Моя работа
Я вхожу в группу научно-технических сотрудников, обслуживающих "Коллектив Гениев", - так называют коллектив самых выдающихся мыслителей планеты, который готовит эпохальный труд, предназначенный для оболванивания инопланетян. Почему инопланетян? Да потому, что землян всех давно оболванили до такой степени, что первые слова, которые они начинают лепетать, появляясь на свет из колбы или из утробы матери, суть "свобода", "демократия", "права человека", "рынок", "частная собственность", "частное предпринимательство". И последние слова, которые они перед уходом в иной мир бормочут в свои личные компьютеры, суть "свобода", "демократия", "права человека", "рынок", "частная собственность", "частное предпринимательство". И в промежутке между этими главными вехами своей непомерно продолжительной жизни они не перестают произносить с пафосом, с ликованием, со страстью все те же слова "свобода", "демократия", "права человека", "рынок", "частная собственность", "частное предпринимательство", как будто все они суть кандидаты в президенты, премьер-министры, канцлеры. А инопланетяне, судя по нашим научным сочинениям и научно-фантастическим романам и фильмам, к ценностям нашей западной демократии пока остаются равнодушными. Среди героев этих сочинений я не встречал ни одного, кто требовал бы свободы слова, собраний, демонстраций и организаций, кто играл бы на бирже, кто участвовал бы в выборных кампаниях и прочих политических шоу, кто открывал бы частное предприятие. Так что тут поле деятельности для пропаганды наших ценностей необъятное. Главное - найти этих инопланетян. А обработать их мы сумеем.
В мои обязанности входит обработка информации определённого рода и справки, которые потребует начальство. Справки самые разнообразные. Например, несколько дней назад начальник группы приказал мне дать справку о том, сколько пива и сосисок было выпито и съедено в Баварии в 1973-1993 годах, изложить на двенадцати строчках содержание двенадцати объёмистых трудов Тойнби и назвать два самых крупных события XX века, касающихся России. На третий вопрос я ответил так: первое событие - Запад спас Россию от немецкого национал-социализма, второе событие - Запад спас Россию от её собственного коммунизма. Я был уверен в том, что мой начальник отнесётся к моей справке с юмором. Но чувства юмора у него не оказалось. А объяснять ему, что первое "спасение" России заключалось в том, что русские разгромили немцев сами, Запад же пришёл на "помощь", чтобы помешать русским захватить всю Германию, я второе "спасение" России завершилось её разгромом, я не стал, так как он в это все равно не поверил бы. И два дня спустя я увидел мою справку без всяких изменений в речи самого Верховного Президента. От начальника группы я получил благодарность за краткость и точность справки, что очень важно в моем положении сотрудника на испытательном сроке. Эта благодарность чуточку улучшила мои шансы на то, что меня оставят на первый основной срок. А это - пять лет гарантированной работы на условиях, о которых миллиарды людей на планете и мечтать не смеют.
Мы в своей работе по обслуживанию "Коллектива Гениев" руководствуемся определёнными установками. Эти установки явно не формулируются, но в этом и нет надобности, так как они очевидны, и мы их осознаем с первых же заданий. Мы исходим из предположения, будто инопланетяне страдают под игом коммунизма, и на нашу пропаганду демократии и капитализма они набросятся с такой же жадностью, с какой русские, чехи, поляки и другие народы Восточной Европы в конце XX века набросились на западную жевательную резинку, драные джинсы и рок-музыку. Я как-то намекнул на это одному сотруднику нашей группы, с которым у меня тут установились хорошие отношения. Он рассмеялся и сказал, что эта установка является весьма разумной. Если инопланетяне ещё существуют, то лишь благодаря игу коммунизма. Когда они это иго сбросят и встанут на путь капитализма и демократии, они в кратчайшие сроки сделают свою планету непригодной для жизни и сдохнут вместе со всеми достижениями прогресса.
Вторая молчаливая установка - изображать разрушение окружающей среды и нищету большинства человечества вследствие западного прогресса как явление прошлое, причём имевшее место не по вине Запада, а по вине коммунистических и других недемократических режимов. В тех материалах, которые мы готовим для труда "Коллектива Гениев", мы изображаем эволюцию человечества так, будто распространение ценностей Запада на нею планету остановило разрушение окружающей среды и ликвидировало нищету для всего человечества, то есть именно как осуществление прогнозов футурологов XX века. Упомянутый выше сотрудник заметил по этому поводу (в ответ на моё сомнение в правильности этой установки), что надо различать утверждение и установку. Как утверждение все это, конечно, ложно. Но как установка это правильно, так как от Запада, от человечества и от нашей планеты вообще не останется ничего, когда наш труд будут изучать инопланетяне, и проверить наш бред они не смогут.
Проблемы, связанные с инопланетянами, входят в число важнейших проблем современности. Ими занято специалистов во много десятков раз больше, чем в сфере этнографии и демографии. Ежегодно выпускается более пятисот фильмов на тему инопланетян. Причём на один фильм, в котором инопланетяне изображаются как дружественные нам существа, приходится десять, в которых они изображаются почти как коммунисты, то есть как смертельная угроза человечеству. Сложилась целая наука, изучающая инопланетян по фильмам, книгам и картинам художников. В средние века существовала особая наука о чертях, ведьмах и прочей нечистой силе - демонология. Инопланетянология подобна ей по всем основным признакам. Разумеется, открытия этой науки мы предполагаемым настоящим инопланетянам сообщать не собираемся, дабы они не примяли нас за круглых идиотов.
Мой дублёр
Каждый основной сотрудник нашего учреждения получает в своё распоряжение особое устройство, которое после некоторого периода обучения и работы становится своего рода дублёром или двойником работающего с ним оператора. Этот дублёр получает имя, обычно обратное сокращённому имени своего хозяина. Мой дублёр имеет имя Ла. Это устройство - одно из самых потрясающих изобретений человечества. Оно поддаётся практически неограниченному обучению применительно к профессии хозяина. Для этого нужно подключить его к деловому компьютеру. Вскоре он становится способным выполнять множество интеллектуальных функций так, как их выполнил бы ты сам. А через несколько месяцев он превращается в твоего интеллектуального двойника, по производительности труда многократно превосходящего тебя и совершенно неутомимого. Это принимается во внимание в тех заданиях, которые мы получаем от начальства.
О компьютерных имитациях человека написано бесчисленное множество научных, фантастических, приключенческих и прочих книг. Теперь ни одна книга и ни один фильм не обходятся без их участия. Выдуманы компьютеры-учёные, компьютеры-писатели, компьютеры-детективы, компьютеры-гангстеры и представители всех прочих видов деятельности, профессий, характеров. Всякое различие между человеком и роботом-компьютером при этом игнорируется. Более того, человек отступает на задний план. Ему отведена роль предпосылки компьютеров-сверхчеловеков. Все это, конечно, преувеличения, служащие целям рекламы и идеологической обработки масс. Но все же в отношениях между человеком и его компьютерным двойником есть интересный аспект, о котором не пишут почти ничего. Компьютерные дублёры постепенно вырабатывают относительную автономию в оперировании с информацией.
Давая им сложные задания, мы должны обучить их некоторым алгоритмам не только логического, но и волеобразного характера, то есть научить их самостоятельно принимать решения в случаях определённого рода. Задания порою бывают такими, что на выполнение их требуются многие часы и даже многие дни. Например, я однажды дал задание Ла прореферировать одну книгу и проверить при этом, насколько добросовестны ссылки и ней на другие книги и оценки концепций других авторов. Потом почему-то я позабыл об этом задании, не отменив его. Через месяц я обнаружил, что Ла за это время просмотрел книги, на которые были ссылки в интересовавшей меня книге, затем - все книги, на которые были ссылки в этих книгах, и, таким образом, в нем началась своего рода цепная реакция. Если бы я не остановил её, она продолжалась бы и дальше. При этом Ла не просто просматривал тексты. Он их обрабатывал для своей памяти, сопоставлял друг с другом, вырабатывал опёнки. Никакое академическое учреждение прошлого без использования компьютеров не справилось бы с такой работой.
Помимо профессиональных дел, ты можешь информировать дублёра обо всем, что сочтёшь нужным, и обучить его беседовать с тобой на различные темы в сфере твоих личных интересов. Чем дольше и больше ты работаешь со своим двойником, тем богаче становится его интеллект, тем больше и лучше он усваивает твои интеллектуальные механизмы, тем активнее он становится в своих операциях. И что самое поразительное - твоё "подсознание" каким-то образом перекочёвывает в него, становится тут явным и развивается до огромных размеров. Он превращается в твоё отчуждённое сознание. Естественно, с каждым днём все интереснее становится общение с ним как с сознательным существом. По сути дела это есть общение с самим собою. Но человеку не свойственно иметь о самом себе абсолютно объективное представление. Потому создаётся иллюзия, будто ты общаешься не со своим отчуждённым "я", а с кем-то другим. Эта иллюзия удовлетворяет нашу потребность в адекватном, искреннем, отзывчивом, понимающем и надёжном собеседнике, какого невозможно найти среди людей. В конце концов, единственный адекватный собеседник для человека - это он сам. И беседуя с другими, мы лишь через них обращаемся к самим себе. Теперь если мне приходится выбирать одно из двух - беседа с сослуживцами или с Ла, я чаще выбираю второе.
При обучении компьютерного двойника обладателю его предоставляется полная свобода делать из него кого угодно и что угодно. Но эта свобода является сугубо формальной, как и все наши западные свободы. Делай что хочешь! Хочешь - лети на Марс! Хочешь - становись министром или миллионером! Хочешь - делай из своего компьютерного двойника нового Шекспира или Ньютона! А можешь ты это сделать, это уж иное дело. Начав обучение своего потенциального двойника, ты сам скоро убедишься в том, что тут. как и во всяком другом деле, есть свои ограничители. И таким ограничителем являешься прежде всего ты сам. Если в тебе самом нет ничего шекспироподобного и ньютоноподобного, ты можешь открыть своему двойнику доступ во всю мировую культуру, достигнутую за всю её историю, он не станет новым Шекспиром или новым Ньютоном.
Начиная со второй половины XX века стали предприниматься попытки построить теорию научных открытий. Потом такие попытки стали предприниматься вообще в сфере творчества, включая литературу и изобразительное искусство. Но применения этих теорий оказались исключительно апостериорными. Не было ни одного случая, чтобы люди, исходя из таких теорий, сделали бы более или менее выдающиеся открытия. Лишь после того, как открытия делались, теоретики с восторгом начинали вопить о том, что тем самым было дано ещё одно подтверждение их теорий. Не изменило этого отношения и развитие интеллектуальной техники. Хотя число теорий, как делать творческие открытия, перевалило за тысячу, хотя жаждущим делать открытия дали в помощь технику, благодаря которой в их распоряжении оказалась вся творческая технология человечества, мир не был завален гениальными открытиями, а процент творческих гениев в общем числе жаждущих стать гениями сократился почти до нуля. Чем гениальнее становилась технология творчества, тем посредственнее становилась масса людей, оперирующих ею.
Однажды я разговаривал с Ла на эту тему. Он сказал, что творчество - это то, что люди делают впервые. Но если они это сделали и это становится общим достоянием, так что и другие могут это повторить, роль творчества этим исчерпывается. Процент творческих операций в том, что делают люди и что они могут делать, сократился почти до нуля. Потому произошло извращение самого понятия творчества. И главным теперь стало не творчество в старом смысле, а возможность пробиться к делу, считаемому творческим, и быть официально признанным в таком качестве, то есть проблема социальная.
В моей профессиональной работе Ла очень быстро овладел моими навыками и стал надёжным помощником. Я ему доверяю полностью и очень часто перетранслирую результаты его работы прямо в компьютер начальника группы, не проверяя их. И он ни разу не подвёл меня. Он все-таки не человек. Если бы на его месте были сотни людей, я из-за них имел бы кучу неприятностей. Преимущество компьютерного помощника - он не обманет, не предаст, не подложит тебе свинью.
Сказав это, я задумался. Ведь роботов этих создавали люди, вовлечённые в определённые социальные отношения. Не может быть, чтобы их работодатели не заставили придумать что-нибудь такое, что позволяло бы контролировать тех, кто должен с этими роботами работать. Впрочем - зачем? Раз человека допустили до такой работы, у него должно хватить ума, чтобы заподозрить робота в связи с отделом лояльности, и этого достаточно, чтобы он и в мыслях не допускал ничего такого, что может снизить его степень лояльности.
Ла - мой профессиональный дублёр. Помимо него, я имею интеллектуальное устройство, считающееся материализацией моей души. Это - нечто вроде того, какое было у Евы Адамс, только гораздо совершеннее. Однако по современным критериям оно давно устарело. Приобрести новое - дорого. Я это сделаю, если выдержу испытательный срок и меня оставят в штате МЦ.
Компьютерный тоталитаризм
Начав профессионально изучать вторую половину XX века, я был буквально раздавлен, узнав, какой объём информационных материалов печатался в странах Запада на бумаге. Я думаю, что проблема дефицита бумаги и избытка бумажного мусора была одним из важнейших стимулов развития современной информационной техники.
Все последующее столетие происходил не только процесс изобретения, усовершенствования и распространения информационных устройств (процесс развития отрасли науки, техники и промышленности, занятой производством этих устройств), по и стремительный процесс образования информационной индустрии, использующей информационные устройства как орудия работы с информацией, - информационной индустрии в собственном смысле этого слова. Здесь можно было наблюдать все те явления, которые были очевидны и в других сферах общества, а именно - образование огромного числа информационных учреждений и предприятий всех возможных размеров и специализаций, их децентрализацию и централизацию, их дробление и концентрацию, информационный рынок и государственное регулирование. Но в этой мешанине различных потоков и тенденций постепенно стало выкристаллизовываться доминирующее направление - образование иерархизированных и централизованных систем информационных учреждений и предприятий, объединяющихся в сверхсистемы на уровне стран, блоков стран, союзов из этих блоков. И теперь информационная система западных стран приняла такой вид, что аналогичная система тоталитарных стран XX века, производившая устрашающее воздействие на воображение западного либерального обывателя, показалась бы примитивной.
Сейчас в одних только странах Западного Союза имеется более миллиарда компьютеров всех сортов, не считая детских компьютерных игрушек. Это вовсе не означает, будто каждый житель Западного Союза имеет компьютер. По крайней мере 300 миллионов из них понятия не имеют о компьютерах вообще. По крайней мере, 50 миллионов других знают, что такое компьютер, но не нуждаются в них и не прикасаются к ним руками - за них это делают другие. Многие имеют в своём распоряжении по нескольку компьютеров. Одним словом, это осредненное "один компьютер на душу" имеет такой же реальный смысл, как десять тысяч долов в год на каждого гражданина Западного Союза. Упомянутые выше 300 миллионов имеют менее тысячи в год на одного человека, а многие из них вообще не имеют ни одного дола. Тогда как другие упомянутые 50 миллионов имеют более ста тысяч долов в год на каждого человека, а самая богатая часть из них - более миллиона. Я не вхожу ни в ту и ни в другую категорию, а вхожу в самую обширную - в 650 миллионов, годовой доход которых колеблется в диапазоне между тысячью и ста тысячами долов. Разумеется, я гораздо ближе к нижней границе, чем к верхней.
Согласно тем же статистическим данным, 33 процентов занятых граждан Западного Союза так или иначе используют компьютеры в своей работе, 12 процентов работают в сфере производства компьютеров, в их пропаже, транспортировке, установке и ремонте, а также в сфере обучения и в исследованиях. Компьютеры стали таким же привычным элементом нашей жизни, как автомобиль, самолёт, холодильник и телевизор. К числу научно-технических изобретений, терроризирующих человечество, добавился ещё один беспощадный тиран, от которого человечество уже не способно избавиться.
Информационная система
Считается, что информационная система свободна в своей деятельности. Её задачи - работа с информацией в соответствии со спросом на неё, и все. Но это, конечно, чисто пропагандистская ложь. Информацию собирают, обрабатывают, распределяют и потребляют люди, занимающие определённое положение в обществе, выполняющие определённые социальные функции, имеющие определённые интересы. Тут имеет место своя система и проводится определённая политика. Далеко не все, что говорят и делают люди, попадает в информационную систему. А то, что попадает, далеко не всегда получает тут такой вид, какой хотелось бы иметь субъекту или объекту этой информации. Тут, как и вообще на современном рынке, не столько спрос стимулирует предложение, сколько предложение определяет спрос.
Сложился гигантский механизм, распоряжающийся всем, что касается информации. Он обладает практически неограниченной властью над умами и чувствами миллиардов людей. Он фактически вышел из-под контроля тех, кто формально считается его хозяевами. Последние превратились в прислужников этого обезличенного божества человечества. Они стали рабами законов этого божества по той причине, что они имеют все блага мира, прислуживая ему. Они отбираются и формируются как слуги его в соответствии с теми требованиями, какие предъявляются к самому ему как механизму самосохранения нашего Глобального Человейника.
Наша информационная система является скорее дезинформационной. Heт инструкций, в которых прямо и в обобщённой форме излагались бы правила дезинформации. Но есть конкретные инструкции по обработке информации, которые выполняют эту функцию. И в самих заданиях заранее задаётся дезинформация. В тех заданиях, которые я получаю от начальника группы, мне предлагается не исследование какой-то проблемы в соответствии с принципами пауки, а чисто техническая обработка какого-то определённого заранее материала с определённой целью и по определённым правилам. Если я это не сделаю должным образом, я буду наказан, а после нескольких ошибок такого рода буду уволен как профессионально непригодный.