Ну а что странного в таком предположении? Вполне возможно, что некогда жили народы, достигшие определенных вершин в науке и технике, а потом вымершие, словно динозавры. Последующие века стерли все следы их деятельности, кроме преданий, передававшихся из уст в уста немногими выжившими. Через десятки тысяч лет появились новые племена, которые ничего достоверно, я подчеркиваю это слово, не помнили о своих предшественниках. В какой-то момент своего развития и они начали строить грандиозные сооружения и создавать сложные технические устройства. А потом был новый катаклизм. И так с периодичностью, предположим, раз в миллион лет. Может, чаще, может, реже.
И хотя нет никаких подтверждений этой теории, она может многое прояснить в вопросе формирования мифотворчества. Да и некоторые скрытые стороны человеческой психики объяснила бы.
Но давайте продолжим наш поиск первого "фантомного космонавта". Из древних легендарных времен перенесемся в Средние века. Правда, и здесь мы еще не полностью переходим в материальную плоскость. Но следующего кандидата попытаемся найти уже на стыке мифотворчества и летописного наследия человечества.
Читателям, которые интересуются историей мировой ракетной техники и космонавтики, вероятно, знакомо имя китайского мандарина Ван Гу. Ну а для тех, кто забыл эту легенду, позволю вкратце ее напомнить.
Около пятисот лет назад, может, чуть раньше, может, чуть позже, жил-был в Китае некто Ван Гу. Судя по всему, это был весьма образованный и талантливый человек. Занимался он изготовлением пороха и созданием пороховых ракет. Вероятно, "наследил" и в других областях знаний, но об этом история умалчивает.
И вот однажды пришла ему в голову мысль улететь к звездам. Проще говоря, задумал он отправиться в космический полет. Сказано – сделано: обвязал Ван Гу кресло бамбуком, закрепил в его основании 47 пороховых ракет, сел в него и приказал 47 своим слугам одновременно поджечь фитили. Слуги не могли ослушаться своего господина и поднесли факелы к странной конструкции. После этого раздался страшный грохот, а когда клубы дыма рассеялись, на месте старта не было ничего – ни кресла, ни Ван Гу, ни слуг.
Споры о результатах эксперимента продолжаются до сих пор. Я не буду определять категорию лиц, которые эту дискуссию ведут. Скажу только, что большинство из них полагает, и совершенно правильно делает, что если такой опыт и имел место, то, вероятнее всего, Ван Гу во время взрыва просто распался на атомы. Как и бедные слуги, которым пришлось работать "системой зажигания". Но есть и такие люди, кто считает, что ему все-таки удалось долететь до космоса.
Пусть считают. Хотя это просто невероятно – если подсчитать тягу всех 47 ракет, становится ясно, что они не могли донести до космического пространства и комара, не то что упитанного мандарина, да еще восседавшего в массивном кресле.
Большинство же исследователей уверены, что история о полете Ван Гу вымышленная. Хотя хроники той поры описывают его как реально существовавшего человека. Его именем даже назвали кратер на обратной стороне Луны. А этой чести удостаивались, как правило, персонажи истории, а не мифические личности. Именами богов и богинь называли планеты и астероиды. Да и делалось это тогда, когда известных небесных тел было совсем немного. В конце концов боги кончились и звездное небо сейчас "украшают" совершенно другие личности.
В принципе на этом главу о самых первых "фантомных космонавтах" можно было бы закончить и занести китайского мандарина в этот список под номером 1. Но я, пожалуй, откажу Ван Гу в праве на приоритет. Не тот это случай, от которого можно было бы вести отсчет эры "фантомной космонавтики". Все-таки "намерение" и "свершение" – это различные понятия. По этой же причине не буду обращаться и к фантастической литературе последующих четырех веков. Можно было бы, конечно, пополнить ряды "фантомных космонавтов" или претендентов на это звание героями книг Сирано де Бержерака, Жюль Верна, Герберта Уэллса и других писателей. Многие эти персонажи были столь популярны в свое время, что кое-кто считал их реальными людьми. Также как потом многие были уверены (да и сейчас уверены), что Супермен и Бэтмэн существовали (и существуют) на самом деле. Ни к чему эти попытки.
И все-таки одну историю, в которой речь пойдет также о "намерении", а не о "свершении", я все-таки расскажу. Просто другого такого повода не будет, а написать о ней хочется. Вот я и воспользуюсь предоставляемой возможностью.
Случилось это относительно недавно – в 1920-х годах. Тогда когорту "космонавтов-призраков" едва не пополнил один из пионеров космонавтики, американский инженер Роберт Годдард. Для начала я вкратце расскажу о нем. Во многом благодаря ему мы сегодня воспринимаем космические полеты как обыденность, а не как чудо.
Роберт Хитчингс Годдард родился 5 октября 1882 года в небольшом городке Вустер, в 55 километрах от Бостона, столицы американского штата Массачусетс. Детство и школьные годы Роберта прошли в Бостоне, одном из крупнейших центров экономики и культуры США, буквально начиненном промышленными предприятиями, научными институтами, лабораториями и библиотеками.
В автобиографии, которую Годдард написал в 1927 году, он отмечал, что уже в пятилетнем возрасте в нем проснулся экспериментатор. Первый предмет исследований – электрические разряды от трения различных предметов о домашний ковер. А в 12 лет его охватила настоящая страсть к изобретательству. Первая конструкция – инкубатор для лягушек (не удавшийся полностью, но выполненный уже вполне как научно обоснованная система).
Рубежным для Годдарда стал 1898 год. Зимой он прочитал роман Герберта Уэллса "Война миров" и заболел идеей создания ракет и космических путешествий. Хотя в своих дневниках, которые он начал вести приблизительно в то же время, Роберт днем начала своих космических устремлений называет 19 октября 1899 года, когда, "сидя на вишне, ощутил в себе мечту о полете на Марс". Но всю весну и лето 1898 года Годдард был занят запуском самодельных ракет. Это были еще обычные хлопушки, но надо же было с чего-то начинать.
Среди других его занятий того года – физиология уха и глаза (одно время Роберт хотел стать медиком), луки и стрелы с различными наконечниками и оперением, получение искусственных алмазов (эксперименты закончились взрывом гремучего газа).
Летом 1898 года Годдард окончил среднюю школу. Тем же летом он поступил в высшую английскую школу в Бостоне. Однако проучился в ней всего один год, после чего вернулся в свой родной Вустер, где к тому времени открылась Южная высшая школа с любимой Роберту физикой в качестве главного предмета (в отличие от "алгебраической" бостонской).
Возвращение на малую родину "ознаменовалось" еще одним важным событием, которое наложило отпечаток на всю дальнейшую жизнь Годдарда – у Роберта обострилась болезнь почек и он был вынужден на два года прервать свое обучение вне дома, занявшись самообразованием. Это обстоятельство не помешало ему продолжить свою изобретательскую деятельность. Круг интересов Годдарда по-прежнему был многогранен и не ограничивается только одной областью знаний. Он продолжает искать в науке и технике свое место.
В марте 1901 года Годдард отправляет первую заявку на патент, в которой излагает идею создания устройства фотографирования светящихся объектов в различных участках спектра. И хотя ответ оказался отрицательным, сама идея была признана верной в принципиальном отношении. В том же году Годдард пишет и публикует небольшую статью "Перемещение в космосе", в которой анализирует возможность запуска снаряда в космос с помощью пушки.
В последние годы своей учебы в Южной высшей школе, которую он окончил в 1904 году, Годдард увлекался радиотехникой, астрономией, вопросами интерференции света и звука и искусственной радиоактивностью. Свое образование он продолжил в Политехническом институте Вустера, где занимался исследованиями в области заряженных частиц, изучением природы электрической проводимости, проблемой скоростного наземного транспорта.
В 1906 году Годдард начал исследования, результатом которых стала публикация в следующем году работы "О возможности перемещения в межпланетном пространстве", в которой были рассмотрены многие важные вопросы. Например, такие, как о средствах поддержания жизни в космосе, метеоритная опасность и борьба с ней, реактивный способ передвижения на энергии, выделяемой при сжигании пороха, о возможности использования атомной энергии (!) для движения в космосе. В этот же период Годдард выдвинул ряд других ценных идей: использование магнитного поля Земли для космического полета, создание реактивной тяги за счет электростатического эффекта для движения аппарата в космосе, проведение фотосъемок Луны и Марса с облетных траекторий и другие.
Годдардом было выдвинуто и предложение о посылке заряда осветительного пороха на поверхность Луны с целью доказательства реального достижения ее поверхности. Спустя полвека, когда первые станции устремились к Луне, об этой идее вспомнили, правда, доказать достижение поверхности нашего естественного спутника намеревались с помощью взрыва ядерной бомбы. Но время тогда было уже другое, бесшабашное и непутевое.
Многие из выдвинутых Годдардом в начале ХХ века идей впоследствии были осуществлены. Только он сам получил на них 214 патентов, не говоря о многочисленных последователях и продолжателях.
В 1908 году Годдард окончил Политехнический институт со степенью бакалавра и тут же поступил в Университет Кларка в Вустере. Одновременно он преподает в Политехе. А с Кларковским университетом судьба Годдарда оказалась связанной на долгие годы. Там он преподавал с 1914 по 1943 год.
В 1909 году Годдард приступил к расчетам по проблемам использования ракеты для космического полета и применения различных видов топлива, в первую очередь пороха и водородно-кислородных смесей. Работы продолжались несколько лет, пока в июле 1914 года не были запатентованы конструкции составной ракеты с коническими соплами и ракеты с непрерывным горением в двух вариантах: с последовательной подачей в камеру сгорания пороховых частиц и с насосной подачей двухкомпонентного жидкого топлива.
Однако прошло еще немало лет, прежде чем ракеты Годдарда "научились летать". Этому препятствовали и отсутствие необходимых для строительства средств, и технические трудности, и многое другое. Но, в конце концов, деньги на работы в этом направлении дал Смитсоновский институт и начались эксперименты. Первые пуски ракет, не слишком удачные, состоялись в ноябре 1918 года. Но Годдард довольно быстро преодолел трудности и заставил свои творения летать довольно успешно.
В 1921 году он перешел к экспериментам с жидкостными ракетными двигателями, о преимуществе которых перед пороховыми он начал писать за десятилетие до этого. В марте 1922 года на стенде был испытан первый жидкостный ракетный двигатель, маломощный, несовершенный, но первый в мире.
А 16 марта 1926 года произошло событие, которое вписало золотыми буквами имя Годдарда в летопись мировой космонавтики – близ города Обурн в штате Массачусетс впервые в мире был осуществлен успешный пуск ракеты с жидкостным ракетным двигателем с вытеснительной подачей топлива. Стартовая масса "малютки" составляла всего 4,2 килограмма. Пролетела она 56 метров, поднявшись на высоту всего 12,5 метра. Но она была первой и это означало начало эры практической космонавтики.
Годдарду принадлежит приоритет и во многих других вопросах ракетной техники. Первым в мире он поместил на борт ракеты научные приборы, первым оснастил ракету гирорулями, системой стабилизации в полете и так далее.
Наибольшая высота, на которую поднялись ракеты Годдарда, составила 2,8 километра (март 1938 года). Тогда-то он и пришел к выводу, что жидкостные двигатели с вытеснительной подачей топлива исчерпали свои возможности, и перешел к разработке турбонасосных систем. О том, что сделанное Годдардом предположение было и не таким уж бесспорным, я писать не буду.
До начала Второй мировой войны Годдард работал в основном в одиночку. Уж таков был характер этого человека. Он считал ракетную технику своей личной вотчиной, а всех других, в ней работающих, – браконьерами. Может быть, этот фактор и повлиял на то, что до получения первых данных о немецких ракетах в США довольно прохладно относились к работам Годдарда, основные усилия сосредоточив на авиастроении.
Но война все изменила, и в 1942 году Годдард поступает на службу в американских флот. Вплоть до своей смерти в 1945 году он руководил созданием жидкостных ракетных двигателей для самолетных ускорителей.
Но был и еще один фактор, который усугубил самоизоляцию Годдарда. Из-за этой истории, когда изобретатель едва не стал "первым фантомным космонавтом", я и привел здесь его биографию.
Началось все весной 1924 года, когда пороховые ракеты Годдарда уже летали, а сам конструктор упорно трудился над созданием новых жидкостных ракетных двигателей и был уверен, что только с их помощью можно было совершать межпланетные путешествия. Тогда-то и разразилась газетная шумиха, серьезно подпортившая репутацию ученого. Пресса писала в те дни, что Годдардом сконструирована и построена ракета, на которой он собирается полететь на Луну. Называлась и конкретная дата старта – 4 июля 1924 года.
Естественно, что ни в этот день, ни на следующий, ни спустя месяц полет не состоялся. И не мог состояться, потому что не было у человечества еще ракеты, способной вынести людей в космос. Но публикаций на эту тему было великое множество.
И пусть события 1924 года не привели к появлению первого "космонавта-призрака" и наш список по-прежнему пуст, сообщение о возможном полете Годдарда само по себе весьма примечательно. Хотя бы тем, что оно положило основу всем последующим публикациям о "секретных миссиях" в Германии, Советском Союзе, США, Китае.
И еще одна ремарка в завершение первой главы. Удивительно, что сведения о "фантомных космонавтах" впервые появились только в послевоенные годы, а не лет на десять раньше. Если вспомнить историю, на начало 1930-х годов приходится бурный расцвет ракетной техники. Ее пытались использовать на всем, что движется: самолетах, автомобилях, санях, велосипедах. Вспомните хотя бы "первую жертву межпланетных путешествий" Макса Валье с его изобретениями и его экспериментами. Или его последователей в Германии, США, Франции, Латвии.
Одновременно с бурным внедрением ракетных двигателей расцвел и жанр научно-фантастической литературы, в которой шла речь о полетах на Луну и другие планеты. А многие писатели замахивались и на большее, отправляя своих героев еще дальше – к звездам. Плюс кинематограф, который не оставил без внимания тему полетов в космос и создавал на экране "осязаемые" картины будущего.
Казалось бы, что такая "взрывоопасная смесь" должна была привести к появлению людей, которые вполне серьезно считали бы, что все эти изобретатели или хотя бы часть из них, создавая фантастические по тем временам устройства и сами их испытывая, уже вырвались за пределы атмосферы. Конечно, такие мысли могли бы появиться в первую очередь в больном воображении. Думаю, что газеты того времени тогда бы писали об этом довольно много. Вспомните пример Годдарда. Но, странно, нет таких публикаций!
Может быть, человечество еще не было готово вырваться в космос? А может быть, психическое состояние человечества было более "стойким" к подобного рода вещам, чем впоследствии? Но, вероятнее всего, чтобы "скатиться" в мистику и мифологию, "оторваться" от реальности, человечеству необходим был стресс, коим оказалась Вторая мировая война. А новый виток научно-технического прогресса заставил говорить о космосе не только в будущем времени, но и в настоящем. Тут-то и пришло время "фантомных космонавтов". Впрочем, как и много другого, мифического и материального. И не всегда можно четко провести между ними границу.
ГЛАВА II
Космонавты Третьего рейха
О "фантомных космонавтах", как о персонажах фольклора (или устного народного творчества, если хотите), можно говорить начиная с середины 1940-х годов. Именно тогда человечество впервые в своей истории "приоткрыло дверь во Вселенную". Чуть-чуть, слегка. Речь идет, конечно, о первых пусках "Фау-2" в нацистской Германии, когда ракетам иногда удавалось достигать высоты 90 и более километров, что можно считать, если не "окном в космос", то хотя бы "подоконником".
Впервые о полетах на ракетах, якобы осуществленных немецкими летчиками в 1943–1945 годах, заговорили вскоре после окончания 2-й мировой войны. Первыми эту тему подняли европейские газеты, которые "порадовали" своих читателей сенсационными подробностями существования в Германии отряда смертников, которые должны были пилотировать (и якобы пилотировали!) ракеты "Фау-2" и "Фау-3". При этом фамилии пилотов не назывались. В лучшем случае упоминались их воинские звания, например майор люфтваффе.
Публикации на данную тему прекратили достаточно быстро и довольно бесцеремонно. Державы-победители не были заинтересованы в обсуждении этого пикантного вопроса, так как еще сами не разобрались в том "наследстве", которое им досталось. Поэтому редакторы газет получили соответствующее указание и на страницах их изданий больше о пилотах-смертниках из нацистской Германии не писали. Позднее об этой теме забыли, так же как и о немецких ракетах. Лишь изредка ее касались писатели.
Вновь к теме немецких полетов обратились в начале 1960-х годов, когда в СССР и в США состоялись первые пилотируемые космические полеты. Тут-то и вспомнили, что ракетными разработками занимались еще немцы. Была предпринята попытка реанимировать тему пилотируемых полетов на "Фау-2". Правда, сделать это толком не удалось, так как ни одна из сверхдержав, уже вступивших в космическую эру, не была намерена делиться славой со страной, которая проиграла в мировой войне.
Однако в период второй волны слухов о немецких суборбитальных полетах успел появиться некий житель ГДР, утверждавший, что он был свидетелем и участником этих экспериментов и "готов" разделить славу с Юрием Гагариным. Его быстренько упрятали в психушку, назвав его слова плодом воображения больного человека.
В третий раз на тему немецкого проникновения в космос стали говорить в 1990-х годах, когда времена военного лихолетья стали забываться, происходили бурные перемены на мировой арене, а в нашей жизни появился Интернет, предоставивший возможность любому высказывать свою точку зрения. Технические возможности компьютерной техники стали таковы, что даже откровенный бред и откровенную чушь можно было распространить по миру, доведя ее практически до каждого дома. И отшлифовать до такого уровня, когда в нее верят как в нечто материальное.
Но, рассуждая о возможности пилотируемых полетов в 1940-х годах, надо настроить себя определенным образом, чтобы не воспринимать все с иронией и недоверием. Иначе вновь сложится ситуация, когда мы все, сделанное в те годы, будет рассматривать как мелкий, не заслуживающий внимания эпизод ракетной истории. Своего рода прелюдию космической эры, наступившую в конце следующего десятилетия. Попытаюсь не впадать в крайности, так как вижу своей целью поиск взаимосвязей между циркулировавшими в различные годы слухами и имевшими место в действительности событиями.