Победа креста над свастикой
Поединок спецслужб в религиозной сфере Украины (1941–1945 гг.)
Власть и церковь: "медовый месяц" после "большого террора"
22 июля 1944 г. народный комиссар государственной безопасности Украинской ССР Сергей Савченко подписал грозную директиву № 1341/с. В НКГБ УССР, писал глава чекистов Украины, поступают сведения о том, что в Сумской, Киевской, Ворошиловградской и других областях местные органы власти и даже сельсоветы закрывают православные церкви, отдают их под склады, клубы и колхозные конторы, что оскорбляет религиозные чувства граждан и создает почву для провокационных измышлений и слухов.
Далее указывалось, что органы госбезопасности обязаны выявлять и расследовать подобные факты, информировать о них Киев. Предписывалось в дальнейшем не допускать закрытия церквей – разумеется, "без соответствующего разрешения вышестоящих директивных органов", а аресты православного духовенства проводить только с санкции НКГБ УССР, аресту же должна была обязательно предшествовать "компрометация того или иного лица перед массой верующих".
Вряд ли можно было даже представить еще 2–3 года назад появление таких инициатив спецслужбы, как предложение С. Савченко первому секретарю ЦК КП(б)У Н. Хрущеву (20 мая 1945 г.) о "санкционировании" издания на украинском языке церковного календаря Московской патриархии на 1945 год "в целях создания необходимого влияния экзархата Русской православной церкви на Украине".
При всей половинчатости отношения властей к Православной церкви, выразительно отразившейся в указаниях комиссара госбезопасности 3 ранга, представить подобное "заботливое отношение" к церкви еще несколько лет назад было просто невозможно. По сравнению с массовыми гонениями на православие в 1920–1930-х гг., подобная политика выглядела верхом либерализма и проводилась в контексте лично санкционированных И. Сталиным уступок Русской православной церкви (РПЦ) и возрождения религиозной жизни, восстановления патриаршества в сентябре 1943 г.
Чтобы оценить изменение подхода спецслужб к "церковникам", приведем, для сравнения, один из показательных директивных документов по преследованию церкви эпохи "Большого террора" 1934–1938 гг. Это циркуляр "Об агентурно-оперативной работе по церковно-сектантской контрреволюции", подписанный 10 января 1936 г. начальником Секретно-политического отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Георгием Молчановым.
Агентурные и следственные материалы, говорилось в документе, свидетельствуют о "значительно возросшей контрреволюционной активности церковников и сектантов, росте подполья, восстановлении организационных связей и безусловном наличии руководящих центров". Особую обеспокоенность вызывали возвращавшиеся к служению (по большей части – нелегально, в "катакомбных" условиях) епископы и священники ("нелегалы-профессионалы", как их поименовали чекисты). Им, по сути, автоматически вменяли опасную антигосударственную деятельность, создание "церковно-монархического подполья", что придавало делам и их "фигурантам" фатальную "контрреволюционную окраску". Предписывалось вербовать "свежую агентуру из числа церковно-сектантских руководителей" (в том числе в местах лишения свободы), взять в оперативную разработку "всех церковников и сектантов", вернувшихся из ГУЛАГа. Ставилась задача "не оставлять нерепрессированными ни одного участника контрреволюционного подполья" (!). В заключение в директиве указывалось, что в отношении православных поступят дополнительные ориентировки.
Как результат в 1937 г. началась "зачистка" православного клира (разумеется, и других категорий "неблагонадежных", и служителей иных конфессий). По ложным обвинениям, доносам внутрилагерной агентуры, новым сфабрикованным делам отбывавшие срок или вновь арестованные священнослужители пропускались по "расстрельным" статьям и уничтожались. Как докладывал НКВД СССР И. Сталину, лишь в августе – ноябре 1937 г. арестовали 166 архиереев (из них репрессировали – 81), 9116 священников (4629), 2173 монаха (934 осудили), а всего в этот период арестовали 31 359 "церковников и сектантов".
В частности, 2 октября 1937 г. тройкой НКВД по Челябинской области был приговорен к расстрелу, и 10 октября в 4 часа дня расстрелян засекреченный "заключенный № 114" Верхнеуральской тюрьмы – Местоблюститель Патриаршего престола, митрополит Петр (Полянский, с 1997 г. – священномученик). Владыка Петр "не принял к исполнению требование НКВД отказаться от сана Местоблюстителя Патриаршего престола" и упорно отклонял предложения начальника "антирелигиозного" подразделения Е. Тучкова о негласном сотрудничестве со спецслужбой. После неоднократных ссылок в августе 1930 г. был очередной раз арестован и на свободу больше не вышел.
Угроза ареста годами нависала и над Местоблюстителем Патриаршего престола, блаженнейшим митрополитом Московским и Коломенским (с апреля 1934 г.) Сергием, против которого НКВД "заготовил" сфабрикованные обвинения в шпионаже и сотрудничестве с японской разведкой ("с учетом" нескольких лет служения владыки в Японии в 1890-е гг. и знания им японского языка). Подводя печальный итог преследованиям православия, современные исследователи приводят данные о репрессировании "за веру" в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами около 350 тыс. человек, включая 140 тыс. священников, из которых до 80 тыс. было казнено. Из действовавших в стране в 1931 г. 24 тыс. религиозных общин к 1940 г. осталось менее 2 тыс.
В целом в СССР к 1941 г. имелось 3732 действующих православных храма, однако 3350 из них (а также 64 монастыря) находились на территориях, вошедших в состав Союза в 1939–1940 гг., (всего – 28 епископов и 6376 священнослужителей). Из числа высшего духовенства на кафедрах оставалось всего четыре архиерея. О положении Патриаршего Местоблюстителя (с 1936 г.), митрополита Сергия оставил воспоминания приехавший в 1939 г. Москву из Западной Белоруссии митрополит Пателеимон (Рожновский). Отправляясь осматривать московские храмы, владыка Сергий успел шепнуть потрясенному гостю: "…Помолимся прежде, не я вас везу храмы осматривать, а нас везут. Куда нас везут, сам не знаю". Назначаемые в новоприсоединенные епархии экзархи РПЦ вынуждены были мириться со статусом конфидентов.
В УССР к 1939 г. осталось 3 % от дореволюционного количества действующих храмов. С 1918 по 1940 г. погибло семь митрополитов Киевских. До революции только в Киеве насчитывалось до 30 тыс. представителей духовенства и монашествующих, работало 130 православных храмов и молитвенных домов, а к 1941 г. служба велась лишь в двух киевских храмах. Киевская епархия РПЦ до 1917 г. имела 1710 храмов, 1435 священников, 277 диаконов, 23 монастыря (5193 монашествующих), а к 1939 г. оставались 2 парафии с 3 священниками и диаконом.
Патриарший экзарх Украины, митрополит Николай (Ярушевич)
В восточных областях УССР к 1941 г. имелось 10 действующих церквей РПЦ. Как отмечал отчет НКГБ УССР от марта 1944 г., к началу войны в ряде областей Украины не осталось ни одного действующего храма. Священники либо публично отреклись от сана, либо "тихо отошли" и работали в народном хозяйстве. Монашествующие "разбрелись" из закрытых обителей, трудились в артелях. Немало из них при этом открывали домовые храмы, отправляли требы и вели богослужение. Служил и Патриарший экзарх Украины, митрополит Николай (Ярушевич).
Однако война, которую народы СССР вели за спасение от физического уничтожения, порабощения и стирания духовно-цивилизационных основ своего бытия, возрождение веры понудили власть серьезно изменить отношение к православию. "Мне довелось исповедовать и причащать одного замечательного человека, генерал-майора, фронтовика. На мой вопрос, как на фронте он относился к вере, он мне сказал: "Верил… И многие верили". Он показал мне свой нательный крестик, сделанный из латуни. На фронте солдаты-умельцы делали их из стреляных гильз. С тех пор он, советский офицер, а потом и генерал, этот крестик и носил. Носил всю войну… Я приложился к его крестику из гильзы как к святыне. Не один он верил на фронте, были и другие. Вера всколыхнула самые лучшие качества русского человека".
Оккультный рейх
Рассмотрим основы политики гитлеровского рейха по отношению к христианству и религии в целом. После прихода нацистов к власти на территории Германии начались ограничительные меры против католической и лютеранской церквей. Были созданы специальные концлагеря, которые специализировались на духовенстве. В Дахау содержалось около 2700 священнослужителей, в том числе около 70 православных. Примерно 5000 католических священников были репрессированы, закрыты сотни монастырей. Однако это не помешало договору (конкордату) рейха с Ватиканом (июль 1933 г.) и контактам папского престола с Гитлером, за которые отвечал глава католиков Германии кардинал Михаэль фон Фаульбахер.
Основное содержание "религиозной политики" нацистского рейха заключалось в разрушении традиционных церковных структур, разобщении и расколе конфессий, тотальном контроле за всеми проявлениями духовной жизни (последнее предусматривало особую роль спецслужб, активную агентурную работу в конфессиональной среде, кадровую манипуляцию клиром и контроль за настроениями верующих).
"…Был и отдельный антирелигиозный полигон для отработки будущей политики тотального уничтожения христианской церкви – область Вартегау (территория Польши, присоединенная к Германии) с центром в Познани, – пишет один из ведущих исследователей истории Православной церкви в ХХ столетии Михаил Шкаровский. – Там проживало около 4 млн населения, в основном поляки… Запрещалось объединение религиозных общин выше уровня приходов. Епархиальные и более высокие структуры ликвидировались. Священники должны были не только выполнять свои обязанности, но и иметь светскую работу. Запрещалась социальная, благотворительная, просветительская, образовательная – вся деятельность, кроме сугубо богослужебной. Были ликвидированы абсолютно все монастыри. К 1944 г., когда в Вартегау пришли советские войска, там было закрыто 94 % всех храмов и репрессировано 97 % священников".
Секретные планы нацистской партии предусматривали введение новой государственной религии, опирающейся на язычество и "германско-нордическое движение". Христианские таинства отвергались, равно как иконы и другие священные предметы богослужения. В немецких архивах М. Шкаровский выявил подготовленный примерно в 1939 г. план создания новой квазирелигии рейха, рассчитанный на 25 лет. Новая религия должна была включать в себя некоторые составляющие. "Первое – это германское язычество. Нацисты не просто ввели в официальный календарь зимний и летний солнцеворот, они совершали во время этих праздников достаточно дикие языческие обряды. Например, весной девушки бегали нагими по каким-то священным рощам, и это воспринималось как обряд плодородия. Следующая составляющая новой религии – различные оккультные теории наподобие учения розенкрейцеров, которое в XVIII–XIX веках было распространено в Германии. Третья составляющая – некоторые внешние элементы христианства. Гитлер для новой религии рассчитывал использовать значительную часть христианских храмов и священников, заставив их перейти к исповеданию этой религии…"
В 1935 г. гитлеровцы создали специальную команду "Х" (зондеркоманду) для противодействия христанству и другим "неарийским" религиям, которая взаимодействовала с институциями "СС-Аненербе". Ее деятельность направлялась на разрушение существующих церковных структур, лишение их влияния на людской дух, дробление конфессионального поля и создание новых сект (в дальнейшем также подлежащих дискредитации и свертыванию). Считалось целеообразным на первом этапе создавать псевдоцеркви, автокефальные течения, постепенно с их помощью дискредитировать веру, подменяя ее уже откровенным язычеством и сатанизмом. Особое значение придавалось уничтожению и осквернению христианских святынь. Так, в Киеве оккультистами из Аненербе планировалось уничтожить все церковные памятники, Свято-Успенскую Киево-Печерскую лавру.
В самой Германии применительно к православию планировалась унификация приходов различных церковных юрисдикций – Русской православной церкви за границей (РПЦЗ), Временного экзархата Вселенского Патриарха на территории Европы, Московского патриархата, причем основой этого принудительного "объединения" предстояло стать РПЦЗ, известной своими резко антисоветскими взглядами, зависимостью от политических кругов зарубежных стран, негативизмом по отношению к РПЦ. С 1936 г. во главе Берлинской и Германской епархии РПЦЗ стал этнический немец и подданый рейха, епископ Потсдамский Серафим (Ляде). Этот архиерей в день нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. в послании к пастве призвал ее стать участником борьбы, "содействовать свержению советской власти", "найти место в новом антибольшевистском фронте", "в освобождении Родины от красной диктатуры". Глава же Архиерейского синода РПЦЗ митрополит Анастасий (Грибановский) свое отношение к нацизму выразил в приветственном адресе Гитлеру от 12 июня 1938 г., назвав фюрера "вождем в мировой борьбе за мир и правду", от которого ждет освобождения "верующий русский народ".