Новая тревога
Приближается коней испытательного срока. Во мне зародилась новая тревога: а не лучше ли было бы, если бы меня не оставили на основной срок?! Оставшись здесь, я навечно продаю себя в рабство. Хотя и комфортабельное, но все-таки рабство. Что ждёт меня тут? Однообразная рутина изо дня в день, из года в год. Постепенное повышение служебного ранга, зарплаты, благополучия. Возможно - семья вроде семьи Ива. И вечная душевная боль из-за невозможности реализовать свои способности. А если не оставят - что тогда?! Представится ли случай распорядиться своей жизнью по своей воле? Не попаду ли я в "отбросы", и в одну из "очистительных" кампаний не исчезну ли я бесследно в интересах сокращения процента "отбросов" до нормы?! Что и кто меня ждёт вне МЦ?! Кому я дорог?! Кому я нужен?!
Я почувствовал ненужность моего сократовского мозга и бессмысленность стремления к познанию. Как все-таки были мудры авторы Библии, сочтя страсть познания изначальным грехом человеческой истории!
К тому же чем дольше я работаю здесь, тем уже круг людей, которые проявляют какой-то интерес ко мне, и тем реже я разговариваю с ними. Боюсь, что скоро и этик не останется. Однажды я случайно разговорился с одним старым сотрудником МЦ. Он сказал, что за последние пятнадцать лет я был единственным заговорившим с ним. Я рассказал об этом случае Филу. Он сказал, что это здесь обычное дело. Людям, работающим профессионально с информацией, не о чем разговаривать!
Исповеди и покаяния
Время от времени в средствах массовой информации устраивают своего рода общественные и публичные исповеди и покаяния. При этом выбирается какой-то аспект жизни общества. Какой именно и в какое время, никакой закономерности на этот счёт нет. Конечно, в недрах массмедиа кто-то принимает соответствующие решения, но и в этом нет строгих правил. Происходит просто стечение обстоятельств, появляется подходящий повод или потребность, и вдруг вспыхивает кампания обнажения язв этого аспекта общества и их осуждение, причём с такой откровенностью и в таких масштабах, на какие не способны никакие критики и враги нашего общественного строя.
Подвергается критике все, что как-то причастно к избранному для разоблачения и осуждения множеству пороков, включая сами средства массовой информации, высшие власти, заправил бизнеса. И чем сильнее, тем лучше, ибо избыток критики действует сильнее, чем её недостаток. Люди просто тупеют от обрушивающейся на них информации ужасов их собственной жизни, выраженных в громадных величинах. Первые сообщения о миллионах преступлений в сутки, о сотнях тысяч изнасилований, о тоннах наркотиков и т.п. вызывают шок. Но он быстро проходит. Люди ждут новых, ещё более страшных величин, ещё более леденящих кровь фактов. Пресытившись такой "духовной" пищей, люди теряют к ней всякий интерес и впадают в то состояние отупения, о котором я уже упомянул.
Кампании публичной исповеди и покаянии проводятся самими властителями той сферы западнизма, которая занята формированием менталитета западоидов. Они суть средство идеологического оболванивания западоидов. Благодаря им создаётся видимость, будто у нас не скрывают никакие недостатки, будто предают их гласности без всяких ограничений, будто свободно обсуждают их и сообща ищут пути их преодоления. Оппозиционная критика при этом обезвреживается, не возникает устойчивая критическая идеология, способная на длительное время овладеть массами и побудить их на радикальные политические действия.
Проходит несколько дней, и кампания исповеди и покаяния и общественных грехах кончается так же внезапно, как и начинается. Жизнь продолжает свой ход со всеми теми язвами, которые обнажили и в которых покаялись. Бывшие обличители пороков возвращаются к своим основным обязанностям прославления добродетелей нашего лучшего из миров. Иногда сразу одновременно проходит несколько кампаний. Делается это с целью распылить внимание людей. Вот сейчас идут сразу три кампании - против злоупотреблений средствами тайного наблюдения, против злоупотреблений средствами индивидуальной самозащиты и против паразитарных учреждений и предприятий. Несколько слов о каждой из них.
Средства тайного наблюдения за людьми, фиксирования ("записи") наблюдаемого и манипулирования "записью" достигли высочайшего совершенства, стали общедоступными, превратились в привычный элемент нашего образа жизни. Практически теперь можно наблюдать все в жизни обычных граждан так, что заметить наблюдение невозможно. Все наблюдаемое фиксируется. Есть приспособления, с помощью которых можно зафиксированные материалы комбинировать и модифицировать так, что различить подлинник и подделку не всегда могут даже квалифицированные специалисты.
Благодаря этим средствам тайное наблюдение одних людей за другими и использование результатов наблюдений стало всеобщей болезнью, превратилось в непреходящий кошмар. Люди стали следить за своими близкими, за врагами, за начальниками, за подчинёнными, за посторонними (на всякий случай). Развилась целая сфера преступности на этой основе. Никакая борьба против этого не помогала. Время от времени вспыхивали массовые движения с требованием прекратить производство таких средств и запретить их употребление под угрозой тяжёлого наказания. Но до сих пор безрезультатно. Надо полагать, и эта кампания закончится ничем.
Аналогично обстоит дело со средствами индивидуальной самозащиты от нападений. Тут тоже нарушена мера, и эти средства стали играть роль противоположную - роль средств нападения. Люди стали физически опасными друг для друга существами, превратились в скорпионообразные, змееобразные твари. Требования прекратить производство и свободную продажу средств такого рода стали выдвигаться уже в конце XX века. Но они каждый раз отклонялись как нереальные и нецелесообразные. И в самом деле, стоит ограничить их продажу обычным гражданам, как резко возрастёт преступность. Где выход? Жить с этим неизбежным пороком и впредь.
Третий пример заслуживает особого внимания.
Гримасы прогресса
Характерным явлением нашего общества является существование и процветание многочисленных образований в сфере науки, культуры, экономики, политики и т.д., коэффициент полезного действия которых (с точки зрения интересов общества в целом) очень низок, близок к нулю и равен нулю, а то и вообще эти образования убыточны для общества, являются чисто паразитарными. Но уничтожить их или хотя бы как-то ограничить практически невозможно. Они необычайно живучи, как и вообще все живые паразиты. Они как-то ухитряются убедить всех тех, от кого зависит их существование, в своей необычайной полезности для прогресса общества. Иногда вспыхивают кампании против некоторых из них. Но ещё не было ни одного случая, чтобы они завершились успехом. Они либо глохли и как-то незаметно сходили на нет, либо в результате их атакуемые социальные паразиты расцветали пуще прежнего.
Вот сейчас началась кампания против самого крупного в ЗС (а значит, на всей планете) исследовательского объединения, в течение двадцати лет занимавшегося изучением человеческого "Я". В нем были заняты тысячи специалистов. Они получали степени и звания, награждались премиями, избирались во всякие почётные общества. Издавали тысячи книг, множество специальных журналов, газеты. Собирали конференции, симпозиумы, конгрессы. Регулярно выступали по телевидению. Имели кафедры во всех университетах ЗС. Вовлекали в сферу своей деятельности десятки тысяч влиятельных людей. Привлекали к себе внимание миллионов. И каков итог? Крупнейшие специалисты оценили всю "научную" продукцию объединения как шарлатанство, прикрываемое особой изощрённой, но совершенно пустой фразеологией. На объединение было истрачено больше, чем на обеспечение средствами существования страны Четвёртого Мира с населением в 30 миллионов человек.
Это объединение фактически существовало исключительно для самого себя, высасывая соки из окружающей социальной среды. В нем сложилась определённая социальная структура. Люди в ней жили так же, как в обычном обществе. Приобретали образование. Трудились. Делали карьеру. С полной серьёзностью относились к своей продукции. Одним словом, во всем имитировали обычное общество. И все-таки оно было лишь имитацией его.
Кампания наверняка кончится ничем, это ясно уже сейчас. У объединения нашлись могущественные защитники - оно вросло в своё окружение, давая возможность многим влиятельным личностям наживаться через него. Им предоставили все средства массовой информации. И я должен признать, что их аргументы выглядят убедительнее аргументов тех, кто призывает ликвидировать это объединение.
Защитники критикуемого объединения говорят, что рано судить о безрезультатности исследований его. Проблема необычайно трудная, надо проявить терпение и терпимость. Ведь и на генетику в своё время нападали как на лженауку. И на психоанализ. И на многие другие сферы науки, без которых уже немыслима жизнь человечества. И как определить полезность или бесполезность какого-то объединения людей?! Каков коэффициент полезного действия армии, Церкви, политических партий и многих других человеческих объединений, в отношении которых у нас не возникает сомнений?! Если принять в качестве критерия оценки полезности явления для его среды, то придётся все человечество объявить паразитом, ибо оно нанесло непоправимый ущерб окружающей природе. Но природа не имеет интересов. И общество тоже. Интересы имеют лишь отдельные люди и их объединения на основе общих интересов. А что касается больших человеческих объединений, то это то, что какая-то группа людей приписывает им некие общие интересы, каких нет на самом деле, но которые могут стать их символическими интересами. Так что все критерии оценки каких-то феноменов вроде рассматриваемого объединения условны и в конечном счёте бессмысленны. Рассматриваемое объединение в некотором роде есть характерная модель всех человеческих объединений, всего ЗС и всего ГО. Оно действительно работает на себя, замкнуто на свои внутренние интересы. Оно с посторонней точки зрения занято чепухой. Но чепухой сложной, высокоразвитой, требующей усилий многих профессионалов, требующей затрат больших средств и т.д. Но ведь с точки зрения каких-то инопланетян все человечество занято чепухой того же рода. К человечеству в целом неприменимы никакие критерии рентабельности, прибыльности, конкурентоспособности, социальной оправданности и т.п., как они неприменимы и к рассматриваемому объединению. Оно просто существует и процветает в наших условиях, имеет силы постоять за себя и отразить внешние атаки.
Нор
Н о р: Я думаю, что вся эта кампания против исследовательского концерна "Я" спровоцирована специально.
А л: Зачем?
Н о р: Отвлечь внимание от того, чем он занимается на самом деле.
А л: Но ведь об этом как раз и идёт речь!
Н о р: В этой кампании остаётся незатронутым один аспект дела. На мой взгляд - главный. Мы привыкли относиться к науке как к чему-то стоящему над частными интересами людей, абсолютно беспристрастному, обязательному для всех и единому. Мы приучены думать, будто наука - это истина, а заблуждение - не наука.
А л: А разве это не так?
Н о р: Так и не так. Дело в том, что во всем, что касается человека и человеческих обществ, нет единой науки. Есть наука во имя созидания, И есть наука во имя разрушения. Объект их внимания один и тот же. Но ориентация внимания и результаты их различны. Вот исследовательский центр "Я". Неверно, что он занимается не наукой. Он занимается наукой. Но какой - вот в чем вопрос. Формально считается, будто он исследует тайны человеческого "Я". Но никаких таких тайн нет в природе. Вернее, все тайны на этот счёт лежат на поверхности, доступны всякому без специальной техники. Они банальны. При условии, конечно, что ты не дурак, не превратен в идеологического кретина и способен наблюдать обычные явления жизни прямо, без посредников в виде "мировых достижений". Этот центр на самом деле занимается разработкой технологии манипулирования людьми путём воздействия на их психику. Его цель - не отыскание методов лечения психически больных, а нечто противоположное - отыскание наиболее рафинированных методов превращения здоровых людей в больных, причём желаемого типа. Чувствуешь разницу?
А л: Да. Нечто подобное имело место во второй половине двадцатого века в отношении коммунистических стран. Десятки тысяч так называемых советологов и кремлинологов сочиняли всякую ерунду о коммунизме.
Над ними потешались на самом Западе как над шарлатанами. Но они занимались не той наукой, которую от них ожидали непосвящённые. Они разработали науку разрушения коммунизма. И она нашла широкие приложения в нашей войне против коммунистических стран.
Рутина
С Ро не встречаюсь совсем. Похоже на то, что она совсем бросила меня и переключилась на нового сотрудника. Он моложе меня, выше ростом, атлетически сложен, имеет маленькую голову и, надо полагать, большой пенис. Сейчас это усиленно рекламируется. Разработана целая наука, как увеличить свой пенис по крайней мере вдвое. У нас поголовное увлечение этим. Ив делает видеофильм на эту тему. Намекнул мне на то, что хотел бы снять мои упражнения на этот счёт, - он не сомневается в том, будто и я не избежал всеобщего увлечения.
Лю посещает школу группового секса и приглашает меня составить ей компанию. Одновременно она "обрабатывает" сотрудника из администрации, который вдвое старше её, но зато имеет большую зарплату и большой счёт в банке.
Та выполняет какие-то важные поручения, связанные с операцией "Кари", и ей теперь не до меня. Я этому даже рад. Не знаю, насколько серьёзно то, что она говорила о Партии. Но мне не хочется включаться в её Актив. В Аппарат меня все равно не допустят, я не способен командовать другими людьми. И не хочу. Я хочу остаться одиночкой, выполнять добросовестно свои служебные обязанности и не спеша накапливать знания и понимание мира. И все! Но возможно ли это? Вряд ли. Пожалуй, Фил прав. Оценка моих служебных качеств зависит от Ива. А он не может не использовать своё положение в своих личных интересах. Я пропустил один видеосеанс у него. И сразу почувствовал его власть.
Оценка моих социальных качеств зависит от таких, как Та. А она ведёт себя как фанатик западнизма. По всей вероятности, она аппаратчик. Так что уклониться от её забот тоже не так-то просто.
Пару раз съездил в БЗ с надеждой завести там какие-нибудь знакомства. Но безрезультатно. Меня игнорировали все, как будто меня вообще не существовало. Мне уступали место у столиков в кафе, на скамейках в парках, на картонках в Подземном Западе. Но никто не проявил любопытства в отношении меня и не сделал попытки заговорить. И все те люди, среди которых я был, почти не разговаривали друг с другом, ограничивались какими-то нечленораздельными звуками. Или делали секс на глазах у прочих, которые на это не реагировали никак. Да и сами они делали это совсем не так, как показывают страсть в фильмах, а так, как будто выполняли скучную рутинную работу.
Когда я последний раз возвращался из БЗ, я сделал для себя открытие. В нашей реальности дело обстоит вовсе не так, будто есть какой-то человечный уровень и уровень сверхчеловечный, будто какая-то часть западоидов живёт по принципам человечности, а другая - по принципам сверхчеловечности. У нас просто нет никакого уровня человечности. И нет никакой части западоидов, живущих по принципам человечности. Наше общество целиком является сверхчеловечным. Западоиды все сверхлюди. Все - и бедные, и богатые, и преуспевающие, и неудачники, и больные, и здоровые, одним словом, все. Наша эпоха вообще есть в целом сверхчеловеческая.
Для того чтобы только помечтать о человечности, нужно находиться хотя бы на низшем уровне сверхчеловечности. А чтобы позволить себе какие-то крупицы человечности, надо карабкаться вверх по ступеням сверхчеловечности, теряя при этом всякие потенции и иллюзии человечности. Мы ушли слишком далеко вперёд по пути сверхчеловечности, назад пути уже нет.
Если ты выпадешь из сверхчеловеческого общества, ты не окажешься в обществе человечности, не опустишься на уровень человечности. Все то, что сохранилось от эпохи человечности, вошло в нашу эпоху сверхчеловечности, приспособилось к её условиям, растворилось, модифицировалось. Чтобы быть человеком, надо быть сверхчеловеком. А чтобы быть сверхчеловеком, надо вытравить из себя все человечное.
Толпы, скопления, свалки и т.п. живых существ, какие можно видеть в Аду, в Подземном Западе в Старом Западе и многих других местах ЗС, суть отходы жизнедеятельности нашего сверхчеловечного общества. Это не сверхлюди, а значит, уже вообще не люди. Они ещё сохраняют внешнее обличив людей. Но искать в их среде возможность жить на уровне человечности бессмысленно.
От этого открытия мне стало страшно. Если меня не оставят в МЦ на основной срок, я окажусь в положении, которое ничуть не лучше положения, в котором оказался бы житель Земли, выпавший из космического корабля, уносящего остатки землян куда-то в мировое пространство.
День хаоса
Сложилась своеобразная традиция отмечать День хаоса ежегодно молодёжными бунтами. В этот день стихийно собираются толпы молодых людей и ураганом проносятся по улицам городов, громя все, что попадается им на пути и может быть разгромлено голыми руками или тяжёлыми предметами. Хотя к этому заранее готовятся силы общественного порядка и все потенциальные жертвы таких погромов (владельцы магазинов, ресторанов, транспортных средств и т.п.), бунты происходят в каком-то отношении неожиданно - молодёжь проявляет в этом свои творческие потенции. На этот раз толпы бунтарей громили рестораны, ночные клубы, церкви, помещения общественных организаций и благотворительных обществ, банки.
Мак считает, что власти смотрят на такие бунты сквозь пальцы. Считается, что они дают выход накопившимся негативным страстям. На мой вопрос о перспективах этого движения он ответил, что тут даже о движении нельзя говорить. Хотя такие бунты и происходят регулярно, они все равно остаются случайными по составу участников, не имеют никакой позитивной программы, не накапливают никакого опыта. Единственное, что тут сводит людей вместе, это ненависть к чуждому им миру и стремление разрушить все, что можно, ибо это все - чужое. Попытки возвысить эти стремления до уровня устойчивой идеологии не имели никакого успеха, хотя им не чинили препятствия.