14 ноября "Ворон" и "Оспри" переквалифицировались в грузовые суда и совершили рейс по Уэди-Себу в порт Лиаутей, срочно доставив керосин, боеприпасы и продовольствие находившимся там американским войскам. Рейс оказался весьма нелегким. Узкий, извилистый канал был буквально забит обломками после кораблекрушений, затопленными судами и мусором. "Даллас" совершил такое же путешествие немного раньше, и его экипаж уже получил представление о принципах судовождения в этих специфических условиях. Достаточно сказать, что на протяжении всего рейса скорость корабля не превышала 5 узлов. В конце концов тральщики благополучно прибыли к причалам Лиаутея, но люди чувствовали себя совершенно измотанными. Перемирие с французами было подписано 11 ноября, но засевшие во многих местах снайперы об этом не знали и при каждом удобном случае пускали в ход винтовки. В ту ночь ровно в 22.00 местные портовые грузчики сошли на причалы – рабочее время кончилось! Экипажи тральщиков продолжили выгрузку и завершили ее к полуночи при свете прожекторов. На следующий день корабли вернулись в Михейдию.
Корабли центральной группы, имевшей приказ занять Касабланку, высадили пехотинцев на берег в районе Федала – в 12 милях к северо-востоку. В этой группе было больше тральщиков, кроме того, в их распоряжении был резерв времени, поэтому разведывательное траление было проведено более качественно, чем в Михейдии. Ночью 7 ноября "Палмер", "Хоган" и "Стансбери" обследовали район на наличие якорных и магнитных мин и продолжали работы в следующие дни, если их не отвлекали для других дел.
Рано утром 8 ноября началась разгрузка. Пехотинцы спускались с транспортов на маленькие баржи и шлюпки, которые доставляли их на берег. Высадка проводилась в меру неорганизованно, пока не началась настоящая паника, вызванная неожиданным появлением из-за мыса французского каботажного судна, следовавшего в сопровождении корвета "Виктория". Они шли прямо на транспорт и плавающие вокруг шлюпки. Тральщик "Хоган" был послан навстречу, но его сигналы, предлагавшие непрошеным гостям отвернуть в сторону, остались без внимания. Более того, воинственный командир "Виктории" предпринял попытку протаранить тральщик. Благодаря умелым действиям команды "Хоган" избежал столкновения; корвет прошел перед носом тральщика и открыл пулеметный огонь. С "Хогана" ответили огнем из 20-миллиметровых орудий, почти сразу убив французского капитана и 9 членов команды. После этого корвет лег в дрейф. Что делать дальше, на тральщике не знал никто. Соответствующая процедура не была описана в специальных руководствах. Однако рядом вовремя оказался "Оук" и направил на "Викторию" призовую команду. Затем американские моряки отвели оба корабля в сторону Касабланки, где они стали на якорь.
В первые часы высадки "Миантономах" оставался без дела. Ему следовало только не мешать другим. Нагруженному минами кораблю было приказано держаться подальше от транспортов. Всем членам команды от капитана до уборщика на камбузе больше всего на свете хотелось избавиться, наконец, от опостылевших мин. Бороздить неспокойные воды Атлантики со смертоносным грузом на палубе – занятие не самое приятное. Люди не чувствовали себя в безопасности, несмотря на заверения минеров, что подготовленные к транспортировке мины взорваться не могут. "Мы вам верим, – неизменно следовал ответ. – Вероятно, так действительно написано в книгах. Но ведь мины не умеют читать".
Поэтому, когда в полдень 8 ноября поступил приказ установить минное поле к востоку от зоны высадки для защиты от возможного нападения немецких субмарин, к его исполнению приступили с большим энтузиазмом. "Оук" должен был идти перед заградителем и вести траление на случай наличия мин. Но когда с него поступил сигнал о необходимости 45-минутной задержки для проверки оборудования, "Миантономах" пошел вперед один. Как правило, установка мин ведется при скорости 6 узлов, однако здесь все 380 мин отправились в воду на скорости 12 узлов. Во время минирования появившийся неподалеку французский траулер навел было на "Миантономах" палубные орудия, но несколько выстрелов с американского эсминца сразу же настроили воинственных французов более дружелюбно.
Сделав свое дело, "Миантономах" проследовал в гавань Федалы, где провел четыре дня на якорной стоянке в окружении разбомбленных и полуобгоревших кораблей. 12 ноября через минное поле в гавань проникла немецкая субмарина "U-130". "Миантономах" принимал топливо, когда первая торпеда ударила в борт транспорта "Хью Л. Скотт", стоявшего в 1500 ярдах по правому борту. Через минуту другая торпеда поразила корабль "Эдвард Ратледж", находившийся в 1100 ярдах от тральщика. Следующим стал "Таскер Х. Блисс", который был еще ближе – в 700 ярдах. Прошло несколько секунд, и "Миантономах" сорвался с места и на максимально возможной скорости направился к выходу из гавани. Он вернулся туда только через три дня и обнаружил, что в гавани появились еще два минзага – старый "Монаднок" и большой новый корабль "Террор".
"Террор" совершил переход через Атлантику в составе конвоя UGF-2. На протяжении всего пути кораблям сопутствовала штормовая погода, вынудившая конвой неоднократно менять курс, чтобы избежать потери судами палубного груза. На "Терроре" при 32-градусной бортовой качке смыло за борт два спасательных плота. Первый приказ, который получили моряки по прибытии в Касабланку, – ставить мины. Созданное в районе Федалы поле следовало расширить и укрепить. 14 ноября "Монаднок" находился под погрузкой, на следующий день подошел "Миантономах" и тоже начал принимать на борт мины. 16 ноября три минных заградителя вышли в море и установили 1140 мин для защиты подходов к Касабланке. Во время минирования сопровождавшие минзаги эсминцы засекли появившуюся неподалеку субмарину и атаковали ее. Коммандер Фредерик О. Голдсмит, командир "Монаднока", был убежден, что эсминцы загнали субмарину на минное поле. В ту же ночь со стороны минного поля неоднократно доносились взрывы: судя по всему, эта субмарина подорвалась. Но нельзя исключить взрыв по другой причине.
Завершив установку мин, заградители выполнили свою функцию в операции "Факел" и уже на следующий день присоединились к первому конвою, отправлявшемуся из Касабланки в Соединенные Штаты. Если Атлантический океан не продемонстрировал морякам всю сокрушительную мощь при первом переходе, то лишь потому, что приберегал сюрпризы на обратный путь. Ночью 23 ноября во время шторма вылетела за борт глубинная бомба с "Миантономаха". Его пороховой погреб оказался затопленным, поскольку между разболтавшимися пластинами палубного настила начала поступать вода. Матросам пришлось вычерпывать ее ведрами. Погода продолжала ухудшаться. На следующий день гигантская волна выбила деревянные двери на главной и шлюпочной палубах и на капитанском мостике. Теперь залитыми оказались жилые и служебные помещения. Вода попадала на электрические провода, вызывая короткие замыкания. Приборы и системы стали выходить из строя. Прекратила функционировать система дегауссинга, курсограф и глубиномер. После пережитых трудностей и волнений Чесапикский залив, куда конвой прибыл 30 ноября, показался родным домом.
На следующий день после прибытия конвоя в Норфолк конвой UGS-2 из Нью-Йорка вошел в Касабланку. Вместе с ним туда прибыл 50-й минный дивизион. Минные корабли имели на борту 2362 мины, с помощью которых должны были укрепить и расширить минные поля в Касабланке и Федале. Суровая погода Атлантики проявила удивительную беспощадность к минным заградителям, которые пришли в порт сильно потрепанными.
Другой конвой прибыл в Касабланку 25 ноября. Это было 39-е оперативное соединение кораблей, он же конвой "калош". В него входили корабли "YMS". Минные тральщики приступили к тралению вдоль атлантического побережья Марокко, главным образом в Сафи, Касабланке и Федале. Прибытие "YMS" дало возможность отправить старые тральщики (бывшие эсминцы) обратно на Восточное побережье.
Между оборонительными полями Касабланки и Федалы существовал 7-мильный разрыв. Прежде чем его закрыть, коммандеры Менц и Кремер отправились в Алжир на совещание с британским адмиралом Каннингемом, который полностью одобрил планы американцев и высказал пожелание применить мины в Тунисском заливе. Здесь сложилась ситуация, схожая с дальневосточной, когда суда "Токио экспресс" проходили по Слоту и доставляли снабженческие грузы японским защитникам Гуадалканала. Суда стран оси снабжали армию Роммеля грузами, поступавшими с Сицилии и Сардинии, проходя при этом по Тунисскому заливу. На переходе их неизменно сопровождали подводные лодки и самолеты. Каннингем считал, что мины помогут остановить грузопоток.
Для этой цели подходили американские "Марк-6", заметил Менц, но имеющиеся в его распоряжении минные заградители слишком тихоходны, чтобы участвовать в наступательных операциях. Каннингему идея понравилась, и в течение нескольких недель американскими и британскими офицерами были совместно выработаны детали будущей операции.
Укрепление минных полей Касабланки – Федалы было произведено 27 и 28 декабря 1942 года. Двигаясь вслед за тральщиками, которые очищали для них проход, минные заградители установили 906 мин. Экипажи минзагов были очень рады избавиться от опасного груза. Они провели не слишком приятное Рождество у причала Касабланки под непрекращающейся бомбежкой, да еще с полным грузом мин на борту. Разгрузившись, "Вихокен" отправился в Гибралтар, чтобы доставить англичанам 450 мин и 500 футов направляющих минных рельсов, принятых с "Кеокука". Минные поля Касабланки – Федалы защищали судоходные пути союзников в течение нескольких месяцев. Немецкие субмарины начали минные операции в этом районе только в апреле 1943 года.
Первой жертвой союзников на этом поле стало британское госпитальное судно "Ньюфаундленд". Следуя без сопровождения, оно проигнорировало предупреждение "Оука", который курсировал рядом, чтобы не допустить попадание на минное поле своих судов. К счастью, мины были установлены на большой глубине и рассчитаны на вражеские субмарины, поэтому судно хотя получило повреждения, но осталось на плаву и смогло самостоятельно вернуться в Гибралтар. Вслед за этим 28 ноября в 10 милях от Федалы двумя плавучими минами было повреждено французское рыболовное судно "Ле Трэт". 15 января на касабланкском поле затонул французский буксир "Гейр", экипаж из 23 человек был спасен. Испанское рыболовное судно "Мелхора" 5 марта попало на минное поле у Касабланки и поймало мину в сеть. Мина взорвалась, потопив судно и убив трех человек. Остальные члены экипажа были спасены.
4 апреля 1943 года "YMS-30" и "YMS-28" подошли к волнолому Касабланки, чтобы произвести очередную проверку подходного канала. "YMS-30", оборудованный магнитным "хвостом" и акустическим молотом, поднял две акустические мины. Они были установлены "U-455" ночью 1 апреля. Немецкая лодка заложила по шесть донных мин у Касабланки и Федалы. В апреле и мае тральщики обнаружили семь из двенадцати оставленных ею мин.
11 апреля немцы вернулись и установили еще 66 якорных магнитных мин возле входа в очищенный для прохода в Касабланку канал в 25 милях от берега. В тот же день немецкой миной был поврежден 7177-тонный сухогруз "Мэтт В. Рэнсом", но происшествие в течение долгого времени списывали на торпедную атаку, пока не было доказано существование вражеского минного поля. 25 апреля подорвался на мине и затонул французский каботажник "Ровенэ", а на следующий день – британский пароход "Эмпайр Мун". Через год после этого "U-214" снова установила 15 магнитных мин на подходе к Касабланке. К этому времени траление мин в этом районе было передано французам, как и несколько американских тральщиков.
В нескольких сотнях миль к востоку от Касабланки на средиземноморском побережье Африки расположен порт Оран. Туда 16 декабря 1942 года прибыл коммандер Кремер, чтобы проинспектировать минный тральщик "Мэнксман". Идея адмирала Каннингема о минировании Тунисского залива еще стояла на повестке дня. Первым делом он обнаружил, что британские направляющие для мин на 8 дюймов шире, чем американские, поэтому корабль не может быть использован для постановки американских мин в Тунисском заливе. Тогда коммандер Менц предложил установить на "Мэнксмане" третий направляющий рельс, позаимствовав его с американского минного тральщика. Спешно демонтировали направляющие с "Кеокука" и на "Вихокене" отправили их в Гибралтар с 450 минами в придачу. Кремер отбыл в Гибралтар, чтобы осуществить руководство процессом установки третьего направляющего рельса на британский корабль "Абдиль". Вскоре от этого плана пришлось отказаться: подготовка корабля обещала стать длительной, а мины следовало установить срочно. Тогда Кремер напомнил офицерам Каннингема о предложении Менца использовать небольшие катера. Испытания показали, что американские мины можно устанавливать с британских торпедных катеров. Адмирал Каннингем сразу приказал отправить 50 американских мин в Бон (Алжир). Кремер прибыл туда 7 февраля. Мины появились неделей позже.
К этому времени Кремер и коммандер Аллен, командовавший флотилией британских катеров в Боне, успели снять с нескольких катеров торпедные трубы и приспособить их для транспортировки 6 мин каждый. Их работа постоянно прерывалась воздушными налетами.
Минное поле в Тунисском заливе планировалось создать между мысом Фарина и Эль-Плейн. Вражеские суда обычно проходили именно здесь, чтобы оставаться под защитой береговых батарей. Первый опыт минирования 20–21 февраля окончился неудачей: три катера с минами и два корабля эскорта были вынуждены вернуться в порт из-за ненастной погоды. Ночь 22 февраля выдалась подходящей для намеченного мероприятия: спокойное море и полная луна. В ярком лунном свете берег был отчетливо виден, но кораблям удалось проскользнуть мимо береговых батарей противника незамеченными. На скорости 8 узлов они прошли менее чем в полутора милях от берега. После установки 18 мин катера удалились на своей обычной, довольно высокой скорости – 28 узлов. Спустя час они были атакованы вражеским самолетом, но сумели избежать повреждений. 28 февраля катера вернулись и поставили еще 24 мины. Кроме того, 38 мин были установлены в североафриканских водах британскими самолетами. Единственная известная жертва этих мин – 250-тонный немецкий буксир "Сервантес".
Работа минных тральщиков состоит в тралении мин. Они занимаются этим в акватории, где планируется вторжение, в районах, где разгружаются транспорты, в судоходных каналах. Так было и в Касабланке. Тральщики продолжали делать свою работу, а в середине января 1943 года в отеле "Анфа" прошло секретное совещание, на котором была намечена следующая стадия операции против стран оси. Она получила кодовое название "Хаски". Командующим стал генерал Эйзенхауэр, местом проведения – остров Сицилия.
Ночь 9 июля была тихой и спокойной. Тонкий лунный серп еще не набрал силу и не мог справиться с ночной тьмой. Сквозь мрак двигались корабли: крейсеры, эсминцы, субмарины, транспорты; их были сотни… Как трезубец Нептуна, направленный в сторону Сицилии, западное оперативное соединение адмирала Хевитта, состоявшее из 580 кораблей, двигалось к темным берегам Сицилии тремя группами: "Джосс" – к Ликате, "Дайм" – к Джеле и "Сент" – к Скоглитти. А в это время на востоке за мысом Пассеро британские корабли направлялись к берегу между Позалло и мысом Мурро-де-Порсо. С ними были и минные тральщики.
Вместе с группой "Джосс" шли "Сир", "Сентинел" и 6 "YM". С группой "Сент" – "Страйв", "Стафф", "Скилл" и "Спид" и 11 "YMS". С группой "Дайм" – "Састейн", "Стеди" и 6 "YMS". Всего в составе оперативного соединения находился 31 тральщик – максимальное количество, которое было отправлено на операцию американским ВМФ. В составе командных сил следовал 50-й минный дивизион.
Перед высадкой в районе Ликаты планировалось траление четырех участков побережья, затем промежутков между ними. Основываясь на сведениях разведки о том, что вражеские минные поля располагались только в районе Эмпедокле, то есть восточнее Ликаты, командир группы "Джосс" решил поставить тральщики впереди кораблей и прекратить траление, если будет мешать волнение. Ночью 9 июля море было неспокойным, и адмирал отложил траление в районе Ликаты до наступления дня. "YMS-15" и "YMS-20" не получили соответствующие приказы и продолжали действовать согласно первоначальному плану, не обращая внимания на ненастную погоду. Днем 10 июля 6 кораблей "YMS" протралили 9-мильный подходный канал к Ликате, начиная от 100-саженевой изобаты, очистили якорную стоянку и еще несколько участков.
"Сентинел" и "Сир" довели корабли до берега, после чего отошли и приступили к противолодочному патрулированию, в процессе которого "Сир" сбил вражеский самолет. Почти сразу после этого его отправили сопровождать выгрузившиеся корабли к Бизерте. Его участие в высадке на Сицилию на этом завершилось. Для "Сентинела", находившегося в 15 милях от Ликаты, вторжение закончилось еще до того, как все войска высадились на берег. На рассвете в небе появились самолеты люфтваффе и в 5.00 потопили эсминец "Мэддокс", отправившийся на дно вместе с 211 членами команды. Спустя 10 минут незамеченный бомбардировщик спикировал на "Сентинел" и сбросил несколько бомб, причинивших кораблю серьезные повреждения: были затоплены кормовое машинное отделение и носовой пороховой погреб, разрушена радиорубка. В течение часа "Сентинел" был атакован четыре раза. Последняя атака произошла в 5.45. После нее поврежденный корабль оказался предоставлен воле волн: оба машинных отделения были затоплены, рулевое управление вышло из строя, орудия разбиты. 10 человек погибли, 51 был ранен.
Проявив большое мужество и судоводительское мастерство, "SC-530" и "РС-55" подошли к полузатопленному кораблю, чтобы снять уцелевших. Но раньше в 10.15 капитан "Сентинела" отдал последний приказ: "Покинуть корабль". Готовясь к его выполнению, офицеры сложили все судовые документы в пластиковый мешок, который решили затопить, используя в качестве груза несколько галлонов горчицы с камбуза. Когда же появились спасатели, капитан швырнул мешок на палубу, забыв, что горчица в стеклянных банках. Впоследствии потребовалось немало времени и терпения, чтобы соскрести горчицу с бумаг.
Джела, где готовилась к высадке группа "Дайм" адмирала Холла, расположена в 15 милях от Ликаты. Здесь союзникам было оказано самое серьезное сопротивление за время всей сицилийской кампании. Траление началось 9 июля в 22.00. "Стеди" и "Састейн" искали якорные мины, а "YMS-207 и -227" – магнитные. Постепенно они очистили подходный канал, зону выгрузки транспортов и участков огневой поддержки. "Саванна", как и в Касабланке, стремясь быстрее начать боевые действия, обогнала тральщики. Кораблю и его экипажу просто повезло: в районе Джелы не было мин, они были в районе Эмпедокле, в 22 милях западнее. На пути группы "Дайм" встретилась только одна мина; это произошло еще до выхода из африканских портов. 29 июня недалеко от Бизерты подорвался на мине и затонул "Редвинг".
В Джеле вели траление "YMS-62, -69, -208 и -226". В течение первых двух дней они несколько раз попадали под огонь, но не пострадали.