Стокс уезжает сегодня в Англию; он заставил Лессепса дать письменное обязательство поместить трех англичан в число членов администрации Суэцкого канала.
Саволан собирается ехать на днях в Константинополь по делу своему с Каморой – он, вероятно, будет жаловаться Вам на египетское правительство, для пользы которого он истратил все свое состояние и пожертвовал своим здоровьем, но которое не только не вознаградило его, но даже не обратило достаточно внимания на его предложения! Надо Вам сказать, что в начале его приезда в Каир кедив и слышать не хотел о нем, но впоследствии, по просьбе моей, он принял письмо Лондонского банка, которым он аккредитовал Саволана; вместе с тем вице-король предписал агенту своему в Лондоне собрать справки на месте, из которых выяснилось, что не самый банк, а один из директоров оного, поверив словам Саволана, утверждавшего, что он приятель кедива и что ему поручены все финансовые операции Египта, выдал ему письмо, в котором предлагал войти в переговоры по устройству национального банка в Египте; когда же Роджерс объяснил им, кто такой Саволан, и спросил у них, не хочет ли банк войти в прямые переговоры с египетским правительством, наравне с Эллиотом и Пастре, то они ответили, что при настоящих обстоятельствах им трудно это сделать и что они хотят предварительно познакомиться с рапортом Кева насчет состояния финансов в Египте.
Саволан будет утверждать также, что его личные враги – Нубар-паша и Барро-бей (прежде были Эрамбей и Лавизон) очернили его в глазах кедива и не допустили до откровенных бесед с Его Светлостию, – но и это чушь, так как они оба не обращали даже внимания на Саволана, которого, впрочем, все в Египте считают за личность совершенно бесцветную и даже ничтожную.
Нубар-паша был у меня на этой неделе два раза и привозил с собой Blue-Book, из которой доказывал, что продажа акций Суэцкого канала произведена была не им, а Шерифом, и что он не был виной присылки Кева! Кедив, с которым я имел разговор по этому поводу, уверяет, напротив, что Нубар вел первый переговоры насчет продажи акций Суэцкого канала, но что когда господин этот начал делать путаницу, то он принужден был передать это дело Шерифу; что же касается до присылки Кева, то хотя из депеш Стентона и видно, что египетское правительство просило только английских финансовых чиновников, но в Синей книге не помещено письмо Фрера к Дерби, в котором первый объявлял, основываясь на словах Нубара, что необходимо прислать в Каир не простого чиновника, а опытного финансиста для ревизии всей финансовой части в Египте и для произведения в ней полной реформы; в Синей книге нет также разговора Нубара с Кевом в день приезда последнего в Каир, следствием которого было (по уверению кедива) то, что Кев потребовал сначала быть допущенным до полной ревизии всех расходов не только правительства, но и самого кедива; впоследствии, по удалении Нубара, Кев совсем переменился и ограничился только советами, довольствуясь всем тем, что ему показывали.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
1/13 марта 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Получив телеграмму Вашего Превосходительства, я поспешил приехать в Александрию на встречу великого князя Алексея Александровича, который и прибыл благополучно сегодня утром в восемь часов, завтра мы едем в Каир. Его Императорское Высочество намерен пробыть в Египте две недели.
Вчера вечером получено известие о победах, одержанных египетскими войсками над абиссинцами, и о том, что Касса просит мира, – я поспешил поздравить кедива по телеграфу и получил от него благодарственную телеграмму.
Нубар-паша начинает снова подыматься в гору – он, вероятно, будет вскоре назначен министром торговли и земледелия; в настоящее время он уже несколько вылечился от своей англомании, так как в деле Кева Стантон без всякой церемонии продал его кедиву и прямо пожертвовал им для спасения английских интересов. Теперь Нубар видит, что на англичан надеяться нечего, а поэтомуто он и приезжал ко мне несколько раз сряду, все для того, чтоб доказать, что он не был виной продажи акций Суэцкого канала и присылки англичан в Египет. Хитрый армянин понял наконец, что на Востоке выгоднее, во всяком случае, быть русским партизаном, чем английским, так как мы, по крайней мере, никогда своих не выдаем.
Нубар засватал свою старшую дочь за какого-то константинопольского армянина.
Засвидетельствуйте мое почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
9/21 марта 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Спешу сообщить Вам, что Нубар уехал вчера из Египта. Кедив просил меня сегодня утром к себе и объявил, что он принужден был просить Нубара оставить страну, так ему надоели интриги этого господина; по его словам, Нубар интриговал в деревнях, в трибуналах, в финансовых делах – везде, где только было можно, и все для того, чтоб доказать, что без него все идет плохо в Египте, и что его необходимо вернуть в управление.
Вильсон приехал, он начал входить в дела, касающиеся до финансов, и в настоящее время работает вместе с Шалоей (итальянский министр) по вопросу об учреждении Национального банка.
Фадеев собирается ехать дней через десять в Константинополь.
Великий князь ведет себя с большим тактом, все от него в восхищении, и мне, как русскому представителю, приятно видеть, что у нашего императора такие великолепные дети.
Из разговоров с Его Императорским Высочеством я вижу, что он Вас глубоко уважает.
Вчера кедив давал обед в честь великого князя, а сегодня мы едем на канал, где нас уже ожидает Лессепс.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
29 марта 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Рапорт Кева сделал много вреда финансовому положению Египта; он в особенности перепугал кедива, который боится теперь, что английские капиталисты не захотят более иметь дело с Египтом.
Покончив почти с группой Пастре насчет учреждения Национального банка, вице-король вдруг круто повернул назад, уверяя, что условия, ему предложенные, слишком тягостны; но настоящая причина есть та, что Англия не согласилась назначить своего комиссара. В настоящее время кедив отсрочил уже уплату бонов апрельских и майских на три месяца и, как по всему видно, он намерен сделать une conversion générale de toutes les dettes de l’Egypte, заменив облигации и боны новыми семипроцентными бумагами, по курсу, по которому были выпущены первые, и с средним эсконтом вторые. Вряд ли эта операция пройдет даром вице-королю, так как французское правительство, которое само компрометировано в отношении своих капиталистов, сильно раздражено против него и готово даже на деятельное вмешательство во внутренние дела Египта.
Наконец, владетели бонов, выпущенных Даирами, могут обратиться в смешанные трибуналы, которые по смыслу новых законов принуждены будут присудить вице-короля к немедленной их уплате по номинальной их цене и в противном случае приступить к продаже всего имущества, принадлежащего кедиву.
Саволан решился наконец оставить Каир; встретив меня на полдороге в Александрию, он начал уверять меня, что под конец пребывания его в Каире его поняли и хотели даже войти с ним в сношения, но он уже сам не захотел этого, так как ему необходимо кончить свое дело с Каморой в Константинополе и оттуда ехать в Петербург для свидания с Гирсом.
Вице-король, с которым я виделся вчера, говорит противное, то есть что он остался о нем при том же мнении, как о человеке несерьезном и с которым никаких важных дел иметь не следует.
Принц Гассан возвращается на днях в Каир. Ратибпаша остается еще на несколько времени в Абиссинии для окончания мирных переговоров с негусом.
Через Каир проехал недавно какой-то Саид-Музахархан, который выдавал себя здесь за сына бывшего коканского хана; он отправился в Индию с намерением, как он говорил, пробраться в Кокан; он снабжен был турецким тескере, но, по словам моих агентов, хлопотал здесь о получении английского паспорта.
Я надеюсь, Ваше Превосходительство, что Вы, по всегдашней доброте своей, не откажете мне в отпуске: мне надо сначала ехать в Италию для свидания с женой, которую я не видал уже с сентября месяца, потом я довезу ее сам в Франценсбад, где останусь несколько времени для того, чтоб попить мариенбадские воды, так как желудок мой вследствие долгого пребывания в жарком климате действует весьма плохо; из Франценсбада я намерен ехать через Петербург в Вологодскую губернию, а оттуда, на возвратном пути в Египет, заеду в Константинополь повидаться с Вашим Превосходительством и получить инструкции на дальнейшие действия мои в Каире.
Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
7/19 апреля 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Спешу благодарить Ваше Превосходительство за Ваше любезное письмо от 24-го марта.
Кедив был очень чувствителен Вашей доброй памяти и поздравлением с окончанием абиссинской войны; к несчастию, мирные переговоры еще ни к чему не повели, и пять баталионов египетских войск останутся в Абиссинии на неопределенное время. Кедив благодарит Вас за добрые советы и глубоко чувствует Ваше дружеское к нему расположение; он отправит в скором времени своего любимого сына, Ибрагим-пашу, в Константинополь, впоследствии же, если ему сделаны будут намеки на то, что его самого желают видеть в столице империи, тогда он поручит одному из своих старших сыновей съездить от его имени в Константинополь на поклонение султану, с которым вице-король желает иметь в настоящее время самые почтительные и преданные отношения.
Италия начала раньше нас переговоры о коммерческом трактате и прислала даже для этого в Египет г. Шалоя, бывшего министра финансов, который и составляет вместе с г. Актоном, одним из директоров египетского Министерства коммерции, проект одной общей конвенции для всех держав, изъявивших согласие подписать отдельные коммерческие договоры с Египтом; Актон войдет также в сношения со мной, и по окончании его труда я буду иметь честь представить проект трактата на усмотрение Вашего Превосходительства.
Новые трибуналы действуют отлично, может быть, даже слишком хорошо, и во всяком случае не в выгоду египетского правительства. Князем Мурузи все очень довольны, что же касается до Абазы, то здесь вышло маленькое недоразумение насчет его жалованья: Абаза желает, чтоб его удовлетворили со дня его назначения (27 ноября 1875 г.), Риаз же паша считает правильным платить ему только со дня его приезда в Египет, – разница в десять тысяч франков.
Принц Вельский при проезде своем через Египет серьезными делами не занимался, но сэр Бартль-Фрер имел переговоры с кедивом, и ему приписывают перемену в финансовой политике Египта, которая, впрочем, до сих пор еще не определилась окончательно.
На Утре вице-король снова жалуется, говоря, что он принимает слишком диктаторский тон, – пускай дерутся бульдоги с франками – "наша хата с краю".
Представители Австрии и Германии неважные – впрочем, последний, не знаю почему, вызван в Берлин.
Стантон подает в отставку. Иванов был одно время очень плох, но потом поправился несколько и отправился в Италию.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
21 апреля 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Позвольте поздравить Ваше Превосходительство с новой монаршей милостью, которая еще раз доказывает, что император ценит по достоинствам заслуги своих государственных людей.
Финансовая операция приходит наконец к концу: группа французских капиталистов одержала верх, и ей собственно кедив поручает консолидацию всех долгов Египта; но англичане тоже должны быть довольны, так как идея устройства Национального банка с правом выпуска девятипроцентных облигаций устранена и советы Кэва приняты отчасти к исполнению. Все внутренние и внешние долги Египта, как боны и облигации правительства и Даир, будут заменены одной бумагой, приносящей семь процентов в год, с погашением в пять лет; боны будут удовлетворены двадцатью пятью процентами больше, чем облигации. Французские капиталисты берут на себя уплату процентов по этим новым бумагам, погашение их и выдачу египетскому правительству всех тех сумм, которые ему необходимы по последнему бюджету; взамен всего этого в Каире учреждается касса погашения, в состав которой войдут иностранные комиссары как представители кредиторов Египта; комиссары будут выбраны своими правительствами, но назначены кедивом; все доходы страны будут поступать прямо в эту кассу, но пока существует еще маленькое разногласие насчет того, кто будет собирать доходы: французская группа и само французское правительство требуют, чтобы эта операция поручена была кассе погашения, но вице-король не соглашается, говоря, что он не может уступить иностранцам полное управление страной, прибавляя при том, что он ничего не имеет против того, чтоб доходы собирались местными властями под контролем кассы погашения. Шалое (итальянскому министру) поручено теперь решить этот вопрос, и, по всей вероятности, дело будет окончено на днях. Насчет иностранных комиссаров – Франция и Италия назначают с охотой своих представителей, но Англия, как кажется, колеблется; зато Австрия, о которой до сих пор не было и речи, но у которой большое число подданных в Александрии и Каире и вообще много торговых и денежных интересов в Египте, желает иметь своего комиссара в кассе погашения, на что кедив изъявил уже свое согласие. Г. Майеру, советнику Австро-Венгерского посольства в Петербурге, который живет уже несколько времени в Каире, поручено, как говорят, наблюдение за ходом финансовой операции в Египте, и ему собственно принадлежит идея о назначении австрийского комиссара в составе кассы погашения.
Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
27 апреля 1876
Многоуважаемый Николай Павлович.
Кастон покидает наконец Египет; вице-король сказал мне, что он знает его давно как искусного фокусника, но что он ему вовсе не известен как журналист; несмотря на это, во внимание к тому, что Кастон приехал сюда с письмом от Вашего Превосходительства, ему велено выдать триста фунтов стерлингов, что весьма много при настоящих обстоятельствах; но великолепный виконт не вполне доволен, так как он полагал, не знаю почему, что ему дадут пятьсот фунтов.
Я кончил дело Абазы: его велено удовлетворить со дня высочайшего приказа о назначении его в Египет, то есть с 27 ноября 1875 года.
Абраам-паша до сих пор еще здесь; кедив уверяет, что он приехал сюда для того, чтоб проситься в отпуск, на воды, во Францию; в городе же говорят, что он имел поручение от султана просить денег, но времена переменились: финансы Египта подпали под контроль, поэтому теперь у вице-короля есть всегда прекрасный предлог для отказа во всех подобных случаях.
Вильсон уезжает; он обиделся тем, что ему дают французского коллегу, не желая быть советником министерства финансов иначе, как один…
Говорят, что англичане не хотят иметь своего представителя в кассе погашения долгов Египта, не имея доверия к искренности желания кедива положить предел расточительства и произвола в управлении финансами страны.
Утре уезжает на будущей неделе, весьма довольный блистательным окончанием своего поручения; вице-король тоже рад с ним расстаться, так как он его терпеть не может, и хотя он и кончил с французами, но все переговоры вел с Шалоей (хитрый итальянец)…
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
8/20 мая 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.