– Она построена по проекту архитектора Шехтеля, – пояснила монашка и, как мне показалось, глянула на нас с ехидцей. – Слыхали о таком?
– А как же! – важно ответила Ириска. – Известная личность! В Москве много зданий по его проектам.
– А внутри часовни имеется мозаичное панно, и выложено оно по рисунку самого Васнецова.
– И о нем наслышаны, – зачем-то сказала Злата.
Ириска тихо хихикнула и толкнула меня локтем в бок. Монашка глянула на нас сурово и поджала губы. Но помолчав с минуту, она продолжила:
– А в часовне захоронен поистине святой человек и семейство его. Григорий Анатольевич Захарьин там покоится. Много он добра при жизни делал! Врачом он был, в Москве работал, а здесь, в Куркино, усадьбу имел, бедным помогал всячески, когда тут бывал, и деньги раздавал, и бесплатно лечил, и на эту церковь огромные средства жертвовал. Такие ране люди были, – добавила она и вздохнула.
– Спасибо, очень интересно, – сказала Ириска и достала кошелек.
Она опустила купюру в сто рублей в ящичек для пожертвований. Монашка одобрительно за ней наблюдала.
– Выйдем на улицу? – предложила Злата.
– Да, лучше там подождем, да и часовню осмотрим, – ответила я.
И мы вышли из церкви. Но к часовне почему-то идти расхотели и уселись на деревянную скамью с высокой спинкой, которая находилась недалеко от входа в церковь.
– Но какие раньше мужики были! Щедрые, с широкой душой, – заметила Ириска. – И чего они перевелись? А?
Она повернула к нам румяное лицо. Ее тонкие брови приподнялись, большие голубые глаза смотрели пристально и как бы удивленно.
– Это ты про господина Захарьина? – улыбнулась я. – Ну и сейчас наверняка подобные ему есть.
– Ага, – усмехнулась Злата. – Только где они? Ау! – громко позвала она.
И мы прыснули.
– Нет, ну что это за настроение! – возмутилась Ириска. – Сейчас Лена с детьми появится.
– И что? – удивилась Злата. – У нас замечательное настроение. Господи, я так за нее рада! Дети – это наше все!
– А мы потом куда? – озабоченно поинтересовалась я.
Прошло четыре дня после той злополучной ночи, когда мы с Герой ездили к Марике, и я с тех пор ее так и не видела. Несколько раз разговаривала с Норой, она сообщала о ее состоянии. И, конечно, она все еще не пришла в себя после шока. Я помимо воли ужасно волновалась, словно Марика была мне родной дочерью.
– А что, ты куда-то торопишься? – с подозрением поинтересовалась Ириска.
– Так у них же с Герой любовь! – заявила Злата. – Наверняка на свидание. Или ты снова к знахарю?
– Да, этот Ян просто супер! – с воодушевлением начала Ириска. – Он меня взялся лечить от остеохондроза! Я уже на двух сеансах побывала!
– С вами можно сойти с ума! – вздохнула Злата. – То гадалки какие-то, то знахари!
"Значит, у нас с Герой любовь, – подумала я и погрустнела. – Так это со стороны выглядит. На самом деле я сильно увлечена, а вот что он чувствует ко мне – полная загадка".
– Оля что-то задумалась, – услышала я и повернула голову.
Ириска ясно мне улыбалась.
– У тебя свидание? – спросила она. – Насколько я знаю, Лена хотела отметить это событие.
– Да? Что ж, я особо никуда не тороплюсь, – сказала я. – Сегодня никаких дел.
– Ты книгу о знахаре продолжаешь писать? – поинтересовалась Злата.
Я молча кивнула.
Примерно через час появилась Лена. За ней шли родители, неся малышей. Их лица выглядели одинаково умиротворенными и какими-то просветленными. Мы начали поздравлять, потом преподнесли подарки.
– Мне нужно на работу, – неожиданно заявила Лена, когда все немного успокоились. – Я сейчас родителей отправлю домой, такси уже ждет, а мы поедем в Москву. У меня есть около часа, чтобы посидеть с вами в ресторане. Я уже заказала столик, это недалеко от моего офиса.
Мы буквально потеряли дар речи. Но родители по-прежнему выглядели безмятежными и счастливыми. Видимо, они уже смирились, что главное для их дочери работа. Когда Лена посадила их в такси, она вернулась к джипу.
– Ну чего стоите с такими лицами? – весело поинтересовалась она. – Поехали!
– Знаешь что, Ленка, – не удержалась Ириска, – ты мать все-таки! И я удивляюсь и возмущаюсь! И это в день крестин твоих ангелочков! Какая, на хрен, может быть работа?!
– Не ворчи, – рассмеялась Лена. – Ведь все отлично! И я счастлива!
Мы забрались в джип. Ириска устроилась на переднем сиденье, а мы со Златой на заднем. Лена медленно выехала на дорогу. Ириска что-то начала ей выговаривать, а Злата повернулась ко мне и спросила:
– Что там за история с твоей малолеткой? Гера упоминал, но вскользь.
– Неохота мне про это рассказывать, – ответила я. – Извини! К тому же в такой день только настроение и тебе и себе портить. Я тебе потом расскажу.
Этот безотказный прием "я тебе потом расскажу" я переняла у своих дочек. Когда они не хотели что-то мне говорить, то всегда его применяли. И это "потом", как правило, не наступало никогда.
Злата кивнула и после паузы спросила, как мне Гера.
– Практически влюблена, – улыбнулась я. – Да ты же все и так знаешь!
– Дай-то бог, – вздохнула она. – Хороший он парень! А про Никитку что-нибудь слышно? – неожиданно поинтересовалась она.
– Нет, – ответила я и с недоумением на нее посмотрела. – А что?
– Да Ириска тут говорила… – начала она и замолчала.
Почувствовав, как екнуло сердце, я опустила глаза и постаралась унять подступившее волнение. Но расспрашивать не стала. И до конца поездки Злата тоже не начинала разговор на эту тему. Я знала, что бабушка Никиты живет неподалеку от дачи Ириски. Ее дочь Зоя общалась с ним, когда приезжала на дачу. Там-то, собственно, мы с ним и познакомились.
"Может, Зойка что-нибудь рассказала? – раздумывала я, стараясь унять мучительное любопытство. – А ведь Ириска как-то говорила, что бабка жаловалась ей, что Никитка вообще перестал ездить в гости, просто месяцами не появляется".
Когда мы приехали в ресторан, эти мысли все еще мучили меня. Мы уселись за столик. Подняв бокалы с шампанским, еще раз поздравили Лену. Она выглядела довольной. После торжественной, если можно так сказать, части мы расслабились и начали болтать на самые различные темы. Правда, Ириска еще не могла какое-то время успокоиться и все начинала выговаривать Лене, что нельзя так бросать детей, что она как-никак мать и так далее. Но Лена только отшучивалась. Когда и эта тема была исчерпана, Ириска вдруг решила, что пора переключиться на меня.
– Что у тебя с Герой? – тоном прокурора спросила она и даже чуть перегнулась через стол, глядя мне в глаза. – А то мы тебя сейчас и не видим, и не слышим!
– Здрасьте! – возмутилась я. – Да мы по телефону ежедневно общаемся, да и по магазинам с тобой два дня назад чуть ли не до ночи бегали!
– Не отвиливай! – перебила она меня. – Мы хотим знать!
– Дружба и секс, – после паузы ответила я. – Довольна?
– И это серьезно все? Или как? – не унималась она.
– Ты вот что лучше скажи, – перевела я разговор на другую тему, – ты видела Никиту недавно?
Лена и Злата мгновенно повернулись к Ириске. Мы молча смотрели на нее и ждали.
– Ты же сама говорила, – начала Злата. – Думаю, Оле стоит знать.
– Ну да, видела, – после паузы ответила Ириска нарочито равнодушным тоном. – В прошлое воскресенье. Мы ездили картошку копать, будь она неладна! И он ближе к вечеру приехал к бабке, да не один. Ой, девочки! Видели бы вы эту тачку! Какая-то спортивная машина, узкая, длинная и двухместная, да еще и ярко-красного цвета.
– "Феррари"? – усмехнулась Лена. – Но откуда у этого щенка деньги на такую машину?
– Вот уж не знаю ее марку, но внешний вид впечатляет! – сказала Ириска, округлив глаза. – Оля, – обратилась она ко мне, – надеюсь, ты к нему уже остыла? Ты ведь сейчас в Геру влюблена?
– Типа того, – ответила я, сдерживая волнение.
Но сердце колотилось, даже ладони вспотели. Я налила в бокал минеральной воды и быстро выпила.
– Никитка за рулем был, – продолжила Ириска. – А с ним мадам! Я как раз ботву к забору подтаскивала и в кучу собирала. И очень хорошо ее рассмотрела.
– Надеюсь, ты за этой кучей по-пластунски не ползала, как партизан? – засмеялась Злата.
– Да мне и так все хорошо видно было! – отмахнулась Ириска. – Я вначале оторопела, потому что решила, что это наша Оля из его машины выходит. Но потом пригляделась и поняла, что эта мадам просто походит на тебя. Но сходство на первый взгляд разительное. Даже как-то не по себе стало, честно, девочки! Но, конечно, одета совсем по-другому! За версту богатством разит, и все пальцы в бриллиантах, клянусь!
– Ты и это успела разглядеть? – улыбнулась Лена.
– А как же! На солнце так и сверкали! И лет ей примерно около сорока.
Ириска замолчала, вздохнула и глянула на меня виновато.
– Ну мало ли, – сказала я, видя, что все молчат. – Может, знакомая или по работе.
– Да не работает он нигде, вот что я скажу! – удрученно заметила Ириска. – Я потом не утерпела, и когда они уехали, а были они всего ничего, может с полчаса, к его бабке пошла.
– Кто бы сомневался, – пробормотала Злата и налила мне вина.
Мы с ней молча чокнулись и выпили.
– И бабка мне рассказала, что эта мадам подружка Никитки, что она к нему так и ластилась даже при ней, что он ее "малышом" называл, что живет он у нее и вот уже три месяца нигде не работает, что она ему эту машину подарила и они только из загранпоездки вернулись, отдыхали вместе.
Выпалив все это, Ириска удовлетворенно улыбнулась и откинулась на спинку сиденья. У меня потемнело в глазах. Я не могла поверить в то, что услышала. Но какой смысл Ириске было сочинять?
– Вот так вот, подруги! – подытожила Злата и обняла меня за плечи. – Вот они, современные мальчики! И кто бы мог подумать? А ведь такой кузнец хороший был, так увлекался этим! А сейчас что? Альфонсик! Правильно, Оль, что ты его бросила! Вовремя!
Но я промолчала. На душе стало муторно. Я просто не могла во все это поверить! Никита стал альфонсом? Это совершенно не укладывалось в голове.
"Хуже всего, что она похожа на меня, – думала я. – А Ириска врать не будет! Бедный мой мальчик! Что же стало с тобой?"
– Да не грузись ты так, Оля! – заметила Лена. – Сейчас это обычное дело! Знали бы вы, сколько вокруг меня таких красавчиков увивается!
– К тому же ты уже не с ним, – подхватила Злата, – а с вполне достойным мужчиной!
Мы посидели в ресторане чуть больше часа, потом Лена заявила, что ей необходимо на работу. Ириска звала меня заехать в гости, но я отказалась и отправилась домой. Захотелось побыть одной. На мое счастье, дочки отсутствовали. Когда я открыла дверь и вошла в коридор, то сразу увидела на зеркале записку: "Мам, мы поехали в клуб Запасник на Китае. Там седня в 20.00 Havana club. Это ска-панк, решили, что тебе неинтересно, и даже звонить не стали. Будем к полуночи".
"Вот и хорошо! – обрадовалась я. – Мне необходимо побыть одной!"
Я разделась, приняла душ, потом накинула домашнее платье и пошла на кухню. Заварив зеленый чай, села за стол. Я думала о девчушке Поле, которая была влюблена в Никиту. Она даже какое-то время писала мне на имейл, рассказывала, как они начали встречаться. И я все это время была уверена, что они вместе. Поля была славной, милой и симпатичной и испытывала к Никите искреннее и сильное чувство, в этом я не сомневалась. Я тогда решила, что она подходит ему и по возрасту, и по характеру. Расстались мы около пяти месяцев назад, и я не могла представить, что Никита настолько сумел измениться за такой короткий срок. Выпив чаю, я взяла телефон и нашла номер Поли. Он все еще был у меня в записной книжке. Правда, я с весны ни разу ей не звонила, как, впрочем, и она мне.
"Но, может, у нее давно другой номер, – думала я. – И это вполне закономерно! И потом, что я ей скажу?"
Я колебалась с минуту, потом все-таки набрала.
– Алло, я слушаю, – раздался нежный голосок.
– Поля? – спросила я, хотя уже узнала этот чистый звонкий тембр.
– Да, – немного удивленно произнесла она. – Кто это?
– Лазорева Ольга, – ответила я, пытаясь унять сильное волнение, охватившее меня. – Помнишь такую?
– Конечно! – явно обрадовалась она. – Оля! Как вы поживаете? Рада вас слышать!
– У меня все хорошо. А ты как? Учишься?
– Да, – живо ответила Поля. – Но вы ведь не за этим звоните, – добавила она. – Хотите про Никиту узнать?
"Какая догадливая! – подумала я, начиная успокаиваться. – Лучше спрошу напрямую!"
– Да, хочу, – сказала я. – Но если ты считаешь…
– Оля, вы думаете, что я все еще с ним? Но это не так! Мы встречались всего месяц. И то это трудно было назвать отношениями. Никита после того, как вы его бросили, был долго не в себе. Он зачем-то из кузницы ушел, сказал мне, что ему все надоело, потом в казино охранником устроился и там познакомился с какой-то богатой дамочкой. Она предложила ему поработать личным шофером. Никита согласился, а через неделю заявил, что больше не может со мной встречаться. С тех пор я его и не видела. Плакала, конечно, около месяца, но потом успокоилась, решила забыть его раз и навсегда. А с сентября учеба началась, я с мальчиком одним познакомилась, такой симпатичный мне показался. Вот я сейчас с ним и очень довольна.
Поля замолчала. Я сидела неподвижно, прижав телефон к уху, и все еще не могла поверить. Хотя ее слова только подтвердили информацию Ириски, и Никита действительно жил на содержании у женщины.
– Вы расстроились? – услышала я и вздрогнула, приходя в себя.
– Есть немного, – ответила я.
– Никитка только вас всегда любил, – тихо проговорила Поля. – Я это точно знаю!
– Возможно, – сказала я и начала прощаться.
Закрыв телефон, я расплакалась. Меня убивала мысль, что я одна виновата в том, что произошло с ним.
Всем нам знакомо чувство вины, и оно разъедает душу. Если какой-то проступок мучает нас, если мы считаем, что виноваты, но что исправить уже ничего нельзя, это портит жизнь и часто приводит к депрессии. Можно, конечно, обратиться за помощью к психологу, но не у каждого имеется такая возможность.
Ниже приводится пошаговая техника работы с собой, которая поможет избавиться от чувства вины.
Шаг первый: изложение. Нужно взять лист бумаги и сухо, только факты, изложить события. При этом постараться не поддаваться эмоциям, не давать никаких оценок ситуации и вспомнить все до мельчайших подробностей.
Шаг второй: объяснение. Для любого поступка имеются свои причины. Просто так ничего в этом мире не делается. Необходимо в конце своих записей постараться объективно изложить все причины, побудившие сделать то, что вы сделали и за что чувствуете свою вину.
Шаг третий: оправдание. Нужно найти оправдание своему поступку. И это очень трудно на самом деле. Если чувство вины сформировалось, то мы обычно рвем на себе волосы, бьем кулаком в грудь и восклицаем: "Мне нет оправдания! Как я мог(ла) такое совершить?!" Но в то же время мы сами себе лучшие адвокаты, поэтому необходимо найти в своем поступке то, что нас оправдает в собственных глазах.
Шаг четвертый: уничтожить все, что связано с нашим поступком. Ничто не должно больше напоминать о нем.
Шаг пятый: рассказать. С чувством вины невозможно жить, потому что оно разъедает изнутри. И нужно облегчить душу рассказом. Да, вы правильно подумали – можно на исповеди. Но ведь не все ходят в церковь и тем более имеют привычку исповедаться. Тогда можно поведать об этом случайному человеку, который готов вас выслушать, скажем, попутчику во время длительной поездки, или психологу по телефону доверия.
Шаг шестой: искупление. Сделанного обычно уже не исправить. Но можно заняться благотворительностью, и сознание, что вы кому-то делаете добро, смягчит душу. Можно помочь другому человеку не идти по вашему пути. К примеру, написать рассказ на основе этой истории и выложить его в Сети на каком-нибудь сайте.
Шаг седьмой: переписать свою историю. Взять чистый лист и изложить события так, как сейчас вы хотите их видеть.
Шаг восьмой: перечитывать эту версию событий ежедневно. И приступы вины будут все реже.
Шаг девятый: стереть из памяти. Сказать себе: "Это было, и этого уже не изменить. Но это прошло и больше не повторится. А я живу дальше".
Шаг десятый: простить себя. Это самое сложное. Но пока мы этого не сделаем, чувство вины будет возвращаться вновь и вновь. На ошибках, конечно, учатся, но если они напоминают о себе всю жизнь, то такой опыт приносит только вред.
Прошла неделя. Я почти ежедневно ездила к Яну по утрам. Решила все-таки писать книгу от первого лица. И начала даже не с момента его рождения, а с момента зачатия, потому что Ян уверял меня, что четко помнит, как это произошло.
Медленное трудное проникновение, вспышка и единая, лучащаяся счастьем сфера, внутри которой – слияние. Кто-то отпустил меня, дав свободу, и я помчался, обгоняя многих, двигающихся туда же, куда и я. И в самом центре слияния – ожил…
…Море покоя. И я в нем, как в колыбели. Гармония подчиняет меня, изменяет, выстраивает. Процесс легкий, радостный и полный удовольствия для меня…
Но вот начинаются изменения. Все вокруг неуловимо и неумолимо убыстряется, потом сжимается, словно готовясь к броску. Я невольно концентрируюсь, подчиняясь этим изменениям. Море покоя выталкивает меня. Сопротивление невозможно, и я – выныриваю.
Оказавшись на узкой золотой дорожке, конец которой теряется в сияющей голубой дали, лечу по ней.
Дорожка сужается, превращаясь в золотую иглу. Я не в силах удержаться на ее остром конце и падаю в темные дебри. Барахтаюсь, пытаясь выбраться, и прилагаю при этом невероятные и неведомые мне до сих пор усилия. Боль, сопротивление и выталкивание – все, что я чувствую. И инстинктивно, чтобы облегчить свое состояние, расслабляюсь и отдаюсь тянущей меня силе.
Заканчивается все неожиданно и мгновенно. Я выскальзываю, оставляя позади влажную вязкость, и чувствую беспрерывные легкие прикосновения, несущие очищение и прохладу. Чтобы избавиться от остатков влаги, я начинаю кашлять, потом раскрываюсь и вбираю в себя чистый холодный воздух. Вздохнув, кричу, пытаясь излить переполнившее меня чувство восторга. Затихнув, я слышу самые разнообразные звуки. Я не могу пока их классифицировать, но ясно понимаю, что они, несмотря на различия, едины и являются частью системы, в которую я вышел.