Только в 1991 году писатель-фронтовик Вячеслав Кондратьев, возможно опираясь на рассказы очевидцев, дал иное описание подвига: "Да, Матросов совершил подвиг, но совсем не такой, какой описывался. Еще в войну, узнав о подвиге Матросова, мы недоумевали: зачем бросаться на амбразуру, когда ты так близко подобрался к огневой точке? Ведь можно закинуть гранату в широкий раструб дота, можно открыть густой автоматный огонь по ней и тем самым на какое-то время заставить замолчать пулемет противника. Но у Саши, видимо, не было гранаты, не было и автомата – штрафная рота, в которой он находился, по всей вероятности, вооружена была лишь "родимыми" винтовками. И Матросов вынужден был действовать по-другому: он, обойдя дот (точнее – дзот. – Б. С.), залез на него и сверху старался прижать ствол пулемета, но немецкие солдаты, схватив его руки, стащили вниз и расстреляли. Этой заминкой и воспользовалась рота. Это был подвиг разумный, умелый…"
Эта версия согласуется с показаниями некоторых участников боя, видевших, что Матросов оказался на верху дзота. Вот только сомнительным выглядит предположение, что Матросов пытался сверху пригнуть дуло пулемета к земле. Это практически невозможно сделать, поскольку дуло почти не высовывается из амбразуры. Более вероятно, что Матросов сумел подобраться к вентиляционному отверстию дзота и попытался расстрелять пулеметный расчет, но сам был сражен вражеской пулей. Падая, он закрыл вентиляционное отверстие. Пока немцы сталкивали труп с крыши дзота на землю, они вынуждены были прекратить огонь, чем и воспользовалась советская рота, преодолев обстреливаемое пространство. Очевидно, немцев было всего двое с одним пулеметом. Пока один из них возился с трупом, другой вынужден был прекратить огонь. Пулеметчикам пришлось спасаться бегством, а ворвавшиеся в дзот красноармейцы обнаружили перед амбразурой труп Матросова с раной в груди. Они решили, что боец закрыл собой амбразуру. Так родилась легенда. Между тем, надпись на комсомольском билете Матросова, сделанная сразу после боя помощником начальника политотдела капитаном И.Г. Наздрачевым, гласит: "Лег на боевую точку противника и заглушил ее, проявив геройство". Здесь можно усмотреть подтверждение той версии, что Матросов не амбразуру закрыл своим телом, а лег на вентиляционное отверстие, чем в итоге действительно "заглушил" неприятельский пулемет.
Нет никаких подтверждений, что Матросов был в штрафной роте. Наоборот, Матросов был бойцом элитного 6-го стрелкового Сибирского добровольческого корпуса имени Сталина. Не исключено, что как раз служба героя в составе соединения, названного в честь вождя, стала дополнительным фактором в том, что подвиг стал известен всей стране.
Миф стратегических бомбардировок Германии англо-американской авиацией
Главные мифы англо-американских стратегических бомбардировок Германии в 1943–1945 годах заключаются в том, что они сыграли решающую роль в крахе германского сопротивления во Второй мировой войне. Этот тезис активно распространялся в годы войны американской и британской пропагандой, а в послевоенные годы получил распространение в англо-американской историографии. Противоположный и столь же мифологический тезис укрепился в советской историографии, утверждавшей, что англо-американские бомбардировки Германии лишь в незначительной степени уменьшили ее военно-экономический потенциал.
В январе 1943 года на Касабланкской конференции Рузвельт и Черчилль приняли решение начать стратегические бомбардировки Германии совместными англо-американскими силами. Целями бомбардировок должны были стать как объекты военной промышленности, так и города Германии. Операция получила кодовое название "Пойнт-бланк". До этого налеты британской авиации на города Германии имели больше моральное, чем стратегическое значение. Теперь основные надежды возлагались на американские четырехмоторные стратегические бомбардировщики Б-17 "Летающая крепость". Первоначально в качестве приоритетных целей были определены немецкие авиазаводы, а также заводы по производству двигателей и шарикоподшипников. Однако 17 апреля 1943 года попытка атаковать 115 бомбардировщиками завод "Фокке-Вульф" возле Бремена закончилась неудачей. 16 самолетов было сбито и 48 повреждено. Поскольку основные авиазаводы находились на юге Германии, туда бомбардировщики вынуждены были летать без сопровождения истребителей. Это делало дневные налеты слишком рискованными из-за недостаточного истребительного прикрытия, а при ночных налетах исключалось прицельное бомбометание. Налет на Швайнфурт, где был завод, производивший почти 100 % германских шарикоподшипников, и на центр авиапромышленности Регенсбург в Баварии 17 августа 1943 года привел к потере 60 Б-17 из 377 и 5 истребителей "спитфайер" и P-47 "тандерболт". Люфтваффе потеряли 27 истребителей Ме-109, Ме-110 и ФВ-190. Было убито около 200 гражданских лиц.
Вторая атака Швайнфурта 14 октября 1943 года привела к еще более плачевным результатам. Из 291 Б-17 было потеряно 77. Еще 122 машины были повреждены. Из 2900 членов экипажей 594 пропали без вести, 5 были убиты и 43 ранены. После этого бомбардировки целей в глубине территории Германии были отложены до появления эскортных истребителей, которые могли бы сопровождать бомбардировщики на всем пути от аэродрома до цели и обратно. 11 января 1944 года при атаке Ошерслебена, Хальберштадта и Брауншвейга было безвозвратно потеряно 60 "Летающих крепостей".
Третий налет на Швайнфурт 24 февраля 1944 года оказался успешным. Благодаря эскорту истребителей "Р-51 Мустанг" и Р-47 "Тандерболт" с подвесными баками было потеряно только 11 из 231 Б-17, участвовавших в налете. "Мустанги" были в состоянии совершать полеты до Берлина и обратно. Налет на Швайнфурт был частью воздушного сражения над Германией, впоследствии получившего название "Большая неделя" и продолжавшегося с 20 по 25 февраля. В ходе него англо-американские ВВС, атаковавшие объекты авиапромышленности, потеряли 378 бомбардировщиков и 28 истребителей, а Люфтваффе лишились 355 истребителей и около сотни пилотов. Этот урон заставил немцев резко увеличить выпуск истребителей. Отныне они не могли господствовать даже в небе над Германией. Это гарантировало успех союзного вторжения во Францию. С конца апреля 1944 года театр военных действий был перенесен во Францию и бомбардировки были направлены на выведение из строя транспортной инфраструктуры, чтобы затруднить переброску немецких подкреплений. В результате налетов общая производительность заводов синтетического горючего с апреля по июль снизилась со 180 тыс. т до 9 тыс. т в месяц. Несмотря на то что для восстановления этих предприятий было специально выделено 200 тыс. рабочих, производительность и в августе составляла всего 40 тыс. т в месяц, и этот уровень уже не был повышен до конца войны. Также вследствие налетов в 6 раз снизилось производство синтетического каучука.
Стратегические бомбардировки возобновились в полном объеме в сентябре 1944 года и теперь были сосредоточены на заводах по производству синтетического горючего и транспортной инфраструктуре. В результате производство горючего резко снизилось, и уже с сентября 1944 года германская армия и Люфтваффе сидели на голодном пайке. Теперь уже германская ПВО мало что могла противопоставить англо-американским бомбардировкам. С конца 1944 года, из-за истощения запасов синтетического горючего, германские самолеты уже очень редко поднимались в воздух. Производство вооружений в Германии росло вплоть до сентября 1944 года, а затем стало снижаться из-за воздействия стратегических бомбардировок. А в 1944 году Люфтваффе потребляли 92 % синтетического бензина и только 8 % обычного, а в сухопутной армии доля синтетического горючего составляла 57 %. К тому моменту, когда англо-американские войска окружили и заняли в марте 1944 года Рур, его промышленность была практически парализована из-за разрушения транспортной инфраструктуры.
Когда выяснилось, что надолго вывести из строя авиазаводы и другие ключевые промышленные объекты Германии с помощью воздушных бомбардировок не удается, англо-американское командование решило перейти к бомбардировкам по площадям (так называемым "ковровым бомбардировкам") крупных городов, чтобы подорвать моральный дух германского населения и армии. Серия таких бомбардировок обрушилась на Гамбург в период с 25 июля по 3 августа 1943 года. Погибло более 50 тыс. человек, около 200 тыс. было ранено. Такое большое число жертв было связано с тем, что в городе возник огненный смерч. "Ковровым бомбардировкам" подверглись также Берлин, Кёльн, Дортмунд, Дюссельдорф, Нюрнберг и другие города.
"Ковровые бомбардировки" также продолжались почти до конца войны. Самой масштабной была бомбардировка Дрездена 23–25 февраля 1945 года. Тогда погибло не менее 25 тыс. человек. Есть и более высокие оценки – до 135 тыс. погибших. В городе могли погибнуть многие из примерно 200 тыс. беженцев, точного учета которых не было.
Последний налет "Летающих крепостей" был произведен 25 апреля 1945 года. В дальнейшем из-за отсутствия целей в связи с занятием войсками союзников всех крупных городов Германии стратегические бомбардировки были прекращены.
Всего жертвами бомбардировок Германии в границах 1937 года стали 593 тыс. человек, в том числе около 32 тыс. военнопленных. В Австрии и Судетской области погибло около 42 тыс. человек. Около полумиллиона человек было ранено. Во Франции жертвами англо-американских бомбардировок стали 59 тыс. убитых и раненых. В Англии – 60,5 тыс. человек погибли в результате германских бомбардировок и обстрелов ракетами Фау-1 и Фау-2.
В целом стратегические бомбардировки немецких городов не сыграли решающей роли в исходе войны, но нельзя не признать, что их роль была значительна. Они существенно замедлили рост германской военной промышленности, заставляли немцев тратить значительные ресурсы на восстановление разрушенных заводов и городов. В последние полгода войны, благодаря постоянному разрушению основных заводов по производству синтетического горючего, практически были прикованы к земле Люфтваффе, что, возможно, на несколько месяцев приблизило победу над Германией.
Миф второй битвы за Харьков, февраль – март 1943 года
Главный миф второй битвы за Харьков, сохранявшийся в советской историографии, заключается в утверждении, что контрнаступление Манштейна в феврале – марте 1943 года, в результате которого немецкие войска вновь овладели Харьковом, было неудавшимся "реваншем за Сталинград". Советские маршалы и историки также утверждали, что успех немцев был обеспечен благодаря их преимуществу в танках.
2 февраля 1943 года войска Воронежского фронта генерала Николая Ватутина приступили к проведению Харьковской наступательной операции. Правое крыло Юго-Западного фронта генерала Филиппа Голикова начало наступление еще 26 января и уже 30 января ввело в бой подвижную группу генерала Маркиана Попова в составе 4-го гвардейского, 3, 10 и 18-го танковых корпусов.
Наиболее упорное сопротивление оказывали дивизии "Лейбштандарт" и "Рейх" из только что прибывшего из Франции танкового корпуса СС. Войска 6-й армии под командованием генерала Федора Харитонова освободили Купянск, Лозовую, Изюм и Балаклею. В обход Харькова с юга двинулся 6-й гвардейский кавкорпус генерала Сергея Соколова. Части 1-й гвардейской армии генерала Василия Кузнецова взяли Павлоград, что открывало путь к Днепропетровску и Запорожью. 6 февраля в ставку Манштейна, командовавшего группой армий "Юг", прибыл Гитлер. Фельдмаршал убедил фюрера, что чем дальше русские продвинутся на запад и юго-запад, тем лучше, поскольку тем вернее они попадут под фланговый контрудар немецких танковых дивизий.
В ночь на 14 февраля части 1-й гвардейской армии прорвались в северо-западные пригороды Харькова и перерезали шоссе Харьков – Полтава. Командующий оборонявшего Харьков танкового корпуса СС обергруппенфюрер Пауль Хауссер, спасая свои войска от полного окружения, в ночь на 16 февраля принял решение оставить город. Это было сделано вопреки приказу Гитлера удерживать Харьков любой ценой.
Южнее Харькова успешно наступала к Днепру 6-я армия Юго-Западного фронта. Ставка собиралась разгромить немецкую группировку в Донбассе. Сталин приказал Ватутину занять Днепропетровск, Запорожье и Синельниково, чтобы не допустить отхода противника за Днепр. Командование фронтами и Ставка считали, что враг разбит и не может оказать серьезного сопротивления. Но немецкие войска прочно удерживали район Краснограда и рубеж Краматорск – Красноармейск, откуда Манштейн собирался нанести контрудар. Чтобы сосредоточить силы для контрнаступления, он оставил Ростов-на-Дону и перебросил под Харьков пять танковых дивизий 1-й и 4-й танковых армий. Эта перегруппировка не была вскрыта советской разведкой. Считалось, что враг поспешно отступает и серьезно обороняться будет только на рубеже Днепра. 19 февраля войска Юго-Западного фронта взяли Синельниково. Но это был последний успех на пути к Днепру.
20 февраля началось немецкое контрнаступление. Танковый корпус СС от Краснограда ударил по правому флангу 6-й армии, 48-й танковый корпус атаковал ее левый фланг в районе Гуляйполя, а 57-й танковый корпус 4-й танковой армии сражался с 1-й гвардейской армией. Дивизии же 1-й танковой армии ударили по группе Попова. Ватутин посчитал, что контрнаступление – это всего лишь попытка прикрыть отход к Днепру основных сил группы армий "Юг", и приказал продолжать наступление на Запорожье. Когда 22 февраля в наступление перешел 48-й танковый корпус, возникла угроза окружения. 6-я армия начала беспорядочное отступление. 23 февраля 1-й танковый корпус СС соединился в Павлограде с передовыми частями 48-го танкового корпуса, замкнув окружение вокруг двух советских танковых корпусов, наступавших на Днепропетровск и Запорожье. А в районе Дебальцево армейская группа Холлидта окружила 7-й гвардейский кавалерийский корпус. Ватутин попросил Ставку разрешить немедленно отвести свои части за реку Северский Донец. Но разрешение было дано только 25 февраля и только для войск правого фланга. К тому времени 40-й немецкий танковый корпус разгромил 18-й танковый корпус из группы Попова, и последний без санкции Ставки оставил Красноармейск и Краматорск. При отходе особенно тяжелые потери понес 4-й гвардейский танковый корпус.
Теперь основной удар немцев был направлен на Харьков. 26 февраля дивизия СС "Рейх" взяла Лозовую. 28 февраля танковый корпус СС окружил в районе Кегичевка – Красноград – река Берестовая 6-й гвардейский кавалерийский, 12-й и 15-й танковые корпуса, 111, 184, 219-ю стрелковые дивизии из состава 3-й танковой армии. С большими потерями, потеряв почти все танки, им удалось прорваться в районе Тарановки. Остатки армии оказались небоеспособными, их пришлось отвести в тыл. Дивизии СС "Рейх" и "Лейбштандарт" 4 марта попытались прорваться к Харькову с юго-востока, но были остановлены упорным сопротивлением 25-й гвардейской стрелковой дивизии у Тарановки. Тогда Манштейн перенацелил "Лейбштандарт" и только что прибывшую дивизию СС "Мертвая голова" в стык между 3-й танковой и 69-й армиями. 10 марта в Харьков ворвались части дивизии "Рейх". Дивизия же "Тотенкопф" обошла Харьков с севера и захватила Чугуев. Составлявшие харьковский гарнизон 62-я гвардейская, 19-я и 303-я стрелковые дивизии, 17-я стрелковая бригада НКВД, 86-я и 179-я отдельные танковые бригады 69-й армии оказались в окружении. Также в районе Богодухова попали в окружение три стрелковые дивизии 40-й армии, переданные на усиление 69-й армии. Лишь немногим из окруженных в Харькове удалось 15 марта вырваться к своим. 18 марта дивизией "Лейбштандарт" был захвачен Белгород. 69-я армия отошла на восточный берег Северского Донца. Для того чтобы предотвратить дальнейшее продвижение немцев на Воронежский и Юго-Западный фронт, пришлось спешно перебрасывать резервы Ставки: два танковых корпуса, 1-ю танковую, 21-ю и 64-ю армии.
Причины поражения заключались в том, что советская разведка прозевала сосредоточение немецких танковых группировок, а командование Воронежского и Юго-Западного фронтов, решившее, что враг беспорядочно отходит к Днепру, не сумело вовремя осознать масштаб вражеской угрозы. Передача 21-й и 1-й танковой, а потом и 64-й армии Воронежскому фронту явно запоздала. Они уже не могли вступить в бой до начала весенней распутицы и как-нибудь повлиять на обстановку в районе Харькова и Белгорода. Надо бы сразу после ликвидации сталинградской группировки немцев передать 21-ю армию не Центральному, а Воронежскому или Юго-Западному фронту. Туда же надо было перебросить 64-ю армия, зачем-то оставленную в качестве резерва Ставки в районе Сталинграда. А 1-ю танковую армию надо было формировать не в тылу Северо-Западного фронта для так и несостоявшегося наступления на Псков, а в тылу Воронежского или Юго-Западного фронта. Тогда контрудар Манштейна получил бы мощный противовес в виде трех армий и не смог бы взять Харьков. Ведь немецкие танковые дивизии перед контрнаступлением были ослаблены в предшествовавших оборонительных боях, понесли значительные потери, особенно в бронетехнике, и вряд ли смогли бы справиться со свежей советской танковой армией. Да и над войсками Ватутина и Голикова они общего превосходства в танках не имели. Однако после капитуляции Паулюса Сталин и Ставка пребывали в эйфории и опять хотели наступать везде.
Оптимальным способом действий для советского командования было бы сдать Харьков без боя, чтобы не нести неоправданно больших потерь в борьбе за город, который все равно нельзя было удержать. Однако и над Ставкой, и над командованием фронта довлели соображения престижа.
Потери танкового корпуса СС в период между 30 января и 20 марта 1943 года составили 11 519 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Общие потери немецких войск, действовавших в районе Харькова и на подступах к Днепру в период с начала февраля и до 18 марта, можно оценить в 35 тыс. убитых, раненых и пропавших без вести. По немецким оценкам, советские потери составили более 9 тыс. пленными и 35 тыс. убитыми только к "котлам" в районе Лозовой и у Харькова. Немецкие войска в период с 21 февраля по 18 марта уничтожили и захватили 567 танков и 1322 артиллерийских орудия. По официальным данным, заниженным в отношении безвозвратных потерь, Юго-Западный и Воронежский фронты в феврале – начале марта потеряли около 87 тыс. убитыми и пропавшими без вести и около 116 тыс. ранеными. Собственно, "реванш за Сталинград", т. е. окружение значительных советских сил, Манштейн планировал не в ходе контрудара на Харьков, а позднее, когда после взятия Белгорода собирался ударить под основание Курского выступа. Однако из-за упорного сопротивления советских войск, весенней распутицы, а главное, из-за полной неготовности к наступлению группы армий "Центр", как раз осуществлявшей эвакуацию ржевско-вяземского плацдарма, этот замысел был неосуществим.