Улыбка тарсиера
Оказавшись в любой незнакомой стране, всегда хочешь что-то взять на память. Фотография "Я и Париж" или пивная кружка из дорогого ресторана интересны только их владельцам. Сувенирная индустрия способная удовлетворить, казалось бы, самые экстравагантные фантазии, теряется перед заковыристым туристом. Один чудак собирал на своем теле тэту разных стран. Там, правда, было, где размахнуться, но демонстрировать коллекцию не всегда удобно.
Особо следует сказать о восточной торговле. Это не шопинг, не посещение европеизированных магазинчиков в отеле или на променаде вдоль пляжа с десятком ровненьких чистеньких бутиков, а столкновение с иным миром под названием восточный базар, насыщенным таким духом экзотики, что перехватывает дыхание. Если не заблудитесь среди бесчисленных рядов, где разделывают только что освежеванные туши или потрошат рыбу, нахваливают скакунов или баранов, предлагают попробовать финики или ковер на прочность, отведать сладости или сделать пару затяжек у кальяна, то непременно попадете в мир средневековых вещей, выставленных на продажу.
Кувшины, подносы, монеты, кинжалы, ятаганы, амбарные замки, зеркала, бусы, серьги, амулеты… Все можно потрогать и тут же представить, куда сие чудо поставить в своем доме. Туманится разум и меркнет воля, а руки, словно у зомби, сами тянутся к запыленной масляной лампе, точь-в-точь, как у Аладдина. Увесистая, старинная вещь на ладони, словно ключ от портала в иной мир. Лукавый хозяин антикварной лавки доверительно шепчет, что вещь подлинная. Из музея! Воровато озираясь, показывает, что на донышке лампы есть инвентарный номер. Это наповал… Даже озвученная цена с тремя нулями не выводит посетителя из транса. Мечтательно прикрыв глазки и поглаживая округлые линии уникальной вещицы, счастливчик пытается как-то осознать услышанную цифру, напрягая сознание, но оно не откликается, словно уже покинуло бренное тело и общается с духами бывших владельцев этого антиквариата.
Хорошо, если рядом окажется трезвомыслящий соотечественник, который вовремя впрыснет антидот, внятно произнеся стоимость в рублях. Но в том-то и проявляется искусство восточной торговли, что продавец еще долго будет жонглировать цифрами, рвать на себе волосы и одежду, доказывая кто жертва. Тут же появится группа поддержки в виде соседей и другого торгового люда… М-да. Нужно обладать завидной силой воли или отсутствием денег, чтобы устоять этому веками отточенному натиску, который есть не что иное, как спектакль. Вот только не все чужаки готовы в нем участвовать. Впрочем, фанаты или бывшие "челноки" быстро приобретают необходимый опыт и возвращаются к этому пиршеству азиатской экзотики и коварства. Занимая первые зрительские ряды, а то и места на импровизированной сцене, они начинают получать удовольствие от процесса.
Ведь секрет прост – услышав первую названную стоимость понравившейся вещицы, делите цифру пополам, к этой сумме будет стремиться продавец, идя на уступки. Задача покупателя стартовать в торгах от трети и понемногу прибавлять. Далее все зависит от вашего остроумия, обаяния, хитрости, знания каких-то имен или дат, психологии, наконец. Проявите фантазию и получите удовольствие от этой своеобразной шахматной партии. Занимая жесткую позицию, как под Сталинградом, и не уступая ни копейки, пришлый купец может просто обидеть хозяина. Есть традиции, и не вам их менять.
И все же, самая уникальная вещь, привезенная из забытого богом и туроператорами уголка света, со временем примелькается и станет частью интерьера. Только воспоминания об интересных открытиях и встречах остаются навсегда. Что-то незначительное потускнеет, а то и вовсе сотрется из памяти, но яркие эмоции согреют душу в житейское ненастье, когда озноб несправедливости и отчаяния проникает глубоко внутрь. И, что интересно, при встрече с давним приятелем, а то и случайным попутчиком, непременно захочется рассказать о той незабываемой минуте удивительного счастья, нахлынувшего так внезапно от какой-то незначительной мелочи, но запавшей в душу навсегда. Это неслучайно. Ради этого мы живем. Неосознанно ищем в несовершенном и несправедливом мире яркие крупицы добра и радости, становясь чище и светлее. Насколько успеем.
Путешествуя по Филиппинам, мы с Лу открывали для себя удивительный мир далекой страны, с культурой которой у нас, казалось, было мало общего. Однако, с каждым днем незримый барьер настороженности таял, словно от жаркого солнца тропиков, и, омытые короткими проливными дождями, мы становились другими, способными воспринимать какой-то новый язык. На нем говорило все вокруг нас, и мы понимали его не разумом, но сердцем. Так встреча с необычным милым зверьком осталась в памяти навсегда. Впрочем, и зверьком-то это чудо не назовешь – крошечное существо меньше котенка со странным названием. Долгопят или тарсиер.
В умных книгах о них говорится, что это один из самых древних видов приматов, родственник лемуров и прочее, но все это абсолютно не важно, когда смотришь долгопяту в глаза. Огромные, навыкате, желтоватого цвета, без белков, они совершенно не пропорциональны его голове. Сам тарсиер сантиметров десять, на ладошке уместится. Правда, с хвостом вдвое длиннее. Мордочка с маленьким темным носиком похожа то ли на тушканчика, то ли на ежонка. Ушки большие, почти прозрачные и очень подвижные. Но глазищи… Когда долгопят смотрит в ответ на пристальный взгляд чужака, замечаешь, что зрачки у него очень подвижные, то круглые, то узкие, как у кошки, только щелочки не вертикальные, а горизонтальные. И еще он не мигает, может уставиться на вас в упор, и все тут.
Присмотревшись, замечаешь на мордочке мимику. Время от времени долгопят словно улыбается. Это до того странно видеть у зверька, что тут же улыбаешься в ответ. Понимаю, что хозяева домашних питомцев тут же поправят меня, заявляя, что и собаки могут очаровательно улыбаться и преданно смотреть в глаза хозяину. Не буду спорить, но улыбка тарсиера так красноречива, что просто переворачивает все внутри. Если вы когда-нибудь мечтали о встрече с зелеными человечками, то на Филиппинах это возможно. Говорю так потому, что у этого зверька не лапа, а пять длинных тонких пальцев, как у пианиста. С крохотными подушечками и ногтями, подобными человеческим. Причем большой палец, как у нас, отставлен в сторону, так, что долгопят ловко обхватывает своей "пятерней" ветку или толстый стебель. Сразу же вспоминается мультфильм о пришельцах, у которых были именно такие тонкие длинные пальцы с несколькими миниатюрными суставчиками и подушечками на конце. Интересно, художники позаимствовали их у долгопята?
Если этой миниатюрной обезьянке надоест ваш пристальный взгляд, она свободно повернет голову назад, подставив затылок. При этом еще возмущенно попискивает. Впрочем, на этом протест против вторжения на его территорию заканчивается. Обхожу большой куст, в ветвях которого прячется тарсиер, но стоило мне приблизиться, как он опять отвернул голову на 180 градусов. Чуткие, розовые на просвет ушки настороженно вздрагивают. Слышу, как щелкает аппарат в руках Лу. Она "вышла на охоту" и осторожно приближается к "глазастику", стараясь поймать удачный ракурс. Долгопят в свою очередь спокойно смотрит в ответ. Между ними явно установился доброжелательный контакт. Подкрадываюсь с другой стороны и вижу, что долгопят снова улыбается. Это до того трогательно, что хочется прикоснуться к этой крохе. Все же я вспугнул тарсиера, он резко прыгает в сторону от меня. Метра на два. Без видимых усилий или подготовки. Совсем неплохо для такого малыша.
Медленно, стараясь не вспугнуть долгопята, мы крадемся за ним. Он почти незаметен в зелени соседнего деревца. Листья размером с ладонь могут служить ему убежищем от дождя, как Дюймовочке или Мальчику-с-пальчику. Тарсиер так комично прижался к ветке, обхватив ее длинными "человечьими" пальцами, что невозможно сдержать улыбку. Его тельце покрыто густой, короткой, шелковистой шерсткой, коричневатого оттенка с желтыми вкраплениями. Приходится прятать руки в карман, подальше от соблазна погладить зверька. Тут он решает заняться свои туалетом. Оказывается, пара ноготков на тонких длинных пальчиках имеет не плоские ноготки, а чуть заостренные. Быстрое почесывание, и желтые глаза опять неподвижно смотрят на нас. Тарсиер терпелив – сейчас день, а это все же ночной зверек.
Оказывается, живут они группами по 3-5 пар, но самки по очереди вынашивают по 2-3 детеныша. Зато воспитанием и кормлением долгопяты занимаются вместе. Ничего не скажешь, дружные ребята. Питаются в основном насекомыми. Были бы хорошими помощниками в доме, однако, в неволе они быстро гибнут. Жаль, что ради денег самыми маленькими обезьянками в мире торгуют и даже вывозят в другие страны. Напрасно, они настолько свободолюбивы, что не будут есть из чужих рук. Лучше поезжайте на Филиппины и сами узнайте, что такое улыбка тарсиера.
Сабонг
– Если хотите попробовать что-то из национальной кухни, поднимайтесь на верхний этаж.
С удивлением и некой растерянностью мы с Лу оборачиваемся на незнакомый голос. По-русски на Филиппинах мало кто говорит. Высокий худощавый европеец явно расположен к общению. Глаза живые, даже лукавые. Они кажутся слишком большими на открытом подвижном лице. Похоже, это наш соотечественник. Судя по бледной коже, мужчина здесь день-два. Это в России сейчас начинается зима, а на местных островах, если не обгореть, то уж приобрести кофейный оттенок может каждый.
– Простите, – опережает он наши вопросы, – вы так оживленно выбирали кафе для ланча, что я невольно решил вмешаться.
– Вы думаете, что самое интересное наверху? – первой находится Лу.
– Да. Здесь, как и у нас в России, все супермаркеты и развлекательные центры под гнетом иностранного. От названия до коврика. Даже свои сувениры филиппинцы пытаются стилизовать под американские.
Соотечественник демонстративно прикрывает глаза и покачивает почти седой головой, показывая, что возражать бесполезно. На первый взгляд он постарше нас. Свободная цветастая рубашка и светлые брюки ладно сидят на еще подтянутой спортивной фигуре.
– Не знаю, как в Америке, – не уступает Лу, – но ракушки здесь роскошные.
– Сдаюсь, – широким жестом он прижимает ладонь к груди и галантно склоняет седую шевелюру. – Позвольте представиться. Федор. Путешественник.
– Конюхов? – Лу язвительно прищуривается.
Он смеется первым, показывая, что оценил шутку и открыт к общению.
– Нет. Мне до него далеко. Я сухопутный… – очевидно заметив боевой настрой Лу, Федор быстро добавляет. – Турист.
Я называю свое имя, и мы пожимаем руки. Сразу отмечаю сильную ладонь уверенного человека. Приятно, что он не старается подчеркнуть свою хорошую физическую форму, а делает это быстро, без бравады, свойственной некоторым бывшим спортсменам. Заметив, что взгляд путешественника уже покинул мою скромную персону, торжественно представляю свою лучшую половину. Он расплывается в очаровательной улыбке, демонстрируя красивые зубы и глубокие морщины на худощавом лице.
– Рискну предположить, что Луиза художница, – наш новый знакомый чуть откидывает голову, словно стоит у мольберта и оценивает картину. – Очень цепкий взгляд. Я бы сказал – проницательный.
– Чтобы разглядеть туриста в толпе, особой наблюдательности не нужно.
Меня начинает напрягать эта дуэль, но Лу не выглядит агрессивной. Скорее, мужчина ей просто не понравился. Она не любит выскочек и никогда этого не скрывает. Кем бы тот ни был. Впрочем, Федор опять искренне смеется.
– Разве я не похож на этих ребятишек?
Мы действительно стоим посредине движущегося потока невысоких островитян, которые уважительно обтекают незримый островок вокруг троих светлокожих приезжих. Почти все они ниже меня или Лу, а уж Федор возвышается над ними, как Ало. Надеюсь, вы знаете, что Ало – самая высокая гора Филиппин.
Ситуация забавная, и мы тоже смеемся, оглядываясь по сторонам. Плотный строй круглолицых филиппинцев плавно огибает нас, синхронно поворачивая головы, и улыбается в ответ. Они порой так похожи на детей – наивные и добродушные – что чувство неловкости не покидает. Как бы не обидеть.
– Похоже, сейчас начнется сеанс в кино. Лучше пойдемте наверх, – Федор предлагает нам жестом двигаться за ним. – Вот там боковая лестница.
Судя по яркой рекламе над одним из холлов поблизости, наш знакомец прав. В угоду современной моде один этаж огромного торгово-развлекательного "мола" в центре города занимают кинотеатры. Федор, словно ледокол, прокладывает дорогу среди любителей "важнейшего из всех искусств", как утверждал мировой вождь пролетариата. Мы молча переглядываемся с Лу, решая, что делать. Она пожимает плечиком, мол, там видно будет. И мы догоняем уверенно продвигающегося впереди знатока.
– Тут вас хорошо накормят и не обманут, – подмигивает мне Федор. – Уличные закусочные только для местных. Приезжий вместе с колоритом может огрести там массу неприятностей. А здесь нечто среднее.
Заметив подозрительный взгляд Лу, добавляет:
– Не беспокойтесь, я тут уже бывал прежде. Испробовал на себе.
И, действительно, на последнем этаже расположены несколько кафе с простой едой, которую мы искали. Это нетрадиционные "Макдоналдс", "Ростик'с", "Пиццерия", "Суши-бар" или "Кофе-хауз" – коих теперь трудно не встретить в любом городе мира. Судя по предлагаемым блюдам, здесь филиппинская кухня.
Наш гид уверенно подходит к одной из простеньких закусочных и явно принюхивается. Полная островитянка по другую сторону раздачи с множеством горшочков, тарелок и кастрюлек хихикает, прикрываясь ладонью. Однако Федора это нисколько не смущает. Его рост позволяет, не сходя с места, в буквальном смысле этого слова совать свой любопытный нос во все судки перед ним. Он жестом просит хозяйку дать попробовать что-то, приглянувшееся ему, из парящей и булькающей снеди. Та улыбается и протягивает нашему долговязому гурману ложку с чем-то ароматным. Приятный запах доносится и до нас. Без тени иронии Федор со свистом принюхивается. Потом, прикрывая от показного блаженства глаза, вытягивает губы трубочкой и шумно всасывает что-то из ложечки. Смачно причмокивает.
Вышло очень комично. Повариха не может сдержать эмоций, и ее просто трясет от беззвучного смеха. Рядом появляются несколько филиппинцев и тоже смеются. Следом на ними и мы с Лу не можем сдержаться, глядя на этого артиста. В образовавшийся оазис заразительного смеха вливаются все новые и новые участники. Они так восприимчивы и эмоциональны, что через минуту все погружается в какое-то восторженное веселье. И только Федор остается неким островком серьезности – не открывая глаз, он любовно поглаживает себя по животу и блаженно улыбается. Да, он умеет не только привлекать внимание, но и повелевать толпой. Просто мастерски.
Сбежавшиеся на это шоу подмастерья, повара и уборщики соседних закусочных настойчиво зазывают Федора к себе. Стараясь перекричать друг друга в общем шуме, они бойко выкрикивают какие-то местные названия и лопочут по-английски, нахваливая свой товар. Федор остается непоколебим. Тогда несколько мальчишек цепляются за его одежду, пытаясь оттащить клиента от чересчур счастливого конкурента. На что толстуха за прилавком начинает голосить, отпугивая настойчивых поварят половником. Наш знаток, конечно, все слышит, но продолжает разыгрывать роль покоренного гурмана.
Признаться, я так увлечен этой сценой, что не сразу понимаю слова Лу. Она просит срочно достать камеру из рюкзака, который я постоянно таскаю на себе. Надо сказать, нелегкая это работа – носить фотоаппаратуру, необходимую для съемки. И чем маститее становится мастер, тем увесистее становится рюкзак, бывший некогда рюкзачком. Единственное, чему я научился за этот период становления моего любимого гуру – это быстро и аккуратно извлекать орудие труда Лу. Через пару секунд уже слышу щелчки затвора камеры. Лу не упустит такого всплеска эмоций, и репортаж состоится. Глядя на ее сосредоточенный вид, вспоминаю фразу нашего давнего знакомого Миши Левита. Однажды, заметив, как преобразилась Лу на съемке, он пожал плечами и просто сказал: "Что вы хотите. Она же фотограф!" Вот и сейчас Лу то припадает на колено, то наставляет объектив в упор на смеющегося человека, то почти ложится, чтобы выбрать нужный ракурс. Серии щелчков затвора едва различимы в общей суматохе.
– Господа, – доносится до меня в шутку возмущенный голос Федора, – мы будем кушать или где? Все ж остынет!
Он важно восседает за небольшим столом, уставленным тарелками и мисочками. Спина абсолютно прямая, а в нашу сторону даже не глядит. Словно нашкодившие школяры, мы послушно занимаем места рядом. Неожиданно наш гурман мягко улыбается и подмигивает.
– Не буду утомлять вас названиями этих блюд, но поверьте, это вкусно.
Признаться, мне очень понравился рыбный суп или уха, с которой мы начали маленькое пиршество. Насыщенный и необычный вкус, похоже, был именно тем, что нам хотелось попробовать на незнакомом острове. Куда там стандартным гамбургерам и суши, тут все иначе. А когда на тарелках появились благоухающие куски поросенка с такой зажаренной хрустящей корочкой, что мне захотелось ущипнуть себя. Не сплю ли? Раньше только в старых фильмах показывали царскую трапезу с зажаренными молочными поросятами на подносах и оливками в глазницах. М-да. Похоже, что наши лица отображали именно эти мысли, потому что хозяйка не раз подходит к нам, что-то добавляя и приговаривая. Федор снисходительно принимает эти почести, вполголоса приговаривая, что с ним не пропадешь. Я принял эту игру, поддакивая и нахваливая недюжинные актерские способности соотечественника, и только Лу еще иронично поглядывала в его сторону.
– Значит, я почти угадал вашу профессию, сударыня, – наш новый знакомый вальяжно откинулся на спинку стульчика, и тот простонал, то ли от испуга, то ли от восторга. – Фотохудожник на Филиппинах в сопровождении Федора… Это принесет вам удачу!
Лу промолчала, окинув собеседника снисходительным взглядом, но тот и не думал тушеваться. Жестом подозвав пацана, наблюдавшего за нами издалека, он сунул подбежавшему купюру и что-то быстро сказал. Мальчишка не торопится. Его восторженные карие глаза беззастенчиво изучают лицо высокого иностранца. Тот добродушно подмигивает и неожиданно корчит страшную рожу. Хлопчик вздрагивает и тут же понимающе улыбается. Не проронив ни слова, срывается с места.
– Я не стану навязываться вам в друзья или платить за обед, – спокойно продолжал путешественник, – позвольте только угостить вас кофе. На Филиппинах выращивают и обжаривают свой кофе. И он отменный. Только нужно знать, где его готовят. Парадокс, но сами филиппинцы почти не пьют кофе, и даже в хороших отелях подают всякую гадость. А тут как раз есть местечко. Это вас ни к чему не обязывает.
Он сделал актерскую паузу, глядя на Лу, но та спокойно парировала.
– Думаю, что могу предложить вам открыть для себя еще одну интересную грань Филиппин, – Федор загадочно улыбнулся. – А вот и кофе! – отвлекается он. – Бумажные стаканчики американские, а вкус необычный. Попробуйте.
Мы наслаждались действительно замечательным кофе, ожидая продолжения разговора. И он имел неожиданное продолжение.