживу. Всем на зависть. В любви и согласии.
– Да ты еще доберись до этой любви и согласия. Дикое поле оно на то и дикое. Да и басурманка твоя как бы тебя на ночлеге не зарезала, да к своим не подалась.
– Все может быть. На все воля божья. Да и жена моя как дикая кошка на меня поначалу кидалась, а сейчас ничего. Я думаю что все будет хорошо. Не зря же нам силы небесные помогли в этом деле.
С тем раскланялись, попрощались Найден с приятелем со своими новыми друзьями и подались домой. Долго ли коротко ли, но пришли они домой. А там уже их и не ждали. Матери все глаза о них проплакали. Очень были им рады. Но увидев турчанку, стали Найдену выговаривать, что, дескать, неправильно это, своих девок пруд пруди, а ты с нехрестью связался. Но Найден только отшучивался. А дивчина оказалась доброй и работящей, пока до дому добирались она всю женскую работу делала, да еще быстро так все их раны залечила. Найден на нее смотрел с любовью, а она на него с восхищением и нежностью. Когда Найден пришел к попу на счет свадьбы, тот ему сказал:
– Какая свадьба, ты ее крести сначала.
Ну, окрестили ее в той же церкви, а потом венчались они. И жили действительно в любви и согласии и дети у них были красивые и умные как на подбор.
Дед замолчал. Наступила тишина, которую долго никто не нарушал. Некоторые из ребят уже спали, а некоторые лежали в задумчивости и смотрели на деда и на тлеющие угли костра. Ребята, видимо, живо представляли себя на месте Найдена ну и конечно еще более героическими парнями. Молчание нарушил дед:
– Ну-ка, пострелята, табун проверьте.
С земли поднялся паренек лет 14, поймал стреноженную лошадь, развязал ей ноги, и быстро вскочив ей на спину, умчался в темноту. Тут Никита почувствовал, что он как бы погружается в сладкую негу и летит в какую-то пропасть.
Никита вдруг почувствовал, что его кто-то трясет за плечо и приговаривает: "Вставай. Просыпайся". Никита открыл глаза и в ярком, солнечном свете увидел перед собой лицо Дружинки. "Поехали домой быстрей. Давай подсажу". Тут Никита увидел, что никто не издевается и подшучивает над ним, над его неумением ездить на лошади. Да в нашем далеком будущем меня бы засмеяли, а тут все помочь стараются. Добрее они своих потомков:
– А можно я пешком добегу, а лошадь на веревке? А?
– На веревке. На веревке. – Недовольно пробурчал Дружинка. – Давай, как хочешь, только быстрей. А то нас там уже заждались.
Новый день
Никита быстро побежал домой. Перебирая в памяти последние события, старался не упустить подробности. "Вот вернусь, как начну рассказывать, – подумал он, – ведь мне никто не поверит. Все скажут: "Во врет". А вдруг не вернусь? Что так мне здесь и жить что ли?" От этой мысли ему сделалось нехорошо и как то засосало под ложечкой. Так с этими грустными мыслями он добежал до дома. Действительно там все ждали их. Дружинка уже запряг своего коня в телегу и подхватил под уздцы лошадь которую привел Никита.
Начинался новый трудовой день. Все без каприз и нытья дружно брались за дело и делали его вместе, весело с песнями. Но в этот раз, отправив старших сыновей на сенокос, отец семейства Неждан со своею женой остался дома и стали как-то одеваться по-праздничному. На немой вопрос Никиты Дружинка ответил:
– Дядька Понкрат Бурцов помер намедни. Они на похороны идут. Хороший был человек, вот они его и проводят в последний путь. Если хочешь, оставайся с ними. Потом с ними и придешь.
Похороны
Никита согласно кивнул головой. Они втроем пошли на другой конец деревни. Там у одной из приземистых хат толпились люди. Они, пригнувшись, вошли в дом. Там на столе стоял гроб в котором лежал покойник. Мужчина лет пятидесяти. Улыба с Нежданном, перекрестились на образа, и подошли проститься с покойником. Затем вышли из дома на улицу. Никита удивился, не было венков, этих привычных атрибутов похорон. Были только люди, сожалеющие о смерти хорошего человека. Через некоторое время мужчины вынесли из дома заколоченный гроб с покойным и понесли его к небольшой деревянной церкви, что стояла в центре Жилой слободы, недалеко от теперешнего магазина. Церковь была очень простой, без особых иконостасов и росписи. В церкви дядьку Понкрата отпели, а потом понесли на кладбище, которое было рядом с церковью. На кладбище было много могильных холмиков, но совсем не было изгородей вокруг могил, было очень мало крестов, а просто на могилах лежали куски камня. Никита увидел вырытую могилу и опять удивился она была глубиной не более полуметра.
В эту могилу положили дядьку Понкрата, по старой традиции бросили мелочь и куски хлеба, выкупили могилу, и засыпали землей. Сверху положили небольшой камень воткнули горящую свечу, положили горстку кутьи и несколько букетиков полевых цветов. Все с глиняной чашки взяли по щепотке риса с изюмом, как ее назвали кутью, и по ложке овсяного киселя. Улыба с Нежданом пошли на поминки, а Никита прямо с кладбища пошел на сенокос.
На сенокосе работа кипела. Вроде и взрослых не было и подгонять некому.
Дружинко деловито покрикивал на сестер. Почувствовав себя взрослым. Через некоторое время появились родители, Улыба похвалила детей, что много сделали, пока их не было, но тут же поторопила:
– Давайте все доделывать быстрей, по всему видно, да и деды говорят, что дождь скоро будет. До дождей нужно успеть. Так что поднажать придется: – Мам. Да сколько можно, – захныкали дети, – мы и так уморились. – Зимой отдохнем. Когда и скотина, и мы в тепле и сытости будем. А то сейчас поленишься, а зимой плакать будешь, до по соседям ходить просить. Как голодранцы какие. Стыдоба.
Все, кто, молча, кто чего-то бубня себе под нос, принялись за работу. За работой быстро пролетел день.