Теперь же обратимся к гардемарину Поттгасту в момент, когда он, держась вблизи от береговой линии, повел свой аппарат в направлении гавани Анцио. Он надеялся идти вместе с другими "негерами", отряженными для нападения на гавань, однако это оказалось невыполнимым. Поведение их аппаратов слишком отличалось от поведения боевых кораблей, которые могут в точности соблюдать в походе положение друг относительно друга. Получалось, что, как только водитель "негера" отправился для выполнения задания, он уже не может более рассчитывать на поддержку своих товарищей. Поттгаст достиг Анцио, как и было запланировано, обогнул мол и на малой скорости пробрался в гавань. На оконечности мола стоял часовой, выделявшийся силуэтом на фоне звездного неба. "Негер" проскользнул мимо него на расстоянии не более 30 метров. К внутренней стороне мола был причален маленький каботажный пароходик, в остальном же гавань оказалась пуста. Поттгаст тщательно прицелился. Он должен был произвести выстрел с достаточно большого расстояния, поскольку взрыватель боевой торпеды, из соображений безопасности, после ее отделения от носителя приводился в рабочее положение с некоторой задержкой, и торпеда, пущенная с малого расстояния, могла при попадании просто не взорваться. Он выпустил торпеду и сразу же повернул в открытое море, не имея возможности проверить, что произошло в результате. Через тридцать пять секунд прогремел сильный взрыв, и береговая полоса оживилась винтовочными выстрелами и светом прожекторов, он же, оставшись незамеченным, привел своего "негера" в безопасные воды позади линии фронта. Его задание было выполнено.
"Негеры", направленные к Неттуно, успешно достигли залива, но не смогли обнаружить в нем ни одного судна. Это было большим разочарованием – забраться так далеко и ничего не найти, в особенности потому, что "негеров" нельзя было доставить на берег для новой попытки. Некоторые из водителей, не найдя никаких целей, просто выпустили свои торпеды в направлении берега, хотя это и было совершенно бесполезно. Один решил направиться в море и вскоре обнаружил какое-то судно с недостаточной светомаскировкой, шедшее переменными курсами. В конце концов он смог выпустить свою торпеду, которая поразила цель. По-видимому, это был патрульный корабль, так как при вспышке взрыва он разглядел на его баке орудие.
Интересным в этой успешной атаке было то обстоятельство, что она была произведена по движущейся цели – действие, на которое "негеры" вовсе не были рассчитаны. Примитивность торпедного прицела и тот факт, что глаза водителя едва возвышались над поверхностью воды, препятствовали сколько-нибудь точной оценке дистанции и угла упреждения. По собственной инициативе водители заранее подготовили для таких ситуаций себе в помощь специальные таблицы. И эти таблицы помогли!
Нельзя ставить в вину водителям "негеров" то, что они не нашли больших транспортов или десантных судов, на которые стоило бы тратить торпеды. Успехи той ночи сводились к двум небольшим патрульным судам, потопленным или поврежденным в открытом море, и маленькому каботажному пароходу, атакованному в гавани, – все это без обнаружения противником нападавших "негеров". Совсем неплохой результат для первого боевого применения почти не испытанного еще оружия. Более того, недочеты, обнаружившиеся при спуске "негеров" на воду, могли быть исправлены, а в поведении самих торпед-носителей недостатков обнаружено не было. Из семнадцати начавших операцию водителей девять успешно добрались до назначенного района.
Хотя конечно же элемент внезапности, который был отличительной чертой всей операции, был отныне утерян, поскольку союзникам удалось выловить в море неповрежденного "негера" – с водителем, все еще сидящим под прозрачным колпаком, погибшим от отравления углекислым газом. Еще двое не вернулись после этой операции. Один "негер", наткнувшись на дно, похоронил себя в песке прежде, чем человек успел выбраться наружу. На следующий день он был найден немецкими солдатами, задохнувшийся под своим колпаком. Нескольким водителям, добравшимся до берега и затопившим свои торпеды, потребовалось несколько дней, чтобы присоединиться к своей части. Двое из них, включая Петтке, вообще высадились на берег у плацдарма союзников. Не обескураженные этим, они, затаившись, пролежали в укрытии весь следующий день и под покровом темноты пробрались через пехотные линии противника к германским позициям. Трое водителей пропали без вести. В общем и целом операция показала, что "негеры" способны выполнить стоящие перед ними задачи. Уже спустя несколько дней первая особая военно-морская диверсионная группа вернулась на свою базу в Балтийском море.
Глава 3
"Негеры" атакуют флот вторжения
Были подготовлены новые одноместные торпеды. Их можно было бы отправить в Италию для возобновления нападений всего через неделю после первой атаки, однако вместо этого было решено предоставить возможность тщательнее подготовиться к выполнению значительно более важной задачи, притом ожидавшей их куда ближе к дому, – к операциям против неумолимо приближавшегося вторжения союзнических сил на континент.
Уже теперь имелись многочисленные признаки подготовки союзников к высадке на берег пролива Ла-Манш или на атлантическом побережье. Германское адмиралтейство, сознававшее, что военно-морской флот не в состоянии оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления морским силам вторжения, пока они будут находиться в море, уделяло основное внимание средствам нападения на корабли противника после того, как те приблизятся к оккупированному Германией берегу. Одним из таких средств и были "негеры", состоявшие на вооружении отряда "К". Без сомнения, вражеские миноносцы, корветы и другие небольшие суда смогут образовать перед ними куда более мощный защитный барьер, чем тот, что существовал вокруг Анцио. Но операция в Италии показала, чего можно достичь путем внезапного нападения. Было признано, что должно пройти несколько дней после первоначальной высадки десанта союзников, прежде чем будет возможно доставить "негеров" в нужное место и пустить в дело с учетом таких факторов, как погодные условия, фазы луны и высота прилива. К тому же было ясно, что их невозможно использовать в большом числе операций. В любом случае незначительное число водителей, готовых к действиям, воспрепятствовало бы этому. Подготовленных людей не хватило бы даже на то, чтобы укомплектовать команду одного миноносца, и все же – при благоприятных условиях – они могли бы достичь в этих контролируемых противником водах таких боевых результатов, на которые единственный миноносец не смел бы и надеяться.
По возвращении флотилии "негеров" из Италии оставалось всего семь недель, за которые "ветераны" Анцио должны были обучить новых курсантов. После 6 июня тренировки были усилены, и новичкам приходилось проводить в море по шесть часов кряду, чтобы привыкнуть к условиям реальной боевой службы. Наконец 13 июня – спустя неделю после высадки в Нормандии – сорок "негеров" со своими командами отправились по железной дороге в Париж. Далее они продолжили путешествие по автодорогам, для чего использовались специально оборудованные грузовики и прицепы. Их поездка в Италию могла показаться пикником в сравнении с тем, что пришлось испытать на этот раз. Диверсанты из отряда "К" на собственном опыте поняли невозможность продвижения по усеянным воронками от бомб дорогам Франции в светлое время суток. Все из-за непрекращавшихся нападений истребителей-бомбардировщиков, которым они подверглись. Во время одной из таких атак, 30 июня, был серьезно ранен руководитель флотилии Ханно Криг.
К счастью, с целью подготовки всего необходимого для встречи флотилии "К" на месте вперед был послан бывший командир эсминца капитан 1-го ранга Бёме. Он же должен был принять на себя общее руководство операциями. В качестве своей базы Бёме выбрал Виллер-сюр-Мер – небольшое курортное местечко в бухте Сены, в десяти километрах к юго-западу от Трувиля. В первую очередь он занялся совершенствованием системы спуска "негеров" на воду. С этой целью Бёме заручился помощью двух саперных рот, которые принялись за работу по устройству мест спуска. В первую очередь саперы проделали проходы в проволочных заграждениях и минных полях прибрежной полосы. Затем они расчистили дорогу к двум песчаным косам, которые освобождались от воды на некоторое расстояние от берега во время отлива. На этих косах они устроили идущие на глубину деревянные сходни. Так появилась возможность без особых проблем спускать в воду во время прилива прицепы, нагруженные "негерами". Обнажающиеся во время отлива деревянные трапы укрывали в светлое время суток маскировочными сетями – эта мера предосторожности оказалась, по всей видимости, успешной, так как союзники ни разу не атаковали их с воздуха.
В первых числах июля высота прилива благоприятствовала операции. При условии хорошей погоды после наступления темноты можно было начать спуск "негеров" на воду. Тогда они могли достичь якорных стоянок флота вторжения приблизительно на пике отлива, используя его течение. Выпустив торпеды, "негеры" с помощью прилива могут попытаться до рассвета вернуться к удерживаемому немцами берегу. В течение каждого месяца выпадало лишь три-четыре дня, когда все эти условия совпадали.
Погода со шквальным ветром препятствовала началу операции вплоть до 5 июля. Вечером этого дня, в 23 часа, тридцать водителей "негеров" отправились в море, чтобы принять участие в том, что для большинства из них было первым боевым крещением. Было нецелесообразно использовать в первой вылазке все сорок аппаратов, поскольку они могли бы помешать друг другу при совершении атаки, да и спуск их на воду отнял бы слишком много времени. Предполагалось провести повторную операцию через два дня, используя десять оставшихся "негеров" и те из первых тридцати, которые смогут вернуться из атаки без повреждений. Так и получилось. Эти две летние ночи стали свидетелями единственных крупных угроз, созданных "негерами" для флота вторжения. Тогда высказывались сомнения в целесообразности повторного нападения, поскольку здесь будет отсутствовать элемент неожиданности и, соответственно, появится неоправданный риск. И действительно, предсказание сбылось, поскольку при втором нападении союзники, наученные горьким опытом, предприняли свои контрмеры.
После ранения лейтенанта Крига мичман Поттгаст, как следующий после него по опыту, принял на себя роль лидера в среде своих товарищей. Позволим теперь процитировать строчки из его доклада: "Поскольку орудия британских военных кораблей причиняют нашим войскам, обороняющимся по периметру вражеского плацдарма, большие затруднения, нашей целью должны были стать в первую очередь линейные корабли, авианосцы, эсминцы и вообще все суда, наносящие нам урон. Наши шансы на успех казались на этот раз более предпочтительными, чем они были в операции при Анцио, поскольку в объектах для атаки недостатка не предвиделось. Разместившись в своих "негерах", мы были свезены по сходням в море. Капитан 1-го ранга Бёме присутствовал, чтобы проводить нас в путь. Вскоре я потерял из виду других водителей. Я планировал держаться ближе к берегу до тех пор, пока не окажусь напротив скопления кораблей, а затем взять курс прямо на них".
Однако удача не сопутствовала мичману Поттгасту. Он находился в пути уже около двух часов, когда в боевой торпеде, подвешенной под его аппаратом, открылась течь. Так как это грозило потоплением и торпеды-носителя, он был вынужден отсоединить ее. Но нижняя торпеда уже сообщила своей торпеде-носителю опасный килевой крен и, будучи выпущена, повредила ее до такой степени, что аппарат стал тонуть. У водителя не оставалось другого выхода, кроме как покинуть свое суденышко. Проплыв значительное расстояние, он выбрался на берег к западу от устья реки Орн и вскоре вернулся на базу. Было уже слишком поздно попытаться еще раз принять участие в событиях этой ночи, поэтому он принялся за разработку деталей следующей операции, ожидавшейся через два дня.
А тем временем, между двумя и четырьмя часами ночи, когда "негеры" уже должны были оказаться вблизи от своих целей, наблюдатели, выставленные капитаном 1-го ранга Бёме вдоль берега, отметили в море некоторое количество взрывов и орудийный огонь с судов. Несколько часов спустя через случайные промежутки времени в маленький нормандский замок, ставший их временным убежищем, начали возвращаться водители с "негеров". На операцию отправилось тридцать человек, а возвратилось лишь четырнадцать. Это была печальная потеря, однако результаты их действий не давали повода для отчаяния. Один водитель рапортовал о попадании в боевой корабль – по всей вероятности, миноносец, а матрос 1-го класса Бергер, который уже потопил у Анцио патрульный корабль, сообщил об успешном нападении на большое десантное судно.
Две ночи спустя из того же пункта и в то же самое время была начата вторая атака с участием двадцати "негеров". Снова дадим слово Поттгасту:
"Я был спущен на воду одним из последних и помню, как члены "сухопутной команды" подошли и похлопали по колпаку моего "негера", чтобы пожелать мне удачи. Спуск на воду прошел безупречно. Скоро я уже держал курс в направлении вражеских кораблей. Примерно в три часа ночи я заметил первый ряд патрульных судов, которые миновал на расстоянии не более 300 метров, но у меня не было намерения расходовать на них свою торпеду. Спустя полчаса я услышал первые взрывы глубинных бомб и орудийный огонь. Возможно, кто-то из моих товарищей был обнаружен в лунном свете, поскольку британцы были начеку. Подводные взрывы раздавались слишком далеко, чтобы мне повредить, однако я на пятнадцать минут остановил двигатель, чтобы подождать дальнейшего развития событий. По левому борту у меня прошел караван торговых судов, но на слишком большом расстоянии для атаки; в любом случае я намеревался ударить по боевому кораблю.
Я отправился вперед и ближе к четырем часам утра заметил эсминец класса "Хант", но на расстоянии 500 метров от меня он изменил курс. В море немного посвежело. Я был доволен, что более пяти часов, проведенных мной в "негере", не лишили меня сил. Вскоре я заметил несколько боевых кораблей, пересекающих мой курс. Как мне показалось, корабли шли строем уступа, и я пошел курсом для нападения на концевой из них, поскольку он казался крупнее других и к тому же явно сбавил ход, давая возможность своему сопровождению перестроиться. Я начал быстро сближаться со своей целью. Когда дистанция составила всего лишь 300 метров, я нажал спусковой рычаг, а потом круто повернул свой "негер" на 180 градусов. Казалось, прошли века, прежде чем взрыв разорвал воздух. В этот момент моего "негера" почти вышвырнуло из воды. Стена пламени взметнулась в небо с пораженного корабля. Почти сразу же меня накрыло непроницаемым дымом, и я потерял всякую ориентацию.
Когда дым рассеялся, я заметил, что корма боевого корабля разворочена взрывом. Прочие миноносцы двигались вокруг, сбрасывая где только можно глубинные бомбы. Ударные волны от разрывов буквально швыряли моего "негера" как щепку. С эсминцев беспорядочно палили по воде во все стороны из легких орудий. Но меня они так и не заметили. Я ускользнул из-под огня, к тому же они скоро прекратили стрельбу и сосредоточились на спасении выживших после взрыва моряков.
Было по-прежнему темно, но я от возбуждения не мог разобрать на небе ни одной звезды и не знал, куда направляюсь. Спустя сорок минут позади меня появились первые слабые лучи рассвета – тогда я сделал поворот кругом и направился на восток, к свету, который должен был привести меня к берегу. Меня нагнали два фрегата, они прошли мимо, не заметив меня. Затем, в 5.30 утра, я неожиданно обнаружил догоняющий меня сзади торпедный катер. К тому времени совсем рассвело, и меня наверняка должны были обнаружить. Однако с катера меня не атаковали. Теперь мне приходилось бороться с усталостью, которая навалилась на меня после более чем шести часов пребывания в тесном пространстве кокпита. Должно быть, я дремал, когда меня привел в чувство резкий звук удара по металлу. Я повернул голову и увидел на расстоянии менее ста метров корвет. Я инстинктивно попробовал пригнуться, когда на моего "негера" обрушился шквал пуль, которые вдребезги разбили колпак и заставили остановиться двигатель. По руке у меня заструилась кровь, и я потерял сознание".
Все же каким-то образом ему удалось выбраться из тонущей торпеды. Он слабо сознавал, что его зацепили отпорным крюком за комбинезон и подтащили к борту корабля. Под руки ему завели конец, втащили на палубу корвета и отправили в лазарет. Там ему дали чай с бисквитами. Британский врач, обрабатывая его раны, рассказал, что за эту ночь живым был подобран в воде водитель только еще одной торпеды.
Позднее его отправили по воздуху в Англию и положили в госпиталь, где за ним был хороший уход, хотя ему и ни на минуту не давали забывать, что место, в котором он находится, есть не что иное, как следственный центр британской разведывательной службы. Когда он достаточно окреп, его подвергли бесконечным допросам об отряде "К". Следователи показывали ему детальные схемы внутренней структуры флотилии "К" и старались убедить, что им уже известно большинство секретов этой организации; но все же, быть может, он согласится подтвердить то или это? Поттгаст, однако, отказывался подтверждать или отрицать что бы то ни было. Сообщи он хоть какую-нибудь информацию, союзники наверняка бы воспользовались ею для того, чтобы накрыть бомбовым ковром его несчастных товарищей. Не могут же они ожидать от него такого! Его нежелание говорить вызывало уважение даже у его следователей. После попыток, длившихся полтора месяца, они от него отступились, а потом неожиданно сообщили, что он лично отвечает за потопление крейсера "Дрэгон" водоизмещением в 5 тысяч тонн. Удержать его на плаву оказалось невозможным, и крейсер был выброшен на берег в гавани Малбери, чтобы служить дополнительным волноломом. На момент гибели его команда состояла из поляков, так как британцы передали его флоту свободной Польши. Эти сведения очень подбодрили заключенного, который почувствовал, что его напряженные тренировки, в конце концов, не пропали даром.
"Негеры" в небольшом числе были использованы против неприятельского десантного флота еще в двух случаях: один раз – в Италии, и еще раз – снова на прежнем месте – 16 и 17 августа во Франции. Но, за исключением вероятного потопления британского миноносца "Изида", результаты были незначительными, в то время как потери среди атакующих возрастали.
Процитируем адмирала Гейе: