Капитан, видимо, понимал, что при такой панике, какая царила на охваченной пламенем "Амазонке", сложный маневр по спуску шлюпок невозможен. - Шлюпки не спускать! Ждите, пока корабль остановится сам, - объяснил он своим помощникам. - Машина станет, когда в котлах упадет уровень воды.
Саймонс, хотя и считался лихим моряком, в паровых котлах и машинах ничего не смыслил, да от него никто и не требовал таких знаний. Капитану "Амазонки" было даже невдомек, что котлы судна могут взорваться, как только в них не будет воды. Капитан не знал, что старший механик, который погиб в самом начале пожара, поставил котлы на режим автоматического питания водой, и, таким образом, его надежды- на остановку паровой машины были напрасны. Он просто не знал, что гребные колеса "Амазонки" будут вращаться до тех пор, пока в котлах есть давление пара.
Огонь в трюме судна надвигался на корму, где столпились пассажиры. Большинство из них были в ночных рубашках или наполовину одеты. Найдя здесь временное спасение от огня, люди замерзали от ледяных брызг волн. Два баркаса, укрепленные на кожухах гребных колес, сгорели: шансы на спасение уменьшились. Осталось всего семь шлюпок, и мест в них было меньше, чем людей на борту. Кто-то должен был остаться на гибнущем судне. Но кто? "Почему именно я, а не кто-либо другой? Чем он лучше меня? Почему он, а не я должен занять место в шлюпке? Я тоже имею на это право!" - рассуждали те, кто стоял в ожидании своей участи на корме пылающего парохода.
Когда пассажиры увидели, что самые большие и надежные спасательные суда - баркасы - сгорели, они перешли к действиям. - К черту капитана с его запретом! Спускай шлюпки! Ведь сгорим заживо! - ревела толпа, кинувшаяся спускать шлюпки на воду. Оттолкнув слабых в сторону, сильные пробились к борту, где стояли шлюпки. Но что с ними делать, как их спустить - этого пассажиры не знали. Надвигавшееся пламя пожара отгоняло их к кормовым поручням. В спешке они пытались развязать и перерезать найтовы, удерживающие шлюпки на кильблоках, срывали себе ногти, ломали пальцы. На "Амазонке" началось самое страшное - паника. Потерявшие от ужаса рассудок люди кидались друг на друга, бросались за борт. Теперь единственным хозяином на "Амазонке" стал инстинкт самосохранения. Это он командовал людьми и распределял места в оставшихся шлюпках. Ни Саймонс, ни его старший помощник Робертс, ни команда парохода не в силах были что-либо сделать с обезумевшими пассажирами. Они силой захватили две шлюпки, вывалили их за борт и перерубили топором тали: одна за другой перевернувшиеся вверх килем шлюпки вместе с двумя десятками людей в каждой скрылись в волнах за кормой судна.
Наконец, когда паровая машина, видимо от повреждения огнем, остановилась, с "Амазонки" спустили на талях пять оставшихся шлюпок. Капитан Саймонс, как потом стало известно, даже не пытался спастись и остался на корабле.
Первым был спущен баркас под командованием штурмана Нильсона. В нем находилось 15 человек, еще шестерых пересадили из самой маленькой шлюпки, взяв ее на буксир. Нильсон повернул к горевшему кораблю, оттуда доносились крики о помощи: несколько человек, включая капитана, все еще оставались на его борту. Но пустую шлюпку волной навалило на корму баркаса, и сорвало его руль. Теперь, чтобы удержать баркас без руля носом к волне, Нильсон вынужден был сделать из мачты, запасных весел и паруса плавучий якорь. На это потребовалось время, и он уже не успел спасти тех, кто остался на "Амазонке". Люди из шлюпки Нильсона видели, как из средней части парохода в ночное небо взвился огненный язык пламени, и над бушующим океаном пронесся гул взрыва. Одна за другой упали за борт мачты, над волнами полетели снопы искр. Это взорвался порох. Его хранили на корабле для зарядки каронад, которыми была вооружена "Амазонка" на случай нападения пиратов, тогда еще свирепствовавших у европейских берегов Атлантики. И, видимо, этого запаса пороха оказалось достаточно, чтобы завершить агонию "Амазонки". Корабль с шипением погрузился в пучину. Он затонул в 110 милях к юго-юго-западу от островов Силли.
Здесь-то и произошло событие, о котором позже писали все газеты Англии. Люди, находившиеся в баркасе Нильсона, на суде клятвенно заявили, что перед тем, как "Амазонка" взорвалась, между ней и их баркасом прошел под зарифленными парусами неизвестный трехмачтовый барк. Расстояние между горевшим пароходом и Каркасом не превышало 400 метров, и, конечно, на барке не могли не увидеть пожара и наверняка заметили баркас Нильсона. Но этот барк не остановился. На нем почему-то зажгли белый фальшфейер, и судно скрылось Это было бесчеловечным поступком, преступлением. Неоказание помощи погибающим на море расценивается мо ряками как одно из самых тяжелых злодеяний. Но принадлежность этого барка так и осталась невыясненной.
Нильсон переждал шторм на плавучем якоре, потом поставил паруса и направил шлюпку на восток, в сторону берегов Франции.
Чтобы не закоченеть от январского ветра и брызг волн, люди в баркасе все время сменяли друг друга на веслах. На четвертый день с рассветом волнение поднялось снова, и паруса пришлось убрать. Спустя три часа после этого на горизонте заметили судно. После двух часов отчаянной работы всеми веслами баркас приблизился к нему. Это был английский бриг "Мерсден", который доставил спасшихся в Плимут.
Во второй шлюпке - катере, который спустили с "Амазонки", спаслось 16 человек. Их принял на борт голландский галиот. На другой день голландцы нашли в море еще одну шлюпку "Амазонки". В ней было восемь мужчин и одна женщина.
15 января в Плимут пришел другой голландский галиот, который спас баркас, спущенный с "Амазонки" последним. Им командовал лейтенант британского королевского военного флота Гриллс, бывший пассажиром "Амазонки". В носовой части этого баркаса имелась пробоина, которую заделали одеждой пассажиров. Пятая из спущенных на воду шлюпок исчезла в океане, и следов ее не нашли.
Из 162 человек, которые вышли в плавание на "Амазонке", в живых осталось 58. Из них семеро умерли позже на берегу, а 11 человек от пережитого сошли с ума.
Эксперты Британского адмиралтейства, разбирая катастрофу, выразили мнение, что пожар в машинном отделении "Амазонки" произошел не от нагрева подшипников, а от загорания обмуровки парового котла. В те годы асбест еще не применяли и котлы облицовывали войлоком.
Гибель "Амазонки" явилась жестоким уроком для лордов адмиралтейства, которые не хотели признавать, сколь большую опасность таило в себе совмещение деревянного корпуса корабля с паровой машиной. И именно то, что во время пожара "Амазонки" не удалось спустить на воду шлюпки, заставило искать новые решения в проектировании шлюпочного устройства. Тогда на флоте появились приспособления, позволявшие разобщать глаголь-гаки кормовых и носовых талей одновременно, и, усовершенствованные позже, эти приспособления упростили спуск шлюпок на воду.
ХЬЮ УИЛЬЯМС.
У английских моряков существует традиция: если после кораблекрушения в живых остается только один человек, такого счастливчика независимо от его настоящего имени называют "Хью Уильямс". На протяжении трехсот лет это имя по странному стечению обстоятельств не раз фигурировало в официальных отчетах Британского адмиралтейства как имя единственного уцелевшего очевидца катастрофы на море.
Наш рассказ - о гибели английского клипера "Дункан Дунбар" и о человеке, который трижды оказывался Хью Уильямсом.
Клипер, построенный в конце 1853 года в Сандерленде корабельным мастером Джеймсом Лэйнгом, был трехмачтовым кораблем. Его вместимость составляла 1321 регистровую тонну, длина - 202 фута. На ходовых испытаниях при штормовом ветре судно показало максимальный ход 18 узлов. Хотя "Дункан Дунбар" предназначался для срочных почтовых рейсов между Англией и Австралией, Британское адмиралтейство переоборудовало его в военный транспорт, и Англия, вступив в войну с Россией, начала перевозку своих солдат в Крым.
В 1854 году, доставив на внешний рейд осажденного Севастополя военный груз и около тысячи солдат, "Дункан Дунбар" чудом избежал гибели во время знаменитого ноябрьского урагана, погубившего англо-французскую эскадру. После окончания Крымской войны в 1856 году "Дункан Дунбар" под командованием капитана Джеймса Грина совершил по тем временам рекорд скорости: в рейсе из Ливерпуля в Сидней клипер отдал якорь в гавани Порт-Джексон на семидесятый день. Всего лишь недели не хватило Грину повторить рекорд клиперов "Лайтнинг" и "Джеймс Бэйнс" (63 дня), установленный на том же переходе в 1853 и 1854 годах.
31 мая 1857 года, имея на борту 63 пассажира, 50 членов экипажа и генеральный груз, под командованием того же Грина "Дункан Дунбар" снялся на Сидней.
Некоторые историки, описывая гибель этого корабля, утверждают, что якобы перед выходом в море, в воскресенье, капитан "Дункан Дунбара" заявил судовладельцам:
"Лучше я брошу якорь в аду, ежели не стану на якорь в гавани Порт-Джексон на шестьдесят третий день!" Однако расчет капитана Грина не оправдался: встречные западные ветры Атлантики задержали судно уже в Английском канале. К заливу Ботани-Бэй подошли лишь на восемьдесят первый день. Вечером 20 августа 1857 года клипер был у мыса Норт-Хед, что с севера ограждает вход в гавань Порт-Джексон. Несмотря на плохую видимость, впередсмотрящие заметили огонь маяка. Сумерки быстро сгущались, начавшийся шторм от зюйд-оста усиливался, вход в гавань уже был неразличим за пеленой брызг. "Капитан сказал, что до рассвета мы не будем входить в гавань... Мы убрали верхние паруса и взяли по три рифа на фор-марселе и гроте", - сообщал позднее единственный оставшийся в живых матрос.
Под зарифленными парусами клипер лавировал с восточной стороны входа в гавань между мысами Норт-Хед и Саут-Хед. В 8 часов вечера, когда колокол пробил восемь склянок, вахту старпома сменила вахта второго штурмана. Капитан Грин присутствовал при смене вахт, приказал взять еще один риф на фор-марселе и вызвал наверх третьего помощника, который с боцманом возглавил на баке вахту впередсмотрящих. "Будем входить в гавань!" - приказал капитан. На руль поставили еще одного матроса. Не меняя галса, клипер начал поворачивать вправо. Дул штормовой ветер, дождь и волнение усилились. Спустя несколько минут с бака раздался крик: "Прямо по носу буруны!" С юта последовала команда капитана: "Лево на борт! Фор-брасы на левую!" Но было уже поздно... Справа отчетливо слышался рев разбивавшихся о скалы волн. Корабль, идущий со скоростью 14 узлов, ударился скулой правого борта о гранитный выступ подводной скалы и накренился на левый борт. Удар был настолько сильным, что никто на палубе не смог устоять на ногах, все три стеньги, а потом и мачты рухнули за борт. Люди, пытавшиеся выбраться на верхнюю палубу из заливаемых водой салона, кают и твиндеков, попадали под адский водопад бурунов, захлебывались и погибали в кипящем море. Драма длилась всего несколько минут. Даже лучшие пловцы не смогли добраться до берега. Спасся только один член экипажа - Джеймс Джонсон. Кто же был этот счастливчик?
Джеймс Джонсон числился на клипере матросом первого класса, было ему 23 года. Выходец из Ирландии, свою морскую службу он начал с 14 лет. Так же как и всех находившихся на палубе, в момент удара судна о камни Джонсона смыло волнами за борт. На суде он рассказал, как видел гибнущих среди волн капитана Грина, офицеров и матросов клипера, как сумел ухватиться за обломок стеньги, вместе с которым его выбросило на выступ скалы. Джонсон был сильным человеком и отличным пловцом. Невзирая на сломанные ребра, многочисленные ссадины и потерю крови, он сумел подняться на уступ скалы, куда не достигали волны. Его заметили случайно на вторые сутки после кораблекрушения спящим на верхнем уступе двадцатипятиметрового утеса. И, конечно, всех поразило не только его чудесное спасение, но и то, что Хью Уильямсом он становился в третий раз. Как подтвердили адмиралтейство и газета "Ллойдз лист", Джеймс Джонсон уже был единственным очевидцем гибели барка "Стоктон" и корабля "Кэтрин Си". Будучи на борту "Дункан Дунбара" лишь матросом, он не мог исчерпывающе объяснить причину катастрофы, но остался при своем мнении. Он считал, что капитан Грин, ведя клипер на юг, вдоль входа в гавань, принял огонь маяка мыса Саут-Хед за огонь маяка мыса Норт-Хед и, сделав поворот влево, вместо входа в гавань оказался перед скалами, которые именуются Гэн.
Джонсон решил больше не испытывать свою судьбу на море и стал смотрителем маяка Нобби-Хед. В 1866 году он отличился, приняв участие в спасении команды парохода "Кауарра", который потерпел крушение близ этого маяка.
ЧАРЛЗ ДИККЕНС СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ...
Жесточайший ураган, обрушившийся на западное побережье Англии в октябре 1859 года, вошел в историю метеорологии как шторм "Ройял Чартера". И именно погибший "Ройял Чартер" явился толчком к организации регулярной метеорологической службы прогноза погоды в Великобритании.
"Ройял Чартер" ("Королевская хартия") построили в 1854 году в Уэльсе, на верфи близ города Честера, в графстве Флинтшир. По тем временам это было большое трехмачтовое железное судно с полной корабельной оснасткой и паровой машиной. Изящный корпус корабля длиной 326 футов был разделен на шесть водонепроницаемых отсеков, ширина судна составляла 41 фут и б дюймов, глубина трюма - 22 фута 5 дюймов. Валовая вместимость "Ройял Чартера" равнялась 2 719 регистровым тоннам; водоизмещение - около 3 500 тонн. Судно строили по специальному заказу "Ливерпульско-Австралийской пароходной компании" для перевозки срочных грузов и пассажиров между Англией и Австралией. В трех классах корабля могло разместиться полтысячи пассажиров, экипаж состоял из 85 человек. Еще на стапеле корабль купила фирма "Гиббс, Брайт и компания".
В январе 1856 года "Ройял Чартер" вышел из Ливерпуля в свой первый рейс на Австралию. Капитан Тейлор привел корабль в Мельбурн на шестидесятый день плавания, что равнялось рекорду лучших клиперов мира. После этого "Ройял Чартер", совершив еще несколько быстрых переходов на дальний континент, завоевал репутацию самого быстроходного и комфортабельного судна на линии Ливерпуль - Мельбурн.
Последний, роковой рейс "Ройял Чартера" выпал на 26 августа 1859 года, когда он вышел из Мельбурна в Англию. На его борту находилось 412 пассажиров и 112 членов экипажа - всего 524 человека.
Напомним читателю, что в 1859 году еще не утихла австралийская "золотая лихорадка", начавшаяся семь лет назад, и пассажиры "Ройял Чартера" возвращались в Европу, как говорится, не с пустыми руками. У каждого, кто сел на борт этого корабля, имелось золото. По официальным сведениям, которые были позже опубликованы в британской прессе, "Ройял Чартер" имел в трюме 68 398 унций золотой россыпи на сумму в 273 тысячи фунтов стерлингов, золотые слитки стоимостью 800 тысяч фунтов стерлингов и 48 тысяч золотых соверенов. Это золото принадлежало британской короне. Что касается прочего груза, то известно, что трюмы корабля были забиты кипами овечьей шерсти.
Ветры благоприятствовали плаванию "Ройял Чартера", и он опять совершил очень быстрый по тем временам переход, пройдя 12 тысяч миль менее чем за два месяца. На пятьдесят пятый день плавания, утром 24 октября 1859 года, корабль отдал якорь в ирландском порту Куинстаун (гавань Корк). Здесь на берег сошли 13 пассажиров и 11 рабочих-такелажников, которые по контракту отработали свой срок в Австралии.
Капитан корабля Тейлор по телеграфу оповестил владельцев компании о благополучном завершении плавания, доложил, что на борту все в порядке и он снимается через час на Ливерпуль. В свою очередь владельцы судна поздравили своего лучшего капитана с установлением нового рекорда по времени перехода - за 55 дней.
Вероятно, катастрофа миновала бы капитана Тейлора и его судно, если бы не его излишняя любезность... "Ройял Чартер" должен был прибыть в Ливерпуль вечером 25 октября. Но пассажиры попросили Тейлора показать им "чудо века" - знаменитое детище "маленького гиганта Англии" И. К. Бруннеля - пароход "Грейт Истерн". Это исполинское судно, длиной более 100 метров, с шестью мачтами, гребными колесами диаметром 17 метров и гребным винтом, стояло в гавани у острова Холихед. "Ройял Чартеру" следовало при выходе из гавани Куинстауна пройти на север проливом Святого Георга, который разделяет Англию и Ирландию, обойти северную часть острова Англси, повернуть на восток и войти в устье реки Мерси. Маленький островок Холихед, где в бухте на якоре стояло "чудо века", расположен к западу от острова Англси. Заход в эту гавань занимал не менее трех часов. Тейлор не смог отказать своим пассажирам. Именно эти три часа, потребовавшиеся на экскурсию в Холихед, и решили судьбу корабля и более полтысячи человеческих жизней...
В проливе Святого Георга стояла обычная для того времени года погода, дул легкий юго-восточный ветер. "Ройял Чартер" шел под парами семиузловым ходом, не неся никаких парусов. В 16 часов 30 минут корабль подошел к острову Холихед и вошел в гавань, где на якорях мирно покоился знаменитый левиафан - "Грейт Истерн". Своими размерами он удивлял даже самых бывалых, просоленных всеми ветрами моряков. Этот гигант мог принять на борт 6 тысяч пассажиров и б тысяч тонн груза, причем угля ему хватало, чтобы совершить плавание из Европы в Австралию. Достаточно сказать, что в течение последней половины прошлого столетия ни одна морская держава не построила судна таких размеров, по тоннажу и длине корпуса его превзошла лишь "Лузитания", спущенная на воду в 1906 году.
Как только "Ройял Чартер" обогнул северную оконечность острова Англси, ветер, дувший до этого с юго-востока, неожиданно повернул к северо-востоку и задул с силой 10 баллов по шкале Бофорта. Его сила возрастала с каждой минутой. Команде с большим трудом удалось поставить штормовые паруса. С правого борта от корабля находился опасный скалистый берег. Судно плохо слушалось руля, паровая машина мощностью всего 200 лошадиных сил не могла противоборствовать разыгравшейся стихии. "Ройял Чартер" сносило к подветренному берегу мыса Линас... Все попытки капитана Тейлора сделать поворот и переменить галс ни к чему не привели. Корабль, раскачиваясь на мутных крутых волнах, неся штормовые паруса, уже не слушался руля. Сильное течение в устье могучей реки не позволяло судну продвигаться вперед, ветер, сила которого уже достигла 12 баллов, начинал сносить его к берегу.
На борту "Ройял Чартера" были два восемнадцатифунтовых орудия и две сигнальные пушки. Надеясь на помощь паровых буксиров из Ливерпуля, до которого оставалось час ходу при нормальной погоде, Тейлор приказал стрелять из сигнальных пушек и пускать в небо красные ракеты. Но ни буксиры, ни лоцманы Мерси, известные своим опытом и отвагой, в этот вечер не вышли из порта. Уже после катастрофы выяснилось, что в тот день Ливерпульская обсерватория зарегистрировала давление ветра, равное 28 фунтам на квадратный фут, что по скорости соответствует 84 милям в час. Оказалось, что "Ройял Чартер" попал в шторм, сила которого в 28 раз превышала умеренный бриз. Капитан Тейлор не раз попадал в шторм, не раз испытал силу дальневосточных тайфунов и вест-индских ураганов, но здесь, буквально у порога родного дома, такого ветра он еще не встречал...