Дорога вилась меж полей и виноградников; пробковые дубы по ее сторонам, меланхоличные коровы на обочине – казалось, что ожил пейзаж Дона Карлуша из альбома репродукций, который мы купили во дворце. Постепенно поля сменились пологими холмами, кое-где между ними видны были проблески воды. Мы подъезжали к крупнейшему в Португалии и одному из самых больших в Европе искусственных озер, водохранилищу Алкева.
Идея построить плотину на Португальском участке реки Гуадианы принадлежала еще Салазару. Но в течение многих лет стране было не до таких проектов: добровольный отказ от колоний обернулся бедностью.
Вступление в Евросоюз принесло кредиты, с их помощью были осуществлены грандиозные проекты, одним из которых стал проект Алкева. Строительство плотины на Гуадиане было завершено в 2002 году. Почти 10 лет вода накапливалась до запланированного уровня. Водохранилище Алкева кардинально изменило облик этого района, превратило его в зону процветающего сельского хозяйства и в одно из популярных туристических направлений.
В процессе стройки и в соответствии с планом, ушла под воду Aldeia de Luz (Деревня Светлая), а также развалины одной из римских крепостей. Деревню полностью реконструировали на новом месте, но римские поселения теперь можно увидеть только с помощью акваланга.
Дорога становилась все более извилистой, водная гладь блестела меж холмов все чаще и, наконец, мы подъехали к смотровой площадке прямо над водой. Внизу, перед столпившимися у воды небольшими белыми домиками, был устроен деревянный причал. Мы увидели с десяток пришвартованных моторных корабликов. Это – "плавающая гостиница". В каждом кораблике одна – две каюты-спальни, кухонька, открытая платформа. Для того чтобы снять на день, два, или неделю такой домик и отправиться в самостоятельное путешествие по водохранилищу, не нужны морские права. Работник гостиницы покажет вам, как управлять вашим кораблем, и даст карту озера с помеченными на ней местами, где можно остановиться для купания, для рыбной ловли и для швартовки на ночь.
К сожалению, в наши планы не входила остановка в этой плавающей гостинице. Записав ее координаты и контакты для будущего путешествия, мы отправились дальше и к вечеру были на виноградной ферме "Соброзо", где нас ждала ночевка, а наутро – поход по живописным окрестным холмам и экскурсия в одно из крупнейших винных поместий Португалии, Эрдаде Эшпорао (Herdade Esporao).
Глава 8
Доуру
Наше знакомство с рекой Доуру началось в Порто. Город этот, расположенный в устье реки при впадении ее в океан, сам по себе настолько необычен и интересен, что, безусловно, заслуживает отдельной главы, и даже, может быть, не одной. Пока же попробую "не выходить из берегов", что, впрочем, нелегко. Ведь началось наше путешествие по Доуру на железнодорожном вокзале Порто.
Мы приехали накануне и ночевали в гостинице на окраине города – там намного дешевле, чем в историческом центре. Около шести утра, едва "продрав" глаза, мы взяли такси и скоро были на привокзальной площади. До отправления оставалось довольно много времени и, хотя мы мало надеялись увидеть в такую рань открытое кафе, все-таки стали оглядываться вокруг: не найдется ли где хоть какой-нибудь забегаловки, чтобы позавтракать.
К нашей радости оказалось, что несколько кафе на привокзальной площади открыты, в витринах разложена свежая выпечка, кофейные машины вовсю стараются, выдавая ароматный крепкий кофе.
Еще раз не могу не заметить: кофе в Португалии готовят одинаково хорошо и в дорогом ресторане, где можно заплатить за него немалые деньги, и в крошечной забегаловке между станциями метро, где чашка кофе стоит несколько центов. К нему быстро привыкаешь и, где бы ни оказался, в первую очередь ищешь глазами вывеску кафе.
Только одно огорчает меня: в Португалии нет традиции подавать к кофе молоко в отдельном молочнике. Я пью кофе с молоком, но не молоко с кофе. Если же попросить у бармена кофе с молоком, он вбухает в чашку в пять раз больше молока, чем кофе. Это называется "половина молока". Объяснить же, что мне нужна не "половина", а совсем немного молока, и отдельно от кофе, что я волью его сама столько, сколько хочу – задача не из легких. Они просто отказываются понимать, "что сеньора хочет". В лучшем случае тебе просто продают за отдельную плату стакан кипяченого (о, ужас!) молока.
Если вы хотите выпить маленькую чашечку без молока и это происходит в Лиссабоне, можно назвать ее bica. В других районах страны это будет просто кофе. Лиссабонцы частенько спорят, что значит само слово "бика": некоторые уверяют, что так назывался первый кофейный автомат, другие считают, что поначалу в каждом кафе висел плакат, объясняющий, что кофе следует пить с сахаром: Beba Isto Com Açucar – BICA.
Кофе готовят не просто: есть нюансы. Например, если вы хотите, чтобы он был погорячее, нужно заказать cafe escalgado, тогда вашу чашку предварительно обдадут горячим паром. Чтобы получить полную чашку, лучше уточнить: cafe cheio, иначе кофе будет в чашке чуть больше половины. Можно также попросить cafe pingado, тогда в чашку кофе вам капнут ровно одну каплю молока (pinga – значит "капля").
Обрадованные, что не мы одни поднялись так рано, мы уселись за один из столиков кафе и с наслаждением вдохнули аромат первой за день чашки кофе. Нам предстояло однодневное путешествие по Доуру. Путевку мы купили в городской конторе накануне. В ее стоимость вошло путешествие на пригородной электричке до верховьев реки, круиз на речном кораблике вниз по Доуро с прохождением шлюзов, дегустация местных вин и обед в корабельном ресторане. К вечеру нас обещали доставить обратно в Порто.
Но сначала был вокзал. На мой взгляд, стоило ехать в Порто даже для того только, чтобы увидеть этот вокзал. Вокзалы всегда отличаются некоторой помпезностью, нарочитой представительностью: ворота города. Вокзал в Порто помпезным назвать нельзя. Это – настоящее произведение искусства и, будучи таковым, он радует глаз не только красотой, но и чувством меры. Изначально на этом месте был монастырь. Он назывался Сан Бенту де аве Мария. Поэтому и вокзал называется Сан Бенту. После нескольких пожаров монастырь пришел в упадок. Знаменитый и впоследствии несчастный король Дон Карлуш, которого в начале 20-го века застрелили бандитствующие революционеры, решил устроить здесь железнодорожную станцию и сам заложил первый камень.
Строительство было поручено архитектору Жозе Маркушу да Силва, приверженцу неоклассики. Но наибольший, на мой взгляд, интерес и ценность представляет не само здание, а огромные панно из керамической плитки, "азулежу", сделанные по картинам художника Жоржа Колаша. Можно бесконечно рассматривать богатые деталями костюмы, полные эмоций лица персонажей, композиционно безупречные изображения пейзажей. Мы настолько увлеклись разглядыванием стен, что чуть было не опоздали на поезд.
Но вот мы в поезде. Вернее, это – обычная пригородная электричка, только именно в этом рейсе она заполнена всеми, кто, как и мы, купил путевку в однодневный круиз. Поезд тронулся, пробежали пригородные кварталы и, наконец, мы увидели Доуру.
Железная дорога почти все время идет вдоль берега, то поднимаясь на холмы и открывая перед пассажирами захватывающий дух панорамный обзор, то спускаясь к реке, повторяя ее крутые изгибы.
Электричкой мы доехали до городка Регуа, что расположен в среднем течении реки. Речной причал находится совсем рядом со станцией, нужно только перебраться через железнодорожные пути по деревянному настилу. Не успели мы выйти из вагона, как нас обступили местные "коммерсанты" – молодые парни, чем-то смахивающие на цыган: все темноликие, с буйными черными кудрями.
Предложение не радовало разнообразием: все они торговали шляпами. В тот год вошли в моду маленькие легкие, в дырочку и в мелкую клеточку, шляпки с узкими полями. Их носили и парни, и девушки во всех странах.
Продавцы шляп, держа свой товар в охапках, а также одна в другую, стопкой – на головах, выкрикивали без передышки, не останавливаясь ни на секунду осипшими, но мощными голосами: "Dois cinco Euro, dois cinco Euro!" – "Две за пять евро!" Этот крик, помноженный на десяток глоток, встретил нас на станции, провожал нас, пока мы шли пешком от поезда до пристани, и еще долго слышался вдогонку, когда наш теплоходик уже отвалил от причала и побежал по блестящей под бескомпромиссным солнцем воде.
Доуру и его окрестности были настолько красивы, вино и еда – настолько вкусны, прохождение шлюзов вносило такое приятное разнообразие в нашу экскурсию, что ее не смогли испортить ни жара, ни довольно большое количество людей, скопившихся на палубе нашего маленького корабля.
Для первого знакомства это было неплохое путешествие, но Доуру заслуживает того, чтобы провести здесь гораздо больше времени. Есть самые различные варианты, из которых два самых привлекательных– это путешествие вдоль реки на машине и недельный круиз на речном теплоходе.
Правду сказать, программа недельного круиза содержит некоторый подвох, поскольку включает в себя больше автобусных туров, чем, собственно, реки. Речной кораблик выполняет роль гостиницы, на все экскурсии туристов везут на автобусе. В программу входит осмотр старинного здания монастыря Алпендору, построенного еще в 1024 году – говорят, что этот монастырь старше самой Португалии.
В живописно расположенном над рекой монастыре сегодняшним туристам предлагают попробовать местные вина и блюда монастырской кухни. Предлагается также поездка в Ламего, один из старейших городов Португалии: его история восходит к временам, предшествующим римским походам. Сохранившаяся до наших дней башня крепости, построенная вестготами, заселявшими в те времена территорию вдоль Доуру, была возведена в V веке. Неподалеку от центра Ламего расположено старейшее в Португалии и второе по древности в Европе церковное здание: крошечная часовня Сан Педро де Балземао.
Один из маршрутов круиза лежит в испанскую Саламанку, которая, безусловно, заслуживает визита, но не имеет отношения к речке Доуро.
Что до меня, то все-таки лучше всего проехать вдоль Доуру на машине; хорошо также, если к багажнику у вас прикручена байдарочка или хотя бы надувная лодочка. И хорошо ехать не торопясь, останавливаться в приглянувшихся местах, обедать в деревенских ресторанчиках, спать в маленьких семейных гостиницах на фермах.
Хорошо пройтись пешком вдоль виноградников, попробовать молодое вино и портвейн в прохладных погребах, а в конце жаркого летнего дня окунуться в освежающую прохладу реки. А если приехать ранней осенью, в конце сентября, то можно и поучаствовать в незабываемом действе: топтании винограда босыми ногами!
Север Португалии помимо природы интересен еще и с точки зрения истории. Прекрасно сохранившиеся замки и крепости в старинных городах Брага, Ламего, Гимараеш позволяют буквально окунуться в атмосферу раннего средневековья, а модные в наши дни исторические реконструкции помогают воображению перенестись на много веков вглубь истории, во времена королей и легенд.
Глава 9
Короли и легенды
Я сижу на центральной площади Кашкайш. Мостовая украшена мозаичными волнами. Перед площадью за низкой балюстрадой желтеет песок, это – "Пляж рыбаков". Темно-синяя вода почти круглого залива пестро расцвечена многочисленными рыбацкими лодками, привязанными к оранжевым шарам-"пойтам".
На площади, на высоком постаменте, стоит, зеленея бронзой, прямая фигура в средневековой, ниспадающей до пят накидке и круглой короне: памятник королю Дону Педро Первому, Справедливому.
Памятник поставлен в Кашкайш не случайно. Рыбацкая деревенька, превратившаяся сегодня в модный курорт Кашкайш, во времена короля Дона Педро формально была частью Синтры – поселения, образовавшегося вокруг грандиозной, возвышающейся на холме "маврской" крепости. Жители обратились к королю Дону Педро Справедливому с просьбой пожаловать им Carta de Fural – грамоту, предоставляющую самостоятельность населенному пункту.
Рис. 9. Кашкайш. Памятник Педро Первому
Дон Педро положительно откликнулся на просьбу жителей и Кашкайш стал независимым. Это имело огромное значение: теперь рыбакам, торговцам, земледельцам не приходилось в качестве вассалов отдавать половину всего, что им удалось заработать, своему сюзерену.
Лицо короля, изображенное скульптором – правильное, величественное, бесстрастное и какое-то неживое. Я пытаюсь представить себе, каким он был до того, как стал бронзовым памятником.
Дон Педро Первый, Справедливый
Молодой – ведь в те годы уже в четырнадцать лет мужчина считался дееспособным. Сильный, гибкий и тонкий: наездник, покрывавший верхом сотни километров.
Сине-черные волосы пышны только на макушке; снизу на затылке и вокруг ушей голова, по королевскому обычаю XIV века, обрита в круг. Круглая, простая корона. Подозреваю, что "под корону" и брили. Густые черные брови. Большие круглые глаза немного навыкате, легко загораются гневом, страстью. Прямой нос, ярко очерченный рот, твердый своевольный подбородок.
Он – герой одной из самых знаменитых и романтических легенд средневековой Европы.
Мне представляется огромная трапезная, такая, как, например, в монастыре Алкобаса или в крепости в Сантарен. Голые закопченные стены, на них кое-где яркие пятна: флаги, хоругви. Огромный стол из каменных плит. Множество факелов, красные от пламени лица пирующих.
Перед каждым – массивная деревянная доска, на ней груды жареного мяса, печеного теста. Лохматые кучи зелени, перцы, рыжие куски тыквы разбросаны прямо на столе по всей его длине. Все едят руками, пьют из тяжелых кружек; перед дамами – серебряные кубки. Слуги ходят вокруг с бурдюками, подливают вино.
Празднуют вторую свадьбу наследника престола, девятнадцатилетнего инфанта, Педро. В первый раз Педро женили, когда ему было 5 лет, но, по геральдическим соображениям, брак вскоре был аннулирован. За столом приближенные его новой, второй жены, Констансы Кастильской. Среди них – Инес де Кастро, фрейлина Констансы и троюродная сестра Педро.
Педро не слышит того, что говорит ему отец, король Дон Афонсо, не видит ничего, кроме огненных, в свете факелов, кудрей и темных, мясистых, как перезрелые черешни, глаз Инес.
Она становится возлюбленной и фактической женой Педро. Все об этом знают, но даже король, Дон Афонсо Четвертый, до поры закрывает глаза: братья Инес – влиятельные лица при кастильском дворе и могут оказать Португалии важную услугу. Инес рожает детей, незаконных внуков короля.
Вскоре слабая здоровьем Констанса умирает, родив такого же слабого наследника. Педро свободен. Он бросается к королю с просьбой разрешить брак с Инес и, получив отказ, объявляет отцу что они с Инес уже женаты – тайным браком.
Король боится зависимости от Кастилии, ищет возможности разорвать связь Педро с возлюбленной и, наконец, после заточения ее в монастыре в Коимбре, отдает приказ обезглавить ее.
Инес, обхватив своего младшего сына, незаконного внука Дона Афонсо, бросается в ноги королю. Ребенок умоляет дедушку даровать матери жизнь, но король приказывает оттащить мальчика и, прямо перед глазами ребенка, Инес отрубают голову (1355].
Начинается тяжелый период войны между отцом и сыном. Противостояние затихает только со смертью Афонсо. Вступая на престол, уступая мольбам матери и рекомендациям Рима, Педро клянется прекратить междоусобицу и отказаться от мести палачам Инес, но тайно приказывает найти их. Из трех непосредственных исполнителей казни к нему доставляют только двоих: Перу Коэльо и Алвару Гонсалвеш.
Педро, к тому времени известный в народе как Педро Справедливый – говорили, что его суд равно беспристрастен как для знатного рыцаря, так и для беднейшего крестьянина – теряет голову: ни интересы государства, ни собственная клятва как будто не имеют значения. Он своими руками (как гласит легенда) вырывает сердца у ненавистных ему палачей Инес, затем созывает двор и приносит торжественную клятву, что он был тайно, но законно обвенчан с Инес.
По его приказу труп Инес эксгумируют, обряжают в королевское платье, сажают на трон. Придворные, под пристальным наблюдением своего короля, по одному подходят к "мертвой королеве", целуют ее мертвую руку и клянутся в верности…
В громадном соборе монастыря Алкобаса напротив друг друга возвышаются два великолепно украшенных каменной резьбой саркофага. По традиции того времени на крышке каждого возлежит мраморная фигура – скульптурный портрет погребенного. В одном из саркофагов погребена Инес, во втором – Педро. Они лежат так, чтобы, поднявшись в день "Страшного суда", сразу увидеть друг друга. На саркофагах надпись: "До конца дней"
Португалия стала республикой в 1910 году, более ста лет назад. Казалось бы, достаточный срок, чтобы забыть о королях. И действительно, на первый взгляд, португалец о них давно забыл и живет в демократическом обществе, более интересуясь футболом, чем политикой. Но стоит в разговоре проявить интерес к какому-нибудь архитектурному памятнику или историческому событию, как он, португалец, обнаруживает детальное знание своей геральдической истории.
Он помнит королей поименно, по номерам и по титулам, может рассказать о заслугах и недостатках каждого, и почти всегда обмолвится, что кто-то из его родственников, друзей, знакомых, ну в крайнем случае – друзей его знакомых, – носит аристократическую фамилию и является потомком короля или хотя бы графа.
Одна из моих знакомых однажды небрежно заметила, что ее прадедушку звали Луиш Перейра Вельо де Мошкозо. Поскольку по незнанию я никак не реагировала, она объяснила, что это – имя одного из потомков короля и добавила, что ее предок построил знаменитый дворец Паласио де Брежоэйра, в Монсао, на самой границе с Испанией. Там он и жил до того момента, когда дворец был объявлен Национальным Памятником Культуры, после чего благородный владелец подарил его государству.
Желая проявить внимание к рассказу моей приятельницы, я полезла в Интернет за информацией, предвкушая, что при следующей встрече блесну эрудицией и со знанием дела продолжу беседу о ее таком неординарном предке. И хорошо сделала! В Википедии я прочла, что, поскольку Сеньор де Мошкозо, будучи богачом, однако не принадлежал к аристократии, он не имел права построить дворец с четырьмя башнями и вынужден был ограничиться тремя.
Хороша бы я была, рассуждая о "прадедушке королевских кровей" и заставляя мою подругу углубляться в, скажем мягко, "выдумки". А дворец замечательный, с музеем и собственным театром!
Всего с 1143 до 1908 года, от Дона Афонсо Энрике Первого, Завоевателя – основателя Португалии как независимого государства, до Дона Карлуша Первого, Мученика (его убили заговорщики) – художника, навигатора, исследователя морской фауны, – сменилось четыре королевских династии, всего тридцать шесть королей. И каждый король, и наиболее значительные приближенные строили собственные дворцы, монастыри и церковные сооружения.