Тем временем Мерсия поглотила королевства Эссекса и Восточной Англии (вместе с Линдси); правители этих двух областей стали отныне подчиняться мерсийскому королю, как своему верховному повелителю. С 670 г. Лондон, главный торговый город Англии, также принадлежал Мерсии. В правление Вулфхере верховную власть мерсийских королей признали Уэссекс, Суссекс и остров Уайт. Вулфхере потерпел поражение от нортумбрийцев в конце своей жизни, и на долю его преемника, Этельбальда, выпало окончательно утвердить господство Мерсии над всей Англией. Племянник Этельбальда Оффа (757–796) был самым могущественным из королей мерсийской династии, rex totius уже принявшими христианство, и женился на кентской принцессе Эдильберге. Вместе с ней в столицу Эдвина Йорк прибыл христианский миссионер Паулинус и начал там свою проповедь. Король Уэссекса Квихельм попытался убить Эдвина, но подосланный им убийца только ранил его. Эдвин предпринял поход на Уэссекс, дав обет креститься в случае победы. После завоевания Уэссекса он собрал уитенагемот для обсуждения этого вопроса. И знатные люди, и даже жрецы высказались за принятие христианства. Эдвин с семьей и всеми приближенными принял крещение от Паулинуса, который стал первым епископом Йоркским. Эдвин выстроил в Йорке большой каменный собор и способствовал распространению христианства на севере Англии. Он сумел также утвердить в своем королевстве порядок и мир. Предание гласит, что "в дни Эдвина женщина с грудным ребенком на руках могла безопасно пройти от моря до моря". Однако могущество Эдвина оказалось непрочным. Против него составили союз король Мерсии Пенда и король Уэльса Кадваллон. В сражении при Гэтфильде нортумбрийцы потерпели поражение и сам Эдвин был убит. Его детям не удалось удержать власть, и его королевство распалось.
Anglorum patriae (король всей Англии), как он титуловал себя в одной из своих грамот. В 796 г. Оффе наследовал Кенвульф, и до 821 г., когда он умер, главенство Мерсии никем не оспаривалось и было прочным. Через несколько лет после смерти Кенвульфа Эгберт, король Уэссекса, после ряда военных кампаний против мерсийцев подчинил все земли, прежде управлявшиеся Оффой.
С этого времени начинается период господства уэссекской королевской династии.
Скандинавская эпоха
В последние годы VIII столетия набеги викингов стали опустошать побережья Англии и Западной Европы. "В этом году, – гласит запись "Англосаксонской хроники" под 1793 г., – страшные знамения были видны над всей Нортумбрией и очень испугали людей. То были огромные смерчи, и зарницы, и огненные драконы летали в воздухе. За ними немедленно последовал голод, а чуть позже в том же самом году, 8 июня, язычники разрушили до основания церковь Божью в Линдисфарне, творя разбой и смертоубийство".
Викинги явились в земли богатые и сравнительно мирные, неся с собой разорение и смерть. Англия в то время была просвещенной страной с процветающей торговлей и земледелием и оказалась совершенно не готова к тому, чтобы противостоять нежданной угрозе, исходящей из Скандинавских стран туманного Севера. Сначала захватчики приплывали небольшими группами просто для того, чтобы пограбить, но с середины IX столетия на Англию двинулись крупные организованные военные силы. Мерсия и Нортумбрия пали перед захватчиками, а Уэссексу приходилось сдерживать постоянный жестокий натиск. Победа уэссекского короля Альфреда над викингами при Эдингтоне в 878 г. положила конец их триумфу, благодаря которому скандинавы захватили большую часть Англии. С 878 г. Альфред и его преемники стали постепенно подчинять викингов, которые осели на севере и востоке острова.
Традиционно первых викингов именуют данами, хотя, несомненно, в жилах английских "поселенцев" текла кровь разных скандинавских народностей. В первые годы X столетия Ланкашир и Чешир и вообще весь северо-запад были захвачены приплывшими из Ирландии норвежскими викингами, и постоянные столкновения между данами и норвежцами немало способствовали тому, что мерсийцам и западным саксам под предводительством Эдварда Старшего , а впоследствии Этельстана , удалось привести Нортумбрию под свое главенство одного из самых блестящих английских королей.
Этельстан не только покорил север и установил дружественные отношения с местной знатью, он также подчинил Корнуолл и стал одним из самых авторитетных европейских властителей, к мнению которого прислушивался император Священной Римской империи, норманны и скандинавы. Он укрепил государство и преобразовал систему денежного обращения. После смерти Этельстана в 939 г. могущество и авторитет английских королей начали постепенно падать. Войны с викингами и внутренние раздоры подрывали силу королевства, и только в правление Эдгара (959–975) Англия обрела некое подобие былого величия. Главными заслугами Эдгара считаются его покровительство искусствам и монастырской реформе (так называемому "бенедиктинскому возрождению"), во главе которой стояли такие выдающиеся деятели церкви, как Освальд, Эстельвольд и Дунстан (этого последнего один из хронистов более позднего времени назвал "вероломным святошей").
Через несколько лет после смерти Эдгара набеги викингов возобновились. Непрекращающиеся атаки завершились тем, что в первые годы XI столетия Англия была завоевана Свейном и его сыном Кнутом. Кнут вступил на английский трон в 1016 г., и в продолжение девятнадцати лет его правления Англия входила в состав "империи Кнута", простиравшейся от берегов Балтийского моря до островов Силли. Обширной англо-скандинавской империей мог управлять только очень сильный властитель, и она распалась сразу же после смерти сына Кнута – Хардакнута в 1042 г.
На английский трон после этого снова вступил представитель уэссекской династии в лице Эдуарда Исповедника, который вырос при дворе герцогов Нормандских. В течение его правления нормандское влияние в Англии усилилось, церковь, правовая и административная система испытали на себе воздействие соответствующих французских институтов. Этим пронормандским настроениям в какой-то мере противодействовал жесткий англосаксонский национализм ближайшего советника короля, Харольда, сына Годвина. Когда после смерти Эдуарда Исповедника и недолгого правления Харольда Вильгельм, герцог Нормандский, захватил английский трон, Англия была уже в некоторой степени готова к нормандскому правлению. Нормандское завоевание привело к централизации правления и объединило Англию раз и навсегда.
Археология языческого англосаксонского периода
Даже сегодня, несмотря на многочисленные раскопки поселений, археология языческого англосаксонского периода лучше всего представлена находками, обнаруженными в захоронениях. Это главным образом фибулы, застежки, оружие и глиняная посуда. Некоторые из них мы обсудим подробней и последующих главах книги. Здесь же я хочу рассмотреть имеющейся материал в более широком контексте.
Англосаксонские племена практиковали как ингумацию , так и кремацию. Эти два обряда могли иметь самую разную форму, а иногда даже сочетались, – например, были найдены человеческие скелеты, лишь немного опаленные огнем. Хотя в большинстве англосаксонских ингумационных погребений умершие лежат прямо, в полный рост, были найдены и захоронения, где тела располагались в скрюченной позе – с коленями прижатыми к подбородку. Встречаются и другие разновидности погребений. В Абингдоне, например, нашли скелет человека, который лежал лицом вниз, а его левая рука была поднята и касалась лба. Иногда находят и двойные захоронения: в некоторых случаях тело помещают в старую могилу, сместив и разрушив останки ее прежнего "владельца", но бывает, что тела помещают рядом. Кремация также имела разные формы, хотя обычно сожженные кости собирались и помещались в урну. Ингумационные и кремационные захоронения могут представлять собой и обычные могилы и курганы. Довольно часто встречаются (особенно на территории бывшего Уэссекса) "смешанные" кладбища с ингумационными и кремационными погребениями, при этом ингумация преобладает – из 201 захоронения в Абингдоне (Беркшир) только 82 – кремации. В Кенте и "сакских" областях кремация была распространена главным образом в ранний период заселения, но даже в этих областях она встречается и в более поздние времена. На территориях, заселенных англами, кремация практиковалась наряду с ингумацией на протяжении всей языческой эпохи, хотя ингумация получила большее распространение к концу этого периода. Только в этой области находят кладбища с исключительно кремациями без ингумаций.
Англосаксы обычно не использовали старые романо-бриттские кладбища. В Макинге (Эссекс), например, англосаксонское кладбище расположено на некотором расстоянии от более раннего бриттского. Но встречаются и обратные примеры: так, англосаксонское кладбище в Йорке располагается в центре главного городского кладбища римского периода, а в Фрилфорде и Лонг-Уиттенгеме англосаксонские кладбища примыкают к более ранним римским. Такие примеры редки и, согласно гипотезе доктора Майрса, связаны с тем, что англосаксы в Британии и на своей континентальной родине устраивали кладбища в таких местах (скажем, среди курганов доисторической эпохи), которые уже почитались сакральными. (Похожую практику мы наблюдаем и позднее: язычники-викинги хоронили своих умерших на христианских кладбищах в Северной Англии.) Возможно, одна из главных причин отсутствия преемственности в использовании кладбищ между римским и англосаксонским периодами заключается в том, что англосаксы часто селились в областях, мало обжитых романо-бриттским населением.
В могилы умерших англосаксов помещали их личные вещи – фибулы, цепочку для ключей и корзинку для рукоделия для женщины, копье, щит и меч для мужчины. Иногда туда же клали пищу (в Мелбурне в захоронении была найдена челюсть овцы, а в другом погребении в Кембриджшире в могиле оказались яйца) и напитки в глиняных сосудах (например, рис. 20, в). При кремации часто вместе с человеком сжигали и его личное имущество. Если этого не делалось, то в захоронение вместе с прахом клали уменьшенные копии гребенок, ножей и т. д. Присутствие пищи и миниатюрных орудий указывает на то, что за этим обычаем стояло нечто большее, чем существующая в наше время в некоторых странах традиция обряжать покойников в лучшие одежды. Считалось, что человеку в загробной жизни потребуются его вещи, некоторых даже размещали на их собственных кораблях, как в погребении в Снепе. Иногда рабов приносили в жертву и хоронили вместе с хозяином, но свидетельств подобной практики очень мало. Наиболее трагичный пример такого рода мы находим в Северби (Йоркшир), где женщину столкнули еще живую в полузасыпанную могилу и сбросили сверху на нее мельничный жернов.
Поскольку сохранившиеся произведения на народном языке были записаны христианами – обычно священниками, – не удивительно, что до нас не дошло практически никаких описаний языческих похоронных обрядов. Для того чтобы узнать кое-что об этих ритуалах, нам придется обратиться к скандинавской литературе. Отрывок из "Саги об Инглинах" в этом смысле весьма показателен.
"Один был после смерти сожжен, и его сожжение было великолепным. Люди верили тогда, что чем выше дым от погребального костра подымается воздух, тем выше в небе будет тот, кто сжигается, и он будет тем богаче, чем больше добра сгорит с ним" .
Великая англосаксонская эпическая поэма "Беовульф" сообщает нам некоторые подробности относительно погребальных практик. Вот как описаны похороны самого Беовульфа:
Костер погребальный
воздвигли ведеры,
мужи дружинные,
украсив ложе щитами, кольчугами, как завещал им
дружиноводитель
еще при жизни, -
там возложили на одр возвышенный
скорбные слуги
старца-конунга;
и скоро на скалах
вскипело пламя,
ратью раздутое;
черный взметнулся
дым под небо;
стонам пожара
вторили плачи
(ветра не было);
кости распались,
истлились мышцы,
сгорело сердце…
Дым от кострища
растаял в небе;
десять дней
насыпали гауты
курган высокий
над прахом владыки,
бугор могильный,
заметный издали,
морескитальцам
знак путеводный.
Ограду крепкую
вокруг могильника
они воздвигли,
из камня стены,
мужи искусные.
Захоронили
в холме сокровища,
добычу битвы,
витые кольца,
и все, что было
в пещере драконьей, -
и вернулось в землю
наследие древних,
и будет золото
лежать под спудом
вовек, как и прежде,
от смертных скрытое .
Отрывок этот завершается полухристианской сентенцией, но языческие элементы в нем очевидны. В числе прочего в "Беовульфе" описываются похороны, когда судно вместе с умершим и сокровищами было отправлено в море.
Идея путешествия в мир мертвых почти столь же универсальна, как и мысль о том, что умершего надо снабдить оружием, инструментами, украшениями и пищей. Я не буду приводить доказательства, поскольку это заняло бы слишком много времени и места. Однако именно благодаря тому, что англосаксы разделяли эти представления, мы видим столько экспонатов, относящихся к периоду англосаксонского язычества, в наших музеях.
Археология англосаксонских поселений
С 1913 г. до своей смерти в 1955 г. E.T. Лидс в ряде книг и статей пытался, на основе детального изучения археологического материала, определить области расселения англов, саксов и ютов. Его внимание было главным образом сконцентрировано на типологическом изучении простой англосаксонской фибулы. Один из его основных выводов, однако, касается географии: местоположение англосаксонских кладбищ, отметил он, никак не соотносится с системой римских дорог; пришельцы продвигались в глубь страны и селились по долинам рек. Он также указал, что англосаксы сторонились римских городов и фортов, этих величественных и пустынных каменных построек, которые они впоследствии назвали: "каменная диковина – великанов работа" . Мы уже упоминали, что англосаксы редко использовали римские кладбища. Подобное равнодушие большей части саксов к реалиям римской Британии – ее повседневной жизни, системе коммуникаций и виллам, ее организованной армии и централизованному правлению – является интересной и необъяснимой особенностью англосаксонского завоевания. Версия Лидса относительно horror romani , возможно, нуждается в уточнении в наши дни. Недавние раскопки профессора Фрера доказали существование очень древнего англосаксонского поселения на месте римского города в Кентербери. Также было найдено два древних кладбища в Йорке. Кроме того, в северном и восточном Кенте, во всяком случае, расположение англосаксонских кладбищ соотносится с географией римских дорог.
Попытка Лидса выделить отличительные особенности англских, сакских и ютских захоронений и погребального инвентаря окончились неудачей. Мы уже говорили о том, что культура пришельцев, прибывших во время вторжений, уже была смешанной, и это отражено в археологическом материале. Однако сакский элемент среди поселенцев выделить можно. Анализ распространения круглых фибул, например, как показал мистер Лидс, а позднее – миссис Моррис, выявляет концентрацию их на юго-востоке Англии и в долине Темзы – областях, традиционно считавшихся сакскими. Такие фибулы впервые были обнаружены в низовьях Рейна, на материковой родине саксов. Соответственно, тот факт, что маленькие крестообразные фибулы, найденные в Кенте, имеют сходство с датскими находками, подтверждает указание Беды, что народ Кента происходит от ютов. По мнению доктора Майрса, детальное изучение керамики позволяет предположить, что в Восточной Англии больше поселилось эмигрантов непосредственно из Шлезвига, чем в Нортумбрии, которая, как указал Хантер Блэр, попала под англосаксонское владычество в результате мятежа англосаксонских наемников, нанятых бриттами, и в меньшей степени за счет прямой колонизации. Но в целом археологический материал периода образования поселений смешан настолько, что все попытки рассортировать его по "племенному" признаку остаются и, на мой взгляд, останутся тщетными.
В нашем распоряжении имеется множество археологических свидетельств того, что в Британии еще в период римского господства служили англосаксонские наемники. Наемники занимали те области, жители которых не могли оказать им сопротивление, и затем приглашали своих родичей с другого берега Северного моря присоединиться к ним. Наемники имели обычно смешанное происхождение, как и их родственники, что очень затрудняет изучение этого периода. Примером такой путаницы является, скажем, кладбище, где наряду со старой романо-бриттской посудой найдена англская и сакская; или тот факт, что сакские фибулы находят на территориях англов, саксов и ютов.
Вообще говоря, как только изначальная путаница периода завоевания заканчивается и поселенцы оседают на новой родине, в археологическом материале начинают ясно проявляться особенности: область Эссекса – Уэссекса – Суссекса отличается от Йоркшира – Мерсии – Суффолка и обе они – от богатого Кента. Но вопрос о том, насколько эти отношения связаны с племенными особенностями англов, саксов или ютов, а насколько – с характеристиками вновь формирующейся местной культуры, требует обсуждения.