Когда Лика наконец появилась, я увидела совершенно не то, что ожидала. Я стояла с табличкой, на которой было крупно написано ее имя, и вглядывалась в прибывших. И когда ко мне подошла, улыбаясь, юная на вид, тоненькая рыжеволосая девчушка с удивленно распахнутыми невинными голубыми глазами и тонким одухотворенным личиком, я решила в первую минуту, что она ошиблась. Но это была действительно Лика. Белый брючный костюм, изящная сумочка, туфельки на каблучке делали ее элегантной. Багажа у нее не было.
– Вы Ольга? – мягко спросила она. – Меня Таня предупредила, что вы будете встречать.
Ее голубые глаза смотрели прямо, улыбка была открытой. Лика производила впечатление милой воспитанной барышни. К тому же была необычайно хороша собой. Я мгновенно расслабилась и почувствовала облегчение.
– Как долетели? – поинтересовалась я.
– Ольга, можете на "ты" ко мне обращаться, – рассмеялась она. – К чему эти церемонии?
– Идет! – улыбнулась я. – И ты тоже.
– О’кей! – легко согласилась она. – Мы сейчас на вокзал?
– К сожалению, билет я тебе достала только на послезавтра, и то, извини, плацкарт верхняя боковая, да еще и возле туалета.
– Ну да, сейчас сезон, – вздохнула Лика. – Всегда с билетами в это время трудно было. Спасибо большое за заботу. А мы сейчас куда?
– Пока поживешь у моей подруги, – пояснила я, выходя из здания и направляясь к такси. – Квартира свободна, Лена сейчас постоянно у своего парня. Так что тебе там будет удобно.
– Благодарю, – тихо проговорила Лика и потупилась.
Я увидела, что она явно смутилась. Даже глаза повлажнели.
Мы сели в такси, и я назвала адрес. Лика устроилась на заднем сиденье и молчала всю дорогу. Я сидела рядом с водителем и вяло перебрасывалась с ним замечаниями о погоде. Когда мы подъехали к дому, он расплылся в улыбке и заметил, что дочка у меня красивая, но чрезмерно молчаливая. Лика глянула на него как-то затравленно и выскочила из машины.
– Устала от перелета, – сказала я.
– Ничего, ничего, – ответил водитель, глядя с легким недоумением на нахмурившуюся Лику.
Когда он уехал, мы направились к подъезду. Лика вновь стала веселой. Она подняла голову и оглядела дом с явным восхищением.
– Как стали строить! – заметила она. – Просто как за границей! Красота!
Она легко вбежала на крыльцо. Я поздоровалась с консьержкой, та окинула нас внимательным цепким взглядом и кивнула.
Когда мы вошли в квартиру, Лика сразу и без стеснения сбросила с себя одежду и сказала, что умирает – хочет в ванную. Она побежала туда, а я пошла на кухню.
"И что мне сейчас делать? – вновь раздражаясь, подумала я. – Не буду же я с ней весь день тут сидеть? Я ей не нянька!"
Я приготовила бутерброды и заварила чай. Лика скоро появилась, по-прежнему голая, с едва просохшим телом и мокрыми волосами. Я не могла не отметить, как великолепно она сложена.
– Ой! Бутербродики! – восхитилась она, садясь за стол. – То, что нужно! Спасибо, Олечка!
И она вцепилась белыми крепкими зубами в бутерброд с колбасой.
– Слушай, ты бы оделась, – хмуро заметила я. – У Ленки кондей работает, так что в квартире, по-моему, совсем не жарко. И я, знаешь ли, не лесбиянка, и смотреть на твое голое тело мне не доставляет никакого удовольствия, тем более за столом.
Лика перестала жевать, глянула на меня испуганно и выскочила из кухни.
"Зачем я с ней так строго? – подумала я, чувствуя легкие угрызения совести. – Она прямо перепугалась".
Лика почти тут же вернулась. На ней был короткий шелковый халатик Лены, что мне не понравилось. Но я промолчала, понимая, что ей совершенно не хочется вновь надевать свой белый костюм.
– Извини, Оля, – тихо произнесла она и села за стол. – Но я так обрадовалась, что снова на родине и весь этот ужас остался позади, что полностью расслабилась.
"При чем тут радость свидания с родиной? – подумала я. – Из-за этой радости ходить голой при совершенно незнакомом человеке?"
В этот момент позвонила Таня. Лика мгновенно напряглась, внимательно прислушиваясь к нашему разговору. И когда я протянула ей телефон, она даже побледнела от волнения. Но по мере общения ее лицо разглаживалось, она скоро начала улыбаться. Заверив, что у нее все отлично и что я "чистый ангел", она попрощалась и вернула мне телефон.
– Знаешь, Лика, мне пора, – сказала я. – Если тебе что-нибудь понадобится, то звони.
Она пристально вгляделась в мое лицо, но почти тут же начала улыбаться.
– Спасибо за все огромное, Ольга!
– Не за что! Ты сейчас поспи, – зачем-то посоветовала я. – Тебе это необходимо.
– Я так и сделаю, – ответила Лика. – Только домой позвоню. Разговор будет трудный, я уверена. Моя мама крайне нервная особа. И она пока ничего не знает. Ну, в смысле знает, что я нашлась, – поправилась она, – но не в курсе, что я уже в Москве.
– Отлично, – одобрила я и направилась в коридор.
Лика шла за мной по пятам.
– А ты с кем живешь? – поинтересовалась она.
"А тебе это зачем?" – подумала я, но ответила, что с двумя взрослыми дочками.
– А-а, – неопределенно заметила она.
Мы попрощались. Я вышла за дверь и отчего-то вздохнула с явным облегчением. Ситуация меня напрягала. Лика на первый взгляд производила приятное впечатление, особенно своей внешностью, но что-то внутри нее настораживало. Какая-то излишняя порывистость и нервозность.
"А чему тут удивляться? – размышляла я, направляясь к маршрутке. – Она прошла огонь и воду, только что перенесла длительный перелет и пока, видимо, сама не понимает, на каком она свете. И в принципе мне-то что за дело? Через пару дней она уедет домой, и я ее больше никогда не увижу".
Но Лику я увидела уже вечером. Когда я вернулась домой, позвонил Ник. Я отчего-то обрадовалась, услышав его милый голос. Он стал настойчиво уговаривать меня погулять.
– Встретимся в центре, просто походим по улицам, где-нибудь выпьем кофе, – упрашивал Ник. – Вечером будет не так жарко. Ну пожалуйста, Олечка! Я умираю от тоски по тебе! Так хочу увидеть тебя хотя бы на минутку!
И я сдалась.
Мы встретились возле метро "Полянка". Ник, как всегда, принес одну красную розу. Он был в белом пиджаке, белых брюках и черной футболке и выглядел нарядно. Черные очки он поднял на волосы. Его глаза сияли, губы беспрестанно улыбались. Он, не стесняясь, обнял меня и поцеловал.
– Ты великолепно выглядишь! – заметил он и взял меня за руку.
И я не отняла пальцы. Мы медленно пошли по улице.
– Как день прошел? – спросил Ник. – Чем занималась?
– Так, всякой ерундой, – ответила я и, лукаво на него глянув, добавила: – Одну падшую ездила встречать в Шереметьево.
Ник так резко остановился, что невольно дернул меня за руку.
– Что ты делала? – изумился он.
– Не обращай внимания, – усмехнулась я. – Просто выполняла просьбу Тани Кадзи, кстати, с которой ты уже знаком. Припоминаешь?
– Русская гейша? – заулыбался Ник. – Как же можно ее забыть! Я прочитал ее мемуары и в полном восхищении.
– Встречала одну ее знакомую, заблудшую душу, одним словом. Сегодня из Токио прилетела. Неохота про это говорить.
– И не говори, – мягко ответил он. – Давай лучше о нас.
– О нас? – удивилась я и свернула к скамейке в небольшом скверике.
Она была под кустами сирени в густой тени.
– Да, о нас, – сказал Ник, когда мы уселись.
Причем он сразу придвинулся ко мне и обнял за талию.
– Нет никаких "нас", – сурово проговорила я. – У тебя уже есть девушка, правда, слегка престарелая, – не удержалась я от ехидного замечания.
– Но я не люблю ее, – хмуро ответил Ник и сжал мои пальцы. – Ты же знаешь, малыш!
Я даже вздрогнула от этого обращения. Кажется, сто лет меня так никто не называл. Все больше Ольга Николаевна.
– Но ведь ты все еще живешь с ней, – заметила я, отодвигаясь от него.
Но Ник крепко обнял меня и начал целовать. Его губы были горячими и нетерпеливыми. Я попыталась оттолкнуть его, рукой случайно уперлась в низ его живота и вздрогнула от ощущения твердости, практически каменности того, что пряталось в брюках. Я отпрянула и встала. Почувствовав всю мощь его желания, я испытала такой дикий прилив страсти, что у меня закружилась голова.
"Что это со мной? – испуганно думала я, уходя от скамейки и слыша, что Ник догоняет меня. – Наверное, перегрелась за эти дни на солнце! Но мне кажется, что если он сейчас же не войдет в меня, то я умру на месте, уж и сама не знаю отчего!"
Я изо всех сил пыталась взять себя в руки, но внутри все дрожало. Ник догнал меня и взял за руку. В другой он держал розу, которую я забыла на скамье.
– Прости меня, – зашептал он. – Это от любви! Я сам не понимаю, что делаю, котенок!
Сердце мое колотилось, внутри все горело. Ник осторожно обнял меня за талию и поцеловал в висок.
– Любимая, не гони меня, – шептал он, – я так сильно люблю тебя! Никогда со мной такого не было, клянусь! Ты сводишь меня с ума. Как только я тогда увидел тебя, помнишь, в лесу, когда ты стояла между березками и разговаривала со своей подругой, то сразу все понял про нас. Это судьба! Мне кажется, что мы всегда были вместе. В прошлой жизни, – пояснил он. – Вот смотри, я написал стих о нас.
Ник к моему изумлению достал из кармана пиджака листок и прочитал вслух подрагивающим голосом:
Твой голос нежно отвечает,
Что я парень слишком молодой.
Но я забыл о печали,
Стал разговаривать с тобой.
Потом мы вновь созвонились.
И понял я, что все сбылось.
О встрече мы договорились.
Но мне до встречи не спалось.
И вот стою я, поджидая.
Душа натянута? как струнка у гитары.
Какая ты? еще не знаю,
Но полон я виденьем нашей пары.
Ник замолчал и протянул листок мне. Я машинально взяла его и засунула в сумочку.
"Нет, все это из ряда вон! – в растерянности думала я. – И стихи кошмарные! Правда, искренние. Не всем же Пушкиными быть!"
– Тебе не понравилось? – тихо спросил Ник после длительной паузы. – Я так старался! Ночью не спалось, вот и написал для тебя. Только о тебе и думал!
– Спасибо, – ответила я. – Мне приятно.
Размышления женщины бальзаковского возраста
Счастье – это ощущение полной совершенной гармонии с собой и окружающим миром. Но как редко это бывает! И как недолго длится. И вновь мы чем-то недовольны, вновь начинаем копаться в себе, в своей жизни, искать недостатки в окружающих. Но если мы задержим это ощущение счастья, то разве не превратимся в полных идиотов, всегда и всем довольных? Так что счастье – это искорки звезд, разбросанные по темному небу жизни и освещающие его.
Некоторые люди умирают от невыносимой постоянной жажды счастья. Они хотят его как вечного праздника, ежедневно, ежесекундно, всегда. Но ведь это невозможно. Но они не хотят понимать очевидного положения дел и, как избалованные дети, требуют и требуют. И некоторые находят ему эквивалент – наркотик. И, введя дозу, выпивают всю чашу счастья, отпущенную им, мгновенно, иногда за один присест. И, отравившись, умирают.
Один мой знакомый беспробудно пьет. Раньше он был примерный семьянин, муж и отец, отличный работник. Врачи говорят: алкоголизм – это болезнь. Но что в основе этой болезни? Может, все та же тяга быть постоянно счастливым? Может, человек не в состоянии смириться со своей обыденной серой жизнью, не может найти никаких сильных, ярких впечатлений и погружается в постоянное опьянение? И не хочет выходить из него, чтобы не видеть окружающую его действительность. И разве лекарства помогут в этом случае?
Ты говоришь мне:
– На этой неделе я приеду, возможно, в среду.
Обычно мы видимся по пятницам.
Я, обрадовавшись, отвечаю:
– Как хорошо! И в пятницу?
Ты:
– Нет. Или в среду, или в пятницу.
"Но почему? Или ты боишься передозировки счастья?"
Я грустно:
– Не выношу, когда ты говоришь мне "нет".
Ты, не задумываясь:
– Если я всегда буду говорить тебе "да", то скоро умру от истощения.
"Или все-таки от передозы?"
Я говорю:
– Соскучилась по тебе невыносимо!
Ты:
– Мы и так видимся достаточно часто.
Да, все дело в этом. Для кого-то это часто, а для кого-то ужасающе редко. И у тебя нет этой невыносимой тяги. Я же чувствую себя хорошо лишь тогда, когда ты рядом, и чем ближе, тем лучше. А уж когда ты во мне во всех смыслах, то только тогда я в полной гармонии и с собой, и с окружающим миром, потому что чувствую, как две половинки сливаются и образуют одно целое. И нет боли от постоянного разрыва. И только в этом случае все в мире правильно, дверь в рай распахнута, а я счастлива.
Зазвонил мой мобильный. И практически одновременно – Ника. Мы остановились и отодвинулись друг от друга.
– Да, – ответила я и искоса посмотрела на Ника.
– Приветик, мышонок, – говорил он в этот момент и смотрел на меня. – Почему на улице?
– Это Лика, – услышала я. – Оленька, мне так плохо! Я с ума схожу одна в этой квартире!
– Я просто за сигаретами вышел, – говорил Ник. – Что ты, малыш! Сейчас домой пойду. И я тоже! Безумно, детка!
– Успокойся, – ответила я. – И ложись спать!
– Да я недавно встала, – всхлипывая, пояснила она. – Ты ушла, и я сразу заснула. И вот, выспалась.
– Целую, – сказал Ник. – Завтра созвонимся. Веди себя там хорошо, – улыбаясь, добавил он, – и молодым садовникам глазки не строй.
Мне стало крайне неприятно от его слов.
"А еще говорит, что не любит ее! – с непонятной обидой подумала я. – Вон как воркует!"
– Ты вот что, Лика, – неожиданно решила я, – приезжай сейчас в центр. Погуляем вместе.
– Я мигом! – тут же воодушевилась она. – Я такси возьму и скоро буду. Где ты?
Подумав, я назвала ей метро "Октябрьская". Мы в этот момент находились недалеко.
Ник, убрав телефон, хмуро прислушивался к моему разговору. Его глаза стали грустными, губы обиженно поджались.
– С кем это ты встречу назначаешь? – поинтересовался он, когда я закончила разговор. – У нас ведь свидание!
– Разве? – невозмутимо ответила я. – Кто это тебе сказал?
– Оля! – укоризненно воскликнул он.
И стал серьезным. Я медленно пошла по улице.
– Я думал, что мы обо всем договорились, – продолжил Ник, идя следом.
– Разве? – как попугай повторила я. – Но извини, у меня безвыходное положение, – с озабоченным видом стала я объяснять. – Таня поручила мне эту девушку, не могу же я вот так бросить ее в трудную минуту? А я, знаешь ли, что пообещала, то стараюсь всегда выполнять. Это принцип жизненный. Ну, ты еще мал и не поймешь.
Мне почему-то невыносимо захотелось добавить "щенок", но я прикусила губу. И тут до меня дошло, что я злюсь из-за только что подслушанного разговора.
– Почему это не пойму? – обиженно спросил Ник. – У меня тоже свои принципы имеются.
– Особенно врать женщине, с которой ты живешь, – не удержалась я.
Он глянул на меня, потом вдруг заулыбался.
"А ведь это выглядит как ревность, – дошло до меня. – И чего я раскипятилась? Нужно взять себя в руки".
– Я все решу, – после паузы сказал Ник. – И мы будем только вместе, только ты и я. И никого во всей вселенной, – немного напыщенно добавил он.
"Ах да, – подумала я, – мы ведь рифмоплеты!"
Мне почему-то захотелось вернуть ему листок со стихотворением, но я сдержалась, решив, что это мелочно и неоправданно. Все-таки Ник искренне написал это для меня.
Мы ждали Лику в оговоренном месте около получаса. И вот наконец она появилась. Я нахмурилась, так как увидела, что она надела дорогущий Ленкин костюм от Юдашкина. Но сдержалась и промолчала. Потом глянула на Ника. Мне было любопытно, как он отреагирует на ее сияющую юную красоту, но он лишь вежливо поздоровался и пожал ей руку, когда я их представила. Лика цепко на него глянула и сразу начала кокетничать. Но это получалось у нее как-то естественно и гармонично. Мы пошли по улице, непринужденно болтая ни о чем. По виду Лики я не заметила, что ей так уж особенно плохо. Она активно строила Нику глазки и периодически прижималась к нему. Но он никак не реагировал на эти явные знаки внимания и даже отодвигался, когда она льнула к нему. Мы увидели какое-то кафе, и я предложила зайти. Хотя был уже поздний вечер и на улице стало явно прохладнее, но все равно у меня отчего-то пересохло в горле. В кафе оказалось полно народу, но работал кондиционер, что меня порадовало. Мы увидели только что освободившийся столик и заняли его. Взяли кофе, мороженое и апельсиновый сок со льдом. Ник скоро вышел на улицу, так как в кафе было запрещено курить.
– Что за пацан? – тут же спросила Лика, проводив его взглядом.
– Знакомый, – вяло ответила я.
– Непонятно, – пробормотала она. – Очень симпатичный! Москвич? – задала она странный вопрос.
– Вообще-то да, – с недоумением ответила я. – Но он почти что женат. Живет гражданским браком, – зачем-то добавила я.
И увидела, как Лика сразу погрустнела. Она окинула взглядом публику, потом опустила глаза.
– Так домой ехать неохота, – тихо сказала она. – Мать орать начнет, ругаться. Она, правда, не знает, чем я в Японии занималась. Думает, что по контракту на год официанткой устроилась. Надо что-то придумать, почему я так рано вернулась.
– Скажи, что климат не подошел, – вяло откликнулась я.
– А климат там и правда не очень-то, – усмехнулась Лика. – Слишком влажно. А сейчас еще сезон дождей начался. Лежишь под клиентом, он пыхтит, потеет, вот уж радости!
– Но как ты попала в такую историю?
– Да как все! Что, никогда газет не читаешь? Столько про это писали!
– Тем более, если ты была в курсе! – удивилась я. – Зачем тогда согласилась?
– Деньги нужны были. Думала, заработаю неплохо, вернусь домой, куплю себе квартиру, перееду от матери. История обычная. А как в Токио попала, то сразу предложения посыпались, и самые разные. И я неплохо бы устроилась, просто мне не повезло. Поработала я хостесс всего неделю, потом перешла в одно заведение. Все хорошо было, клиенты богатые и пожилые, сильно не затрахивали. Но пришел как-то раз старый япошка, выбрал меня. Вот тут-то все и началось. Очень он на меня запал. Даже квартиру мне снял, крохотную, правда, в четыре татами, зато отдельную. И начал он ко мне каждую ночь приезжать. И, не поверишь, до утра сплошной трах. Это ужас был! Да так еще изощренно! Ну и фантазии у него были! И моему терпению пришел конец. Я выбрала момент и удрала. Хорошо, что Таня меня подобрала. Но когда она мне предложила учиться в ее школе гейш, я сразу отказалась. Ведь это тот же бордель, но с экзотическим уклоном.
– С чего ты взяла? – возмутилась я. – Ты же ничего про гейш не знаешь! И тем более про Таню. Я тебе на вокзал ее книги привезу. Ознакомишься, тогда говорить будешь.