Многие из принадлежащих сюда поверьев до того тесно связаны с народною поэзией, что настоящий их источник не всегда может быть указан, особенно при малых сведениях наших о дохристианском русском мире, в существе своём также поэтическом. Сюда принадлежат обычаи, поверья и обряды в различные праздники, столь подробно описанные г. Снегирёвым. Например, игры и обряд на Ивана Купала, колядованье на Рождество, щедрованье на Новый год, семик и проч. Сюда же принадлежит поверье, что в пятницу грешно работать, а наши субботники, или русские жиды шабашат в субботу, также обычай опахивать в полночь деревню, впрягая девок в соху, чтобы избавиться от мора, от скотского падежа. Бабы и девки едут, верхом на помелах и лопатах и убивают до смерти первую попавшуюся навстречу живую тварь; это неистовые вакханалии, шабаш ведьм, где в прежние времена нередко случались убийства, для избавления околодка от чумы. Вместо того заливают также в одну ночь во всей деревне огонь, а там разносят по всем дворам древесный или живой огонь, добытый трением; для него устраивают род деревянного точила, которое после хранят в тайном месте. Этим же огнём поджигают разложенное в разных местах курево. Это средство известно по всей южной и восточной границе России, начиная с Чёрного моря до Китая. Есть ещё иное средство от падежа на скот: должно согнать с вечера внезапно весь скот на один двор и обставить его строго караулом. С рассветом хозяева должны сами разбирать скотину, каждый свою, выпуская её осторожно по одной из ограды; останется одна корова лишняя, ничья: это-то и есть самая моровая, или коровья смерть, и её должно взвалить на поленицу и сжечь живьём. Эти поверья постепенно переходят к поэтическим вымыслам, в коих видна игра воображения, или дух времени, или просто иносказание и народная поэзия, принимаемая ныне нередко в прямом, насущном смысле за наличную монету. Например: в Благовещенье птица гнезда не вьёт; если же она завьёт гнездо или проспит заутреню, то у неё на время отымаются крылья и она делается пешею. К последнему поверью, вероятно, подали повод подлини, птица, у коей правильные перья вылиняли и которую тогда можно ловить руками. В день 40-ка мучеников, 9-го марта, когда пекут жаворонков, уверяя, что они непременно в этот день прилетают, говорят также, что сорока положила уже 40 палочек в гнездо своё. В южной России, ласточка есть представительница чистоты христианской; воробей же, напротив, представитель жидовства. К поверью, что птица в Благовещенье не вьёт гнезда, присовокупляют: кроме окаянного воробья, который не знает праздника. В день Благовещенья и в Светлое Воскресенье, между заутреней и ранней обедней, солнышко от радости играет, в чём нетрудно убедить кого угодно, заставив его смотреть прямо на солнце, оно заиграет в глазах. В Петров день, 29-го июня, солнце играет радугой на восходе, то выказывается, то опять прячется; в ночь Иоанна Крестителя, на 6-е января, вода в проруби играет и плещет. Если курица снесёт яйцо в Благовещенье и его подсылить наседке, то непременно выйдет урод. Во всё время между Рождеством и масленой, где целый ряд праздников, грешно прясть. Если девка, или баба шьёт, работает в заговенье, или по праздникам, то у неё будут заусеницы и ногтоед. Кто в ночь родительской субботы, после трёхдневного поста, придёт с молитвой на погост, тот увидит там тени тех, кому суждено умереть в течение года. Поверье это принадлежит южной России и Украине. Есть много преданий о том, что испытали и видели на том свете обмиравшие и очнувшиеся впоследствии люди: страшные, для суеверов, рассказы эти обыкновенно оканчиваются тем, что трёх слов нельзя сказать, нельзя выговорить; это было им запрещено и язык отымается при всякой к тому попытке; а в этих-де трёх словах и заключается всё главное и существенное. На Украине, каждый человек, отговев, покупает вязанку бубликов (баранков) и делит её со всеми приятелями, чтобы увидеться с ними на том свете. При первом ударе колокола, во время благовеста, мужик не перекрестится, за вторым перекрестится, за третьим поклонится. Коли звезда падает, то это ангел за душой усопшего полетел; а если успеешь, не дав угаснуть этой искорке, пожелать чего-нибудь, то оно исполнится; ангелы на этом перелёте никому ни в чём не отказывают. Остригши ногти, собирать обрезки в одно место; на том свете придётся по крутой горе лезть и ногти пригодятся. Это поверье принадлежит раскольникам. Для той же причины не велят бить кошек; они тогда снабдят из дружбы своими когтями. Когда убирают под венец невесту, то почётная, счастливая супруга должна ей вдеть серьги; тогда молодая будет счастлива. Исстари водилось, что брат невестин или другой мальчик должен в продолжение девичника укладывать жениховы подарки, на дому у жениха, который привозит их невесте; мальчик же должен обуть невесту под венец, подвязать ей подвязку и продать жениху косу её; молодая, в знак покорности, разувает молодого, у которого в сапогах плеть и деньги; ударив жену слегка, он её награждает. У крестьян, новобрачных укладывают не в жилой избе, а в пустой клети или другом месте; стелют постель из снопов, и кладут именно 21 сноп; дарят младенца на зубок, дарят и родильницу, подкладывая тайком деньги под подушку. Во время венца кто первый из новобрачных ступит на подножие, тот будет властвовать; у кого свеча длиннее остаётся, или у чьих дружек, тот долее проживёт; если венец, для облегчения не надевают на голову невесты, то народ считает такой брак недействительным, незаконным, и предсказывает беду; если же над головою уронят венец, то и подавно. Молодых иногда осыпают деньгами, хмелем и хлебом; впрочем, большая часть сих и множество других, сюда относящихся, обычаев не принадлежат собственно к поверьям, а именно к обычаям и к числу празднеств. В иных местах кладут под порог замок, в то время, когда молодые идут к венцу, и лишь только они перешагнут порог, как вещие старухи берут замок, запирают его и хранят, а ключ закидывают в реку; от этого молодые будут жить хорошо. Если баба заспит младенца, то он, по народному поверью, делается оборотнем, или по крайней мере не будет принят в число праведников. Кроме того, мать должна идти на покаяние и стоять 3 ночи в церкви, очертившись кругом; в первую ночь бесы будут только дразнить и казать ей младенца; во вторую будут его мучить и приглашать её, чтобы она вышла из круга и взяла его; в третью замучат его в глазах матери до смерти, а сами исчезают с первыми петухами, покинув труп. Мать должна вынести всё это; если же она перешагнёт заветный круг, то сама сгинет. В старину родители иногда скрывали крёстное имя дитяти, его называя вовсе иным, в уверенности, что человека нельзя испортить, изурочить, не зная имени его. Есть изредка также обычай, особенно когда дети не долговечны, чтобы вслед за народившимся младенцем выйти на улицу, дать ребёнку имя первого встречного человека и даже звать этого человека в кумовья. В прощёный день (воскресенье, перед чистым понедельником) дарят друг друга куличом, или огромным пряником (фигура), с солдатиками или надолбами по краям и с чашкой посредине; такой же пряник везут молодые, на другой день брака, к родителям, которые им кладут деньги или подарки на пряник. Если смочит поезд свадебный, то это счастье, как и вообще дождь означает благодать, обилие. Усопших младенцев непременно подпоясывать: во-первых, для того, чтобы их на том свете по первому взгляду можно было распознать от татарчат и жиденят; во-вторых, чтобы малюткам, гуляя по вертоградам небесным, можно было собирать за пазуху виноград. Если ребёнок умирает, то подать его нищенке христа-ради в окно; коли та, ничего не зная, примет его, помолится и посадит под избой, то будет жив. Затмения, как известно, предзнаменуют, в глазах народа, бедствия, чему верили невежды почти во все времена и во всех землях. Явления эти весьма приноравливались к событиям настоящим, будущим или прошедшим и, по необычайности своей, всегда поражали умы народа, настраивали их на ожидание чудес или бедствий.
У раскольников есть много странных поверьев, нередко порождения довольного дикого, необузданного воображения, кои иногда основаны на безграмотной игре слов: кто пьёт чай, отчаивается от Бога; кто пьёт кофе, налагает ков на Христа; хмель и табак произросли на могиле знаменитой блудницы, - хмель из головы, а табак из чрева. На этом основании, вероятно, хмель считается у них благороднее табака, и многие раскольники не чуждаются его, тогда как табака все они не терпят, называя его смертельным грехом. Раскольники в особенности настоятельно требуют, чтобы остриженные ногти класть с ними вместе в гроб, и даже носят обрезки эти в перстнях. Земля, по народному поверью, лежит на трёх рыбах, китах, или даже на четырёх; но один из них умер, отчего и последовали потоп и другие перевороты; когда же перемрут они все, то последует преставление света. Между тем, когда киты эти, отлежав бока, начинают оправляться да повёртываться, то бывает трус, землетрясение. Иные, напротив того, утверждают, что свет стоит на трёх слонах. Прежде нас жили на свете волоты, великаны, а после нас будут пыжики, т. е. карлы. Народное поверье волотам назначает место жительства в вологодской стороне; вероятно этому подало повод одно только сходство звуков. Народ ожидает преставления света непременно в одну из великих суббот, перед Троицей. Если по торной дороге подымается столбовой вихорь, то это чёртова свадьба, ведьма с сатаной венчается, или, по крайней мере, возится; а потому, если кинуть в вихорь этот нож, то он будет в крови. Чума летает уткой, а голова и хвост у неё змеиные. Не садиться по 13-ти человек за стол и не подавать другому соли; эти два поверья, как всякому известно, напоминают измену Иуды. Не дарить ни ножа, ни ножниц, не принимать булавки, разве уколоть слегка подателя, или отдать грош, т. е. купить вещи эти. Взяв от соседа прививку плодовую, или отводок, также должно положить около дерева копеечку, чтобы ветка хорошо принялась. Молодых супругов сажают на мохнатую шубу, в ознаменование привольной жизни; велят также стричь ребёнка на шубе: богат будет; когда ребёнок впервые пойдёт, то черкнуть ножом по земле между ног, что и называется перерезать путы. Если у ребёнка долго зубы не режутся, то проколоть чёрному петуху гребешок, костяным или деревянным гребнем, и кровью помазать дёсны. Это поверье, принадлежа отчасти к разряду симпатических средств, конечно, придумано для того, чтобы успокоить встревоженную мать, при таких обстоятельствах, где человеческая помощь невозможна. Советуют также надевать ребёнку ожерелье из рачьих жерновинок, носить фиалковый корень и проч. Пожар от грозы заливать парным молоком от чёрной коровы. Коли чёрная корова с вечера впереди стада идёт на село, то день будет ненастный, коли белая, ясный. Коли корова перестанет доиться, то кто-нибудь из счастливых в семье, обыкновенно девушка или ребёнок, должны выкупить её у хозяйки или у коровницы, за грош; корова называется с того времени собственностью покупателя и будет опять доиться. Коли корова доится с кровью, что, между прочим, случается-де оттого, когда под брюхом у неё пролетит невзначай ласточка, то подоить её сквозь обручальное колечко хозяйки; ласточка же пролетает под коровой в наказание за то, когда кто разорит у неё гнездо. Чтобы предупредить порчу свадьбы от недоброго кудесника, который-де не только сделает, что кони не пойдут со двора, но, пожалуй, оборотит и гостей и молодых в волков, все гости и поезжане опоясываются, сверх рубахи, вязаным, а не плетёным, пояском, в котором тьма узелков. Колдун ничего не может сделать, не развязав сперва всех узелков, или не сняв с человека такой поясок. Крестьяне рассказывают, что такие оборотни, т. е. волки, бывшие когда-то свадебными гостями, попадаются; если подобного зверя убьёшь, то на нём, к крайнему удивлению всех крещёных людей, найдёшь под шкурой красную рубаху, - но только без опояски! Так дорого можно поплатиться иногда за небольшую оплошность! Есть поверье, что ворон купает иногда детёнышей своих в великий четверток, и приносит для этого воду в гнездо своё в выеденном яйце. Ворон, ворона, грач, сыч, сова, филин, пугач, иногда также сорока и кукушка, почитаются зловещими птицами, и притом не только у нас, но почти повсюду. Если ворон и филин кричат, сидя на кровле, то в доме быть покойнику. Ночные птицы получили прозвание зловещих, конечно, за дикий, неприятный крик, который, среди глухой ночи, иногда чрезвычайно неприятен; так наприм., пугач, большой лесной филин, завывает точно как человек, зовущий отчаянно на помощь; а иногда, как ребёнок; иногда хохочет, стонет или ржёт. Нет сомнения, что пугачу надобно принять на свой счёт большую часть того, что рассказывают о лешем. Суеверы носят при себе когти филина, чтобы отвратить от себя зло. Ворон, ворона, сорока, грач, вероятно, попали в этот разряд, как полухищные, жадные к падали и до нестерпимости крикливые, вещуньи. Иногда загадывают, сколько лет кому жить, и считают, сколько раз кукушка кукутнёт. Отчего вообще птица, залетевшая нечаянно в покои, особенно воробей, предзнаменует бедствие, смерть в доме и проч., этого объяснить не умеем; но птичка, залетевшая в чистом поле прямо в руки, а равно и гнездо, свитое где-нибудь в доме, бывает, как думают, к добру. Не велят бранить пойманного сома, хотя это для рыбаков не находка, стращая тем, что водяной чёрт за такую брань отомстит. Ласточку, голубя, пигалицу и синичку, по мнению народа, бить грешно, за это бывает падёж на скот. Есть ещё поверье, что если собаки ночью воют, или когда они роют норы, то будет в доме покойник. Много раз уверяли тут и там люди, что собаки, лошади или другая домашняя скотина предчувствовали, предугадывали смерть хозяина, и что животные показывали это воем, мычаньем, ржаньем, ночным топотом, необычайною пугливостью, страхом и проч. Там, где подобное предчувствие относится до внезапной, насильственной смерти, оно во всяком случае необъяснимо, а потому уже слишком невероятно; но нельзя оспаривать возможности того, чтобы какое-либо животное не могло чувствовать, не знаю каким чутьём или чувством, невидимой для нас перемены, происшедшей с таким человеком, который по состоянию своего здоровья не может прожить более известного и весьма короткого срока, который обречён уже тленью, носит в себе ничем неутолимый зародыш смерти, и поэтому самому, может быть, в испарине своей, или Бог весть как и где, представляет для некоторого рода животных нечто особенное и неприятное. Я не утверждаю всего этого, я только не отвергаю такую возможность. Опытные врачи, фельдшера, сиделки и хожалки видят, иногда по первому взгляду на больного, что его спасти нельзя; иные утверждают даже, что слышат это чутьём, по испарине; почему же другое существо, или животное, не может видеть или слышать то же самое, но только ещё гораздо ранее, может быть, накануне, или даже несколькими днями прежде нас? Как объяснить себе чутьё, которое безошибочно указывает собаке, что на таком-то месте пробежал заяц, причём собака ещё знает, до какой степени след этот свеж, и что всего мудрёнее, в какую сторону заяц пробежал, взад или вперёд?