Наша Родина приложила немалые усилия, чтобы приостановить мировую войну. Советский Союз развернул активную внешнеполитическую деятельность. Так, он вышел с конкретными предложениями о коллективной безопасности и решительном отпоре поджигателям воины. Однако правящие круги Англии и Франции, главных в то время европейских капиталистических держав, верные своей так называемой политике невмешательства, не поддержали нашу страну. Это было на руку агрессорам.
Политика уступок западных держав Германии проводилась за счет интересов других стран с намерением направления немецкой экспансии на Восток, по принципу "как можно дальше от нас". Такую позицию прежде всего обусловливали соображения милитаристского характера, расчеты на войну между СССР и Германией.
Политика умиротворения в Европе создавала реальную угрозу Советскому Союзу, а именно: изоляцию в Европе; вероятность диктата четырех держав на этом континенте и их объединение в "крестовом походе" против СССР; более явную угрозу вооруженного столкновения СССР с Германией и входящей в антикоминтерновский пакт Японии. Устанавливалась координация Гитлера с польским правительством, чему свидетельствовал ультиматум Польши с одобрения Германии Чехословакии о присоединении к Польше чешской части Тешинской Силезии. Дело шло в сентябре 1938 года о немецко-польском соглашении в военной области.
В этих условиях вопрос расстановки сил в Европе в случае начала войны приобретал для Советского Союза жизненно важное значение. При этом назревала реальная опасность для СССР конфликта на Дальнем Востоке.
2. Трудный выбор Советского Союза
К лету 1939 года почти одновременно велись три группы переговоров: советско-британско-французские; британско-немецкие; советско-немецкие. Первые не принесли, как известно, никаких результатов главным образом потому, что не давали реальных гарантий создания системы для обуздания германской агрессии. Не принесли результата и британо-немецкие переговоры, поскольку Лондон не хотел лишиться своего влияния на политику европейских стран взамен на сомнительную гарантию целостности Британской империи, особенно после нарушения Германией Мюнхенского соглашения и денонсации морского соглашения от 1935 года.
Советско-германские переговоры, на которых Рейх с первых дней августа 1939 года особенно стремился достигнуть соглашения с СССР, в конце концов состоялись. Здесь большую роль сыграло то, что зашли в тупик наши переговоры с Англией и Францией. 23 августа СССР подписал пакт о ненападении с Германией. Для нашей страны это была договорная гарантия сохранения линии, которую германские войска не должны были пересекать, что было необходимо для безопасности СССР.
Кстати, это был не первый договор о ненападении между СССР и Германией. Еще 24 апреля 1926 года в Берлине представители обоих стран подписали договор о ненападении и нейтралитете на пять лет. Заключение с Германией пакта о ненападении имело значение для СССР также в связи с конфликтом на Дальнем Востоке, где летом 1939 года советские и монгольские войска вели бои с японскими агрессорами. Советско-германский договор ослабил немецко-японские связи и антикоминтерновский пакт. Это, в частности, повлияло на заключение Японией перемирия с СССР, подписанного 15 сентября 1939 года после известных событий у Халхин-Гола.
Вот как оценивает сложившуюся для СССР ситуацию В. М. Бережков, бывший перед войной первым секретарем посольства нашей страны в Берлине: "Советское правительство могло, конечно, отклонить предложение Германии о пакте, но в таком случае Гитлер изобразил бы отказ как свидетельство "агрессивных намерений" Москвы". Указывает Бережков еще один довод в пользу решения Советского Союза откликнуться на предложение Берлина: "…были все основания ожидать затяжного конфликта между империалистическими державами, от которого Советский Союз - единственное в то время социалистическое государство - мог бы на какое-то время, если не на весь период войны, остаться в стороне. Такой расчет также мог повлиять на решение принять предложение Берлина о пакте в 1939 году". "Отсрочка вовлечения СССР во Вторую мировую войну дала время для дальнейшего укрепления обороноспособности страны, развертывания вооруженных сил, повышения боевой подготовки, усовершенствования вооружения", - пишет В. М. Бережков и к этому добавляет: "…с точки зрения внешнеполитический выигрыш был очень велик". Международная обстановка начального периода Второй мировой войны сложилась таким образом, что, когда СССР в 1941 году был вынужден вступить в войну, ему уже не угрожала внешнеполитическая изоляция, как это могло быть летом 1939 года. Англия теперь воевала с Германией, а империалистические противоречия между США, с одной стороны, Германией и Японией - с другой, настолько обострились, что возможность сговора правительства США с фашистскими агрессорами становилась нереальной".
В. М. Бережков, как свидетель и участник многих событий развития советско-германских отношений в предвоенные годы, в своей книге приводит много фактов и примеров, которые показывают, с одной стороны, холодность, даже напряженность официальных отношений между СССР и Германией, а с другой стороны, "он отмечает многочисленные попытки германской стороны усыпить бдительность советской стороны разного рода разглагольствованиями о якобы намерении Германии внести новые предложения по укреплению советско-германских отношений, чего реально не было, а, напротив, имела место активная подготовка к нападению на СССР.
Осуществляя разработанный еще весной 1939 года план нападения на Польшу, фашистская Германия 1 сентября 1939 года спровоцировала военные действия. Не получив активной военной помощи со стороны Франции и Англии, Польша не могла устоять против численно превосходящих сил противника. СССР внимательно наблюдал за событиями в Польше. Советский Союз был заинтересован в сильном польском сопротивлении, однако ход событий показал, что это сопротивление ослабевает. Учитывая отсутствие активных действий Франции и Великобритании, особенно после решений англо-французской конференции в Абвиле 12 сентября 1939 года, когда Англия и Франция отказали Польше в военной помощи, а также быстрое развитие событий и нарастающую угрозу выхода немецких войск к советско-польской границе, советское правительство приняло решение взять под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии. В результате государственная граница СССР на Западе переместилась на новый рубеж примерно по рекам Нарев, Буг, Сан, что было определено позже договором, заключенным между СССР и Германией 28 сентября 1939 года, который именовался как "Договор о дружбе и границе". Для погранвойск этот договор имел практическое значение, тем более что на его основе в последующем был подписан ряд других договоров, соглашений и конвенций. Все эти международные акты действовали на всем участке советско-германской границы.
Договор от 28 сентября 1939 года, подписанный в Москве, определял границу между СССР и Германией. При этом СССР руководствовался этническими принципами, а также стремился поставить преграду дальнейшему продвижению гитлеровской Германии на Восток. К договору прилагалась соответствующая карта.
Таким образом, можно констатировать, что договор от 28 сентября закрепил крайний восточный рубеж продвижения Вермахта, принятый Германией на государственном уровне. В этом его позитивное значение. Что касается "дружбы", то в политическом плане, конечно, особенно в историческом аспекте, договор был весьма уязвим, что давало основание говорить о "дружеских" отношениях СССР с фашистской Германией, хотя по существующей в те годы дипломатической практике многие международные соглашения имели такую приписку "о дружбе". К примеру, действовавший тогда договор СССР с Турцией именовался "Договором о дружбе и нейтралитете", а с Югославией - "Договор о дружбе и ненападении" и т. д. Что касается договора 28 сентября, то в нем "о дружбе" одна статья IV. (Всего в договоре пять статей.) Вот ее содержание: "Правительство СССР и Германское правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами". Как видно, общие положения статьи не содержали никаких конкретных обязательств сторон. А последующая практика, о чем будет речь ниже, даже при большом желании не может быть охарактеризована как "дружественная".
Оценивая даже с позиции сегодняшнего дня предвоенную обстановку, трудно оспаривать, что заключенный пакт от 23 августа 1939 года имел целью выиграть время перед лицом неизбежно надвигающейся войны. Как эта возможность была использована в интересах пограничных войск и охраны границы, разговор ниже. Отметим здесь, что Советский Союз не мог примириться в создавшейся ситуации с перспективой выхода Вермахта к Минску, отстоявшему от границы всего в 30 км. Еще меньше можно было согласиться с тем, что Западная Украина и Западная Белоруссия, оставшиеся под контролем Польши по Рижскому договору 1921 года, попали бы теперь под немецкую оккупацию.
Советская сторона учитывала рост угрозы надвигающейся агрессии и предусматривала соответствующие меры по укреплению обороноспособности и государственной безопасности страны. Партия и советское правительство в числе важнейших своих практических задач видели необходимость вооруженной защиты социалистического Отечества. Популярными среди советских людей были в те годы заветы В. И. Ленина быть начеку, беречь как зеницу ока обороноспособность нашей страны и нашей Красной Армии, его предупреждения о том, что всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться. Учитывалось его учение о защите социалистического Отечества. Не было иллюзий о возможных военных испытаниях, заранее предвиделся их тяжелый характер. Вспоминалось высказанное еще в 20-е годы замечание народного комиссара обороны М. В. Фрунзе, который в статье "Оборона и комсомол" писал: "Будущая война явится для нашего Союза решающим испытанием, ибо основными и глубокими являются те интересы, которые будут брошены на чашу весов. Нам нельзя рассчитывать на то, что война, которую нам придется вести, будет легкой войной, что она может быть кончена без больших усилий, без больших жертв. Эта возможность почти исключается. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы заблаговременно подготовить все те средства, которые обеспечат нашу победу в этом столкновении".
3. Страна готовится к войне
В обстановке реальной угрозы агрессии были приняты меры по укреплению советских Вооруженных Сил как основного оплота обороноспособности страны.
В предвоенные годы на основе роста экономики совершенствовалось техническое оснащение армии и флота. Быстро развивалась теория советского военного искусства. Большое значение для укрепления Красной Армии имел принятый на IV сессии Верховного Совета СССР в сентябре 1939 года Закон о всеобщей воинской обязанности. На его основе Красная Армия стала получать более качественное пополнение, что увеличило возможность боевой выучки и специальной подготовки личного состава.
Важную роль в деле укрепления обороноспособности страны, особенно развития оборонной промышленности, сыграла XVIII Всесоюзная конференция ВКП(б), которая прошла в феврале 1941 года. Забота об обороноспособности страны нашла отражение в плане развития народного хозяйства на 1941 год, который определил меры, направленные на усиление экономической и оборонной мощи СССР. Что же касается оборонной продукции, то, как заявил на конференции первый заместитель Председателя СНК СССР Н. А. Вознесенский, "…правительство исходило из простой истины: если хочешь, чтобы никакие "случайности" не застали наш народ врасплох, порох держи сухим и не жалей средств на производство самолетов, танков, вооружения, военных кораблей и снарядов".
Важное значение для укрепления обороноспособности и государственной безопасности СССР имел мартовский (1940 г.) Пленум ЦК ВКП(б), рассмотревший вопрос о внешней политике правительства и об итогах войны с Финляндией. Пленум дал глубокий, всесторонний анализ состояния Красной Армии. Боевая готовность войск была признана не отвечающей требованиям современной войны. Партийно-правительственная комиссия, работавшая по указанию ЦК ВКП(б) в марте - апреле 1940 года, вскрыла серьезные недостатки в организации боевой подготовки. 14–17 апреля 1940 года состоялось заседание Главного Военного совета, который отметил недостатки в обучении и воспитании войск. Предусматривалось проведение мероприятий по усилению обороноспособности страны и безопасности наших северо-западных границ. Практические выводы для Красной Армии вытекали из решений июльского (1940 г.) Пленума ЦК партии, который, заслушав сообщение о внешней политике советского правительства, нацелил коммунистов, всех советских людей на повышение революционной бдительности по отношению к проискам агрессоров.
Подводя итоги и анализируя опыт и уроки советско-финляндской войны, Центральный Комитет партии отметил не только положительные стороны в боевой деятельности личного состава армии, но и вскрыл ряд серьезных недочетов в системе боевой подготовки войск, в частности отрыв теоретической и практической подготовки военных кадров от требований современной войны. Резкой критике были подвергнуты условности и упрощенчество в боевой подготовке войск, особенно низших звеньев командного состава и прежде всего младших командиров. Серьезное замечание было сделано и некоторой части высшего командного состава за их недостаточную теоретическую и практическую подготовленность к ведению войны.
Делая в основном правильные выводы из состояния советских Вооруженных Сил, политическое руководство страны и высшее военное командование по-прежнему придерживались идеи ведения войны только на территории противника без учета реального соотношения сил на то время. Это привело к недооценке обороны, а возможность вражеского вторжения на нашу территорию даже вообще не предполагалась. В этом и состоит главный военно-политический просчет, который и породил нереальность наших стратегических расчетов, что нашло отражение и в оперативных планах на возможное развитие военных действий на 1940 и 1941 годы, в которых были разработаны только наступательные операции. А раз так, то пограничным войскам в них отводилось очень мало места. Это и явилось основной причиной нереальности разработанных планов взаимодействия частей погранвойск с армейскими частями и соединениями.
4. Боевая готовность погранвойск: плюсы и минусы
Планы взаимодействия погранчастей с армейскими соединениями на случаи вражеского нападения были составлены. Однако в ряде случаев они исходили из ошибочных, как потом оказалось, предположений о постепенном развитии событий. Это, в частности, видно из плана на Владимир-Волынском направлении.
Согласно этому плану на первом этапе, когда станет очевидной подготовка противника к нападению, Владимир- Волынский пограничный отряд должен был перейти на усиленную охрану границы, путем разведки установить факт подхода к границе войск противника и характер его действий. На втором этапе, когда противник предпримет разведку боем, пограничным заставам следовало отразить нападение его передовых отрядов и обеспечить выход в оборонительные районы главных сил 15-го и 27-го корпусов армии. С началом боя предусматривалась поддержка застав силами 283-го стрелкового полка, который переходил в оперативное подчинение начальника отряда. Третий этап наступал с момента вторжения на нашу территорию основных сил противника. Пограничный отряд передавался в оперативное подчинение командира 27-го стрелкового корпуса и должен был действовать по его указаниям. Задачи отряду на этом этапе не определялись.
Весь план оказался нереальным, так как не предусматривал действия войск в случае внезапного удара противника крупными силами на всем участке отряда, что в действительности и случилось и чего уже можно было ожидать, судя по обстановке на границе с начала 1941 года. Однако план пересмотрен не был. Не выступили с инициативой здесь и командиры погранвойск, в данном случае руководство Украинского пограничного округа и Владимир-Волынского пограничного отряда.
Видимо, нельзя уклониться и от ответа на такой вопрос: допускалась ли советской стороной сама возможность нападения на нас Германии и делалось ли что-нибудь практически для отражения этого нападения? Ответ должен быть такой: да, допускалась, да, делалось.
С весны 1941 года в пограничные округа под строжайшим секретом перебрасывались пять армий: 22-я под командованием генерала Ф. А. Ершекова, 20-я под командованием Ф. Н. Ремезова, 21-я под командованием В. Ф. Герасименко, 19-я под командованием И. С. Конева и 16-я под командованием М. Ф. Лукина. С целью повышения боеспособности Красной Армии ее численность в 30-е годы была увеличена в три раза и достигла к весне 1941 года почти 5 миллионов человек. Однако здесь надо указать, что был допущен просчет в оценке готовности немецко-фашистских войск к нападению на СССР. Таким сроком определялся 1942 год.