Французский мой коллега в Париже, да если он и здесь, то от него проку мало: находясь в дурных отношениях с вице-королем, он очень редко ездит в Каир и говорит с Его Светлостью только о делах, касающихся до судебной реформы; английский представитель в Египте против общества Суэцкого канала (он друг герцога Сутерландского, который все еще надеется, что компания лопнет и что канал можно будет забрать в английские руки); немцы недовольны управлением канала за то, что оно измеряет их суда и недостаточно любезно принимает германских принцев; австриец ни во что не вмешивается; голландский дипломатический агент (бывший вице-президент Общества) – жаркий поклонник канала, но он уехал во Францию; мы одни стоим горой за Лессепса, и Его Светлость, желая быть Вам угодным, обещал мне дать Порте ответ, благоприятный для канала, не входя в подробности, а касаясь только сущности дела.
Фадеев едет на днях в Константинополь; он очень понравился кедиву, который сначала было струсил, когда англичане начали делать замечания насчет пребывания известного русского генерала в Каире, но потом попривык и теперь, как кажется, сам желает, чтоб он еще раз приехал в Египет.
Вице-король живет пока еще в Каире, куда я возвращаюсь завтра. В июне месяце Его Светлость намерен переехать в Александрию, где последует, как предполагают, около 22-го числа открытие новых трибуналов. В июле месяце кедив, по всей вероятности, отправится в Константинополь; последнего великого визиря он терпеть не мог, а поэтому при нем не хотел ехать в столицу империи, теперь же этого препятствия более нет, и он, как кажется, желает сойтись поближе с Ессад-пашой.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
14/26 мая 1875 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Я имел честь получить любезное письмо Ваше от 6-го мая и спешу благодарить Ваше Превосходительство за сообщение известия о том, что меня предполагали послать в Тегеран. Я старый военный, а поэтому привык исполнять всегда с удовольствием волю начальства; но по правде сказать, я не тороплюсь оставить мой настоящий пост, который имеет те преимущества, что я нахожусь под руководством опытного и благосклонного начальника и не несу на себе прямой ответственности; наконец, при новом увеличенном содержании самое материальное положение мое совершенно обеспечено. Кстати, о новых штатах: вице-консул мой в Александрии и секретарь блаженствуют, но зато я не знаю, что делать с вольнонаемными чиновниками, которые жили почти только из консульских доходов и курсовых (я только вице-консулу, секретарю и кавасам выдаю деньги за каждую посылку отдельно, вольнонаемным же чиновникам я даю постоянные курсовые, из которых они почти всегда экономничают некоторую часть в свою пользу); первые уничтожены, на вторые Вы что-то в последнее время начали коситься, а между тем на то содержание, которое назначено сорок лет тому назад министерством, невозможно нанять в Египте не только чиновника или писаря, но даже порядочного лакея. Уменьшить число чиновников более того, что я уже сделал, невозможно, так как канцелярских дел у нас (в особенности в Александрии) очень много; я держу теперь в Александрии одного вольнонаемного канцлера, одного драгомана и одного письмоводителя, исполняющего вместе с тем обязанности капитана над портом, тогда как в прежние времена у нас было до пяти вольнонаемных чиновников.
Кедив едет в Константинополь (в конце июля), как мне кажется, по совету Абраам-паши, который находит, что ему необходимо сойтись с новым великим визирем. Вице-король советовался по делам Суэцкого канала с Нубар-пашой, который один только в Египте знает этот вопрос, но, к несчастью, он предан англичанам и смотрит несколько с их точки зрения, то есть он говорит, что Лессепс наместо того, чтоб просить дополнительную таксу на производство новых работ, должен бы был сначала уменьшить весьма значительные расходы на управление канала, в особенности на парижское, которое в настоящее время совершенно лишнее и легко могло бы быть вовсе уничтожено или перенесено в Александрию или Измаилию. Уменьшив эти расходы, Лессепс, по словам Нубара, будет в состоянии произвести все необходимые работы, не требуя ничего от торгового мира. Англичане, как кажется, не только хотят возбудить этот вопрос, но будут даже предлагать международный контроль над управлением Лессепса; этого последнего кедив боится, а между тем я полагаю, что его пугают в этом смысле.
Ответ вице-короля Порте по делу канала будет отправлен завтра в Константинополь.
Из разговоров с кедивом я понял, что ему хотелось бы видеть выражение благоволения нашего правительства к его другу Измаил-Садик-паше, египетскому министру финансов. Не позволите ли Вы мне сделать представление о награждении его орденом Станислава 1 степени, оно было бы весьма кстати теперь, по теории взаимности, так как кедив пожаловал на днях Османиэ 2 степени нашему астроному Доллену.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
28 мая 1875 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Я имел честь получить любезное письмо Ваше от 21-го мая и отправляюсь сегодня в Каир для того, чтоб передать конфиденциально кедиву предостережения Ваши насчет предполагаемой им поездки в Константинополь.
Вам уже, вероятно, известно по телеграфу, что Нубар попал снова в милость и что он назначен министром иностранных дел на место доброго, но уж слишком простоватого Риаза; принимая этот пост, Нубар-паша выговорил себе позволение съездить на два месяца в Германию (в Вюрцбург и Киссинген), где он надеется встретиться с Вами, если только будет знать, где можно будет найти Ваше Превосходительство. Судебная реформа осталась пока в руках честного, но малоспособного Шерифа; впрочем, только до возвращения Нубара, который возьмет ее тогда в свое заведование.
Жары уже начинают меня утомлять, но я, во всяком случае, не выеду из Египта ранее половины июля для того, чтоб иметь удовольствие встретиться с Вашим Превосходительством на Босфоре.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
4/16 июня 1875 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Я видел на днях вице-короля и передал ему конфиденциально мнение Ваше насчет предполагаемой им поездки в Константинополь; он просил меня благодарить Вас за дружеские советы, но, по его словам, ему необходимо съездить самому в столицу империи для того, чтобы оградить себя от нападок некоторых посольств, посягающих на права, приобретенные им после стольких трудов и усилий.
Во всяком случае Его Светлость воспользуется предостережением Вашим и будет держать в Константинополе ухо остро.
Насчет тарбуша и стамбулины – кедив намерен подписать на днях декрет о том, что этот костюм обязателен для всех чинов новых трибуналов; основанием декрета служит определение членов апелляционной палаты, предоставивших при составлении внутреннего регламента египетскому правительству решение вопроса насчет костюма.
Этот декрет Кумани считает для себя необязательным, так как проект внутреннего регламента составлен был не общим составом судей – арабские судьи еще не назначены, француза вовсе нет, американец умирает, англичанин в отпуску, наконец, судей первых инстанций вовсе не спрашивали; весь регламент составлен австрийским судьею, а самый вопрос о костюме вотирован им же, итальянцем и немцем, вопреки протеста Кумани.
Насчет арабского или африканского костюма я говорил несколько раз с кедивом, но он находит его неудобным и, кроме того, уверяет, что по собранным сведениям большая часть судей не желает этого костюма, находя его смешным.
Вице-король, как кажется, в претензии на нас – что мы не желаем помочь ему в этом деле; но нам невозможно дать приказание лицу, которое нам вовсе неподведомственно: Алексей Михайлович человек свободный, не находится на императорской службе и как судья зависит только от трибунала, пока еще не сформированного законным образом.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
10/22 июня 1875 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Я имел честь получить любезное письмо Вашего Превосходительства от 31-го мая, но не мог поздравить от Вашего имени Нубар-пашу, так как он уже уехал в Киссинген.
Вице-король располагает, к несчастию, весьма малым числом людей действительно способных, и Нубар попал снова в милость лишь потому, что в вопросах о судебной реформе и о Суэцком канале Шериф-паша и Риаз-паша оказались совершенными невеждами, так что кедив принужден был прибегать за советами к Нубару, который воспользовался этим, чтоб выказать перед своим повелителем свой гибкий ум и свою природную армянскую хитрость. Нубар-паша действительно проникнут несколько английским духом и поражен воинственной славой Германии; но надо отдать ему справедливость, что вместе с тем он глубоко предан Вашему Превосходительству из чувства благодарности и он чистосердечно сознает все то, что Вы сделали для Египта и для него лично.
Вице-король еще в Каире; он намерен отправиться в Константинополь в конце июля или в начале августа; во всяком случае, сильно желая видеться с Вашим Превосходительством, он сделает так, чтобы пребывание его в столице не совпало с отсутствием Вашим из Турции.
Насчет содержания вольнонаемных чиновников вверенного мне генерального консульства я писал два раза в Департамент счетных дел и личного состава, но до сих пор не получил никакого ответа.
Ожидаю присылки из посольства новой шнуровой книги для записывания консульских доходов, так как старая не согласна по форме с последним циркуляром министерства.
Зиновьев будет полезнее меня в Тегеране, так как он хорошо знаком с Персией; я надеюсь только, что министерство не оставит меня навсегда в Египте и что с помощью Вашего благосклонного покровительства, в котором Вы никогда мне не отказывали, я получу со временем министерский пост в Европе.
Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
P. S. Министр финансов против поездки вице-корол я в Константинополь – он говорит даже, что он подаст в отставку, если она осуществится.
Александрия
18/30 июня 1875 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Декрет, о котором я уже имел честь писать Вашему Превосходительству, был подписан кедивом 23-го июня и сообщен господам судьям на тот конец, чтоб они явились 28-го числа на открытие трибуналов в египетской форме, то есть в стамбулине и тарбуше и с вновь учрежденными судебными знаками.
Кумани в ответ на этот декрет уведомил письменно Шериф-пашу, что он не считает для себя обязанностию подчиняться оному.
Мурузи с своей стороны объявил, что он готов надеть стамбулин и тарбуш, но как состоящий при посольстве не может это сделать без приказаний Вашего Превосходительства. Не желая вместе с тем быть неприятными вице-королю и своим коллегам (которые не поцеремонились объявить это лично Кумани), они оба решили вовсе не присутствовать при открытии.
За два дни до церемонии кедив прислал ко мне Барро-бея с поручением сказать, что до него дошли слухи, как будто оба русские судьи, не желая облечься в египетскую форму, не будут присутствовать при открытии трибуналов, и что ему будет весьма неприятно не видеть на этом торжестве ни одного судебного представителя той державы, которая более всех содействовала к осуществлению задуманной им судебной реформы. Вместе с тем Барро передал мне просьбу вице-короля устроиться по крайней мере с Мурузи.
Не желая быть неприятным кедиву и зная из писем Ваших, что Вы решительно против шляпы и европейской одежды и ничего не имеете особенного против формы, которую носят все лица, находящиеся на египетской службе, я счел долгом позвать к себе князя Мурузи и посоветовать ему надеть костюм, декретированный вице-королем, так как, по мнению моему, он находится на египетской службе, и так как я знаю, что Вашему Превосходительству, которому Египет обязан осуществлением судебной реформы, было бы столько же неприятно, как и кедиву, если б при открытии новых трибуналов не присутствовал ни один из русских судей, рекомендованных Вами. Мурузи был достаточно благоразумен понять мои доводы и согласился облечься в египетскую форму.
Двадцать восьмого июня последовало торжественное открытие новых трибуналов во дворце Россети речью кедива, на которую отвечал Шериф-паша. Кумани сказался больным, а Мурузи присутствовал при церемонии. В одиннадцать часов я ездил во дворец и поздравил вице-короля с осуществлением столь важной реформы для Египта; в ответ на это поздравление кедив просил меня благодарить еще раз Ваше Превосходительство за все то, что Вы сделали для судебной реформы в Египте, которая без Вашего благосклонного содействия никогда бы не была приведена в исполнение.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
P. S. Жары начинают меня сильно утомлять, и я намерен воспользоваться в июле месяце Вашим любезным позволением приехать в Константинополь, где я буду ожидать возвращения Вашего Превосходительства.
Каир
26 октября 1875 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Узнав из телеграмм, что Вы вернулись в Константинополь, я начинаю снова конфиденциальную переписку нашу, которую мы ведем беспрерывно уже более десяти лет.
Вице-королю и Нубару очень бы хотелось, как Вам, впрочем, уже известно, заключить с нами коммерческую конвенцию; но они не знают, на каких условиях ее сделать, и сильно затрудняются в изготовлении такого проекта, который был бы принят нашим министерством. Нубар готов сделать всевозможные облегчения для ввоза наших продуктов в Египет, но он не может уменьшить ввозную пошлину (один процент), так как кедив стоит за нее и намерен даже ее увеличить. Нубар мечтает о том, чтоб мы, взамен уменьшения пошлин на все русские произведения, изъявили бы официальное согласие на то, чтоб русскоподданные, имеющие в Египте недвижимые собственности или занимающиеся торговлею или каким-либо ремеслом, были бы сравнены с местными подданными в отношении податей и налогов; он уверяет, что мы как будто уже заключили подобного рода конвенцию с Румынией. Если Ваше Превосходительство согласны удовлетворить желание Нубара, то он берет на себя уговорить кедива на уступки в тарифе, предоставляя нам указать, на какие именно предметы мы требуем облегчения пошлин.
Египетские войска заняли Харар со всею провинциею, составляющею главную часть страны Сомали, так что слова С. Бейкера начинают оправдываться: "Вся восточная часть Африки до самого экватора находится под властью кедива".
Нубар имел неприятную историю с моим германским коллегой, но вице-король ее устранил мирным образом. Кедив все еще грустен по случаю смерти любимой дочери; весь двор в трауре и театры совершенно пусты. Путешественников пока еще мало.
Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
5/17 ноября 1875
Многоуважаемый Николай Павлович.
Вследствие просьбы кедива я имел честь телеграфировать Вашему Превосходительству насчет задержания в Константинополе генерала Фадеева. Получив ответ Ваш по сему предмету, я не замедлил сообщить Его Светлости. Затем генерал Фадеев приехал в Порт-Саид, откуда отправился прямо в Каир, так что я не имел еще удовольствия его видеть. Вице-королю, как кажется, хотелось бы, чтоб он вовсе не приезжал в нынешнем году в Египет, но пока он просил только отсрочить его приезд до окончания настоящих политических обстоятельств. Измаил-паша держит себя теперь весьма осторожно, и он боится возбудить каким-либо образом недоверие Порты и Англии, сделавшей ему уже в прошлом году замечание насчет частных сношений его с г. Фадеевым, известным в Европе как заклятый враг Турции. В Англии кедив очень нуждается в настоящее время вследствие турецкого финансового кризиса, подорвавшего сильно кредит Египта.
Прося телеграфировать Вашему Превосходительству, вице-король сообщил мне вместе с тем, что Фадеев, будет ли он в Египте, или в какой-либо другой стране, сохранит содержание по условию (какое содержание? – я и сам не знаю).
Я забыл сообщить Вашему Превосходительству в последнем моем письме, что по возвращении моем в Египет я воспользовался первым удобным случаем для того, чтоб переговорить с кедивом насчет Каморы; Его Светлость был так любезен, что прислал ко мне на другой же день министра финансов, который объявил, что он готов возобновить свои финансовые сношения с Каморой, но вместе с тем предупреждает его, что в настоящее время они имеют весьма мало дел в Константинополе, и что дела эти далеко не так значительны, как были в прежние годы.
Здесь ожидают с нетерпением приезда Абазы, так как для выбора вице-президента и для составления внутреннего регламента необходимо присутствие пяти европейских членов в аппеляционной палате: француз еще не назначен, американец при смерти, о русском ни слуху, ни духу, – остается, значит, четыре члена – большинство, недостаточное для приготовительных работ.
Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.