Для того – и развивающие игры. "Ступеньки творчества", как называли их сами Никитины. По идее, они должны были воспитывать способность активно мыслить, решать постепенно усложняющиеся задачи самостоятельно, расширять творческие способности в решении задач. Дабы не только развить способности, заложенные в ребенке от природы, но и создать новые способности.
В большинстве своем эти игры представлены в виде головоломок, направленных на распознавание и достраивание образов, то есть на развитие логического и образного мышления. Никитины называли их "спортивным комплексом" для ума, для развития творческих способностей ребенка.
По методике Никитиных игры рассчитаны на совместную игру детей вместе с родителями. Эти игры обладают большим потенциалом, то есть их можно подстраивать под себя, под свой уровень, свои интересы. Каждая игра, по словам Никитина, "предоставляет возможность подумать над тем, как ее расширить, какие новые задания к ней добавить, как ее усовершенствовать; такая вариативность заданий заранее предусмотрена, и переход к творческой работе над самими играми будет тем успешнее, чем выше стал уровень творческих способностей ребенка".
Каждая игра – это набор задач, которые ребенок решает сам или с небольшой помощью взрослых с помощью специальных кубиков – разной формы кирпичиков, квадратов из картона или пластика, деталей из конструктора-механика и т. д. Прелесть "кубиков Никитина" в том, что каждый может сделать их из подручных материалов сам.
Считается, что задачи даются ребенку в разной форме, и потому знакомят его с разными способами передачи информации: визуальной, если задание в виде модели или рисунка, текстовой, если в письменной форме, устной, если в виде устной инструкции и так далее. Считается что расположение задач по мере возрастания сложности позволяет ребенку подниматься, стремительно обучаясь и все время достигая пика своих потенциальных возможностей.
Этим развивающим играм Никитины придавали большее значение, чем книгам, общению, а уж тем более школе. Старшие в семье были уверены, что с помощью гениально придуманных кубиков достигнут большего.
Как и методологи, Никитины не доверяли миру и старались отгородить от него детей.
Фактически семья образовала своего рода секту, со своими правилами жизни, приоритетами и законами. Вне дома дети чувствовали себя неуютно, неуверенно. Даже то, что их перебрасывали из класса в класс с опережением, работало скорее против них. Никакой идеи самореализации в профессии не предполагалось: развитие ради развития. А дети все время оказывались заметно младше одноклассников, да и просто не знали, о чем с ними говорить и как общаться. В школе они чувствовали себя некомфортно, дома их не особо заставляли подчиняться школьной дисциплине. Учителей они не уважали (потому что их не уважали родители), а друзей среди одноклассников не имели. Они были на особом положении, и потому могли прогуливать, игнорировать замечания и вообще плевать на школу и на правила поведения.
"Я ходил в учениках социально опасных, – пишет Алексей Никитин, старший из детей – будущих гениев. – Я бегал с уроков, прогуливал целые дни… Учился я, прямо скажем, скверно в силу своей совершенно безудержной лени. Я был двоечником и троечником. Неоднократно оставался на осень. У меня были жутко изрисованы учебники, по-моему, в них не было ни одной чистой страницы. Домашних заданий я почти никогда не делал… Двух или трех учителей я искренне ненавидел. Я им доставлял много хлопот: мог, например, выйти на уроке из класса, хлопнуть дверью посильнее, если мне чем-нибудь не нравилось поведение учителя. Мою бедную классную руководительницу я не раз доводил до слез".
Что характерно, примерно такие же воспоминания оставили многие Никитины-младшие. Детство у них выдалось сложным и физически, и психологически, школа была для них кошмаром, им было труднее адаптироваться в обществе. Особо сентиментальных воспоминаний о детстве, об отце у них, как правило, нет. Младшая дочь Никитиных, Юля, даже назвала свою семью "выродочной" [169] . Сказано сильно, и хотя вряд ли справедливо – но ведь попытка игнорировать опыт человечества и вырастить племя гениев у себя в отдельно взятой квартире не удался.
Для автора статьи, которую я процитировал, вся проблема в том, что "система" сломала хороших Никитиных. Они могли бы многого достигнуть, если бы не "система". Для иных национал-патриотов Никитины тоже хорошие, а что дети ничего выдающегося не достигли – так их "наверх" жиды не пустили [170] .
В том и другом случае – могли бы, а вот злые люди не пускают.
Но нет никаких оснований полагать, что дети Никитиных стремились ко многому. А стремясь, могли достигнуть желаемого. Как раз и не хотели, и не могли. И это самый главный приговор амбициозной системе.
Стоило ли проводить такой эксперимент над собственными детьми? Наверное, Никитину очень хотелось. Бог с ним. Все семеро детей Никитиных, так или иначе, нашли свое место в жизни. У всех состоявшиеся семьи, как правило, с не одним ребенком. Но претензии-то были совершенно иные. И повторять такого рода идеи – очень и очень не советую.
Глава 14 Как тренировать свой собственный мозг?
Зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно.
М.А. Булгаков
Как мозг тренируется сам
Да не буду я понят так, что мозг вообще нельзя тренировать и вообще с ним нельзя ничего делать. Можно и должно. Более того, вся история человечества – это история тренировки его мозга. Стоит людям попасть в новое место, изобрести новый способ существования и создать новую религию – как начинается создание новых психических новообразований. Начинается создание новых качеств мозга и тренировка мозга для приобретения этих качеств. Руки и ноги изменяются мало – по крайней мере, слабее, чем мозг. Вот мозг изменяется кардинально.
А независимо от этих глобальных изменений мозг отдельного человека все время, всю его жизнь, сам по себе тренируется. Вдумайтесь, что стоит за такой вот статистикой…
Новорожденный первое время постоянно спит. Ребенку в возрасте 1 года следует спать 16 часов в день. В возрасте 3 лет – 14 часов. В 5 лет – 13, в 7 – 12. Подростку 10–12 лет следует спать по 10 часов в сутки, в возрасте 16 лет – 8 с половиной часов. С 17-ти лет спать можно уже по 8 часов. Примерно с 40 лет человеку достаточно спать по 7 часов, а с 60 – по 6.
Почему? Да потому, что с момента рождения на человека обрушивается невероятное количество информации. Звуки всякие со всех сторон, ветер веет, дождь капает, люди входят и выходят, деревья шумят, облака ходят по небу, небо розовеет на закате…
Эту информацию, строго говоря, вообще можно не получать – и ничего плохого не произойдет. Но ребенок-то откуда это знает?! Ему еще предстоит научиться выделять действительно важное из потока повторяющихся, заурядных событий. Постепенно мозг перестает реагировать на эти обычные звуки и формы, и чем дальше, тем больше. Даже у взрослого человека это происходит. Мозг 60-летнего лучше тренирован, чем мозг 40-летнего. Ему надо меньше отдыхать от потока информации, которую обрушивает на него мир, пока человек не спит.
Это имеет свою плохую сторону: обычные события становятся обычными, привычными, их начинаешь мало замечать. А ведь в дождях, колыхании кроны дуба под ветром или в журчании ручейков после дождя, в отмытом дождями сияющем небе есть своя прелесть. Для человека "за сорок" этой прелести становится все меньше, в том числе и по этой причине поэты, как правило, моложе. Да и прозаики, самые сильные писатели – люди если не "до сорока", то уж точно "до сорока пяти". И если до сорока пяти не состоялся как писатель – уже поздно.
Но "зато" у пожилого человека есть возможность спать меньше. Жизнь ворует у него меньше часов жизни, чем у молодого.
Точно так же горожанин "не слышит" городского шума. А житель авиагородка прекрасно засыпает под надсадный рев двигателей, который непривычного человека буквально вышвыривает из постели.
Мозг и традиция
Опыт человечества говорит, что можно тренировать абсолютно все разделы мозга. Абсолютно все психические и физические качества можно совершенствовать, тренировать, улучшать, даже создавать как бы из ничего. Это касается воли, памяти, внимания, способности к точным движениям, в том числе меткости… да собственно говоря, абсолютно любых и психических, и психологических, и моторных качеств.
Почему японец или китаец быстрее и легче европейца "схватывают" образ нового для них предмета или явления? А потому, что у них письменность – это система иероглифов. Как сказали бы люди, верящие в то, что мы думаем и чувствуем разными половинками мозга: они "правополушарные". Японец не только постигает смысл иероглифа, но и любуется его красотой, совершенством, мистическим смыслом. Когда-то такое было у предков нашей цивилизации, на Древнем Востоке: египтяне ведь несколько тысячелетий писали иероглифами. Примерно такое отношение было к рунам у скандинавов в Средневековье. Но у европейцев такого давным-давно нет, а у жителей Дальнего Востока – по-прежнему есть. И всю историю было.
Почему в начале XX века у американцев отмечали какое-то "срастание" человеческого тела с техникой? Это "соединение" с техникой, органичность ее применения появилась и в России – но позже. Потому что использованию всяких механических штучек американца учили с детства, а у россиян такое поколение пришло в жизнь позже.
Почему эвенки словно "видят" дорогу в непролазной тайге? А они и правда чувствуют, куда надо идти. Когда до поселка остается не менее 20 км, эвенк спросит у вас, удобнее вам выйти к конторе или к дому Васи, на другом краю деревни. Выслушает, кивнет… и с невероятной точностью выведет, куда надо. На все расспросы эвенк закурит, задумается… И решительно махнет рукой: "трахт"! Для него в этой нехоженой тайге дорога – тракт. А вы не сможете не то что увидеть дороги… вы вообще не увидите никаких признаков, почему надо идти именно сюда.
И таковы не только различия между народами, не меньше различаются разные части народов: сословия, профессиональные группы, иногда даже имущественные классы.
Почему у французского крестьянина XVI века большие руки с красной плотной кожей, а у современного ему дворянина – длинная узкая рука? Почему даже с оружием в руках крестьянин сто раз проигрывает дворянину? Почему во время бунта "комизаров" десять-двадцать дворян, даже без огнестрельного оружия, нападали на несколько сотен врагов и обращали их в бегство?
Мне скажут, что таковы плоды учения. Как китайца учили различать иероглифы и не учили разбираться в технике, так крестьянина учили пахать, сеять, собирать улиток на каменной стене и ловить съедобных лягушек, по виду неба определять погоду на завтра и быстро видеть, какие виноградные лозы и грушевые деревья дадут больше урожая. Но его не учили танцевать сложные групповые танцы. Тем более его не учили скакать на лошади, фехтовать, бросать нож. Не учили действовать в составе группы, выполняющей общее задание. Он не умеет быть таким гибким и ловким, как дворянин. У него есть друзья, но нет дружины.
Ум крестьянина не развивали образованием, чтением, письмом, долгими разговорами о сложном и отвлеченном. Он медленнее соображает, дольше думает, не так быстро принимает решения. В сравнении с ним дворянин быстрее двигается, быстрее думает и чувствует.
– Господа! Вон еще один отряд этих каналий! Вперед!
И все уже понимают без слов, что надо делать, руки сами подбирают поводья, ноги берут лошадей в шенкеля, глаза сами определяют, когда рвать пистолеты из-за пояса, и отряд в двадцать стремительных всадников вихрем мчится на толпу в триста человек, с криком прокладывает в ней просеку, разворачивается… Дворяне наносят более точные, а часто и более сильные удары разным оружием, быстрее соображают, что делать, легко уклоняются от неуклюже выставленного оружия мужиков.
И через полчаса возникает другая проблема:
– В лесу не преследовать!
И все понимают, почему не преследовать в лесу… И все взгляды обращаются к вертикально встающим столбам дыма неподалеку.
– Не иначе, это де Фонтерош добрался до деревни…
И все понимают – пока они бились, другой отряд уже грабит деревню, присваивая результаты их победы… Безобразие! А ничего не поделаешь…
– А вон там еще вроде деревня…
– Вперед!!!
Сами дворяне охотно расскажут, что они – "благородные", поэтому более совершенные, вонючим мужикам недоступно их неимоверное благородство. Сами мужики в это, кстати, тоже верят.
Но в чем же совершенство дворян XVI века, да и вообще всяких верхов общества по сравнению с низами? Только в одном – в большей тренировке мозга. Они дольше готовились к жизни, большему учились, их восприятие мира сложнее, они могут выполнять более трудную и более квалифицированную работу.
У нас часто произносят слово "элита", но многие ли понимают, что подразумевается под этим словом? В СССР "элита" жила проще низов, и ее отличие от низов состояло только в уровне потребления.
Но вообще-то, "элита" – это слой, который живет не легче, а труднее низов, работает тяжелее, к которому предъявляются более жесткие требования.
Были ли дворяне "лучшими" людьми народа?
Об этом сословии при желании можно много чего сказать, но вот вам информация к размышлению: во время Пугачевского бунта больше трехсот дворян, мужчин и женщин, были повешены за отказ признать Пугачева законным государем Петром III и присягнуть ему как своему императору.
Как это происходило, очень хорошо описал А.С. Пушкин в своей "Капитанской дочке". Люди стояли под виселицей, прекрасно понимая, что их ожидает. Очень часто здесь же стояли их жены и дети; человек понимал, что они тоже разделят его участь. Были случаи, когда пугачевцы вешали или расстреливали дворянских детей на глазах отцов и матерей. Так вот – не было случая, чтобы родители спасали детей, присягнув бунтовщику.
Женщины тоже могли спастись: кто им мешал признать самозванца, отречься от мужа, от присяги? Да никто! Как раз животный инстинкт самосохранения заставил бы их отречься и признать. Но сотни русских женщин умерли точно так же, как и капитанша Миронова в "Капитанской дочке".
За всю историю пугачевщины известен только 1 (один!) дворянин, который пошел служить самозванцу. Фамилия его – Шванвич, а у Пушкина это – Швабрин. Примерно таким он и был. Нарушение правил дуэли? И это было! У Алексея Орлова была разрублена щека от уголка рта до уха: во время дуэли именно с этим Шванвичем он оглянулся на вскрик. Пугачеву Шванвич пошел служить, вовсе не рассчитывая что-то получить от него, все было проще. Сначала он испугался смерти и стал предателем, а потом дороги назад у него не было.
При этом простолюдины не раз присягали Пугачеву! Это делали и рядовые солдаты, и дворовые люди, прислуга помещиков. Встали под виселицей, испугались и отреклись.
Потом многие из них бросились обратно – и, между прочим, помещики нередко принимали их! Потому что слуге можно было быть немного животным, он мог себе это позволить. А барину было нельзя, ему такое не прощалось.
Прислуга могла совершать низкие поступки и оставаться прислугой.
Дворянин не мог совершать низкие поступки и оставаться дворянином.
Кстати, о судьбе Шванвича-Швабрина… Сослали его в Туруханск, на границу тундры. Но главное – он при жизни умер для своего круга людей. Во время суда даже солдаты-конвойные не отвечали на его вопросы. Дамы подбирали платья, чтобы его случайно не коснуться. Шли Русско-турецкие войны, гремели войны с Наполеоном – целая историческая эпоха. Шванвич жил в Енисейске живым покойником. Он дожил до публикации "Капитанской дочки"… интересно, успел ли прочитать?
В английской армии того же времени считалось само собой разумеющимся: джентльмен может больше простолюдина. Он больше может пройти на марше, вынести больше тягот, он проявляет большую храбрость, более стоек в осаде. Британцы полагали, что все дело в "породе". Скаковая лошадь лучше крестьянской клячи – выносливее и сильнее. Беспородная лошадь встала без сил, и все – больше с нее и не потребуешь. Породистая лошадь по самой своей природе может больше, с нее и спрос иной.
Британские врачи XVIII века полагали, что джентльмены и леди лучше умеют терпеть боль, чем простолюдины. Отмечу – и леди тоже. Что можно прачке, никак нельзя не только графине, но и дочери, жене священника или врача.
Впрочем, есть даже более простой способ выяснить, являются ли дворяне в чем-то лучшими людьми. Турецкая крепость Азов сохранилась до сих пор. Высота стен Азова – порядка 30 метров. Желаете быть дворянами? Это просто: берем лестницу (30 метровая будет весить около 150 кг), втроем-вчетвером тащим ее и ставим к стене. Под огнем неприятеля, понятное дело. Шпагу в зубы, пистолеты на изготовку, и – вперед. Турки пытаются оттолкнуть лестницу от стены и им это вполне может удасться. Они стреляют в вас, добравшихся до верху рубят саблями. Ятаган когда-нибудь видели? Бритвенно острое, тяжелое лезвие, которым можно рассечь подушку на лету. Вот именно ятаганом вас и будут пытаться рубить, когда вы повиснете на самом конце лестницы, в 30 метрах от земли.
Но дворянство – не за то, что лезешь, а потом рубишься на стенах! Дворянство – если делаешь это лучше других, и намного. Если вытаскиваешь раненых, ободряешь идущих на штурм, проявляешь особую храбрость. Так, чтобы тебя заметили, оценили, пошли за тобой. Тогда есть шанс и дворянство получить.
Кстати, каждое поколение будет это право своей личной храбростью подтверждать. После наполеоновских войн выяснилось: некоторые дворянские семьи вообще исчезли – в одном из поколений совсем не осталось мужчин. А уцелевшие за 18 лет войн с Наполеоном сократились наполовину, а то и на две трети. Простонародье потеряло в процентном отношении намного меньше людей. Это ведь дворяне только и делали, что воевали.
Не хотите так? Не желаете? Ну, тогда делайте выводы.
Является ли буржуазия лучшими людьми?
Не будем обсуждать комсомольца, которого на собрании партактива назначили в миллионеры. Не будем, потому что они элита разве что в "советском" смысле слова. А вот те "буржуи", которые сами создали свое "дело"? Или кто дело унаследовал и продолжает им вовсю управлять?
Всякий, кто судит о предпринимателях не по воплям "леваков" и не по фильмам 1930-х годов, знает – "буржуи" работают намного больше своих служащих. И они вынуждены принимать во внимание намного больше факторов. Грубо говоря, думать приходится. И еще как! Буржуй – это постоянное напряжение, всечасная готовность к неожиданностям, это планирование на годы вперед, это ответственность за множество людей.
Наконец, буржуй – это хорошее образование. Школы и университета мало. Приходится узнавать много чего, чему практически не учат в специальных заведениях, даже в самых элитных.
А что такое вообще всякое учение? И учение танцам, и учение математике, и языкам, и научение способам ведения бизнеса? Развитие любых способностей ума или тела всегда оборачивается тренировкой тех или иных разделов мозга. Просто потому, что без участия мозга не происходит совершенно ничего.