Александр I потребовал от Нельсона уйти от русских берегов в качестве предварительного условия для проведения переговоров. Англичане дали "спасти лицо" новому императору, и эскадра действительно ушла.
Но на переговорах с англичанами царь уступил им почти по всем пунктам. 5 июня 1801 г. между Россией и Англией была заключена конвенция, в сущности, значительно изменяющая правила вооруженного нейтралитета Екатерины II и разрушающая цель, к которой стремился Павел I при образовании союза северных держав. Англичане получили возможность творить на море любые беззакония.
26 сентября (8 октября) 1801 г. в Париже граф А. И. Морков и Морис Талейран заключили русско-французский мирный договор, а на следующий день к нему был подписан секретный протокол (конвенция) о в фактическом протекторате Франции и России над Германией. Как дипломатично написал В. В. Похлебкин: обе "стороны решили и впредь так устраивать отношения между германскими государствами, так влиять на них, чтобы сохранялось равновесие между Австрией и Пруссией".
В протоколе были зафиксированы предполагаемые изменения границ Вюртемберга, Баварии, Бадена и других германских государств. Бонапарт хотел мира для переустройства Франции и поэтому шел на значительные уступки. Русскому же дворянству, не говоря о простом народе, всякие эти вюртемберги, баварии и прочая, и прочая… были "до лампочки". Империя пошла на поводу у германской клики, "толпою жадною" стоящей у трона.
27 марта 1802 г. в Амьене был заключен мирный договор между Англией с одной стороны и Францией, Испанией и Батавской республикой – с другой. Это был компромиссный мир, в целом все же более выгодный для Франции.
Однако британская буржуазия не желала терпеть быстро развивавшиеся французские промышленность и торговлю. Британский кабинет пошел на нарушения статей Амьенского мира, а 16 мая 1803 г. объявил Франции войну.
В ответ Наполеон приступил к устройству грандиозного лагеря в Булони, на самом берегу Ла-Манша, в 40 верстах от английского берега. Там должна была собраться огромная армия, которая предназначалась для высадки в Англии. "Мне нужно только три дня туманной погоды, и я буду господином Лондона, парламента, Английского банка", – сказал Наполеон в июне 1803 г., через месяц после начала войны.
Британское правительство организовало несколько покушений на Наполеона. В феврале-марте 1804 г. в Париже была арестована очередная группа террористов. И тут Наполеон узнал, что на границе с Францией, в городе Эттенгейм, в герцогстве Баден находится внук принца Конде, Луи Антуан де Бурбон-Конде.
Позже многие историки будут утверждать, что бедный принц не был причастен ни к каким заговорам. А у французской границы он жил-де только для того, чтобы встречаться с мадемуазель Жорж, знаменитой парижской актрисой. Мало того, Первый консул был тоже влюблен в нее. И вот злодей – Бонапартий решился погубить соперника.
На самом же деле герцог Энгиенский служил в армии принца Конде и был участником ряда роялистских заговоров. Поэтому, а главное, чтобы раз и навсегда пресечь британскую практику политических убийств, Первый консул приказал арестовать герцога и судить его военно-полевым судом.
В ночь с 14 на 15 марта 1804 г. отряд французской конной жандармерии вторгся на территорию Бадена, вошел в Эттенгейм, окружил дом, где находился герцог Энгиенский, арестовал его и тотчас же увез во Францию. Никто из баденских властей и не попытался защитить герцога, все сидели тихо и были довольны уже тем, что их не тронули.
20 марта герцога привезли в Париж и заточили в Венсенский замок. Вечером того же дня в замке состоялся военный суд, который обвинил герцога в получении денег от Англии и в том, что он воевал против Франции. Без четверти три ночи герцог Энгиенский был приговорен судом к смертной казни, а в три часа его вывели в Венсенский ров и расстреляли.
Очередная попытка покушения на Бонапарта вновь привела к усилению его власти.
2 декабря 1804 г. в соборе Нотр-Дам в Париже произошли торжественное венчание и помазание на царство Наполеона.
Инцидент в Венсенском замке стал буквально манной небесной для англичан. Как писал Е. В. Тарле: "Когда произошел расстрел герцога Энгиенского, во всей монархической Европе, и без того готовившейся к выступлению, началась бурная и успешная агитация против "корсиканского чудовища", пролившего кровь принца Бурбонского дома. Решено было вовсю использовать этот кстати подвернувшийся инцидент. Сначала все советовали Баденскому великому герцогу протестовать против вопиющего нарушения неприкосновенности баденской территории при аресте герцога Энгиенского, но великий герцог Баденский, люто перепуганный, сидел смирно и даже поспешил окольным путем справиться у Наполеона, вполне ли он доволен поведением баденских властей при этом событии, исправно ли они исполняли все, чего от них требовали французские жандармы. Другие монархи тоже ограничились негодованием вполголоса в узком семейном кругу. Вообще храбрость их выступлений по этому поводу неминуемо должна была оказаться прямо пропорциональной расстоянию, отделявшему границы их государств от Наполеона. Вот почему наибольшую решительность должен был проявить именно русский император. Александр протестовал формально, особой нотой, против нарушения неприкосновенности баденской территории с точки зрения международного права.
Наполеон приказал своему министру иностранных дел дать тот знаменитый ответ, который никогда не был забыт и не был прощен Александром, потому что более жестоко его никто никогда не оскорблял за всю его жизнь. Смысл ответа заключался в следующем: герцог Энгиенский был арестован за участие в заговоре на жизнь Наполеона; если бы, например, император Александр узнал, что убийцы его покойного отца, императора Павла, находятся хоть и на чужой территории, но что (физически) возможно их арестовать и если бы Александр в самом деле арестовал их, то он, Наполеон, не стал бы протестовать против этого нарушения чужой территории Александром. Более ясно назвать публично и официально Александра Павловича отцеубийцей было невозможно. Вся Европа знала, что Павла заговорщики задушили после сговора с Александром и что юный царь не посмел после своего воцарения и пальцем тронуть их: ни Палена, ни Беннигсена, ни Зубова, ни Талызина и вообще никого из них, хотя они преспокойно сидели не на "чужой территории", а в Петербурге и бывали в Зимнем дворце".
Лично я не склонен подобно академику Тарле переоценивать личную обиду Александра в качестве причины вступления России в новую войну с Францией.
Дореволюционные историки объясняли это приверженностью царя к священным правам легитимизма и т. п., советские историки – заинтересованностью дворянства в торговле с Англией. Хотя уж в чем дворяне, особенно их жены и дочери, были заинтересованы, так это во французских товарах. На самом деле решающими оказались два субъективных фактора – влияние "немецкой" партии и честолюбие молодого царя. Матерью Александра была вюртембергская принцесса София Доротея, а женой – Луиза Баденская, при переходе в православие получившие имена Мария Федоровна и Елизавета Алексеевна. Вместе с ними в Россию наехала толпа родственников и придворных. Я уже не говорю о "гатчинских" немцах, которым Павел доверил самые ответственные посты в государстве. Вся эта компания настойчиво требовала от Александра вмешательства в германские дела – у кого были там корыстные интересы, а у кого на родине от Наполеона пострадали родственники. Свои интересы были и у "польских друзей" императора – Адама Чарторыского и Ко. Все они доказывали царю, что дело герцога Энгиенского касается всей Германии. Неприкосновенность ее границ нарушена самым наглым образом, и т. д., и т. п.
Следует учесть и субъективные факторы: Александр был крайне честолюбив и жаждал воинской славы, надеясь, что она покроет позор отцеубийства. Император решил лично предводительствовать войсками, двинувшимися в Германию.
Наконец, дворянство было избаловано прежними победами русских войск. Бахвальство и откровенная глупость царили в гостиных и салонах Петербурга и Москвы. Узколобые аристократы забыли, что всеми победами и территориальными приобретениями Россия обязана мудрой внешней политике великой императрицы, а не каким-то мифическим "непобедимым россам".
Согласно договоренности союзников новой коалиции, Россия обязывалась выставить 180-тысячную армию, Австрия – 300-тысячную. Англия ассигновывала по 1 125 000 фунтов стерлингов на каждые 100 тысяч союзных войск и принимала на себя, сверх того, четвертую часть расходов по мобилизации.
Русские и австрийские генералы составили гениальный план разгрома Бонапартия. Из Баварии на Францию должна была наступать 90-тысячная австрийская армия под командованием эрцгерцога Фердинанда, фактически же ею командовал генерал Мак. Другая большая австрийская армия, под командованием эрцгерцога Карла, двигалась в занятую французами Италию.
На помощь австрийцам шла русская армия. 56-тысячное войско Кутузова в августе было уже в Моравии, тогда как главные силы генерала Буксгевдена (60 тыс. человек), при которых находился Александр I, собирались у границ Галиции. Кроме того, экспедиционный корпус графа Толстого (20 тысяч человек) назначался для совместных действий со шведами в Померании и северной Германии, а средиземноморскому флоту адмирала Сенявина с посаженной на суда дивизией генерала Анрепа (12 тыс. человек) надлежало овладеть побережьем Адриатики – Далмацией, Иллирией и Истрией. На средиземноморском театре вместе с русскими должны были действовать англичане и Неаполитанское королевство.
Австрия и Россия спасли Англию. Наполеон был вынужден покинуть Булонский лагерь и стремительным маршем двинуться к Дунаю. 25–26 сентября 1805 г. французы форсировали Дунай. А 8 сентября шестьдесят шесть тысяч австрийцев во главе с генералом Маком сдались в районе города Ульм.
Но 20 ноября (2 декабря) 1805 г. в Аустерлицком сражении Наполеон вдребезги разбил русско-австрийскую армию. Александр I и австрийский император Франц бежали с поля боя. Оба императора были страшно испуганы. 14 (26) декабря 1805 г. Австрия подписала Пресбургский мир с Францией. Австрия уступала часть своей территории Баварии, Вюртембергу и Бадену (немецким союзникам Наполеона), Франция же получала Венецианскую область, почти всю Истрию, Далмацию и Которскую бухту.
Казалось бы, после аустерлицкого погрома и выхода из войны Австрии Александру I стоило уняться и заключить мир с Наполеоном. Благо, тот не предъявлял никаких территориальных претензий к России, да и особых идеологических причин для вражды не было – теперь во Франции правили не злодеи якобинцы, а был стабильный монархический строй.
Тем не менее Александр продолжал упорствовать. Русскому народу надо было как-то объяснить, зачем гибнут в центральной Европе десятки тысяч русских солдат. Александр I не придумал ничего более умного, чем приказать Священному синоду объявить Наполеона… антихристом. Народу объявили, что-де Наполеон еще в 1799 г. в Египте тайно принял мусульманство, а также много не менее занятных вещей. Глупость царя и Синода ужаснула всех грамотных священников. Согласно канонам Православной церкви, антихрист должен был первоначально захватить весь мир и лишь потом погибнуть от божественных сил, а не от рук людей. Из чего следовало, что сражаться с Бонапартом бессмысленно.
15 сентября 1806 г. была создана новая, четвертая по счету коалиция против Франции. В ее состав вошли Пруссия, Англия, Россия и Швеция.
В Берлине настолько увлеклись воинственным пылом, что даже не стали дожидаться, когда подойдет русская армия. 14 октября 1806 г. одновременно состоялось два сражения. Под Иеной Наполеон разбил армию прусского генерала Гогенлоэ, а под Ауэрштедтом маршал Даву разбил герцога Брауншвейгского. Из 186 тысяч прусских войск около 25 тысяч были убиты и ранены, свыше 100 тысяч сдались в плен, до 45 тысяч дезертировали и рассеялись, остались лишь 14 тысяч.
Генрих Гейне по этому поводу сказал фразу, сразу же ставшую крылатой: "Наполеон дунул на Пруссию, и она перестала существовать".
26 октября французская армия вступила в Берлин. 21 ноября Наполеон в Берлине подписал ставшие знаменитыми декреты о континентальной безопасности.
Нельсон в октябре 1805 г. у мыса Трафальгар разгромил объединенный франко-испанский флот. Но Наполеон решил сокрушить Англию блокадой, теперь английские товары не должны были попасть на континент.
Первый параграф декрета о блокаде гласил: "Британские острова объявлены в состоянии блокады". Второй параграф: "Всякая торговля и всякие сношения с Британскими островами запрещены". Следующие параграфы воспрещали почтовую и иную связь с англичанами, приказывалось немедленно и повсеместно арестовывать всех англичан и конфисковывать принадлежавшие им товары и их имущество вообще.
Осенью 1806 г. в Польше собралась новая русская армия (122 тысячи солдат при 624 орудиях). Французская армия в ответ двинулась к Висле. 19 ноября французы выгнали пруссаков из Варшавы. Русские начали отступать. Однако у Пултуска 45-тысячный корпус генерала Беннигсена разбил корпус маршала Ланна. Затем в дело вступили генералы Голод, Бездорожье, а еще позже – и генерал Мороз. В результате 15 декабря русские войска отступили за реку Нарев, а французы – за Вислу.
14 июня 1807 г. русская армия была разбита Наполеоном при Фридланде, и император Александр I был вынужден вступить в переговоры с Наполеоном. Положение у русских было настолько критическим, что еще до сражения у Фридланда великий князь Константин заявил Александру I: "Государь, если вы не хотите мира, тогда дайте лучше каждому русскому солдату заряженный пистолет и прикажите им всем застрелиться. Вы получите тот же результат, какой даст вам новая (и последняя!) битва, которая откроет неминуемо ворота в вашу империю французским войскам".
25 июня (7 июля) в Тильзите (ныне город Советск Калининградской области) был заключен "Русско-французский договор о мире и дружбе". Согласно этому договору, между двумя странами устанавливались мир и дружба, военные действия прекращались немедленно на суше и на море. Наполеон из уважения к России возвращал ее союзнику, прусскому королю, завоеванные им прусские территории, за исключением тех частей Польши, которые были присоединены к Пруссии после 1772 г., по первому разделу Польши, и тех районов на границе Пруссии и Саксонии (округ Котбус в Лаузице – Лужицкой Сербии), которые отходили к Саксонии.
Из польских округов Пруссии создавалось герцогство Варшавское, которое теперь будет принадлежать королю Саксонии. Восстанавливался свободный город Данциг под двойным управлением – Пруссии и Саксонии.
Россия получала Белостокскую область, ранее принадлежавшую Пруссии.
Формально Тильзитский мир был выгоден России. Произошел уникальный случай в истории войн: наголову разбитая страна не теряла, а приобретала новые земли. Однако в России известие о Тильзитском мире вызвало волну возмущений. "Боже мой! – восклицал Денис Давыдов, вспоминая позднее пережитое. – Какое чувство злобы и негодования разлилось по сердцам нашей братии, молодых офицеров". Позже тот же Денис Давыдов называл 1807–1812 годы "тяжелой эпохой". Что же было "тяжелого" в те годы для русского дворянства? Для "русских немцев", включая родню Александра I, это было действительно тяжелое время – обделывать свои гешефты в Германии стало ужасно трудно. А вот империя в целом приобрела в 1807 г. Белостокский округ, а через два года, после очередного разгрома Австрии, Наполеон подарил Александру город Тернополь с областью.
Но, увы, по губерниям разъехались поручики Ростовы, драпанувшие при первых же выстрелах в 1805 г. Теперь, на паркете, в парадных ментиках, с напомаженными усами и с большими саблями они выглядели античными героями и рассказывали "о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как бурею налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса и как он падал в изнеможении и тому подобное". И, мол, если бы не чертовы дипломаты, то они бы, гусары да кавалергарды, показали бы этим французишкам!
Надо ли говорить, что было раздражено и британское правительство, решившее драться с Наполеоном до последнего солдата, разумеется, русского или немецкого. Английские дипломаты и разведчики в Петербурге получили указания любой ценой добиться расторжения Тильзитского мира.
Однако Тильзитский мир просуществовал еще пять лет. Почему? Да потому, что союз с Францией был объективно выгоден России. Начну с того, что благодаря союзу с Наполеоном, Александр провел войну со Швецией и присоединил к своей империи Финляндию. Сам царь назвал ее "крепкой подушкой Петербурга". И действительно, впервые в истории Россия была надежно защищена с севера. На западе Россия также вышла к своим этническим рубежам. Зато на юге, как уже говорилось, ситуация оставалась крайне опасной – "подбрюшье России" было открыто для нападения как турок, так и любой европейской державы, которая могла оперативно провести свой флот через Проливы и высадить десант в любой точке побережья, от Кавказа до Одессы. Проливы были закрыты для русских военных кораблей, а торговые суда пропускались, пока на то была воля его султанского величества.
Итак, настала пора решить вопрос с Проливами. И вот 18 декабря 1806 г. султан Селим III издал фирман о войне с Россией. Казалось бы, вот прекрасный повод, чтобы решить все проблемы. Однако по воле Александра I основные силы России были сосредоточены на западе. В результате война с турками затянулась, и лишь в мае 1811 г. был подписан Бухарестский мир, по которому Россия получала Бессарабию.
Как видим, проблема Проливов не была решена. Но еще не все потеряно. Наполеон увяз в испанской войне, антифранцузские настроения распространяются по всей Европе. Поэтому нетрудно предположить, что Наполеон рано или поздно совсем увязнет в большой европейской войне, и тогда Россия останется один на один с Оттоманской империей.
Наконец, Наполеон, как и все люди, смертен. Я даже не буду говорить о смерти от яда или бомбы террориста. Рассмотрим самый выгодный для Наполеона вариант. Пусть он проживет еще лет 15–20. Пусть он сумеет укрепить свою власть над Европой. Но ведь все равно когда-то он умрет. И чем большей будет его власть, тем большая свара начнется в Европе после его смерти. Никто в те годы не сомневался, что опереточному клану Бонапартов не удержать власти в случае смерти их гениального родственника. Это не размышления "задним умом" из XXI века. Это – политическая арифметика, понятная в начале XIX века не только дипломатам, но и любому дворянину средних умственных способностей.