Теперь у нас есть весомые основания полагать, что альпийская зона была заселена праиндоевропейцами. Отсюда, примерно с территории, расположенной между Тюрингией и Истрией, начали расселяться по Европе кельты. Италики представляли собой их южную ветвь, и наличие у них жилищ типа terremare свидетельствует о том, что их предки некогда жили в свайных постройках. Опять-таки имеются несомненные черты сходства между керамикой боснийских озерных жителей и обитателей terremare, с одной стороны, и керамикой населения Македонии раннего железного века – с другой. Последних можно считать протодорийцами, если не протоэллинами, тогда как первых можно определить как италиков. Видимо, не случайно, что те же самые типы керамики, среди которых можно выделить сосуды с высокими ручками, можно проследить по всей Южной России до Днепра в скифских курганах на протяжении всего железного века. Более отдаленные аналогии можно найти в Венгрии, где они появляются в эпоху среднего бронзового века и продолжают существовать в галльштатский период. Таким образом, происхождение большого числа индоевропейских народов можно связать с группой альпийских культур. Между ними можно проследить даже более тесную взаимосвязь, если согласиться с точкой зрения Тейлора, что физический тип праиндоевропейцев больше всего напоминал тот тип пракельтов, который выделяет Риджвей, – высокие блондины, брахицефалы, – одна группа такого населения оставила после себя круглые курганы на территории Британии; этот тип изначально мог появиться в горах Европы.
Тем не менее отнюдь не просто проследить связи между жителями альпийской зоны с территориями к востоку и северу от нее. Во-первых, нельзя сделать конкретных выводов о преобладании того или иного погребального обряда; нам неизвестны ранние погребения приозерных жителей с территории Швейцарии, Верхней Австрии, Черногории и Боснии; то же самое относится и к обитателям сухопутных поселений альтеймского типа на территории Баварии. С другой стороны, родственные им группы населения мишельбургской культуры в Рейнской области и даже в Богемии никогда не сжигали своих умерших, а всегда хоронили их в ямах под жилищами, которые затем разрушались. Поэтому недопустимо утверждать, что эти жители Центральной Европы изначально практиковали обряд кремации, о возможности наличия которого говорилось выше. В то же самое время все эти альпийские культуры принадлежат к относительно позднему времени и многие черты своей культуры заимствовали в значительной степени у других групп населения, так что трудно сказать, какие именно из них являются изначально им присущими.
Альпийская цивилизация в своей ранней стадии не соответствует той культуре индоевропейцев, которая известна нам по данным сравнительного языкознания. Горная страна, пересеченная долинами и пропастями, плохо соответствует данным о раннем знакомстве индоевропейцев с лошадью. Костные останки этого животного не были найдены при раскопках древнейших поселений в Швейцарии. Мы склоняемся к точке зрения, что индоевропейцы лишь со временем заселили альпийскую зону.
У всех народов горных областей Европы можно обнаружить признаки смешения с населением Северной Европы, причем этот процесс начался еще до периода их повсеместного расселения. Рядом с поселениями мишельбургской культуры в Вюртемберге и Бадене часто возвышаются курганы, в которых находят керамику со шнуровым орнаментом и боевые топоры и которые могли служить местом погребения вождей северных племен. На поселениях баварской культуры Альтейм и в деревнях на озерах Верхней Австрии также часто встречаются каменные боевые топоры (ср. рис. 27, 5), прототипы которых следует искать на севере и востоке. Здесь, точно так же как и в Трое, они могли быть символами власти, которые носили вожди северных племен. Кроме того, подобные топоры встречаются в Верхней Италии как в terremare, так и в более раннее время. Керамика с мишельбургских укрепленных поселений и селищ в Нижней Австрии также включает в себя типы, напоминающие керамику Северной Европы, которая, как мы уже знаем, проникала в долину Дуная и на древнейшие приозерные поселения в Черногории. Имеющая форму полумесяца ручка, столь характерная для итальянских terremare и позднейших приозерных поселений на территории Боснии, могла быть позаимствована или, по крайней мере, возникла под влиянием более ранних и более простых типов, появляющихся в северном контексте в Богемии, Моравии и Галиции. Характерный для мишельбургской культуры дом с портиком, который так напоминает греческий мегарон, как полагает Рейнерт, имеет северное происхождение. Таким образом, на восточных склонах Альп мы находим многочисленные свидетельства культурных контактов между жителями этих мест и Северной Европы. В Швейцарии имеются и краниологические свидетельства в пользу этого; там мы находим курганы пришлого населения с керамикой и вещами тюрингского и рейнского типов, которые проникают на юг вплоть до кантона Цюрих. Там мы не только находим свайные поселения более позднего времени (даже на Женевском и Невшательском озерах, при раскопках которых находят характерные северные каменные топоры), но и типичные долихоцефальные черепа, что свидетельствует о проникновении населения Северной Европы в среду изначально брахицефального альпийского населения. Многие антропологи склонны считать, что высокие брахицефалы появляются здесь в результате смешения альпийской и северной рас.
Следовательно, присутствие северных элементов среди обитателей горной зоны в период позднего неолита следует признать как факт на основании культурных и антропометрических данных. Мы уже видели, что такой элемент способствовал установлению связей между Центральной Европой и другими областями. Поэтому, вероятно, не будет слишком опрометчивым видеть в нем, в том числе и в альпийском регионе, один из индоевропейских компонентов. То есть мы могли бы считать, что жители альпийской зоны стали индоевропейцами в результате смешения с пришельцами из Северной Европы, а оно могло явиться следствием их завоевания последними.
Перед нашими глазами прошел целый акт в театрализованном представлении под названием первобытная история Европы. Мы стали свидетелями зарождения на Центрально-Европейской равнине производящих форм хозяйства, которые освоили носители дунайской культуры. Мы смогли наблюдать за тем, как грубые охотники в горной зоне заимствовали достижения неолита у "дунайцев", а затем создали собственные культуры, одни носители которых жили в свайных поселках вблизи озер, а другие – в укрепленных поселениях на холмах. Мы обнаружили следы вторжений безымянных народов, основным оружием которых были каменные топоры, а также проследили, какие последствия подобные вторжения имели для населения горной местности и равнин. Мы заметили одну чрезвычайно важную вещь – преобразование земледельческой культуры, занимавшей значительную территорию, но чрезвычайно консервативную, в ядро цивилизации, несущей в себе потенциальные возможности к развитию и расширению. Из столкновений различных культур и различных этнических групп с отличными друг от друга типами экономической организации и социальных традиций возникли варварские рудименты государств. В этих пределах мы различаем ядро, оплодотворенное торговлей с югом и западом, откуда по крайней мере два исторических народа, италики и кельты, двинулись дальше, чтобы завоевать большую часть континента и распространить на нее индоевропейскую культуру. В качестве движущей силы мы должны признать еще один элемент, который мы также встретили в Трое и в бассейне Эгеиды. Таким образом, хотя мы пока и не нашли колыбель индоевропейских народов, мы имеем путеводную нить, которая ведет нас в ту область, на которую сообща указывают данные лингвистики и этнологии, – равнинные территории Северной и Восточной Европы. На ней, по всеобщему признанию, преобладала североевропейская раса, к рассмотрению которой мы теперь переходим.
Глава 7
ТЕОРИЯ О СЕВЕРОЕВРОПЕЙСКОЙ КОЛЫБЕЛИ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ
ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ-БЛОНДИНЫ
Громадное большинство исследователей, начиная от Омалиуса д'Аллуа и Латама, которые разделяли доктрину европейской прародины индоевропейских народов, склонны были локализовывать ее где-нибудь на обширной равнине, которая простирается от Северного моря до Каспийского. Эта область не только лучше других отвечает всем требованиям, которые предъявляет ей сравнительное языкознание, но и была также территорией, которую населял высокий светловолосый народ европейской расы. И все защитники теории европейской колыбели индоевропейцев, которые вообще обращались к данным антропологии, убеждены в том, что первые индоевропейцы были блондинами.
Родоначальники европейской теории проявили большую изобретательность, чтобы найти людей высокого роста со светлыми волосами, светлой кожей и крепкого телосложения там, где ныне разговаривают или некогда разговаривали на индоевропейских языках. Они вынуждены были, конечно, признать, что сегодня эти физические характеристики почти полностью исчезли среди многих народов, которые разговаривают на индоевропейских языках. Даже в Европе типичные греки, итальянцы и испанцы сегодня отличаются небольшим ростом и имеют темный цвет кожи, что характерно для жителей Средиземноморья. Но такие явления можно объяснить расовым смешением. Высокие светловолосые индоевропейцы в таких областях были всего лишь господствующим меньшинством. Их физические характеристики развились в холодном климате и, если использовать терминологию Менделеева, имели низкий коэффициент выживаемости в новой природной среде. Однако можно привести много свидетельств в пользу того, что в областях, где теперь разговаривают на индоевропейских языках и где блондины теперь фактически исчезли, такие физические типы существовали в древности.
Де Лапу, например, отмечал, что ахейские герои часто описываются как "золотоволосые", что многие из знаменитых римлян, такие как Сулла, Катон и другие, кажется, были светловолосыми, а такие имена, как Агенобарб, Фульвий, Флавий и Руфий, подразумевают физические характеристики, которые совершенно нетипичны для обитателей Средиземноморья. В индийской литературе слово "каста" – varna переводится как "цвет". Уже в ведические времена и в дальнейшем пандавы описываются как высокие и светловолосые. На основании этого можно сделать вывод, что таким образом подчеркивалось различие между смуглыми дравидами или протодравидами, dasyus, – которые даже в Ригведе описываются как чернокожие (krisnavarna), – и светлыми ариями. Мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что упоминания о светлокожих рабах появляются в вавилонских документах примерно в то самое время, когда появление лошади и продвижение в этот район касситов предполагают присутствие индоевропейцев на Иранском плоскогорье. Занявшись изучением персов, изображенных на саркофаге из Сидона и на других памятниках, де Ужфалви пришел к выводу, что эта группа иранцев включала в свой состав блондинов с севера. Китайские авторы упоминают о присутствии крепко сложенных, голубоглазых, светловолосых людей в Средней Азии во время максимального распространения иранских языков незадолго до начала нашей эры, а на древних изображениях с погребенных под песками городов бассейна Тарима, наряду с местным населением монголоидного типа, представлены явно светловолосые европейские типы. По сообщениям римских авторов, ираноязычные аланы были высокими и светлыми. Кроме того, этот же самый тип еще и сегодня присутствует среди различных индоевропейских народов в тех частях Азии, где в силу их изолированности им удалось избежать смешения с другими народами или же где существуют климатические условия, сопоставимые с климатом Северной Европы. Такими блондинами являются иранские галхи, впервые изученные де Ужфалви в 1878 году. Курды, проживающие в горах Северного Ирака, также являются высокими, светловолосыми и голубоглазыми; фон Люшен обратил внимание на то, что район их обитания совпадает с тем, откуда появились индоиранские правители Митанни 3500 лет назад. Опять-таки вокруг древнеперсидской столицы Персеполя жила группа населения с голубыми глазами и волосами цвета каштана. Не исключено, что этот факт, по крайней мере, является свидетельством проникновения настоящих блондинов в Персию.
Подобные примеры, как древние, так и современные, можно было бы умножить, но и сказанного вполне достаточно для того, чтобы показать, что эти блондины представляют собой связующее звено между Европой и Азией, а также между Северной Европой и Средиземноморьем. Если мы согласимся с той точкой зрения, что эта этническая связь была еще также и лингвистической, то теория индоевропейской колыбели в Европе получает подтверждение, так как любой согласится, что такие блондины могли первоначально появиться только где-нибудь на территории Европы.
Большинство приверженцев этой гипотезы пошли еще дальше и считают, что изначальный индоевропейский тип, или, как они его называют, Homo europaeus nordicus, был представлен высокими долихоцефальными жителями Севера. Однако следует отметить несколько исключений. Исаак Тейлор указал два обстоятельства: не все жители Севера могут считаться индоевропейцами, поскольку многие финны также принадлежат к этому расовому типу, а многие индоевропейские блондины являются сейчас и были ранее брахицефалами. К последнему типу Тейлор относит британских строителей круглых курганов, которые были брахицефалами и при этом, весьма вероятно, были индоевропейцами (кельтами) и имели светлые волосы. Основываясь на этом британском материале, Тейлор утверждает, что первые индоевропейцы были высокими блондинами, но при этом короткоголовыми. Этот тип представлен среди древних кельтов и современных славян, кроме того, он его выявляет и среди умбро-латинов. Как известно, профессор Риджвей развил этот аргумент в отношении кельтов и включил в этот список еще и ахейцев Греции. Недавние исследования показали, что сфакиоты Крита, которые могли быть прямыми потомками дорийцев, принадлежат к той же самой группе брахицефалов. Кроме того, некоторые азиатские блондины, наличие которых с энтузиазмом приветствовалось антропологами, придерживающимися североевропейской гипотезы, оказывается, принадлежат к тому же самому типу брахицефалов, что и славяне. Наконец, даже в Германии, России и Скандинавии, а это те самые области, откуда сторонники северного происхождения индоевропейцев черпают свои самые мощные аргументы, брахицефальный элемент существовал уже в неолитические времена.
Таким образом, имея такой аргумент в своем распоряжении, Тейлор убедительно доказал, что индоевропейцы были брахицефалами, а более поздние исследования, о которых я уже упоминал, только усиливают его выводы. Они, если быть кратким, сводятся к следующему. Европейские брахицефалы разделились на две части: низкорослые и темные с одной стороны, высокие и светловолосые – с другой. Обе эти ветви были азиатского происхождения. Первая из них включала в себя предков финнов и басков, а вторая, которая обосновалась в северной части Центральной Европы, превратилась в индоевропейцев. С другой стороны, длинноголовые жители севера не были изначально индоевропейцами, а стали ими только посредством контактов с брахицефалами. Тейлор с особым удовлетворением отмечает, что древние германцы исказили индоевропейский язык, свидетельством чего являются изменения в произношении согласных. Это только последний пункт, который нас непосредственно касается, другие детали теории Тейлора, среди которых можно упомянуть утверждения об азиатском происхождении брахицефалов, их родстве с монголами, несколько устарели.
Однако даже в своей основе теория Тейлора если и не является недостаточно обоснованной, то, по крайней мере, производит странное впечатление. С одной стороны, вызывает удивление, почему пришельцы из Азии должны были начать говорить на индоевропейском языке только в Европе. С другой стороны, большинство антропологов теперь предпочитают считать, что высокие светловолосые брахицефалы, жители берегов Вислы и строители круглых курганов, которые вторглись в Британию, появились в результате смешения между жителями Севера и более темными брахицефалами. Фактически сам Тейлор должен признать наличие контактов между высокими долихоцефалами и высокими брахицефалами в период индоевропейского единства. Разве не более разумно, спрашивает Заборовски, связать переход, который признает и сам Тейлор, от доиндоевропейской к индоевропейской речи с этими долихоцефалами? Утвердительный ответ в данном случае не обязателен, поскольку не ясно, можно ли связать определенную культуру с этой ветвью высоких светловолосых брахицефалов. Но они появляются как относительно однородная масса только в период разложения первобытно-общинного строя в Европе, и их не удается связать ни с какой конкретной культурой. Приписываемые им материальная культура и погребальный обряд повсеместно носят смешанный характер, а происхождение самых типичных элементов обычно связывается с Северной Европой. Этот вывод представляется безусловно оправданным для группы населения, вторгшейся в Британию. Их керамика и часть изделий из металла обнаруживают несомненное влияние "следопытов". С другой стороны, наиболее типичная для них форма сосуда не была колоколовидным кубком, а скорее украшенным шнуровидным орнаментом кубком; они использовали каменные боевые топоры и хоронили своих покойников под курганами, а не в грунтовых могилах, подобно "следопытам". Все эти особенности – шнуровидный орнамент, боевые топоры и курганы, отмечающие захоронения, – характеризуют северный народ, известный в Тюрингии и на юге Германии. Именно этому народу наши строители круглых курганов обязаны своим высоким ростом и характерными для северной расы особенностями, которые проявляются в строении их черепов, а также во многих элементах их цивилизации.
Таким образом, мы можем считать, что высокие брахицефальные блондины появились в результате этнического и культурного смешения. Мы можем, соответственно, идентифицировать тот компонент, которому они обязаны своим высоким ростом и светлыми волосами и который оказал на них большое культурное влияние, с индоевропейцами, которые научили брахицефалов индоевропейскому языку. Мы теперь вновь возвращаемся к жителям Северной Европы, но в свете предшествующей дискуссии должны оговориться, что, по крайней мере ко времени расселения индоевропейцев, крайне маловероятно, что северяне, как, впрочем, и любая другая группа населения, были чисты в этническом плане.
Следует упомянуть некоторые аргументы, имеющие отношение к антропологии, археологии и филологии, которые приводятся в доказательство североевропейской гипотезы происхождения индоевропейцев. Ее родоначальники и многие их последователи приписали северной расе физическое превосходство, соответствующее лингвистическому преимуществу индоевропейской речи, и стремились на основании скелетных останков северян определить психологические характеристики, которые, как они считали, были специфически индоевропейскими. Пенка в Германии и де Лапу во Франции добавили лирики к своей оценке достоинств высоких блондинов, и эти панегирики все еще повторяются авторами научно-популярных работ в этих странах. Согласно Пенке, северная раса "всегда побеждала и никогда не была побеждена", что она была "духовно и физически аристократической".