Параграф XXX
Позиции и оборонительные сражения
Когда армия ожидает атаки, она занимает позицию и формирует свой боевой порядок. Из общего определения, данного в начале этого труда, очевидно, что я делаю различия между боевыми расположениями и боевыми порядками – понятиями, которые все время путают. Я буду обозначать в качестве боевого расположения позицию (батальонов – либо развернутых, либо в атакующих колоннах), которую занимает армия для удержания лагеря и определенного участка земли, где она будет ожидать атаки. Такое понятие не имеет в виду какого-либо особого плана на будущее; это верное название для войскового соединения, сформированного с надлежащими тактическими интервалами и дистанциями на одной или более линий, как более полно будет разъяснено в параграфе XLIII. И наоборот, я определяю в качестве боевого порядка расстановку войск, нацеленных на выполнение определенного маневра, как, например, линейный боевой порядок, косой боевой порядок, перпендикулярный боевой порядок.
Эта система обозначений, хотя и новая, представляется необходимой для сохранения важного отличия между двумя понятиями, которые ни в коем случае не следует смешивать.
(Не из желания вносить новшества я изменил старые термины и создал новые. По мере развития науки неправильно одним и тем же словом передавать два различных понятия; и если мы и дальше будем употреблять термин боевой порядок для расположения войск на позициях, тогда не подойдут для обозначения определенных важных маневров термины косой боевой порядок, вогнутый боевой порядок и появится необходимость вместо этого использовать термины косая система боя и т. п.) Из сущности этих двух понятий явствует, что боевое расположение особенно подходит для расстановки войск в обороне, потому что армия, ожидающая атаки, не зная, какой она будет и где с необходимостью надо организовать довольно неопределенное и не выделяющееся в качестве объекта боевое расположение. Напротив, боевой порядок, указывающий на организацию войск, формируется с целью ведения боя, при выполнении некоторого, заранее определенного, маневра, и больше характерен для наступательных диспозиций. Однако он ни в коей мере не предполагает, что боевое построение является исключительно оборонительной организацией войск, потому что войсковое соединение может в этом боевом порядке перейти к атаке позиции, в то время как в обороне может применить косой боевой порядок или какой-либо иной. Я обращаюсь в вышесказанном лишь к обычным случаям.
Не слишком строго придерживаясь того, что называется системой позиционной войны, армия нередко считает пригодным для себя ожидание противника в удачном месте, с естественными укреплениями и заранее выбранном с целью ведения оборонительного боя. Такая позиция может быть занята, когда целью является прикрытие важного объекта, такого как столица, крупные склады или решающие стратегические пункты, которые контролируют окружающую местность, или, наконец, для обеспечения осады.
Есть два вида позиций – стратегическая позиция, которая обсуждалась в параграфе XX, и тактическая позиция. Последняя, в свою очередь, также может подразделяться. На первом месте – укрепленные окопами позиции, занимаемые с целью ожидания противника под прикрытием более или менее связанных между собой инженерно-технических сооружений, одним словом, укрепленные траншеями лагеря. Их отношение к стратегическим операциям рассматривалось в параграфе XXVII, а их атака и оборона обсуждаются в параграфе XXXV.
Во-вторых, бывают естественные сильные позиции, где армии располагаются лагерем с целью выиграть несколько дней времени. И наконец, третий тип позиций – это открытые позиции, заранее выбранные, чтобы вести оборонительные сражения. Характерные особенности, которые можно усмотреть в этих позициях, варьируются в зависимости от преследуемой цели. Однако важно не быть уведенным в сторону ошибочной, преобладающей над прочими идеей предпочтения очень крутых и труднодоступных позиций. Они вполне подходят для временных лагерей, но не всегда самые лучшие для полей сражений. Позиция такого типа, чтобы стать действительно сильной, должна быть не только крутой и труднодоступной, но и обустроенной, и занятой войсками сообразно имеющейся в виду цели, и должна обеспечивать как можно больше преимуществ для таких войск, которые образуют главную силу армии. И наконец, препятствия, которые характерны для этих позиций, должны лишать преимущества противника, а не тех, на кого он наступает. Например, наверняка Массена, заняв сильную позицию на Альбе, совершил бы большую ошибку, если бы его главные силы состояли из кавалерии и артиллерии, в то время как именно этого не хватало его превосходной пехоте. По той же причине Веллингтон, все надежды которого были связаны с огнем его войск, сделал хороший выбор позиции у Ватерлоо, где все пути подхода атакующего противника простреливались массированным огнем его артиллерии. Более того, позиция на Альбе была вполне стратегической, а та, что у Ватерлоо, была просто полем сражения.
Правилами, которые в основном соблюдают в выборе тактических позиций, являются следующие:
1. Иметь такие коммуникации с фронтом, чтобы было легче напасть на противника в удобный момент, чем ему приблизиться к боевому расположению.
2. Дать возможность артиллерии использовать всю свою эффективность в обороне.
3. Иметь территорию, пригодную для маскировки передвижений войск между флангами, чтобы они могли сосредоточиться на любом пункте, который считается подходящим.
4. Иметь хороший обзор, позволяющий наблюдать за передвижениями противника.
5. Иметь направление беспрепятственного отхода.
6. Иметь хорошо защищенные фланги (либо естественными, либо искусственными преградами), так чтобы сделать невозможной атаку их краев и вынудить противника атаковать центр или, по крайней мере, какое-либо место по фронту.
Это трудновыполнимое условие, потому что, если армия стоит на реке, или в горах, или в густом лесу, а ей приходится отступать, пусть даже и в самой малой степени, результатом прорванной линии может стать большая беда, при этом армия может быть потеснена назад на те самые преграды, которые казались ей обеспечивающими прекрасную защиту. Эта опасность, в отношении которой не может быть сомнения, наводит на мысль, что места, предусматривающие менее замысловатую оборону на поле боя, лучше, чем непреодолимые препятствия.
7. Иногда нехватка надлежащей поддержки флангов восполняется замысловатым выпадом в тыл. Это опасно, потому что совершающие такой крюк войска, застрявшие на линии, создают затор и противник может нанести большой урон, установив свою артиллерию на углу двух продолженных линий. Мощный отход за фланг плотными колоннами, имеющими во избежание нападения охранение, как представляется, лучше удовлетворяет необходимым условиям, чем замысловатый маневр, но характер местности всегда становится решающим фактором в выборе между двумя способами. Все подробности по данному вопросу даются в описании сражения под Прагой (глава II "Семилетней войны").
8. Мы должны стараться в оборонительной позиции не только прикрывать фланги, но, как часто случается, возникают сложные ситуации на других участках фронта, например такого рода, как вынужденная атака противником центра. Такая позиция всегда будет одной из наиболее выгодных для обороны, как было продемонстрировано при Мальплаке (1709) (при Мальплаке в Бельгии 11 сентября 1709 г. во время Войны за испанское наследство произошло сражение между французской армией маршала Виллара (90 тысяч) и англо-австро-голландской армией принца Евгения Савойского и герцога Мальборо (117 тысяч). Французы отразили все атаки противника, потерявшего 25–30 тысяч убитыми и ранеными (потери французов 14 тысяч). Однако Виллар, сам тяжело раненный, вынужден был отступить, поэтому считается, что победили союзники (тем более что Виллар не смог деблокировать Монс, взятый в октябре). – Ред.) и Ватерлоо (1814). Большие препятствия не являются существенными для этой цели, поскольку малейшего осложнения на местности достаточно: так, незначительная речка Паплот вынудила Нея атаковать центр позиции Веллингтона, а не левый фланг, как ему было приказано.
Когда оборона ведется в такой позиции, следует позаботиться о готовности к передвижениям частей, до сих пор прикрываемых флангами, с тем чтобы они могли принять участие в боевых действиях, вместо того чтобы оставаться праздными наблюдателями.
Однако нельзя не видеть, что все эти средства не что иное, как полумеры; и для армии, находящейся в обороне, лучше всего знать то, как перейти в наступление в подходящее время, и перейти в наступление. Среди удовлетворительных условий оборонительной позиции упомянуто то, которое позволяет свободный и безопасный отход; и это подводит нас к изучению вопроса, поставленного битвой при Ватерлоо. Будет ли опасным отход армии с ее тылом, расположенным в лесу, и с хорошими дорогами позади центра и каждого из ее флангов, как представлял себе Наполеон, если она проигрывает сражение? Мое личное мнение таково, что такая позиция будет наиболее благоприятной для отхода, чем совершенно открытое поле; для разбитой армии невозможно перейти поле, не подвергаясь огромной опасности. Несомненно, если отход превратится в беспорядочное бегство, часть артиллерии, оставленная в батарее перед лесом, будет, по всей вероятности, потеряна; однако пехота и кавалерия и большая часть артиллерии смогут отойти так же легко, как и через равнину. Действительно, нет лучшего прикрытия для обычного отхода, чем лес. Это утверждение делается из предположения, что есть по крайней мере две хорошие дороги за линией фронта, что надлежащие меры к отходу приняты до того, как у противника появилась возможность оказывать натиск слишком близко, и, наконец, что противнику не удается возможность фланговым маневром оказаться перед отступающей армией на выходе из леса, как было в случае у Гогенлиндена (здесь, в Баварии, недалеко от Мюнхена, 3 декабря 1800 г. французская Рейнская армия Моро (56 тысяч) разбила австрийскую Дунайскую армию эрцгерцога Иоанна (60 тысяч). – Ред.). Отход будет более безопасным, если, как при Ватерлоо, лес образует вогнутую линию за центром, потому что этот повторный вход станет плацдармом, который займут войска и который даст им время проследовать в заданном порядке по главным дорогам.
При обсуждении стратегических операций упоминались различные возможности, которые открывают две системы – оборонительная и наступательная; и было видно, что, особенно в стратегии, армия, берущая инициативу в свои руки, имеет большое преимущество в подтягивании своих войск и нанесении удара там, где она считает нужным это сделать лучше всего. В то же время армия, которая действует в обороне и ожидает атаки, опережается на любом направлении, часто застается врасплох и всегда должна подстраиваться под действия противника. Мы также видели, что в тактике эти преимущества не так заметны, потому что в этом случае операции занимают меньшую территорию, и сторона, берущая инициативу в свои руки, не может утаить свои передвижения от противника, который, проведя разведку и быстро оценив обстановку, может сразу контратаковать его с помощью хороших резервов. Более того, сторона, наступающая на противника, проявляет перед ним все недостатки своего положения, возникающие от сложностей местности, которую она должна пройти, прежде чем достигнет фронта неприятеля. И даже если это будет равнинная местность, всегда встречаются такие неровности рельефа, как овраги, участки густого леса, ограждения, отдельные фермерские дома, деревни и т. п., которые должны быть либо заняты, либо мимо них нужно пройти. К этим естественным препятствиям могут быть также добавлены вражеские батареи, огонь которых приходится выносить, и беспорядок, который всегда сопутствует большему или меньшему растягиванию войсковых соединений, открытых для постоянного ружейного или артиллерийского огня противника. Рассматривая вопрос в свете всех этих факторов, согласимся, что в тактических операциях преимущество в результате взятия инициативы в свои руки балансирует на грани с недостатками.
Однако, какими бы несомненными ни были эти истины, есть другое, еще большее их проявление, которое продемонстрировали величайшие события истории. Каждая армия, которая строго придерживается оборонительной концепции, должна, если ее атакуют, по крайней мере, быть вытеснена со своей позиции. Между тем, используя все преимущества оборонительной системы и находясь в готовности к отражению атаки, если таковая произойдет, армия может рассчитывать на самый большой успех. Полководец, который остается на месте, чтобы встретить противника, строго придерживаясь оборонительного боя, может сражаться столь же храбро, но он должен будет уступить перед хорошо проведенной атакой. Иначе обстоит дело с полководцем, который, конечно, ожидает противника, но с намерением обрушиться на него в подходящий момент в наступательном действии. Он готов вырвать у противника и передать своим собственным войскам моральный подъем, который всегда присутствует при движении вперед и удваивается введением в бой основных сил в наиболее важный момент. Это совершенно невозможно, если строго придерживаться только оборонительных действий.
Фактически полководец, который занимает хорошо выбранную позицию, где его движения свободны, имеет преимущество в наблюдении за приближением противника. Его силы, заранее организованные подходящим образом на позициях, при поддержке батарей, размещенных так, чтобы их огонь был наиболее эффективным, могут заставить противника дорого заплатить за свое наступление по пространству между двумя армиями. А когда нападающий, понеся тяжелые потери, встретится с мощной атакой в тот момент, когда победа, казалось бы, уже у него в руках, преимущества, по всей вероятности, у него уже больше не будет. Ведь моральный подъем такой контратаки силами обороняющегося противника, который, как предполагается, почти разбит, конечно, достаточен для того, чтобы ошеломить самые храбрые войска.
Следовательно, полководец может в таких сражениях с равным успехом использовать либо наступательную, либо оборонительную систему. Однако, во-первых, далеко не ограничиваясь пассивной обороной, он должен обязательно знать, как перейти в наступление в благоприятный момент. Во-вторых, его глазомер должен быть верен, а его хладнокровие не вызывать сомнений. В-третьих, он должен иметь возможность полностью полагаться на свои войска. В-четвертых, возобновляя наступление, ему ни в коем случае не следует пренебрегать применением главного принципа, который регулировал бы его боевое расписание, если он сделал это в начале боя. В-пятых, он наносит удар по решающему пункту. Эти истины продемонстрированы ходом боевых действий Наполеона при Риволи (1797) и Аустерлице (1805), а также Веллингтоном при Талавере (1809), при Саламанке (1812) и Ватерлоо (1815).
Параграф XXXI
Наступательные сражения и боевое расписание
Мы понимаем под наступательными боями те, которые армия ведет, нападая на другую армию, находящуюся на позиции. Армия, вынужденная прибегнуть к стратегической обороне, часто переходит в наступление, совершая атаку, а армия, встречающая атаку, может в ходе сражения перейти в наступление и получить связанные с ним преимущества. В истории есть многочисленные примеры каждого из этих видов сражений. Если в предыдущем параграфе были обсуждены оборонительные бои и было указано на преимущества обороны, то теперь мы перейдем к обсуждению наступательных действий.
Следует признать, что у нападающего в целом есть моральное преимущество над тем, кто подвергся нападению, и он почти всегда действует понятней, чем последний, которому приходится быть в состоянии большей или меньшей неопределенности.
Как только принято решение атаковать противника, должен быть дан приказ на атаку; и это то, что, как я полагаю, должно называться боевым расписанием.
Довольно часто также случается, что сражение нужно начинать без детального плана, потому что позиция противника полностью неизвестна. В другом случае следует хорошо понимать, что на каждом поле боя есть решающий пункт, обладание которым, более чем каким-либо другим, помогает обеспечить победу, позволяя тому, кто его удерживает, надлежащим образом применить принципы войны, – поэтому должна быть проведена подготовка для нанесения решающего удара по этому пункту.