На прошлой неделе мы служили два торжественных молебна: один по случаю помолвки греческого короля с Ольгой Константиновной и другой, благодарственный, – за чудесное спасение жизни государя императора. Все почти греки из высшего класса были у меня с визитом, народ же греческий сделал уличную манифестацию и приходил ко мне с факелами и с музыкой. Надо отдать справедливость, что никогда наше влияние на Востоке не было так сильно, как с тех пор, как Вы управляете политикой нашей в Турции.
Засвидетельствуйте мое почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
6/18 июня 1867 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Все меры кротости и убеждения, которые употреблены были вице-королем и мною для того, чтобы убедить епископов Мелетия и Афанасия не противиться назначению Евгения и признать его викарием Александрийского Патриархата, ни к чему не повели: оба епископа упорно стояли за свое мнение и действовали в этом смысле не только на слабодушного Патриарха, но и на греков из простого класса, возбуждая их против Евгения. Епископы эти дошли до того, что для достижения своей цели вошли в связь с католическими и униатскими епископами и с самим французским консульством, надеясь через них свергнуть Евгения, положение которого через все эти интриги становилось невыносимым. С одной стороны, выбранный епитропиями признанный духовенством, здешним правительством, Вселенским Патриархом, Вашим Превосходительством и мною, с другой, вследствие оппозиции епископов, оставаясь без всякой власти и не будучи в состоянии вступить в управление Церковью, – все это побудило Евгения и эпитропов просить вице-короля о высылке Мелетия и Афанасия из страны. Вице-король долго старался кончить дело миром, но видя, что этим путем ничего не сделаешь, отдал перед своим отъездом в Европу приказание выслать двух епископов из Египта. Сегодня утром приказание это было исполнено и оба епископа посажены на пароход, который направляется в Константинополь. Так как Мелетий и Афанасий противились исполнить приказание вице-короля, то их принуждены были арестовать, употребив для этого самих греков (но не кавасов).
Приехав в Константинополь, епископы эти, вероятно, будут надоедать Вам своими жалобами, употребляя, конечно, также разные вымыслы, то я спешу предупредить о всем Ваше Превосходительство, присовокупляя при том, что Вселенский Патриарх дозволил Евгению употребить против епископов те меры, которые были приняты сегодня и которые согласны также с инструкциями Вашего Превосходительства.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
20 июня/2 июля 1867 г.
Конфиденциально
Многоуважаемый Николай Павлович.
С отъездом епископов из Египта хотя спокойствие, по-видимому, восстановилось в здешней Православной Церкви и архимандрит Евгений введен в управление в Александрии, но Патриарх, который живет в Каире, по-прежнему не соглашается признать Евгения своим наместником. С самого приезда Евгения в Египет епископы Афанасий и Мелетий постоянно твердили только одно Патриарху, что Евгений мошенник, что он на все способен и что первым его делом после признания со стороны Патриарха будет отравить Его Блаженство. Патриарх, как человек расслабленный умственно, совершенно проникнут этой мыслью, а поэтому на него в этом случае труднее действовать, чем на кого-либо другого. К тому же некоторые из александрийских греков, которые замешаны были в делах Церкви и которые боятся, чтоб Евгений, зная их нечистые действия, не вывел их на светлую воду, – продолжают свои интриги, но видя, что им ничего нельзя более сделать в Александрии, они отправились в Каир, где вошли в связь с эпитропией, составленной несколько времени тому назад епископом Афанасием Левийским, и совместно с нею продолжают окружать Патриарха, заставляя его действовать против Евгения. Партия эта составила акт об избрании архимандрита Нилоса викарием Патриарха, подписи на котором собирали за деньги. Вообще александрийские агитаторы тратят большие деньги, лишь бы только отделаться от Евгения, и они доведут до того, что произведут серьезные беспорядки в стране. Они наняли между прочим в Каире до пятидесяти человек греков, сербов и арнаутов, которым платят деньги с тем, чтобы они сидели в окрестностях Патриархата и в самом здании и не пускали туда ни Евгения, ни епископов Амфилохия и Спиро, признавших Евгения наместником. Люди эти набраны в самом низшем классе и они под предлогом защиты Церкви производят беспорядки в окрестностях Патриархата; египетское правительство забрало уже нескольких из них и выслало из страны.
Блаженного Никанора каирские епитропы (незаконные) уговорили также писать к Вселенскому Патриарху и просить его о присылке Нила в Египет, но тому все равно: он в состоянии все подписать, лишь только ему скажут, что жизнь его будет в опасности; он приказал даже тем из лиц духовенства, которые окружают его, подписать также акт об избрании Нила. Но что такое самая каирская эпитропия, избравшая Нила? В то время, когда обе православные эпитропии, александрийская и каирская, избрали Евгения наместником Патриарха, епископ Афанасий Левийский объявил именем Патриарха настоящую каирскую эпитропию уничтоженною (на что Патриарх по уставу не имеет никакого права), и сам составил новую, в которую он насажал всевозможных личностей, и все более иностранных подданных (троих греческих, одного австрийского, одного прусского и одного италиянского), для того, чтоб они могли свободнее мучить народ; но эта эпитропия никогда не была признана ни египетским правительством, ни мною, так как она составлена незаконно.
Желая достигнуть наконец спокойствия в Церкви, я сам ездил недавно в Каир, – но Патриарх, как я уже имел честь писать Вашему Превосходительству, не в состоянии даже понять истины, консульства же (неправославные), протекции которых принадлежат трое из членов незаконной эпитропии, не хотят энергически запретить им действовать, говоря, что эти дела до них не касаются; что же касается до греческих консульств в Египте, то их здешние греки и не думают слушаться, а напротив, сами консулы боятся своих подданных. В особенности жалок греческий генеральный консул – человек слабый, старый и без определенного образа действий.
Блаженный Никанор наместо того, чтобы быть благодарным мне за то, что я желаю утверждения мира в здешней Православной Церкви, прислал мне после моей поездки письмо, подписанное им, вероятно, под прессой вышесказанных интриганов; в письме этом он жалуется на действия египетского правительства и на то, что я не останавливаю их, вместе с тем он требует, чтобы я выслал Евгения из страны, угрожая мне в противном случае, что он сам уедет из Египта и отправится прямо в Петербург жаловаться императору на египетское правительство, которое как будто оскорбляет Православную Церковь и особу Патриарха, и на меня, за то, что я позволяю это делать! Я ответил Патриарху, что он введен в заблуждение относительно действий египетского правительства и моих, что я желаю только одного – спокойствия и мира в Церкви, что я никогда не позволю никому оскорблять Православную Церковь в Египте и особу Его Блаженства, но что я остаюсь спокойным, когда египетское правительство действует против "les perturbateurs de l’ordre public".
Вместе с тем я советовал Патриарху признать Евгения своим наместником и этим положить предел беспорядкам и соблазну, которым подвержена с некоторого времени Православная Церковь в Египте. (Подлинное письмо блаженного Никанора имею честь при сем представить Вашему Превосходительству). Египетское правительство с своей стороны отправило к блаженному Никанору Патриарха Коптского и управляющего Православной Армянскою Церковью в Египте для того, чтобы уговорить его допустить до себя Евгения и признать его своим наместником. Вследствие этих переговоров блаженный Никанор изъявил наконец согласие дозволить Евгению и епископу Дамианскому Амфилохию приехать в Каир и поселиться в Патриархии, тогда оба Патриарха (Коптский и Армянский) повезли Никанора к каирскому генерал-губернатору, чтобы он подтвердил свое согласие, причем генерал-губернатор сказал ему: "Помните, что Вы даете Ваше согласие перед свидетелями, и мною, и двумя Патриархами, а поэтому если Вы впоследствии от него уклонитесь, то правительство принуждено будет действовать энергически, и тогда вся ответственность падет на Вас!" Несмотря однако же на это торжественное обещание, интриганы, окружающие Патриарха, заставили его пересмотреть свое решение и подписать прилагаемое при сем послание, которым он назначает Нила своим наместником, а до его приезда поручает управлять Церковью архимандриту Григорию. При этих обстоятельствах правительство принуждено будет ввести Евгения, как снабженного бератом, в полное управление Патриархатом и без согласия Патриарха, и в этом случае положение Никанора сделается весьма странным: он останется совершенно в стороне с своей незаконной эпитропией и с двумя-тремя духовными лицами, его окружающими.
С совершенным почтением и душевною преданностью имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
15/24 августа 1867 г.
Конфиденциально
Многоуважаемый Николай Павлович.
Лица, окружающие Патриарха, видя, что им трудно одним удалить Евгения из Египта, начинают подъезжать ко мне с разных сторон с следующими предложениями: они совершенно согласны с тем, что блаженный Никанор не в состоянии управлять Патриархией, и поэтому хорошо понимают, что ему нужен викарий, но они не хотят только, чтоб этот викарий был Евгений, – с своей стороны он отказывается от Нила и вообще от избрания нового наместника, предоставляя этот выбор нам, прося назначить кого бы то ни было из духовенства Александрийской или Константинопольской епархии. По мнению моему, это весьма трудно сделать по многим причинам: во-первых, я не знаю ни одного лица между здешним духовенством, которое бы могло достойно заменить Евгения, во-вторых, что мы сделаем с Евгением, в-третьих, партия Евгения и обе епитропии, александрийская и каирская, имея право и силу на своей стороне, никогда не захотят уступить и согласиться на высылку Евгения, в-четвертых, египетское правительство, которое во все это время поддерживало Евгения, вряд ли признает другого наместника, наконец, в-пятых, Вселенский Патриарх, приславший Евгения в Египет, вероятно, не согласится назначить кого-нибудь другого на его место. Приняв во внимание все эти причины, я велел передать партии, противной Евгению, что для водворения порядка в здешней Православной Церкви ей необходимо сначала примириться с Евгением и уговорить Патриарха признать его своим викарием; затем блаженный Никанор переедет на жительство в Патриархат, и когда спокойствие совершенно восстановится, они могут дать ему совет отказаться от Престола и удалиться на покой. Вслед за этим последуют выборы нового Патриарха, и тогда, если их кандидат возьмет верх над Евгением, то он, вероятно, будет утвержден в своем звании. Мои советы, как кажется, не пришлись совершенно по вкусу людям, окружающим Никанора, так как они боятся, и весьма основательно, чтобы при новых выборах не восторжествовал Евгений. Во всяком случае, партия эта устала действовать, и надо надеяться, что все раздоры в здешней Церкви в скором времени кончатся, в особенности если блаженный Никанор уедет из Египта.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Александрия
21 августа 1867 г.
Конфиденциально
Многоуважаемый Николай Павлович.
Любезное письмо Ваше от 26-го июля я имел честь получить и спешу благодарить Ваше Превосходительство за милостивый отзыв о деятельности моей в Египте.
Путешествие вице-короля в Константинополь мне, точно так же, как и Вам, весьма не нравится, и будьте уверены, что я не пустил бы его в Турцию, если б он был в Египте, – к несчастию, он во время своего странствования по Европе поддался несколько влиянию англичан, которые много обещали ему, лишь бы он только остался верным вассалом Турции. Во Франции у Измаил-паши просто просили денег, частные люди для себя, а правительство для Суэцкого канала, – он от природы довольно скуп, да кроме того, в настоящее время у него и денег-то мало, а поэтому он поддался, хотя может быть и временно, влиянию англичан, которые, напротив, обещали достать ему несколько миллионов фунтов взаймы. Несмотря, впрочем, на бедность египетской кассы, вице-король потребовал себе денег в Константинополь, и ему отправили на днях сто семьдесят тысяч фунтов.
Что касается Кандии, то хотя нам и не удалось вызвать оттуда всех египетских войск, но все-таки со времени приезда моего в Египет вице-король не отправил ни одного солдата в Крит, а напротив, вернул оттуда под видом болезни, по частям, несколько тысяч человек.
Я надеюсь, что с возвращением вице-короля и с приездом Цано церковный вопрос окончится благополучно – он и теперь уже притих несколько. Управляющий греческим генеральным консульством Михо был у меня недавно и объявил, что он будет действовать не так, как его предшественник, а только согласно со мной, – я посоветовал ему одно – употребить все старания для того, чтоб уговорить лиц, окружающих Патриарха, которые почти все греческие подданные, помириться с Евгением, – он пообещал мне постараться это сделать. Между лицами партии, противной Евгению, вышли уже некоторые раздоры, и они лишились недавно одного из главных своих деятелей в Каире. По всем известиям, как полученным из Каира, так и собранным мною на месте, следствие по поводу происшествий в Патриархии произведено было весьма добросовестно; конечно, противники Евгения будут всегда жаловаться на лицеприятие, но это потому, что им не удалось вполне вызвать скандал и потом запутать египетское правительство, которое, право, как и мы, желает только одного – мира и спокойствия.
В письме Вашем Вы, между прочим, спрашиваете меня, отчего в Каире две православные епитропии, – это произошло следующим образом: ежегодно два члена епитропии выбывают, и на их места избираются новые в присутствии Патриарха; в нынешнем году, когда члены епитропии собрались вместе с народом в Патриархат, епископ Левийский объявил именем Патриарха, что так как каирская епитропия оказала неуважение к особе Его Блаженства, написав Вселенскому Патриарху, что она не желает более иметь Патриархом слабоумного Никанора, то она уничтожается, а на ее место составляется новая (все члены ее были назначены самим Левием). Старые епитропы не согласились подчиниться распоряжению Левия, объявив, что по статуту епитропий Патриарх не имеет права менять членов, а в особенности всех, а поэтому они избрали, как обыкновенно, только двух новых членов и затем продолжали действовать по-прежнему. Когда вопрос этот доведен был до сведения египетского правительства, вице-король приказал рассмотреть его Шериф-паше, который затем объявил, что правительство признает законною только одну старую епитропию.
Блаженный Никанор переехал в Рамле к графу Зизиниа, где он хотя и в центре интриг, но по крайней мере в доме православного.
Четверо из синайских монахов, назначенные монастырем ехать в Иерусалим судиться в синоде с своим архиепископом, приехали на прошлой неделе в Александрию, но так как они хотели увезти из Египта разные вещи и документы, принадлежащие монастырю, то поверенный преподобного Кирилла архимандрит Мелетиос обратился к египетскому правительству с просьбой задержать сказанных монахов, – вследствие этой просьбы александрийская полиция остановила синайцев и осмотрела вещи их в присутствии депутата от духовенства, причем от них отобрано было все то, что принадлежит монастырю, затем им позволено было, если они хотят, ехать куда угодно.