"Однажды посылает меня Шмырев в Главный штаб военно-морского флота. Задача: подобрать личные дела морских офицеров для перевода их на новый корабль "Крым".
Договоренность уже была с начальником управления кадров. И вот приносит мне офицер-кадровик личные дела. Я просматриваю. Из 50 человек выбираю восемь.
– Почему так мало? – удивляется кадровик.
– Не все подходят в разведку. Этот развелся, тот за пьянство наказан.
А он вздыхает и говорит:
– Дорогой мой, это же флот! Эти вещи у нас не считаются большим недостатком. Женился – развелся, выпил. Что поделаешь, служба такая. Тяжелая служба. Ты по деловым качествам смотри.
Отобрал я еще несколько человек, привез дела Шмыреву, передал. А у него была такая особенность, открывает личное дело и внимательно, долго смотрит на фотографию. Потом говорит:
– Нет, это отложим.
Потом берет второе дело. Смотрит.
– Вот этого офицера стоит посмотреть в деле, как он работает.
Петр Спиридонович очень тщательно относился к подбору офицеров. Так что на "Крым" случайные люди не попадали".
Вслед за "Крымом" на воду были спущены корабли "Кавказ", "Приморье, "Забайкалье".
Из Николаева корабли "Приморье" и "Забайкалье" к себе на Тихоокеанский флот шли разными путями: один вокруг Африки, другой – вокруг Южной Америки.
Разведывательные суда легендировались под корабли связи, но американцев трудно было обмануть, они сразу окрестили их как "Russian electron ship ELINT".
Корабли-черноморцы "Крым" и "Кавказ" вели разведку в средиземноморском регионе. Главной их заботой были страны НАТО и Израиля.
Тихоокеанцы "Приморье" и "Забайкалье" сосредоточились на разведке американского ракетного полигона, где проходили испытания межконтинентальных баллистических ракет и противоракетного оружия. Полигон протянулся от базы Ванденберг в Калифорнии до атолла Кваджелейн в группе Маршалловых островов.
…За выполнение важнейшей государственной задачи Юрий Вениаминович получил ценный подарок – охотничье ружье с гравировкой. На стволах гравер витиевато вывел дарственную надпись: "Инженер-майору Крестовскому Ю.В. от Министра обороны СССР". Впрочем, ко времени вручения подарка майору было не до охоты. Он получил новое задание. Ему предстояло впервые в истории нашей радиоэлектронной разведки обнаружить и обеспечить перехват информации с американского военного спутника ДСЦС-2.
"Пойди туда, не знаю куда…"
Генерал Шмырев внимательно слушал майора Крестовского. Он только что поинтересовался, как служится Юрию Вениаминовичу на новом месте. После успешной работы по созданию кораблей радиоэлектронной разведки Крестовского рекомендовали в научно-исследовательский институт. Он возглавил один из ведущих отделов – научный. И теперь вот с увлечением рассказывал, чем занимаются сотрудники отдела, на какие "высоты" замахиваются.
Петр Спиридонович неспроста вызвал к себе Крестовского. Генерала всегда интересовали институтские дела, но в его рабочей папке ждало своего часа задание намного более важное.
Конечно, Шмырев прекрасно осознавал: наша страна по праву гордится тем, что запустила в космос первый искусственный спутник Земли, первого человека. Только вот американцы оказались намного прагматичнее нас. Они с первых шагов рассматривали космос, прежде всего, как военную составляющую. Ведь космическое базирование разведывательных средств обладает поистине уникальными возможностями. Разведспутники могут вполне законно приближаться и наблюдать за любым объектом на чужой территории на расстоянии в 100 км, поскольку международно признанный суверенитет государств распространяется только на атмосферное пространство над их территорией.
Эти возможности как в США, так и в СССР политики, ученые, военные осознали еще до начала космической эпопеи.
За несколько месяцев до того, как президент США Эйзенхауэр во всеуслышание заявил о намерении его страны запустить научный искусственный спутник Земли, командование военно-воздушных сил при поддержке ЦРУ объявило конкурс на создание стратегической спутниковой системы для получения детальных изображений земной поверхности.
Запуски американских спутников наблюдения, разумеется, не вызвали восторга у руководителей Советского Союза. Никита Хрущев угрожал, что спутники-шпионы постигнет участь самолета У-2. Однако американцы знали: достать их космические аппараты СССР не сможет. Более того – они еще активнее стали развивать свою шпионскую космическую программу: наряду с аппаратами "Дискаверер" стали запускать спутники "Самос", предназначенные для ведения обзорной фоторазведки.
9 августа 1960 года директор ЦРУ А. Даллес подписал директиву о создании комитета по воздушной и космической разведке. В 1961 году США выведет на орбиту 32 спутника, в том числе 12 спутников "Дискаверер", 5 – "Эксплорер", 3 – "Танзит", 2 – "Лидас", 1 – "Самос".
Разумеется, не все они были разведывательными. Некоторые использовались для исследования метеорологических условий, навигации, связи, засечки ядерных взрывов. Однако их становилось с каждым месяцем все больше, и жизнь выдвигала важнейшую и, в данном случае, первоочередную задачу – понять, что за спутники летают над нашей территорией, научиться отличать активно действующие аппараты от ступеней ракет-носителей и спутников, прекративших свою работу. В целях обороны и безопасности страны следовало разобраться в предназначении каждого аппарата и определить степень угрозы, которую он несет с собой.
Радио– и радиотехническая разведка были в числе первых, кто осуществил слежение за иностранными космическими аппаратами. В радиотехническом полку Прибалтийского военного округа, в некоторых других частях провели эксперимент – изучили возможность приема радиоизлучений бортовых средств спутников-шпионов. Оказалось, сделать это совсем нетрудно даже с помощью обычных штатных радиоприемных устройств.
Важно было узнать возможности разведывательных аппаратов США, ответить на вопрос, который волновал всех: что же видят американцы на нашей территории из космоса, срабатывает ли система маскировки или она бессильна перед всевидящим орбитальным оком.
Это говорило о том, что пришло время создавать специальную систему технических средств разведки иностранных космических аппаратов.
Что требовалось от системы? Прежде всего, чтобы она путем анализа радиоизлучений спутников-шпионов определяла предназначение аппарата и его жизнеспособность, а также вела радиоперехват информации, сбрасываемой на Землю.
Совместными усилиями ГРУ ГШ и КГБ, при поддержке 4-го ГУМО, было инициировано принятие постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР о создании системы радио– и радиотехнической разведки в составе трех пунктов и Центра обработки информации.
Системе было присвоено наименование "Звезда". Задачи, стоящие перед ней, были поистине грандиозными.
Работу по разведке радиоизлучений космических объектов в 6-м управлении ГРУ возглавил полковник Евгений Колоколов. Это был прекрасный инженер, с большим опытом работы. Ему помогали офицеры И. Кузьмин и В. Журавлев из технических подразделений ГРУ.
Поскольку предназначение "Звезды" состояло в том, чтобы перехватывать радио– и радиотехническую информацию, которую американские спутники-шпионы сбрасывают на свои приемные станции, пункты системы следовало разместить в крайних точках нашей страны – на западе и востоке – в Вентспилсе и в Приморье. Место дислокации центрального объекта, откуда и будет вестись управление всей системой, определили в Московской области.
Началось возведение основных сооружений, и в первую очередь в Вентспилсе. Однако, следуя народной пословице, Венспилс, как и Москва, строился не скоро и не сразу. Да, здесь возводили объекты хорошо и добротно, и темпы были высокие, но строительство было рассчитано на несколько лет. А действительность заставляла искать наиболее быстрые пути доступа к спутниковым линиям радиосвязи, пока капитальные сооружения в Вентспилсе не были готовы.
Так появились планы по созданию станции "Звездочка". Об этом, собственно, и хотел поговорить Шмырев с Крестовским.
– Вот что, Юрий Вениаминович, – сказал генерал, – давай-ка, закатывай рукава. Для тебя и твоих ребят, о которых ты так увлеченно живописал, работа есть. Да работа не простая, а… золотая!
– Почти как в сказке, – попытался отшутиться Крестовский.
Шмырев неожиданно рассмеялся:
– Это ты в точку попал, товарищ начальник научного отдела. Придется пойти тебе туда, не знаю куда…
– И найти то, не знаю что.
– Не совсем так… Ибо, что найти, мы знаем. Американцы готовят к запуску три стационарных спутника ДСЦС-2 военного назначения в зонах Атлантического, Индийского и Тихого океанов, по каналам которых будет проходить особо ценная информация о деятельности высших органов управления Вооруженными силами США. Наша задача: разработать и изготовить в рамках оперативного заказа аппаратуру для приема данных с вражеских спутников. А руководителем этого заказа назначается…
Генерал сделал многозначительную паузу:
– Совершенно верно! Майор Крестовский Юрий Вениаминович.
Что тут скажешь, радоваться особо не приходилось. Пусть и в общих чертах, он представлял объем того, что предстояло сделать. С другой стороны, и печалиться не было причины, это его работа, без которой он не представлял своей жизни. А сейчас ему предстояло вновь взяться за большое неизведанное дело, и, как говорят в народе, у него уже чесались руки.
В отличие от коммерческих ИСЗ "Интелсат", по которым было достаточно открытой информации о местонахождении космических объектов, конкретных частотах, на которых они работали, о структуре сигналов, энергетических параметрах, по ДСЦС-2 информация практически отсутствовала.
Так что работа предстояла непростая.
В институте кроме его научного отдела к изготовлению станции разведки подключили и другие подразделения – конструкторский и антенный отделы, радиоприемных устройств и производства. Заказ шел тяжело. Ведь все делалось на отечественной базе, а это значит, не хватало то одного, то другого, а третье не подходило вовсе. И все же станция была изготовлена в предельно короткие сроки, менее, чем за год.
Теперь предстоял второй этап, не менее сложный и ответственный – монтаж и доводка аппаратуры непосредственно на месте. Делать все это решили на базе станции "Орбита", которая располагалась в поселке Чабанка под Одессой на территории радиотехнического полка.
"Чаша там уже оказалась готова, – вспоминал Крестовский, – павильон под аппаратуру тоже. Стали монтировать – облучатель, малошумящий усилитель, в общем, волноводную систему. А также размещать аппаратуру. И тут, как мыши из щелей, полезли проблемы. Сверху до приемника волновод составлял порядка десяти метров. А его внутреннюю поверхность надо обязательно серебрить. Но в институте у нас не было ванн для серебрения. Что делать? Искать такие ванны по всему министерству обороны, писать письма, просить. Да подобная бюрократическая канитель затянулась бы на месяцы. Но у нас не было в запасе этих месяцев. Пришлось в интересах дела договариваться со сторонними организациями. К счастью, нашли такое предприятие. А серебро я лично возил туда в собственном портфеле.
Но оказалось, что и монтаж это не самое трудное. Когда работа была выполнена, начался мучительный поиск американского спутника".
Верно подметил Юрий Вениаминович, именно "мучительный". Вот тогда и вспомнил Крестовский разговор с генералом Шмыревым и их шуточки: пойти туда, не знаю куда. Вот уж воистину попали они в сказочную ситуацию: рабочие частоты вражеского спутника были неизвестны, координаты подспутниковых точек – тоже, но самое главное – неизвестно, достаточен ли по своей энергетике малошумящий усилитель, собранный полностью на отечественной элементной базе для приема сигналов с американских спутников.
Это уже было уравнение со многими неизвестными. И его пришлось решать Крестовскому со товарищи.
Сигнал искали пять суток. Сначала в зоне Атлантики, потом в зоне Индийского океана. Не нашли. После этого стали осуществлять сканирование по частоте и в пространстве, по тут же разработанной собственной методике.
А в Москве кто-то уже поторопился и доложил: мол, станция смонтирована. А коли смонтирована, почему нет результатов ее работы? И каждый день из управления идут депеши одна за одной: ускорить, усилить и т. д.
Наконец, после недельного бессонного поиска, удалось впервые принять сигналы американского военного стратегического спутника ДСЦС-2. Какая была информация, передаваемая по каналам спутника! Откровенно говоря, она стоила бессонных ночей: американцы докладывали о деятельности государственного департамента, стратегического авиационного командования. Все это, разумеется, отправили в Москву.
Впоследствии все полученные данные были успешно использованы при внедрении системы "Звезда".
Кстати говоря, следует отметить, что строительство "Звезды" шло своим чередом. Центр разведки иностранных космических объектов в Венспилсе вступил в строй в 1975 году. Потом был сдан в эксплуатацию пункт на Дальнем Востоке в Яковлевке, за ним – в Закавказье в Казахе.
Система "Звезда" эффективно функционировала и интенсивно развивалась и совершенствовалась в последующие годы.
А что же Крестовский? Он продолжал успешно служить, как перспективного офицера его перевели в 6-е управление ГРУ, где он занимал должности старшего офицера, начальника группы, заместителя начальника направления, главного инженера управления. Что же касается нового и неизведанного, то он и здесь оказался верен себе.
"Будем строить…"
Министр обороны СССР маршал Дмитрий Устинов склонился над картой.
– Сколько, ты говоришь, они развернули центров? – обратился он к начальнику военной разведки генералу Петру Ивашутину.
– Восемь высотных технических сооружений, которые ведут радиоэлектронную разведку против нас.
Ивашутин показал на карте точки, цепочкой растянувшиеся вдоль границы с Германской Демократической Республикой.
– Они расположены во всех трех аккупационных зонах – США, Англии и Франции.
– Ну и как? – спросил Устинов.
– Надо признать, действуют они эффективно. Прослушивают практически всю территорию ГДР до польской границы.
Начальник ГРУ прекрасно знал, как болезненно воспринимает министр обороны любой намек на превосходство противника, особенно если дело касается проблем раннего предупреждения о внезапном нападении. Ивашутин давно знал об этих башнях, построенных американцами. Шмырев ему все уши прожужжал про них. Да и он не сидел, сложа руки, задолго до сегодняшнего разговора, дабы быть в готовности, разобрался в цене вопроса. Цена оказалась немалой. В том вся и проблема. Так он и сказал министру обороны, поскольку понял: или сегодня, или никогда.
– Деньги найдем, – твердо сказал Дмитрий Федорович. – Будем строить! Иначе нельзя, сам понимаешь.
Чего ж тут не понять, особенно ему, начальнику военной разведки. Западное направление для радио– и радиотехнической разведки в те годы являлось ведущим. А поскольку основные источники получения сведений использовали УКВ– и СВЧ-диапазоны, доступ к которым обеспечивался с передовых позиций на горах Броккен и Шнеекопф, было ясно, что этих позиций недостаточно.
Наши вероятные противники уже в начале 70-х годов в непосредственной близости от границ с ГДР создали специальные высотные технические сооружения и вели радиоэлектронную разведку ГСВГ. С этих башен, как он и доложил министру, действительно прослушивалась вся территория Восточной Германии.
Руководство военной разведки осознавало, что создание подобных разведцентров на территории ГДР значительно расширит наши возможности за счет доступа к новым источникам получения информации, как в ближней зоне УКВ-диапазона, так и в СВЧ-диапазоне за счет обеспечения радиоперехвата каналов военных радиорелейных и тропосферных магистральных правительственных линий связи.
Построить такие дорогостоящие объекты своими силами Главное разведуправление не могло, а получить "добро" руководства Минобороны, а потом и правительства было непросто.
Помог счастливый случай. В одной из поездок по частям ГСВГ министр обороны маршал Советского Союза Дмитрий Устинов рассматривал проблемы раннего предупреждения о внезапном нападении.
Начальник ГРУ генерал Петр Ивашутин, докладывая о положении дел, обратил внимание министра на построенные центры радиоэлектронной разведки противника. Надо отдать должное, маршал Устинов всегда быстро и жестко отвечал на действия США и их союзников. Так случилось и в этот раз.
Вскоре было принято решение построить в приграничных районах ГДВ две башни с радиотехническим оборудованием. Вышло совместное постановление ЦК КПСС и Совета министров о строительстве этих стационарных разведцентров. Расположить 40-метровые вышки было решено в Дисдорфе и Эйгенридене.
Техническое задание разработало 6-е управление совместно с оперативно-техническим управлением ГРУ. Им же поручили монтаж и настройку специальной техники. Проектирование и строительство возлагалось на 9-е управление Генштаба, ведавшее строительством и эксплуатацией защищенных пунктов управления.
"Начальник ГРУ Петр Ивашутин, – вспоминал генерал Шмырев, – полагал, что мы ограничимся какими-то временными сооружениями, строительство которых не потребует больших капиталовложений. Мы же, наоборот, получив впервые возможность построить в ГДР капитальные разведывательные объекты, развернулись, что называется, во всю мощь. Да и 9-е управление Генштаба не привыкло мелочиться и делало все основательно.
Строительством башен в 6-м управлении активно занимались заместитель начальника управления генерал-майор А. Рябов и главный инженер полковник Ю. Крестовский".
Так Юрий Вениаминович вновь шагнул в неизведанное. До этого подобные центры радиоэлектронной разведки строить в нашей стране не приходилось. Правда, у 9-го управления Генштаба уже был накоплен немалый опыт возведения защищенных пунктов, но дело было не только в самой технологии строительства. Вмешивались и другие факторы, тот же пресловутый человеческий, к примеру.
В Группе Советских войск в Германии не все с пониманием отнеслись к инициативе ГРУ. Ведь на многих больших и малых тамошних начальников это масштабное строительство накладывало дополнительные хлопоты, заботы, обязательства. Поэтому, несмотря на решение правительства страны и министра обороны, в руководстве ГСВГ нашлись люди, которые восприняли деятельность Главного разведывательного управления далеко не одобрительно.
Первым, кто столкнулся в ГСВГ со столь "теплым приемом", был полковник Юрий Крестовский.
"Вместе с начальником разведки группы войск, – вспоминает Юрий Вениаминович, – мы пришли к начальнику штаба ГСВГ генерал-полковнику Гринкевичу. Однако у того было совсем иное настроение: мол, вам нужно, вы и делайте.
Пришлось напомнить генерал-полковнику, что это наше общее дело и, в первую очередь, службу в разведцентрах будут нести офицеры группы.
На что начштаба в сердцах ответил, якобы у них для разведки и так объектов хватает". А Крестовскому пригрозил: "Я вас сейчас вышлю назад".