Среди врачей популярна поговорка: "боль – сторожевой пес организма". Иначе говоря, любая боль – это всегда сигнал тревоги, сообщающий нам о каком-либо повреждении или нарушении в организме. Головная боль, как и любая другая боль, – всего лишь симптом. И, конечно, нужно выявить причину. И если у вас частые головные боли, то обязательно посетите врача.
Голова болит по-разному. И у каждой разновидности этой боли есть свои особенности – характер, локализация боли, провоцирующие факторы, сопровождающие симптомы. Наиболее распространены всего четыре разновидности: головная боль напряжения, "шейная" головная боль, головная боль при повышении внутричерепного давления и мигрень.
Головная боль напряжения, это самый распространенный вид головной боли. По результатам исследований, ею страдают 88% женщин и 67% мужчин.
Боль обычно сжимающего характера, с ощущением "обруча" или "тесной шапки", надетых на голову. Она усиливается после стрессовых ситуаций и при переутомлении, часто сочетается с плохим настроением, депрессией, тревожным состоянием. В большинстве случаев такая боль бывает связана с напряжением мышц, тонким слоем окружающих кости черепа. Эти мышцы достались нам "в наследство" от животных. А ведь животные в ответ на опасность (стрессовая ситуация) или убегают, или нападают на врага. У человека способы реагирования на стресс внешне выглядят по-другому, да и мышцы скальпа развиты слабее, однако при эмоциональном напряжении, независимо от нашей воли, появляется напряжение в мышцах.
Основные причины: нервное истощение, длительный стресс, психологические проблемы, чрезмерные усилия по выполнению трудной работы, депрессия, тревожное состояние.
Опасность в том, что длительное употребление обезболивающих средств приводит к дальнейшему обострению болевой чувствительности и нарастанию боли.
Что можно сделать?
Во-первых, повысить устойчивость нервной системы к нагрузке. Для этого обычно применяются психотренинги, а также современные витаминные и витаминоподобные препараты (группы В, янтарная кислота и др.).
Во-вторых, необходимо научиться расслаблять мышцы скальпа и шеи. Для этого подойдет очень мягкая мануальная терапия, специальные физические упражнения, самомассаж, саморелаксация.
В-третьих, нужно попытаться решить психологические проблемы, если это необходимо – вылечить депрессию. И научиться самостоятельно поддерживать свое психологическое благополучие.
Шейная головная боль – это второй по распространенности вид головной боли.
Боль, средней интенсивности или сильная, распространяется со стороны шеи (чаще – "из-под затылка") в затылок, переходит в один или оба виска, один или оба глаза. Зачастую сопровождается болезненностью и ограничением движений в шейном отделе позвоночника, головокружением, тошнотой. Можно нащупать болевые точки в области шеи и затылка. Провоцируется активными движениями в шее, утомлением, простудными заболеваниями носа и горла.
Основные причины: раздражение нервных сплетений, окружающих шейные позвонки. На это раздражение реагируют сосуды головного мозга (отсюда – головокружение и пошатывание) и мышцы шеи (напряжение, болезненность). Это возникает из-за остеохондроза и последствий травм шейных позвонков, воспаления шейных межпозвонковых суставов на фоне воспалительных процессов в полости носа и горла.
Опасность в том, что раздражение нервных сплетений, окружающих шейные позвонки, приводит к спазму сосудов ствола головного мозга. Если это продолжается долго, появляются симптомы сосудистой недостаточности головного мозга – снижение слуха и шум в ушах, снижение зрения, снижение памяти и внимания, сексуальные расстройства, депрессия, нарушение сна и другие.
Что можно сделать? Пройти обследование шейного отдела позвоночника. Обычно бывает достаточно рентгеновских снимков шейных позвонков в положении сгибания и разгибания и двигательных тестов. Так как нередко шейная головная боль появляется на фоне воспалительных процессов в полости носа и горла, необходим и осмотр ЛОР-врача.
А затем следовать рекомендациям специалистов.
В записную книжку
Скорая помощь при головной боли
1. Легко помассируйте голову от лба до затылка, пройдитесь по шее и вискам. Главное – все делать плавно и осторожно, ни в коем случае не надавливая на болевые участки.
2. Сядьте в удобную позу в темном помещении, закройте глаза и представьте себе, что вы сидите на берегу моря, волны шелестят, вы слышите крики чаек, ощущаете аромат соленой воды, водорослей, разогретого песка, морской ветер обдувает ваше тело и словно уносит боль. И вы чувствуете, как она уходит.
3. Затем выпейте свежий чай с мятой и полежите с полчаса в тишине.
У Марики я была около часа дня. Она встретила меня у двери и сразу бросилась на шею. Я обняла ее и с трудом сдержала слезы. Марика выглядела бледной и явно похудевшей. Ее и без того белая кожа казалась голубоватой, губы словно не дорисованы кистью небрежного художника, который только чуть коснулся их светло-розовой краской, голубые глаза казались растаявшим льдом.
– Пошли в гостиную, – предложила она, прижимаясь ко мне. – Я сиделку отправила домой до вечера.
– Зачем? – удивилась я.
– А чего она тут нам мешать будет? – нахмурилась Марика. – Я и так ее уже видеть не могу! Все дни тут торчит!
Марика с размаху уселась на диван и заболтала ногами. Я видела, что она изо всех сил хочет казаться беззаботной, но ей это плохо удавалось. На самом дне ее глаз застыло мучительное выражение недоумения, словно она постоянно пыталась решить для себя какую-то задачу или найти ответ на жизненно важный вопрос.
– Есть хочешь? – неожиданно спросила она и пристально на меня посмотрела. – Холодильник забит всякими вкусностями, но у меня плохой аппетит.
– Нет, спасибо, я сыта, – отказалась я. – А ты гулять-то выходишь?
– С кем? – тихо засмеялась Марика. – С сиделкой? Представила? Да я и не очень-то хотела. Все спала. Я сейчас вообще ничего не хочу, – добавила она еле слышно и отвернулась.
Я обняла ее за плечи.
– А кино? – поинтересовалась я. – Вон у вас какая плазма на стене! Чуть ли не два метра экранчик!
– Не-а, – покачала она головой, – я только "Маракешей" смотрю, и все!
"Хоть к этому не потеряла интерес! – обрадовалась я про себя. – Хоть что-то смотрит и слушает. Хуже было бы, если бы лицом к стене весь день лежала!"
– Ты говорила, что они вроде должны были осенью в Москву приехать? – спросила я.
– Ага! – явно обрадовалась она и повернулась ко мне. – Хочешь, поставлю?
– Давай! – согласилась я.
Марика взяла пульт со стола. На экране тут же появился Марик, солист группы "Маракеш".
– "Мы снова вместе, и мы не видим никого, кто окружает нас. Мы бесконечны в своих бессмысленных мечтах", – услышала я и с тревогой глянула на Марику.
Но она не сводила восхищенных глаз с экрана и тихо подпевала. Мы смотрели видео около часа, и все это были исключительно песни "Маракеш". Но я получала удовольствие, потому что мне искренне нравился и сам Марик и его музыка, да и тексты были вполне в теме.
– Вот все говорят, что он гей или би, – оживленно рассказывала Марика, не сводя глаз с экрана. – А я сама видела на фотах в Сети, ну знаешь, не глянец, а просто любительские с какого-то концерта, так он там с девушкой. И очень хорошенькой!
– Прямо на сцене? – удивилась я.
– Нет, что ты! – заливисто засмеялась она. – На улице они сняты. На одной фоте в обнимку, а на другой вообще целуются! Она такая прикольная, темненькая, и прическа прямо как у Марика, такая же рваная длинная челка. Ее Даша зовут, и она тоже из Киева. Я на сайте смотрела.
Марика замолчала и повернулась ко мне. Ее распахнутые глаза вдруг повлажнели. Она смотрела на меня остановившимся взглядом, а по ее щекам побежали слезы. У меня сжалось сердце. Невыносимо было смотреть на эту еще совсем юную девушку, которая уже перенесла совсем недетское горе. Я не могла найти слов, которые бы утешили ее. Да и не было таких слов.
– Сиделка мне вчера сказала, – тихо проговорила она, – что Кирюфка в аду, что все самоубийцы там оказываются после кончины.
"Кошмар какой-то! – подумала я. – Надо бы с Норой поговорить! Хороша сиделка! Такие страсти девочке рассказывать!"
– А зачем она тебе это поведала? – поинтересовалась я, начиная успокаиваться из-за появившейся невольной злости на такую бездушную медсестру.
– Я тут с ней слегка поцапалась, – ответила Марика и вытерла слезы. – Хотела наверх сходить, у меня там диски остались с музыкой, я взять хотела. Но мамка ей запретила меня туда пускать, вот она и встала грудью у двери. Я начала орать, чтобы она дверь открыла, а то я умру. Вот она и сказала, что если я так буду себя вести, то это кончится тем, что я точно отправлюсь вслед за дружком. А потом пугала адом и всем таким. Это правда? – спросила она и заглянула мне в глаза.
Такие вопросы всегда ставили меня в тупик. Каждый из нас, с детства, пытается понять, что такое жизнь и смерть. Но ведь и у каждого свои ответы.
– Это правда, – печально проговорила Марика, видя, что я молчу.
– Думаешь, я знаю точно ответ на твой вопрос? – мягко спросила я.
– Конечно! – убежденно ответила она. – Ты же писатель!
– И что? – улыбнулась я. – Просто существуют определенные правила игры под названием жизнь. И я так понимаю, что и у смерти есть такие правила. Самоубийство считается у православных смертным грехом, вот и все, что я знаю.
Марика опустила голову. Я с тревогой смотрела в ее бледное лицо.
– Тебе гулять-то можно? – поинтересовалась я. – А то без воздуха плохо. А ты что целые дни делаешь? В школу-то когда разрешат?
– Врач сказала, что через дней десять, не раньше, – ответила она и встала.
Поменяв диск, снова уселась рядом со мной. Увидев на экране все того же Марика, я улыбнулась.
"Хоть это постоянно! Все-таки любовь!" – подумала я.
– Я все дни провожу с Мариком, – сказала она и улыбнулась. – И я его люблю больше всех на свете! И мне так хорошо! Он-то точно меня не обманет, не предаст и не сделает мне больно. Он мне просто поет, и я могу слушать его хоть с утра до ночи, вот!
Я вздохнула, но промолчала.
– А пошли погуляем? – неожиданно предложила Марика. – Я ведь все эти дни ни разу не вышла. Желания не было, а вот тебя увидела – и захотелось!
– А тебе можно? – с сомнением спросила я.
– Еще бы! – уверенно ответила Марика и соскочила с дивана. – Что я, по-твоему, больная, что ли? Я быстро!
Я кивнула. Она скрылась за дверью. И почти тут же появилась, уже переодевшись в черные узкие джинсы и свитер в черно-фиолетовую полоску.
– Так хочу на улицу! – оживленно сказала Марика и двинулась в коридор.
Я, улыбаясь, пошла за ней. Надев короткую розовато-сиреневую куртку с капюшоном и белые кроссовки с розовыми шнурками, она быстро расчесала волосы и забрала их под широкий, розовый, испещренный маленькими черными черепами обруч.
– Я готова! – довольно сказала Марика и повернулась ко мне. – Пошли скорее!
Ее оживление нравилось мне, она все больше походила на ту Марику, которую я знала до этого трагического случая.
– Слушай, ты уверена, что тебе уже можно выходить на улицу? – все-таки спросила я. – Может, мне стоит позвонить твоей маме?
– Обижаешь! – нахмурилась она и открыла двери.
Когда мы вышли из подъезда, Марика остановилась, закрыла глаза и подняла лицо. Мягкие солнечные октябрьские лучи заливали двор, делая воздух голубовато-золотистым. На улице было тепло и тихо и уже не так сыро, как утром.
– Куда пойдем? – спросила Марика, повернувшись ко мне и прищурив глаза. – Культурная программа?
– А как же! Культурней некуда! – засмеялась я. – Сейчас же по магазинам!
– Здоровски! – тоже засмеялась Марика. – Хочу новую сумку!
И мы быстро покинули двор.
Домой я вернулась немного уставшая, так как Марика таскала меня по магазинам около трех часов. Но радовало то, что она необычайно оживилась и выглядела уже не такой подавленной. Все-таки шопинг для нас, для женщин, самая лучшая психологическая разгрузка.
Утром я поехала в издательство, так как пришли авторские экземпляры книги "Дамские пальчики".
– Слушай, – сказала Лина, мой ведущий редактор, когда мы попили с ней чаю и поболтали о разных книжных, и не только, делах, – поднимись к Ольге. Она хотела о чем-то с тобой переговорить.
– Хорошо, – кивнула я. – Я и сама хотела к ней заглянуть.
Оля, ответственный редактор серии "Фантазии женщины средних лет", была моей полной тезкой Ольгой Николаевной, что меня почему-то всегда забавляло. Когда я зашла в кабинет, то увидела, что она, как обычно, сидит за своим рабочим столом и внимательно смотрит в монитор компьютера.
"Сейчас чем-нибудь огорошит! – мелькнула неприятная мысль. – Продажи падают или вообще хотят серию закрыть".
Я всегда относилась к редакторам крайне настороженно, начитавшись у классиков самых нелестных характеристик об этой профессии. М. А. Булгаков писал в своей автобиографии: "Чтобы поддержать существование, служил репортером и фельетонистом в газетах и возненавидел эти звания, лишенные отличий. Заодно возненавидел и редакторов, ненавижу их и сейчас".
Но лично мне с ними необычайно везло. Первым моим профессиональным редактором был Леонид Самуилович из издательства "Знак". Это был пожилой, уставший от жизни и авторов мужчина, мягкий, интеллигентный, но необычайно придирчивый. Он "шерстил" рукопись прямо при мне с удивлявшей меня скоростью и тут же выносил суждение. Но всегда это было по существу и на пользу тексту. Он многому научил меня, в частности тому, что нельзя называть основных героев мужчинами, женщинами, девушками и так далее, что у них есть имена. Затем был журналист Петя, грубоватый, веселый, но обладающий острым живым умом. Петя раз и навсегда отучил меня от привычки писать следующее: "я согласно кивнула головой", в два счета объяснив мне, что кивнуть можно только согласно и исключительно головой. "Но если у тебя получится кивнуть задницей, – добавил он, – то я буду только аплодировать". И я стала писать: "я кивнула". Потом общалась с Инной Ивановной. Дама, другого слова подобрать не могу, далеко за 70, элегантная и интеллигентная, доцент, литературовед, много лет преподававшая в университете, отличалась необычайной мягкостью и дружелюбием. Но видела все недостатки, как никто. От ее опытного взгляда ничего не могло ускользнуть. Причем она обращала внимание на такие мелочи, которые вначале казались мне несущественными, но благодаря ей я поняла, что в тексте мелочей быть не может, что все должно работать на произведение. Поистине, если ты вешаешь ружье на стену, то оно должно выстрелить. Затем в моей писательской жизни появился Саша, это уже издательство "Яуза", и он как раз был самым строгим и порою даже жестким. Но именно Саша вдолбил в мою голову, что без хорошего сюжета книга как бы "расплывается", что сюжет – это позвоночник, а без него, как известно, тело существовать не может. Затем со мной стала работать коллега Саши Лина. И после него она показалась мне совершеннейшим ангелом. Простая в общении, милая, с чувством юмора, она старалась всегда пойти автору навстречу и понять, почему именно так написано его произведение. Но когда затеялась эта серия, ее ответственным стала Ольга Николаевна, руководитель отдела женской прозы издательства "Эксмо". И я со страхом шла знакомиться с ней. Но когда увидела симпатичную и, как мне показалось, совсем молодую девушку, то сразу расслабилась. Ее интересное приятное лицо с огромными ярко-голубыми глазами с первого взгляда понравилось мне, манера общения располагала. Правда, мне показалось, что Оля несколько напряжена. Как выяснилось позже, оказывается, она тоже боялась этой первой встречи. Я не учла, что у Лазоревой была вполне определенная репутация – автор порнороманов.
– Знаешь, – позже призналась мне Оля, – я думала, что приедет этакая разнузданная порочная женщина-вамп. И вдруг вижу милую интеллигентную женщину. Сразу на душе стало значительно легче.
Оля оказалась отличным редактором, настоящим профессионалом. Она выявляла все недостатки текста, все неудачные повороты сюжета, неоправданно затянутые отступления (вот и сейчас, наверное, решит, что это отступление про редакторов совершенно не к месту), все незакрытые линии. Работать с ней было одно удовольствие. Книга – это ведь мой ребенок. И я как родитель, естественно, хочу, чтобы у нее было все самое лучшее – лучший художник, верстальщик, корректор и, главное, лучший редактор. Он-то как раз и доводит до ума еще сырой текст.
– Привет! – сказала я, подходя к ее столу.
– Здравствуй, Оленька, – ответила она. – Присаживайся! Хорошо выглядишь!
– Спасибо, – улыбнулась я и села напротив нее.
Оля свернула файл, который только что изучала, подняла на меня глаза и улыбнулась. Я напряженно ждала, что она скажет. В голову вновь полезли неприятные мысли о падающих продажах и всех вытекающих из этого последствиях.
– Ты что-нибудь знаешь о ЖЖ? – спросила она.
– Это еще что за зверь такой? – удивилась я.
– Живой Журнал, – с недоумением ответила она. – Очень популярный интернет-ресурс. Неужели никогда не заходила?
И тут я вспомнила, что многие отзывы на мои книги писали как раз пользователи таких интернет-дневников. Некоторые доставили мне немало удовольствия. Я улыбнулась. Оля улыбнулась в ответ и сказала:
– Знаешь, я тут на Озоне (* книжный интернет – магазин OZON.RU) набрела на такой отзыв.
Оля повернулась к компьютеру. Открыв нужный файл, развернула монитор ко мне.
– Вот, полюбуйся, – сказала она.
– "Книга "Спелая ягода" нормальная, не "Порнозвезда", конечно, но читать можно… Только я в последнее время думаю, вот эта Ольга Лазорева существует или это вымышленный автор, а на самом деле пишет озабоченный мужик? Почему о ней ничего неизвестно? Ни интервью, ни сайта, ни биографии? Может, кто-нибудь знает?" – прочитала я и засмеялась.
– Веселишься? – спросила Оля и приподняла правую бровь. – А народ хочет знать, между прочим.
– Да я уже как-то в книжном магазине выслушала от одной из продавщиц, что "Гейшу" не могла написать женщина, – сказала я. – А на мое замечание, что она явно путает книгу Лазоревой с книгой Голдена "Мемуары гейши", она начала возмущенно доказывать, что сама где-то от кого-то слышала, что именно про автора русской гейши так говорили и что это точно мужик пишет. На мой вопрос, почему именно мужчина, она заявила, что ни одна нормальная женщина такую порнушищу в жизни не сможет написать.
– Вот видишь! – укоризненно заметила Оля. – Пора дать читателям достоверную информацию об авторе Ольге Лазоревой. К тому же это отличная реклама. Поэтому я тебе предлагаю незамедлительно завести свою страничку в Живом Журнале. И не тяни с этим!
– Ты шутишь? – не поверила я. – Это же уйму времени займет! А книжки я когда писать буду?
– Четко организуй свой рабочий день, только и всего! – ответила она. – В общем, жду ссылку. Мы потом ее и на твоей страничке нашего издательства разместим. Чем плохо?
– Что ж, если ты считаешь, что это необходимо… – задумчиво проговорила я.
– И как можно скорее! – уверенно сказала Оля. – Минаев, Гришковец, Великина, Царева, Холина – такие фамилии тебе о чем-то говорят?