Патологоанатом Лука Лалли, проводивший первое вскрытие, сказал, что "сексуальное насилие, которому подверглась Мередит, могло быть симулировано, чтобы представить ее жертвой сексуального нападения". ДНК, найденная на теле Мередит и опознанная как ДНК Гуэде, происходила из "клеток пальца, а не спермы" – к такому заключению пришел Лалли. Кроме того, он не обнаружил на теле Мередит "травм и синяков, характерных для изнасилования". В новом отчете говорилось, что "существуют детали, заставляющие предположить, что незадолго до смерти Мередит была вовлечена в действия сексуального характера, но полученных данных недостаточно, чтобы с уверенностью утверждать, осуществлялись ли эти действия по взаимному согласию или нет".
Этот отчет поднимал новые вопросы, прежде всего по поводу "действий сексуального характера". Если незадолго до смерти Мередит имела с кем-то половой контакт, то когда и с кем именно? До того, как ее бойфренд покинул город? Он уже сообщил полиции, что занимался с Мередит сексом. А если это не был ее бойфренд, то кто? Как бы то ни было, новые находки уменьшили – если не совсем устранили – подозрения в том, что убийца Мередит руководствовался мотивами сексуального характера.
17
В среду, 26 марта 2008 года, следователи доставили Руди Гуэде из тюремной камеры в комнату для допросов, где он провел почти шесть часов, отвечая на вопросы о своей причастности к убийству Мередит Керчер и о том, не знает ли он других лиц, причастных к этому убийству. Проводившие допрос сотрудники вышли из комнаты явно довольными и сообщили, что подозреваемый сделал признание, которое, фигурально выражаясь, "забьет гвоздь в крышку гроба" этого дела. Впервые случилось так, что все трое подозреваемых напрямую обвинили друг друга в совершении преступления, и хотя Гуэде опять отрицал свою причастность к убийству, он сообщил, что в момент убийства в доме находились Аманда и Рафаэль. Следователи считали, рано или поздно один из подозреваемых расколется и расскажет все, что знает о происшедших той ночью событиях.
"Той ночью в доме были Аманда и Рафаэль, – сказал Гуэде. – Я видел их. Когда я вышел из ванной, я увидел какого-то мужчину. Я положил ему руку на плечо, а у него в руке был нож. Я также услышал Аманду Нокс. Она стояла у двери. Я видел ее там. Две девушки ненавидели друг друга. Они спорили из-за денег. Мередит обвинила Аманду в том, что та украла у нее 250 евро из ящика".
Если раньше Гуэде упоминал "итальянца", которого он видел в коттедже в ночь убийства, то до этого он никогда не упоминал его имени. Теперь же он сказал следователям, что опознал Соллечито по фотографиям, которые ему показывали.
"Пока я могу сказать только, что мы очень, очень довольны тем, что рассказал нам Гуэде, – заявил Миньини после долгого допроса. – Этот допрос оказался весьма полезным, и весь его протокол мы вставим в отчет, который опубликуем позже".
В прокуратуре показания Гуэде назвали "значительным прорывом", хотя адвокаты Рафаэля и его родные были с этим не согласны – и это понятно, если принять во внимание то, какие последствия это признание имело для самого Рафаэля.
"Эта версия событий была спланирована и согласована заранее, – гласило официальное заявление со стороны родных Рафаэля, которое впоследствии попало в газеты. – То, что он [Гуэде] утверждает, полностью необоснованно и лишено доказательств. И утверждает он это только сейчас, проведя несколько месяцев в тюрьме. Также интересно отметить, что заявление это появляется менее чем за неделю до подачи прошения об отмене содержания подозреваемых под стражей. Прокурор говорит о том, что испытывает удовлетворение от признания Гуэде, и мы считаем, что все это было согласовано и спланировано заранее".
Лука Маори, один из поверенных Рафаэля, сказал, что подождет "полного заявления и только потом выскажется".
"Однако меня поражает признание Гуэде; оно кажется невероятным и сделано человеком, которому трудно верить. Это поступок человека, оказавшегося в безвыходной ситуации".
"Это очередная улика следствия… против главных подозреваемых, – сказал Вальтер Бискотти, поверенный Гуэде. – Мы рады такому повороту дела. Гуэде в очередной раз подчеркнул свою непричастность к убийству".
Гуэде сделал заявление за неделю до того, как трое подозреваемых должны были предстать перед Высшим судом в Риме с прошением об освобождении под залог. Формальные обвинения никому из них еще не были предъявлены.
Вскоре после того, как Гуэде сделал признание, местная телестанция Telenorba в Бари, родном городе Рафаэля, показала полицейскую видеозапись, на которой были засняты место преступления и труп Мередит. Узнав об этом от своего поверенного, Джон и Арлин Керчер, разумеется, "были шокированы и разочарованы тем, что среди публики вновь подогревается нездоровое внимание к ним и к их дочери". И хотя эта запись была частью документального фильма о расследовании под названием "Совершенное преступление, или Несовершенное расследование", в котором говорилось, что следствие по делу убийства Мередит далеко от совершенства, упомянутый ролик длился около трех минут.
"Это пример самого дурного журналистского поведения, которое явно нарушает правила освещения событий, – сказал поверенный Керчеров Франческо Мареска. – Я говорил об этой программе со Стефани Керчер, сестрой Мередит, и она была просто шокирована. В настоящий момент я не знаю, собираются ли родные убитой возбуждать уголовное дело против этих журналистов, но, очевидно, редактор программы должен за это ответить… Мы рассматриваем возможность судебного преследования".
Показ этой записи вызвал негодование не только семьи Керчеров и их адвоката. Итальянский орден журналистов немедленно потребовал конфискации видеозаписи, чтобы ее больше нигде не показывали, а также отмены запланированных показов. Редактор программы, Энцо Маджистра, защищал свою позицию:
"Когда я решил дать в эфир кадры с телом Мередит, я вовсе не желал оскорблять чье бы то ни было достоинство, я просто выполнял свою работу – освещать важные события".
В отличие от США, в Италии, как и во многих европейских странах, показ кадров и видеозаписей с изображением насилия и жестокости – не такое уж необычное явление. Но в этом случае зрители чувствовали, что журналисты перешли некую грань и затронули такие стороны дела об убийстве Мередит Керчер, которые не следовало делать достоянием широкой общественности.
"За пять минут были нарушены все табу, причем без всякого стыда", – сказала Анна Мария Ферретти, директор итальянского телеканала Antenna Sud.
Во вторник, 1 апреля, кассационный суд, высший итальянский суд по уголовным делам, выслушал аргументы в пользу освобождения Аманды Нокс, Рафаэля Соллечито и Руди Гуэде. Однако суд отклонил их прошения и постановил держать их под стражей, пока полиция будет продолжать расследование.
В начале апреля 2008 года судья Клаудия Маттеини распорядилась, чтобы отчет о новом вскрытии сделали три независимых эксперта, которые могли бы пролить новый свет на обстоятельства дела. Отрывки из этого отчета также стали достоянием публики еще до его официальной публикации. В отличие от США или Великобритании, в Италии не считается преступлением обнародовать потенциально опасную или предвзятую информацию в ходе расследования. В криминальных делах присяжных обычно набирают из судейской коллегии; предполагается, что на их мнение не повлияет то, что они могут прочитать в газетах или увидеть в телевизионных новостях. В этом новом отчете высказывалось предположение, что Мередит могла быть убита двумя ножами, а не одним, и могла скончаться не от потери крови, как считалось изначально, а от удушения.
В отчете также говорилось, что Мередит могла скончаться рано утром, а не в тот временной промежуток, который был указан ранее. К сожалению, температуру ее тела зафиксировали только примерно через 11 часов после смерти, так что точное время смерти, возможно, не удастся установить никогда.
Согласно новому отчету, содержание алкоголя в крови Мередит почти в три раза превышало предел для вождения автомобиля, и утверждалось, что в момент убийства она находилась на пороге "алкогольного ступора". Это противоречило более ранним отчетам, в которых передавались слова очевидца о том, что в тот вечер она совершенно ничего не пила. Ранее в ее пищеводе был обнаружен кусок гриба, и, как следствие, был сделан вывод, что тем вечером она могла есть пиццу. В сочетании с новыми данными о содержании алкоголя в крови это могло говорить о том, что она не сразу пошла домой от Софи Пертон в девять вечера, как считалось ранее, а могла зайти еще куда-нибудь. Тем вечером в доме Софи Пертон не подавали пиццу и алкоголь, так что новые данные представляли собой определенную загадку. Могло ли случиться так, что она действительно встречалась с Руди Гуэде и они вместе заходили в какое-то заведение? То, что казалось уже завершенным делом, вновь превращалось в какую-то запутанную загадку, к сожалению полиции и родных Мередит. Тем не менее Миньини, утверждавший, что "американцы" и другие лица пытаются "дестабилизировать" расследование, стоял на своем и считал, что вина троих подозреваемых почти доказана.
"Мы более чем удовлетворены развитием дела. В доме обнаружена ДНК всех троих подозреваемых, все они присутствовали на месте преступления, а один сам в этом признался, тогда как Нокс и Соллечито это отрицают… Нокс меняла свои показания несколько раз. Такое поведение само по себе подозрительно, и оно оправдывает ее содержание под стражей.
Сначала она говорила, что ее там не было, затем сказала, что была, а после снова отказалась от своих слов. Это все ложь, сплошная ложь. Поначалу нам казалось, что все трое защищают друг друга, а теперь, когда Соллечито и Нокс пытаются свалить вину на Гуэде, он в ответ признает их присутствие на месте преступления. К убийству причастны все трое. Вопрос только в том, какую роль играл каждый из них".
На пятницу, 18 апреля, по распоряжению судьи Маттеини было назначено слушание в связи с выходом нового отчета криминалистов. И хотя оно должно было быть закрытым, на него допустили родных Мередит – мать Арлин, сестру Стефани и брата Лайла, которые специально для этого прибыли в Перуджу. Впервые они сидели лицом к лицу с подозреваемыми в убийстве Мередит, которые находились всего в нескольких метрах от них. Обстановка в зале суда казалась крайне холодной.
Родным Мередит было трудно выслушивать некоторые детали, но они оставались в зале суда вплоть до показа фотографий с места преступления. Это для них было уже слишком, и через некоторое время они вышли, чтобы немного прийти в себя.
Накануне, когда они только что приехали в Перуджу, им неожиданно нанес визит прокурор Миньини. О чем они говорили во время этой встречи, неизвестно, но позже они заявили, что полностью доверяют полицейским и следователям. После встречи с Миньини родственники Мередит дали пресс-конференцию.
"В целом мы удовлетворены ходом расследования, – сказал Лайл Керчер. – Нас немного разочаровали утечки информации; они происходили слишком часто, и информация при этом была слишком важной. Также нам неприятно, что несколько недель назад по телевидению были показаны фотографии и кадры с места преступления… на наш взгляд, это было необоснованно, это демонстрация дурного вкуса".
Лайл также выразил надежду, что убийцы Мередит предстанут перед правосудием и понесут заслуженное наказание.
"Конечно, Мередит уже не вернешь, и никакое наказание не сможет этого сделать, – продолжал он. – Но нам остается только надеяться, что виновные предстанут перед судом. Несмотря на попытки запутать ход следствия и затруднить расследование, криминалисты и следователи делают свое дело. Мы верим в итальянскую полицию и в судебную систему Италии; ответственные лица проследят за тем, чтобы виновные были наказаны".
К концу пресс-конференции Франческо Мареска, представитель семьи Керчер, зачитал заявление родных Мередит: "Прошло почти полгода с момента гибели Мередит, но мы до сих пор не свыклись с мыслью о том, что никогда больше не увидим Мередит, не увидим ее счастливой улыбки. Сегодня мы собрались здесь, и нам стало легче понять, почему Мередит так полюбила Перуджу и почему она решила изучать итальянский язык именно здесь. Она хотела стать преподавателем или заняться политикой. В любом случае, она следовала своему призванию и хотела оставить свой след в мире".
"Как вы убедились, – говорилось далее в заявлении, – родные, друзья и знакомые Мередит очень любили ее; все они высказали свои соболезнования и стали гораздо ближе друг к другу. Мередит лишили блестящего будущего, но мы хотим, чтобы люди помнили ее, потому что она была хорошим человеком, а не потому что она стала жертвой такого ужасного преступления".
Трое подозреваемых продолжали сидеть за решеткой, а Аманда продолжала писать свой дневник и напевать песни "Битлз", чтобы хоть как-то скрасить свое пребывание в тюремных стенах. Следователи изучали улики, показания свидетелей и допрашивали подозреваемых. Наконец, три месяца спустя, 11 июля, Миньини счел, что собранного материала достаточно, чтобы передать дело в суд, и подал формальное прошение о том, чтобы Аманде Нокс, Рафаэлю Соллечито и Руди Гуэде были предъявлены обвинения в убийстве, после чего они должны были предстать перед судом. В это же время Миньини послал материалы дела Паоло Микели, судье предварительного слушания, который должен был решить, достаточно ли оснований для суда над подозреваемыми или их следует отпустить без предъявления обвинений. Колеса судебной машины в Италии вращаются достаточно медленно, как и многое другое (и некоторые считают, что это, в общем-то, не так уж плохо), поэтому предполагалось, что свое решение Микели может принять только в середине сентября.
"Мы знаем, что такое решение будет принято, хотя надеялись, что прокурор проведет дополнительное расследование, – сказал адвокат Рафаэля Бруско. – Особенно мы хотели, чтобы он более подробно изучил видеозаписи с камеры наблюдения автостоянки, расположенной напротив дома, где была убита Мередит, поскольку это очень важно. Но поскольку этого не случилось, то мы сделаем формальный запрос на предварительном слушании в сентябре".
В начале той же недели Аманда отметила свой двадцать первый день рождения, и в тюрьме ее посетила ее мать Эдда. Рафаэль послал ей букет цветов, но никакого торта не было, потому что это запрещено тюремными правилами.
18
Во вторник, 9 сентября 2008 года, за неделю до запланированного предварительного слушания по вопросу о том, достаточно ли улик для привлечения к суду троих подозреваемых, Руди Гуэде через своего адвоката вдруг заявил, что требует так называемой ускоренной процедуры рассмотрения дела. По словам поверенных Вальтера Бискотти и Никодемо Джентиле, это прошение было подано, потому что они, как и Гуэде, боялись, что между Амандой и Рафаэлем была заключена договоренность о совместных действиях против их клиента.
"Мы ощущаем насущную потребность в отдельном и независимом от двух других подозреваемых судебном разбирательстве, – сказал Бискотти. – В последние недели стороны защиты обменивались резкими высказываниями, и мы полагаем, что раздельные слушания помогут достичь некоторого спокойствия. Вот почему мы подали запрос об ускоренной процедуре для нашего клиента, и желаем, чтобы слушание состоялось как можно быстрее. На этом слушании мы докажем, что наш клиент не имеет ровным счетом никакого отношения к убийству Мередит Керчер".
Согласно итальянскому законодательству, при ускоренной процедуре слушания свидетелей на судебное разбирательство не приглашают и все обстоятельства дела излагаются по сопроводительной документации. Все слушание происходит за закрытыми дверями перед одним судьей, который и выносит решение о виновности или невиновности подозреваемого.
"Мы изучили все материалы следствия и не нашли связи между нашим клиентом и обнаруженным орудием, которым предположительно были нанесены раны Мередит Керчер, – сказал Джентиле. – Это обвинение должно доказать, виновен ли наш клиент в убийстве, а в данном случае никаких неопровержимых улик этого не имеется, поэтому существует определенная опасность, что будет осужден невинный человек".
Бискотти обнародовал письмо, которое Гуэде написал в тюрьме и в котором снова признавал свою невиновность, утверждая, что виноват только в том, что не спас жизнь Мередит. Он утверждал, что парень, которого он позже опознал как Рафаэля и который выбегал из дома, столкнулся с ним плечом к плечу и крикнул по-итальянски: "Здесь негр, обвиним чернокожего!" Это еще одна причина, по которой он настаивает на ускоренной процедуре.
"Я не нахожу покоя, потому что виновен в том, что ничего не сделал для ее спасения, и я молю Господа, чтобы восторжествовала справедливость, – гласил отрывок из письма. – Они с легкостью обвиняют меня, потому что в их мире это естественно – не признавать свою вину… Вокруг меня было слишком много вранья, и мне сразу было понятно, что они хотят что-то скрыть, не хотят, чтобы правда вышла наружу… Меня обозвали торговцем наркотиками, наркоманом, и я спрашиваю себя: в чем еще меня обвинят? В терроризме?"
Основное предварительное слушание было назначено на следующий вторник, 16 сентября, и должно было продлиться больше месяца, прежде чем примут решение, привлекать подозреваемых к суду или нет. Родители Мередит и ее сестра Стефани вернулись в Перуджу, чтобы присутствовать на части слушания. Впервые они должны были увидеть троих подозреваемых вместе. Перед слушанием Стефани рассказала журналистам, почему ее сестра выбрала Перуджу:
"Нам нравится приезжать в Перуджу в разное время года. Легко понять, почему Мередит выбрала этот прекрасный город. В Италии ей все очень нравилось, но она решила учиться именно в Перудже, и это говорит о том, насколько важным для нее был этот учебный год. Очень жаль, что она провела здесь так мало времени. Нам приятно, что дело вступило в заключительную стадию, и мы надеемся, что правосудие скоро восторжествует".
Адвокаты защиты и критически настроенные наблюдатели заявляли, что до сих пор не найдено орудие убийства, не установлен мотив преступления и ни один из троих подозреваемых не признался в убийстве Мередит. Адвокаты утверждали, что полиция и сторона обвинения построили все дело только на образцах ДНК, обнаруженных на месте преступления, и на том, что Аманда с Рафаэлем несколько раз меняли свои показания.
На этом слушании Аманда впервые чуть ли не за год появилась на публике. На ней были белая блузка и джинсы; она стояла между двумя женщинами-полицейскими, и выражение ее лица оставалось безмятежным. Рафаэль на первом заседании не присутствовал под предлогом плохого самочувствия. В самом начале заседания Аманда в каком-то порыве встала и обратилась к суду:
"Доброе утро. Я только хочу сказать, что невиновна. Я не убивала свою подругу Мередит".
В дверях зала суда показалась мать Мередит Арлин, она выглядела очень расстроенной. Следователь Моника Наполеоне, глава отдела по расследованию убийств, помогла ей войти; вслед за Арлин появились ее муж Джон и дочь Стефани. На протяжении всего заседания было видно, что Аманда старается не встречаться глазами с родственниками Мередит, о чем позже сказала Наполеоне:
"Все родственники вели себя смело и сдержанно. Они долго смотрели на Нокс, но она на них не взглянула ни разу".