– Жалкая она какая-то, – заметила я, – эта Ксана. И что странно, я видела в Инете на каком-то сайте результаты опросов, так 95 процентов опрашиваемых ее не то что не любят, а просто не выносят. Она всех безумно раздражает. Ее называют некрасивой, несексуальной, неумной, и, однако, она не сходит с обложек и с экрана. В одном интервью я прочитала, что Ксана хочет сняться в порно. Мой новый "гостевой", – я хихикнула, но продолжила, – муж Антон сказал, что если он увидит такое в порно, а он очень любит фильмы для взрослых, то это зрелище сделает его психическим импотентом. Ты, Лена, все-таки человек творческий, к тому же рекламщик. Можешь мне объяснить этот феномен?
– И охота тебе говорит об этой белиберде? – усмехнулась Лена. – Глянь, день какой!
Она остановилась и подняла голову. Сквозь высокие кроны сосен пробивались солнечные лучи и пронизывали лес тонкими ровными золотистыми нитями. Я села на толстый пень с таким ровным и гладким срезом, словно его специально отполировали, и замолчала, глядя по сторонам. Лена остановилась напротив меня. Она помахивала рубашкой с грибами и улыбалась. Потом положила ее на землю и уселась напротив меня, привалившись спиной к толстому стволу сосны. Она подняла шишку с земли и начала катать ее между ладонями.
– Понимаешь, Оля, – после паузы все-таки сказала она, – каждый старается реализоваться в этой жизни так, как может. Но кто-то, поняв, что бог вложил ему в колыбель, трудится и развивает этот талант, а кто-то пытается самоутвердиться за счет других.
Лена бросила шишку и подняла глаза. Ее лицо стало серьезным.
– Ксана не обладает никакими талантами, – продолжила она, – да и внешностью ее бог обидел. Но вместо того, чтобы воспитывать в себе внутреннюю красоту, чтобы постоянно совершенствоваться, она пошла по другому пути. Таких раньше называли "выскочка". А она именно выскакивает, буквально лезет из шкуры, чтобы доказать всему миру, а конечно, прежде всего самой себе, что она что-то стоит. Ты же сама видела, что она пыталась петь, танцевать, играть на сцене, вести ток-шоу, даже писать книги. И все это делала одинаково плохо. Поэтому она и вызывает у народа такую жалость и даже ненависть.
– Мне на самом деле все равно, – сказала я. – Но для многих девочек она служит невольным примером. И они стремятся так же вылезти на публику и рассуждают, в принципе, логично: "Я намного ее симпатичнее, сексуальнее, почему ее показывают, а меня нет? Только потому, что у нее есть деньги? Значит, деньги решают все?" И это, в конечном счете, формирует массовую культуру. А у нас с этим сейчас, сама знаешь, явный перегиб в сторону массовой безвкусицы. А как Ксана общается? Мат-перемат с экрана. И девчонки, слушая ее вульгарную речь, считают, что и им можно материться, раз это показывают по ТВ. Вот в чем беда!
– Да, – кивнула Лена, – и если, скажем, у какой-нибудь признанной звезды имеются свои перегибы, то наш народ легко это прощает за талант. Та же Алла Пугачева. Все знают, как она росла, становилась, как певица, сколько ей пришлось работать. И народ ей все прощает именно за талант, за ее песни. Или, скажем, Сергей Зверев. Несмотря на явные перекосы, на его эпатажное поведение, на которое какая-нибудь баба Маня, доярка из колхоза "Светлый путь", смотрит с веселым изумлением, его все равно любят, потому что он мастер с большой буквы. А кто такая Ксана? Что она такого сделала? Лучше бы детям помогала, – пробормотала Лена. – Взяла бы на воспитание несколько детишек с умственными отклонениями и заботилась бы о них. Тогда бы народ сразу проникся! Но ведь это не "гламурно", подтирать носы больным брошенным детям!
– Просто сейчас во многих телевизионных передачах напрочь отсутствует какая-нибудь позитивная или героическая идея, – после паузы сказала я. – Сама подумай, какое сочувствие может вызвать у зрителя человек, если он лезет по узкой доске над пропастью и рискует жизнью лишь для того, чтобы получить главный приз в несколько тысяч долларов? Это, что называется, его проблемы, и меня это не трогает. А вот если он лезет по этой же доске, но чтобы спасти ребенка, то я реагирую совершенно по-другому.
– Кстати! – одновременно сказали мы, глянули друг на друга и засмеялись.
– Да, – кивнула Лена. – Я уже рассказала Алексу про детский дом, которому помогает мое агентство. И он обещал вложить немалые средства.
– Это здорово! – восхитилась я и встала. – Пошли, а то расселись здесь, как две старушенции.
В наше время в сознание масс активно внедряется стереотип, что внешность определяет все. Бизнесмены стараются выглядеть презентабельно, девушки – гламурно, парни – стильно, пенсионеры – моложаво. Каждый сверяет свой внешний вид с требуемым его статусом стереотипом. В этом, в принципе, нет ничего плохого. Но те, у кого явные проблемы с внешними данными, врожденные или приобретенные, зачастую впадают в крайности и зацикливаются на своем внешнем виде. В результате культивирование красоты внешней оболочки в ущерб миру внутреннему приводит к жизненным неудачам. Все должно находиться в гармонии. И внешняя красота не стоит наших переживаний. Нельзя осуждать себя за свое несходство с собственным идеалом или презирать других, потому что вам кажется, что их внешность не соответствует каким-то стандартам. Недаром "встречают по одежке, а провожают по уму". А вот душевная красота способна сделать одухотворенным любое лицо. И только душевная красота никогда не стареет, в отличие от внешней.
Для начала полюбите себя такой, какая вы есть. Легко сказать, но как это сделать? Любовь к себе – это, в первую очередь, дарение себе радости. Любить себя – это смотреть на себя в зеркало только влюбленными глазами, радоваться себе, прислушиваться к своей душе, любоваться собой, заботиться о себе, беречь себя. Попробуйте хотя бы на несколько дней перестать себя обзывать – дурой, неумехой, лентяйкой, ругать за допущенные ошибки, перегружать себя непосильными делами. Постарайтесь даже в мыслях не оскорблять себя. Вы сами удивитесь, как быстро привыкнете к позитивному настрою в свой адрес. Следующий шаг – привыкайте называть себя ласковыми словами и вслух, и в мыслях. И вы увидите, что через какое-то время вас так будут называть другие люди. Постарайтесь ввести в привычку с утра настраиваться на позитив. В течение дня обращайте внимание на все радостные моменты, а ночью засыпайте с ощущением счастья внутри вас и с улыбкой на губах. И всегда делайте себе, любимой, подарки.
Но любить в себе все хорошее легко, а вот полюбить плохое вначале нам кажется невозможным. Начните с того, что прекратите заниматься самокритикой. Недаром в народе она называется более точным по смыслу словом – самоедство. Вы реально пожираете сами себя, свою энергию, когда начинаете себя уничтожать, унижать, осуждать. Запомните, что с помощью самокритики невозможно изменить себя в лучшую сторону, потому что таким образом мы закладываем в подсознание весьма опасную установку: "я – плохая". А слово или мысль имеют особенность материализоваться. И какая польза от такого результата вашей самокритики? Нужно научиться принимать себя со всеми своими недостатками. Мы так часто слышим, что по-настоящему любить мужчину – значит любить его таким, какой он есть, и не пытаться переделывать его. Так зачем же пытаться переделывать, ломать себя? Если вы не принимаете какую-то часть себя, значит, вам еще надо учиться себя любить.
Любые плохие, или вам кажется, что они плохие, качества для чего-то вам нужны, просто так в природе ничего не бывает. Вам нужно лишь понять, для чего именно вам дано это. К тому же чем больше мы боремся со своими "отрицательными" качествами, тем большую силу они приобретают. Они словно крепнут в борьбе. Но если мы их принимаем, понимаем их значение в нашей жизни, они меньше себя проявляют и явно ослабевают. К примеру, вы вспыльчивы и обидчивы. Постарайтесь, как только почувствовали обиду на кого-то, сразу благословить свою обиду и того человека, который вам ее принес, и отпускайте ее, если вы разозлились, – благословляйте свою злость, и отпускайте ее. Не держите ничего негативного на сердце. Это только разрушит вас изнутри и принесет нездоровье.
Но ведь постоянная любовь к себе приведет к эгоизму? – спросите вы. Не приведет. Наше "эго" рождается в голове, а любовь к себе – в сердце, в душе. Между эгоизмом и любовью к себе лежит большая разница. Эгоист – человек с завышенной самооценкой, которому кажется, что все ему что-то должны, и он стремится как можно больше взять для себя и ничего не дать взамен. На самом деле это несчастный человек, которому не хватает любви, и отсюда ненасытное желание все "забирать" себе: внимание, заботу, деньги, энергию и так далее.
Любовь к себе не означает отказа от каких-то дел или совершенствования своей души и тела. Это, прежде всего, отказ от насилия над собой. Так, если вы полюбите себя толстую, вам, может быть, не захочется больше бороться с излишним весом и изнурять себя опасными диетами. Но вы научитесь слушать и, самое главное, слышать свой организм. В итоге, вот увидите, вы станете избирательны в еде. Вам совершенно неосознанно не будет хотеться того, что вам приносит вред, а если и будет хотеться, то в меньших количествах. Вы измените свой образ жизни и режим, но без насилия над собой. Часто полным людям, которые начинают наполняться любовью к себе, чисто интуитивно хочется больше фруктов и овощей, чем мяса и конфет, хочется больше двигаться и ходить пешком.
Поэтому не бойтесь любить себя. В каждом из нас заключены и плохие и хорошие качества, так устроен этот мир. Идеальных людей не существует, их в принципе не может быть. Рай и ад – составляющие каждой души. Мы можем находиться в раю, а можем в аду, и это зависит от нас, от нашего отношения, в первую очередь, к себе, а оно определяет и наше отношение к миру.
Любовь к себе – благодарное занятие, ведь вы тот человек, который остается с вами на всю жизнь.
В записную книжку
Душевная красота способна сделать одухотворенным любое лицо. И только душевная красота никогда не стареет, в отличие от внешней. Если у вас богатый внутренний мир, вы всегда будете казаться другим людям интересной – и в шестьдесят лет, и в восемьдесят.
К сведению, восьмидесятилетняя Лиля Брик (любовь всей жизни Владимира Маяковского) очаровала самого Ив Сен-Лорана. И он специально для нее сшил платье. В это же время в нее влюбился двадцативосьмилетний французский поэт. А ведь Лиля Брик не делала пластических операций, не увеличивала искусственно грудь, не надувала губы силиконом. Вот и подумайте, что привлекало к этой женщине многочисленных мужчин не только во времена ее молодости, но и до глубокой старости.
Когда мы оказались у бассейна, Ириска со Златой действительно были там. Они, судя по мокрым купальникам, только что вылезли из воды и лежали в шезлонгах, попивая сок.
– Ага! Явились! – громко сказала Ириска, вставая. – Могли бы нам сказать, что вы уходите гулять.
– Да вы тут и без нас неплохо проводите время, – заметила Лена. – А вот мы все по хозяйству! Грибы собирали. – Она положила рубашку на шезлонг и начала снимать брюки.
– Здорово! Это ж рыжики! Они соленые зимой просто объедение! – сказала Ириска. – Надо бы их на кухню отнести.
– И без нас разберутся, – отмахнулась Лена, потеряв к грибам всякий интерес.
Она прыгнула в воду и поплыла, громко отфыркиваясь.
Вечером приехал Алекс. Мы в этот момент сидели в гостиной и болтали. Алекс приблизился к нам и пожелал доброго вечера. Его вид был немного утомленным, но он улыбался. Лена порывисто встала и поцеловала его, заботливо поинтересовавшись, ужинал ли он.
– Нет, – ответил Алекс. – И хочу пригласить вас всех на ужин.
Он бросил портфель на диван и широким жестом показал на двери. Мы удивленно переглянулись и встали.
– В ресторан? – немного растерянно спросила Лена. – Но мы не одеты.
– Нет, я решил поплавать, и думаю, вы все с удовольствием составите мне компанию.
Произнеся эту загадочную фразу, Алекс пропустил нас и вышел следом. Возле лестницы стоял его "Бентли". Мы спустились, все еще недоумевая, и уселись в машину на заднее сиденье. Алекс устроился рядом с шофером. Мы миновали ворота и через какое-то время оказались на открытом пространстве. "Бентли" подкатил к небольшому самолету. Мы вышли и остановились, не зная, что и думать. Алекс пригласил нас в салон. Внутри оказались мягкие удобные кресла. Пилот поздоровался с нами, потом прошел в кабину, и мы взлетели.
– Скоро будем в Сочи, – невозмутимо сообщил Алекс. – У меня там небольшая дача. Поплаваем, погуляем. А завтра утром вернемся.
Он открыл шампанское и предложил нам. Лена сияла, поглядывая на нас с нескрываемым торжеством.
– Мог бы и нас спросить, – прошептала мне на ухо Злата. – А то загрузил, как баранов, и повез неизвестно куда.
– Не ворчи, – улыбнулась я. – Ты же понимаешь, что он хотел сделать нам сюрприз. Ты разве не хочешь поплавать в море?
– Хочу, конечно, – ответила Злата. – Но как-то без вещей на море непривычно.
– А зачем тебе вещи на одну ночь? – усмехнулась Ириска, прислушиваясь к нашему разговору. – Туристический рюкзак, что ли, хотела прихватить? Радуйся лучше представившейся возможности.
Когда самолет сел, уже начало темнеть. Возле трапа нас ждала машина с шофером. Для начала по просьбе Лены мы заехали в город.
– Милый, мы же не взяли купальники, – улыбнулась она.
– Без них даже лучше, – неожиданно заявила Злата. – Скажи уж правду: тебе охота посмотреть, какие шмотки в Сочи. Да все то же самое, что и в Москве!
– И это тоже! – расхохоталась Лена.
Алекс высадил нас у какого-то огромного торгового центра, а сам остался в машине.
– Лена, я тебя очень прошу, уложитесь в полчаса, – сказал он. – А то знаю я вас, женщин. Когда вы заходите в такое место, то словно попадаете в Бермудский треугольник.
Он протянул ей кредитку. Она чмокнула его, и мы быстро направились в магазин. Народу там, несмотря на довольно позднее время, было много. И в основном туристы.
– Так, девочки, – оживленно проговорила Лена, направляясь к эскалатору, – куда для начала?
– Купальники все-таки стоит приобрести, – заметила Ириска. – Златка, конечно, может и голой плавать. Тем более она из нас самая загорелая.
– Ага, щас! – раздраженно ответила та. – Я тоже хочу себе что-нибудь купить. Тем более, как я поняла, Алекс за все платит. У меня уже четкое ощущение, что я отдыхаю по системе "все включено".
В полчаса мы, естественно, не уложились. Но когда, нагруженные пакетами, вышли к машине, Алекс встретил нас невозмутимо. Шофер уложил наши покупки в багажник, и мы поехали. Я смотрела в окно на освещенные улицы, на многочисленных отдыхающих, лениво прогуливающихся, смеющихся и пьющих пиво, на их загорелые тела, в основном в шортах и майках, и невольно начинала проникаться безмятежной атмосферой этого летнего курортного города. А когда мы выехали за его пределы и машина двинулась по высокому берегу вдоль моря, то буквально захватило дух от открывшейся красоты. Солнце только что село и окрасило небо и воду в красные с бронзовым отливом тона. Бескрайняя, постоянно меняющая свои цвета морская гладь, высокое яркое небо, многочисленные чайки, пятнающие своими силуэтами простор, притягивали взгляд, и было трудно оторваться от этого великолепия.
"Небольшая дача" Алекса выглядела как дворец какого-нибудь султана. Двухэтажное белое здание в мавританском стиле располагалось в огромном на вид парке, спускающемся к морю. На пороге дома нас встретил дворецкий. Он необычайно походил на Владимира, такой же вышколенный подтянутый молодой человек без каких-либо эмоций на лице. Вначале мы разбрелись по комнатам и привели себя в порядок. Потом плавали в море, затем ужинали на длинной террасе. Около двух часов ночи я почувствовала, что валюсь с ног, и, пожелав всем доброй ночи, отправилась в свою комнату. Не успела моя голова коснуться подушки, как я провалилась в сон.
В девять утра меня разбудила Ириска.
– Хватит спать! – сказала она, стягивая с меня одеяло. – Так ты все проспишь! Мы вчера еще на катере по ночному морю катались. Здорово было! А сейчас поплаваем, позавтракаем и обратно в Москву. Вставай!
Я с трудом разлепила глаза. Сон никак не проходил. Насыщенный день, шампанское, купание давали о себе знать. Мне безумно хотелось закрыть глаза и вновь погрузиться в сон. Я чувствовала, насколько моя нервная система расслабилась от такого времяпрепровождения. Но я заставила себя подняться и отправилась в душ. Ириска следовала за мной и без умолку болтала. Она выглядела свежей и хорошенькой.
– Алекс такой прикольный, – говорила она, пока я чистила зубы, – мы вчера так хохотали, когда вышли в море. Он сам вел катер и сильно разогнался. Мы визжали от страха, так он летел по волнам. А Алекс вдруг заявил, что домчится до Турции и там нас продаст в какой-нибудь гарем.
– Ну-ну, – пробормотала я, расчесывая волосы и глядя на себя в зеркало, висевшее над раковиной.
– Представляешь? – без остановки продолжала Ириска. – Он с таким серьезным видом начал рассказывать нам, что продать можно запросто кого угодно этим туркам, нужно просто знать, где причаливать. Злата повелась и начала осторожно выяснять у Лены, правда ли это. Она с опаской поглядывала на Алекса, а он веселился от души. Потом мы высадились на каком-то островке и там еще шашлыки из осетрины жарили.
– Бог мой! – удивилась я. – Во сколько вы легли?
– Лена и Алекс – не знаю, – лукаво ответила она. – А мы со Златкой разошлись по комнатам почти в пять утра. Уже рассвело. Вот это ты зря пропустила! Рассвет на море – это фантастическое зрелище!
В Москву мы вернулись около двух часов дня. "Бентли" стоял возле трапа, шофер ждал нас. Мы уселись и поехали. Алекс предложил нам остаться до вечера, но мы решили, что пора и честь знать. Пообедав в особняке, мы собрались и попрощались. Лена решила вернуться с нами, так как у нее с утра была важная встреча. Алекс глянул на нее немного грустно, поцеловал и усадил в машину. Шофер развез нас по домам. Алекс, как оказалось, приготовил каждой из нас подарок. Это были огромные морские раковины, внутри которых лежало по жемчужному ожерелью. Мне досталась закругленная, нежно-розовая с красивым перламутровым отливом. Жемчуг, лежащий внутри, тоже был розовый и крупный. Могу лишь догадаться о его стоимости.
Когда я поднялась в свою квартиру, то испытала легкий шок от ее убогости. После роскошных апартаментов, в которых я последние два дня проводила время, моя стандартная хрущевка со стандартной мебелью показалась конурой. Девочки были дома и выскочили мне навстречу.
– Ух ты, мать! – радостно заговорили они. – Ты так загорела за эти выходные! А это что такое?
Катя выхватила раковину из моих рук и приложила ее к уху, Варя нацепила жемчуг и вертелась перед зеркалом.
– Классный! – одобрила она. – Дашь поносить?
Я, не ответив, отправилась в душ. Непрошеные слезы обожгли глаза. Я смотрела на облупившуюся кое-где голубую плитку, на пожелтевшую от времени ванну, на пластиковое сиденье унитаза и чувствовала, как обида наполняет сердце.
"Ну почему одним все, а другим вот это? – думала я. – Неужели я не заслуживаю лучшего качества жизни? Может, действительно нужно искать обеспеченного мужчину? А я все с какими-то музыкантами да малолетками! Ох, как права была бабушка Ириски! Вопрос при выборе жениха поставлен гениально: "Как этот мужчина может улучшить мою жизнь?" Кто-кто, а вот Алекс явно может, так что Ленке необычайно повезло".