Мариела всегда была связана с политикой. Прежде чем выйти за итальянского фотографа и бизнесмена Паоло Титоло, своего нынешнего мужа, она побывала замужем за Хуаном Гутьерресом Фишманном, от которого родила дочь. О нем я уже рассказывал: один из организаторов чилийской боевой организации Патриотический фронт имени Мануэля Родригеса (ПФМР), после совершенного в 1973 году генералом Пиночетом переворота он обосновался на Кубе. После прохождения военной подготовки на Пунто-Серо-де-Гуанабо он стал одним из участников знаменитого покушения на генерала Пиночета в 1986 году. Также он является одним из главных обвиняемых в покушении сторонника Пиночета на чилийского сенатора Хайме, убитого в 1991 году. Вопреки отрицаниям правительства, Гутьеррес Фишманн, официально не найденный, спокойно живет на Кубе.
За Деборой и Мариелой следует Алехандро – тезка одного из пяти сыновей Фиделя и Далии, – родившийся в 1965 году. Сегодня он полковник министерства внутренних дел, один из ближайших советников своего отца Рауля в качестве директора Центра по обмену информацией между двумя важнейшими министерствами страны: МИНФАР (обороны) и МИНИНТ (внутренних дел). Можно сказать, что он в курсе всех секретов, которыми владеют различные кубинские шпионские ведомства.
Я помню его гиперактивным ребенком. Когда я пришел на службу в охрану Фиделя, ему было десять лет, и мы, сотрудники эскорта, прозвали его Эль Локито (Маленький псих), потому что он всегда очень шумно играл во дворе дома, в котором тогда жила семья Рауля, лихо, не сигналя, гонял на велосипеде или электромопеде, едва не сбивая тех, кто попадался на пути. Потом я потерял его из виду и вновь услышал о нем в середине 1980-х, когда стало известно о его вступлении в Кубинский экспедиционный корпус, отправленный воевать в Анголу. Из Африки он вернулся без глаза, которого лишился в результате несчастного случая, имевшего место далеко от зоны боев. За это он получил прозвище Эль Туэрто (Кривой).
И вдруг однажды, в ноябре 2012 года, я включаю телевизор у себя дома, в Майами, и кого же я вижу на экране? Кривого! Свои первые шаги на мировой арене этот дипломированный специалист по международным отношениям сделал в Москве, представляя свою вышедшую в переводе на русский язык книгу «Империя террора» – обвинительную речь против США. Нельзя сказать, что его интервью, данное на испанском языке одному из российских телеканалов, взорвало эфир; говорил он монотонно, сильно пришепетывая. Отсутствие у него харизмы и дара красноречия так же очевидны, как и у его отца. Но вовсе не обязательно, что это помешает ему далеко пойти. У полковника Алехандро Кастро Эспина репутация человека, располагающего досье с компроматом, которые могут утопить любого неудобного для него человека. Он считается непреклонным – говорят, будто он приказал арестовать сожителя своей родной сестры Нильситы, оказавшегося замешанным в коррупционное дело!
Мне было бы любопытно узнать, использует ли Алехандро те же самые приемы, которые так любит его дядюшка Фидель, чтобы компрометировать своих врагов, манипулировать ими и шантажировать их: прослушивание телефонных разговоров и скрытая видеозапись сексуальных похождений иностранных дипломатов в гаванских гостиницах. Полагаю, что да.
Глава 9. Мания записывания
Фидель записывал все. На четвертом этаже Дворца революции, в маленьком помещении, примыкающем к его кабинету, находилась профессиональная записывающая техника, вроде той, что можно увидеть в фильме «Жизнь других», с двумя катушечными магнитофонами и двумя парами наушников. Существовал приказ: если не поступило особого распоряжения, включать магнитофоны всякий раз, когда Фидель принимает для разговора наедине посетителя, не важно, кубинца или иностранца, политика, министра или генерала. Стенографистки-машинистки, не сводя глаз со стрелки потенциометра, контролировали громкость и включали то один магнитофон, то другой, когда лента на катушке заканчивалась. Но только я, находясь в помещении охраны – также примыкающем к кабинету Фиделя, – имел возможность открывать и закрывать три скрытых микрофона в кабинете Лидера максимо. Делалось это при помощи трех ключей, отпиравших три замка, спрятанные в маленьком шкафу, тоже запертом. И мне же Фидель говорил: Sânchez, no grabes («Санчес, не записывай»), если не считал это необходимым. В таком случае я не поворачивал ни один из ключей и не звал стенографисток. Надо добавить, что зал заседаний Совета министров, расположенный в другом конце коридора, менее чем в десяти метрах от кабинета Фиделя, тоже нашпигован микрофонами, позволяющими увековечить для истории заседания политбюро компартии, проходящие в этом месте.
На основании принципа, что все сказанное может быть использовано и обращено против говорившего, эти записи методично переписывались на кассеты, а с 1980-х годов на компакт-диски, а потом аккуратно складывались в архив. Они могут пригодиться, даже через много лет, чтобы поймать того или иного человека на противоречиях. Тот же принцип применяется и к важным телефонным разговорам Фиделя, которые однажды могут пригодиться для давления на его собеседника или для его компрометации.
Разумеется, большинство этих звуковых документов навсегда останутся дремать в архивах и никогда не будет преданы огласке, а посему кто-то может подумать, что все это не более чем плод моего воображения. Но к счастью – если это выражение уместно в данном случае, – через несколько лет после моего ухода из охраны, Фидель Кастро сам подтвердил, что я ничего не выдумал. В 2002 году он не устоял перед искушением огласить содержание своего телефонного разговора с тогдашним президентом Мексики консерватором Висенте Фоксом. Это было накануне встречи глав государств – членов ООН, организованной в Монтеррее, Мексика. Мексиканский президент с поразительной наивностью и неловкостью, близкой к грубости, позвонил Фиделю, чтобы предложить ему – с тяжеловесной настойчивостью – по максимуму сократить свое присутствие в его стране, куда тот собирался приехать. Для того, пояснил Фокс, чтобы не стеснять своим присутствием других участников. И последняя изюминка: Фокс попросил его воздержаться от любых заявлений, которые могли бы вызвать неудовольствие американского президента Джорджа У. Буша, готовившегося к вторжению в Ирак.
Выше я уже объяснял, что открыто воспротивиться решению Фиделя – последнее, что следует делать, если желаешь добиться положительного результата, – и первое, если хочешь его разозлить. Именно это и сделал бедняга Фокс, чье психологическое чутье, похоже, близко к нулю. Задетый за живое, Фидель решил полностью опубликовать телефонный разговор, продолжавшийся шестнадцать минут: уже на следующий день запись крутилась по всем телеканалам Латинской Америки и на Ютюбе, где она доступна по сей день. Левая пресса с радостью устроила порку Фоксу, называя его «лакеем Вашингтона». Да он фактически и вел себя так: все его выражения были пропитаны угодничеством и покорностью по отношению к США, что нанесло сокрушительный удар по его имиджу в этом регионе мира, где антиамериканизм всегда был и остается сильным. Легким движением руки Фидель «убил» Фокса, выставив его на посмешище. На моей памяти это единственный случай, когда запись, сделанная в комнате, примыкающей к кабинету Лидера максимо, стала достоянием широкой публики. Однако наряду с ней существуют и тысячи других…
* * *По мере возможностей Фидель Кастро записывает также и свои разговоры тет-а-тет во время зарубежных поездок. Никогда не забуду наш приезд в Эквадор в августе 1988 года на церемонию вступления в должность Родриго Борхи, нового, социал-демократического президента этой расположенной в Андах страны. В ее столице Кито, находящейся на высоте две тысячи восемьсот метров над уровнем моря, Фидель первым делом отправился навестить своего друга Освальдо Гуаясамина – знаменитого эквадорского художника, который, черпая вдохновение в искусстве индейцев, писал картины о нищете, угнетении, расизме. Также он написал много портретов Фиделя. В тот день Команданте уделил целый час позированию перед станком того, кого называл mi hermano («мой брат») – выражением, которое он употребляет лишь применительно к по-настоящему близким ему людям, таким как Габриэль Гарсия Маркес. Потом Гуаясамин приезжал в Гавану, чтобы завершить портрет, начатый в его знаменитом доме в стиле модерн. Я помню одну фразу, произнесенную им тогда: «У Фиделя надо показывать руки, потому что руки Фиделя говорят».
Еще одним запоминающимся моментом этой поездки стала сама церемония инаугурации президента в конгрессе. Фантастическое зрелище! В тот момент, когда президент Леон Фебрес Кордеро, чей срок заканчивался, – правый, союзник Вашингтона – начал свою речь, депутаты стали кричать: «Продажный!», «Вор!», «Сын шлюхи!», поднялся неописуемый шум. Фидель вытаращил глаза и демонстрировал удивление, которого я у него прежде не видел… А на улице, под безоблачным небом плато Альтиплано, разворачивалось массовое мероприятие: манифестанты осыпали экс-президента бранью. Видя, что напряжение усиливается, мы приняли решение увести Команданте через потайную заднюю дверь.
Наконец – возвращаясь к записи разговоров, – Фидель воспользовался приездом в Кито, чтобы провести переговоры с президентом Коста-Рики Оскаром Ариасом, удостоенным Нобелевской премии мира за 1987 год за посредничество в центральноамериканских конфликтах, который тоже туда приехал. Мы приехали в дом, предоставленный в его распоряжение эквадорскими властями. Весь эскорт Команданте остался снаружи, кроме меня. Двое глав государств сели в гостиной, чтобы обсудить ситуацию в Центральной Америке, поскольку Ариас рассчитывал на поддержку Фиделя, чтобы завершить начавшийся мирный процесс, в первую очередь в Никарагуа.
Первое, что сказал Фиделю Ариасу, – это то, что он хочет, чтобы их разговор остался конфиденциальным. Но я-то получал инструкции от Фиделя, а не от коста-риканского президента! Как и обычно, я включил портативный магнитофон «Санио», который, по желанию Хефе, всегда носил с собой. Не знаю как и почему, но спрятанный в кармане моей рубашки магнитофон вдруг издал щелчок. Ариас его услышал и вежливо попросил Фиделя показать мне выход. И они остались вдвоем. Но я заметил, что с противоположной стороны салона имеется вторая дверь. Тогда я на цыпочках прошел по коридору и аккуратно, спрятав магнитофон в папку, положил ее на столик возле этой задней двери. Так я записал весь разговор, хотя качество записи было очень плохим. И я хочу вам сказать, что Фидель вовсе не ругал меня за проявленную инициативу, поскольку он всегда желал иметь звуковой документ. После возвращения в Гавану он попросил специалистов из технического отдела почистить запись, чтобы убрать посторонние шумы и улучшить общее качество звучания.
* * *Установкой микрофонов и камер в домах, квартирах, автомобилях, кабинетах, заводах и улицах Куба занимается техническая служба (Técnica) госбезопасности (G2). Не путать с Техническим департаментом (Departamento chequeo), осуществляющим наблюдение и наружное наблюдение, который еще называют Департаментом К из-за кодовых обозначений его подразделений: отдел KC контролирует почтовую корреспонденцию; отдел KT занимается chequeo telefônico (прослушиванием телефонных линий, контролем микрофонов, установленных в номерах гостиниц, кабинетах, автомобилях, домах); отдел KJ ведет chequeo visual (наружное наблюдение и видеоконтроль). К ним еще следует добавить отдел KR, занимающийся chequeo radiofônico, то есть прослушиванием радиопередач; радиоприемников-передатчиков на Кубе много – как принадлежащих министерствам и ведомствам, так и частным лицам – радиолюбителям.
Могу даже открыть секрет: камеры слежения установлены в непосредственной близости от крепости Ла-Кабана, построенной еще в колониальные времена и господствующей над старым портом; из нее сотрудники KJ при помощи мощных телескопических объективов постоянно контролируют передвижение людей рядом с «Отделом интересов» США, расположенным в трех километрах оттуда, на берегу моря. Действительно, после разрыва дипломатических отношений в январе 1961 года Вашингтон больше не имеет посольства в Гаване. Но с 1977 года на территории обеих стран действуют «Отделы интересов».
Кроме того, группа отдела KJ действует из здания на территории Подразделения 160 – логистического центра эскорта, где находятся гараж «мерседесов», частный кинотеатр Фиделя, дом, где он принимал любовниц, склады продуктов для номенклатуры и т. д. Здание выходит как раз на апартаменты швейцарского посла в его личной резиденции, стоящей на противоположной стороне улицы. Более того, обычный «полицейский», стоящий у входа в эту резиденцию, в действительности является офицером контрразведки, фиксирующим входящих и выходящих из этого здания, где бывает много граждан западных стран.
Также иностранцы должны знать: на Кубе никто не выпадает из-под контроля госбезопасности G2. Во многих гостиницах Гаваны имеются номера, специально оборудованные техническим отделом, чтобы прослушивать разговоры и снимать на кинопленку в интимной обстановке «объекты», заслуживающие интереса, такие как бизнесмены, дипломаты, политики, университетские профессора, деятели культуры и искусства, журналисты. Такие номера имеются на двадцать первом этаже отеля «Гавана Либре», на пятнадцатом этаже отеля «Ривьера», в отеле «Насьональ» и в «Кохибе». Есть они и в других гостиницах… Когда кубинское государство приглашает, как это часто бывает, видных иностранных деятелей, их легко поселить в специально оборудованный номер, потом снять на пленку их сексуальные игры с проституткой, подставленной госбезопасностью. И режим получает грозное оружие для шантажа, особенно если сексуальный партнер «объекта» несовершеннолетний или если речь идет о гомосексуалистах (и даже когда объект – просто женатый мужчина).
* * *Мне неизвестно, сколько на Кубе шпионов на один квадратный метр, но цифра, несомненно, должна быть внушительной. Одно знаю точно: госбезопасность, или G2, – это мегаструктура, стоящая на трех столбах: разведка, контрразведка и личная охрана, в которой служил я. Словно спрут, она тянет свои щупальца всюду. На каждом предприятии, в каждом учреждении, во всех министерствах, в школах самых маленьких деревень – всюду внедрены ее агенты. Как в провинции, так и в крупных городах их главной задачей является сбор информации о настроениях в обществе в каждой конкретной местности, в каждом районе и последующее ее обобщение в отчетах, которые ежедневно передаются снизу вверх по иерархической лестнице. И все это, на манер пирамиды, идет к самому Лидеру максимо. Благодаря этой системе Фиделю и Раулю менее чем за двадцать четыре часа становится известно о любой критике в адрес режима, высказываемой населением.
От прослушки и слежки не избавлены даже министры и генералы. На территории Пунто-Серо, обширного гаванского поместья Фиделя, стоит маленький домик, откуда прослушиваются разговоры лиц, проживающих в близком соседстве с Лидером максимо. А ведь в этой части города живут практически одни члены высшей номенклатуры! Стоящий в парке частного владения Фиделя, но в стороне от главного здания, этот домик носит милое название casa de los misteriosos («дом загадочных»). Я в течение долгого времени знал об этом домике, но только по слухам, потому что нам, телохранителям, было запрещено к нему приближаться. Но в один прекрасный день я – совершенно случайно – узнал, что наши подозрения относительно назначения «дома загадочных» не фантазия.
Это было году в 1990-м. В тот день Фидель и мы, его эскорт, только прибыли во Дворец революции, чтобы начать рабочий день, но Команданте неожиданно отправил меня к нему домой в Пунто-Серо за одним документом, который он забыл.
Когда мы проезжали мимо дома охраны, расположенного метрах в пятидесяти от дома Фиделя, я попросил шофера остановиться, чтобы я забежал за пачкой сигарет, оставленной в спальном помещении. Там я наткнулся на каких-то двух типов, копавшихся в телефонах, но я сделал вид, будто жутко спешу, не глядя на них, схватил свои сигареты и выбежал, притворившись, будто не заметил посторонних. Поскольку на стоянке не было незнакомых машин, я понял, что это парни из «дома загадочных», пришедшие пешком с другого конца парка… Я рассказал об этом открытии жене и троим или четверым коллегам, с которыми был дружен, а потом больше не вспоминал о нем. Но все равно факт остается фактом: я обнаружил, что Фидель прослушивает даже нас – своих телохранителей, которые преданы ему телом и душой!
Со временем Фидель расширил систему прослушки до того, что поставил микрофоны во многих «протокольных домах» (даже в том, где останавливался его друг Уго Чавес), и следил за разговорами своих министров, что доказывает опала, обрушившаяся в 2009 году на двоих из них – Фелипе Переса Роке и Карлоса Лаге, занимавших соответственно посты министра иностранных дел и заместителя председателя Совета министров.
* * *Прослушка – это азбука шпионажа. А при диктатуре шпионаж, также называемый разведкой или сбором информации, – это нерв войны. С годами Фидель превратил это искусства в науку, настолько богатый опыт он накопил. В годы партизанской войны он организовал систему разведки, потому что при жизни в подполье разведка является важнейшим инструментом выживания. Придя к власти, он воспользовался ценными советами и неоценимой технической помощью советского КГБ и восточногерманской Штази. На Кубе главный специалист по шпионажу – сам Фидель. Он обладает всеми качествами, необходимыми шпиону: хитростью, смелостью, способностью к импровизации. Именно он, и никто другой, намечал цели для работы кубинской внешней разведки: американская администрация в Вашингтоне, сотрудники ООН в Нью-Йорке, кубинские эмигранты во Флориде. Да, и еще не забыть бы про студенческие круги, где вербовались лица, симпатизирующие кастровскому режиму, которые с годами могли бы стать кротами, внедренными в государственные структуры янки. Фидель – и это главное – всегда строит планы на перспективу, на далекое будущее, мыслит в категориях поколений. Он может ждать годами, даже десятилетиями, прежде чем велеть шпиону начать активную работу, желая, чтобы тот достиг достаточно высокого положения в учреждении, в которое внедрился. Наконец, он лично работал с самыми важными агентами, когда те приезжали в Гавану: он встречался с ними по вечерам в «протокольных домах» и разговаривал допоздна.