* * *
По счастью, мне довелось снова встретиться с Юрием Зеленским На сей раз не второпях, основательно - в петербургском клубе моряков-подводников. Бывшему командиру К-278 в признание его бесспорного подвига общественная организация - Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка - вручала орден Петра Великого I степени. Это было в 2005 году. В кают-компании клуба собрался весь цвет подводного флота России - боевые адмиралы и командиры подводных лодок. Они аплодировали пожилому скромному человеку в гражданском пиджаке. Это было очень похоже на то, как встречали когда-то в Кронштадте Александра Маринеско, вышедшего из глубокой житейской тени к своим боевым собратьям
27 лет провел Зеленский в Северодвинске. В оные годы на такой срок ссылали в эти края за тяжкие преступления. А его - за подвиг. Впрочем, свою северодвинскую службу Зеленским наказанием не считал, он принимал и испытывал там новейшие атомные подводные лодки - целых восемь "корпусов", как говорят корабелы. С его легкой и опытной руки пошли бороздить они океанские глубины.
Вместо послесловия к этой истории приведу слова Героя Советского Союза, вице-адмирала Евгения Чернова:
"По поводу ситуации, сложившейся с оценкой службы основного экипажа глубоководной подводной лодки К-278 Северного флота и его командира, капитана 1-го ранга Ю.А. Зеленского, при испытаниях подводной лодки погружением и плаванием на предельной глубине 1000 метров.
Экипаж атомной подводной лодки К-278 ("Комсомолец") был сформирован в 1981 году из лучших профессионалов - добровольцев 1-й флотилии атомных подводных лодок СФ, прошел обучение по специально разработанной программе, принимал активное участие в достройке подводной лодки, ее швартовных, заводских и государственных испытаниях.
На 1-й флотилии СФ экипаж К-278 был введен в первую линю кораблей постоянной боевой готовности, полностью выполнил "Программу опытной эксплуатации" и был подготовлен к испытанию погружением и плаванием на предельной глубине погружения.
4 августа 1985 года впервые в истории мирового подводного плавания боевая и боеготовая атомная подводная лодка К-278 водоизмещением 8500 тонн погрузилась на глубину 1020 метров в Норвежском море для испытания ее на этой глубине и проверки работы энергетической установки, технических средств, систем, устройств и оружия корабля. На борту глубоководного атомохода находились 80 человек. Это были коллективный подвиг и мировой рекорд.
Лодкой управлял штатный экипаж - 57 человек. Результаты испытаний фиксировали представители конструкторских бюро и судостроители. Впервые подводной лодкой была достигнута ось океанского глубоководного звукового канала, испытана новая система аварийного всплытия с глубины 800 метров, на этой же глубине были проверены по назначению торпедные аппараты.
Командующий Северным флотом адмирал И. Капитанец приказал подготовить наградные документы на всех членов экипажа, что и было сделано немедленно…
Подводная лодка со штатным экипажем продолжала интенсивное плавание… Вопрос о награждении командира и экипажа глубоководной подводной лодки "за отвагу и мужество при испытаниях и освоении нового глубоководного корабля" был отложен. Главкома Чернавина сменили главнокомандующие Громов, затем Куроедов. Последний хотел найти наградные документы: "Найду- представлю". Но не успел - погиб "Курск".
В конце 80-х годов капитан 1-го ранга Зеленский был назначен на тупиковую должность в Северодвинск и там же уволен в запас. Его взял на работу диспетчером по части буксиров Генеральный директор СМП Д.Г. Пашаев. Зеленский "виноват" в том, что не дал в обиду свой корабль при установлении причин его катастрофы. Главком Куроедов выделил ему квартиру во Всеволжском районе Ленинградской области…
Страница в истории советского подводного плавания "Освоение 1000-метровой глубины глубоководной многоцелевой подводной лодкой К-278 "Комсомолец" 1980–1986 г." не должна быть перевернута без этих заключительных строк о делах экипажа, члены которого, четко представляя реальную опасность поставленной им задачи, выполнили с честью требования воинской присяги".
И ПЛАМЕНЕМ ГЛУБИНЫ РАЗРЫВАЯ…
Запустить баллистическую ракету с земли - задача космической сложности. Но отправить ее в полет над землей из океанской глубины - втрое сложнее. Профессиональный офицер-ракетчик, капитан-лейтенант Николай Суворов описал свои ощущения и чувства при подводном старте так: "Кто хоть раз стрелял из охотничьего ружья 12-го калибра, может себе представить, что такое - выстрелить 10-метровой "пулей" из 2-метрового "калибра". Дикий рев, вибрация корпуса, перемешанные чувства страха и восторга, крики "Ура!" в отсеках после выхода очередной ракеты и долгие часы ожидания радиограммы о результатах стрельбы".
Так, как стреляли наши подводные лодки К-140 (командир - капитан 2-го ранга Юрий Бекетов) и К-407 (капитан 2-го ранга Сергей Егоров), не стрелял в мире никто: сначала 8 ракет в одном залпе, потом 16.
Рассказывает контр-адмирал в отставке Юрий Флавианович Бекетов:
- …В начале октября 1969 года я был назначен командиром ракетной подводной лодки стратегического назначения К-140.
Это была первая серийная подводная лодка проекта 667А. В дальнейшем - ракетный подводный крейсер стратегического назначения. Подводная лодка со вторым экипажем на борту готовилась к переходу в Северодвинск на модернизацию, а наш - первый - экипаж принял подводную лодку К-32 и начал подготовку к выходу в море на боевое патрулирование. Мне как командиру первого экипажа К-140 командованием эскадры была поставлена задача:
- подготовить экипаж и подводную лодку к выходу в море на боевое патрулирование,
- подготовить экипаж и подводную лодку к выполнению пуска 8 - ракет в одном залпе.
Планируемые сроки были разными. На подготовку к боевой службе отводилось примерно 5 месяцев, а на подготовку и выполнение стрельбы - не более 3 месяцев.
У многих возникает вопрос: почему необходимо было стрелять 8 баллистическими ракетами, а не 12 или 16? Дело в том, что 8 ракет были "разампулизированы" во время несения боевой службы другим экипажем и по этой причине срок их гарантированной службы был значительно снижен и они по всем ракетным канонам подлежали пуску в 3-месячный срок
Задача упрощалась тем, что первый экипаж К-140 был хорошо подготовлен, и в этом нужно отдать должное первому командиру, капитану 1-го ранга (ныне вице-адмиралу) Матвееву Анатолию Петровичу. Хорошо знали свое дело штурман, капитан 3-го ранга И.Ф. Величко, с которым я был знаком по службе на дизельных ракетных подводных лодках, младший штурман, капитан-лейтенант B.C. Топчило, командир ракетной боевой части, капитан 2-го ранга В.М. Сомкин.
Мне же приходилось, как говорится, дни и даже ночи проводить на корабле, поскольку, кроме основных поставленных задач, я должен получить допуск на самостоятельное управление подводной лодкой 667А проекта и подтвердить линейность первого экипажа К-140, т. е. его способность выполнять все задачи.
Выход на стрельбу планировался где-то в середине декабря 1969 года, а примерно за месяц стали прибывать на эскадру представители науки и промышленности, желающие принять участие в этом уникальном испытании. Причем желающих выйти в море было не менее 100 человек. Что делать? Столько пассажиров на подводную лодку я взять не мог. По инструкции разрешалось иметь в море превышение экипажа не более 10 %, т. е. 13–14 человек. Ни я, ни командование дивизии и эскадры не могли решить, кого персонально брать. Все заслуженные люди, ученые, руководители предприятий и тд.
На одном из совещаний я предложил провести медицинское освидетельствование указанных лиц, а с признанными годными по медицинским показателям провести тренировки по легководолазной подготовке: использование водолазного снаряжения подводника, выход из торпедного аппарата и другие. Все согласились, понимая, что может случиться в случае аварийной ситуации, ведь в мире такого опыта по пуску ракет нет. В результате на выход в море были утверждены 16 человек, в число которых был включен и генеральный конструктор ракетного комплекса Макеев Виктор Петрович.
К середине декабря 1969 года все было подготовлено к выходу в море и выполнению ракетной стрельбы. 18 декабря (в мой день рождения) выходим в море. Старший на борту - командир 31-й дивизии атомных ракетных подводных лодок, капитан 1-го ранга (ныне вице-адмирал, Герой Советского Союза) Матушкин Лев Алексеевич, который в историю нашего атомного ракетного подводного флота вписал немало страниц мужества и отваги.
Руководитель стрельбы на надводном корабле командир 12-й эскадры подводных лодок, контр-адмирал (ныне вице-адмирал) Неволин Георгий Лукич. Трудно переоценить его вклад в обеспечение боеготовности и боеспособности нашей эскадры. Благодаря его настойчивости и профессионализму моряка-подводника была воспитана плеяда командиров ракетных подводных крейсеров стратегического назначения. Мне не забыть никогда, да это и не забывается, когда он провожал меня, молодого командира К-19, в первый самостоятельный выход в море. Он приехал на причал без свиты, спросил, уверен ли я, как я буду доносить о своих действиях по плану выхода в море. Последние его слова были: "Не гарцуй!" Пока я отходил от причала и разворачивался на выход из базы, он стоял на причале, провожая меня в глубины моря. При подготовке к стрельбе он лично занимался всеми возникающими вопросами.
Выходим, все нормально. Погода хорошая: море 2–3 балла, ветер в пределах 5–6 метров/секунду, видимость полная, облачность не более 3 баллов, полярная ночь.
Стрельба с оборудованной позиции (в видимости береговой черты и навигационных знаков). Заняли исходную точку маневрирования, погрузились на перископную глубину, на малом ходу начали проверку системы курсоуказания. Штурмана во главе с флагманским штурманом эскадры В.В. Владимировым начали определять поправку системы курсоуказания для точности пеленга стрельбы. От работы штурманов зависит отклонение ракеты по направлению от заданной цели.
Закончили работу на первом, тренировочном галсе. Возвращаемся в исходную точку и ложимся на боевой курс, приводим систему курсоуказания в норму для выполнения стрельбы. Запрашиваем у руководителя разрешения на стрельбу. Ждем. Получаем "добро" на работу, держим звукоподводную связь с руководителем, погружаемся на стартовую глубину, дифферентуем лодку с дифферентом "ноль". Скорость 3,5 узла. Все готово.
- Боевая тревога, ракетная атака!
Напряжение нарастает, и, видимо, наибольшее - у меня.
- Начать предстартовую подготовку!
Идет предстартовая подготовка: предварительный наддув, кольцевые зазоры ракетных шахт заполняются водой, предстартовый наддув, готовы открыть крышки ракетных шахт первой четверки. Даю команду:
- Открыть крышки шахт!
Крышки открыты.
- Старт!
Пустили секундомер. Старт первой, затем с интервалом в 7 секунд стартуют вторая, третья и четвертая ракеты. Старт ощущается по толчкам в прочный корпус подводной лодки. Даю команду:
- Задраить крышки ракетных шахт первой "четверки" и открыть крышки шахт второй "четверки"!
На эту операцию отводится полторы минуты. Операция выполнена, готов дать команду на старт второй "четверки" ракет, но лодка начинает проваливаться за коридор стартовой глубины. Что делать? Создающаяся ситуация чревата отменой старта ракет, так как выход за пределы, установленные инструкцией для глубин стартового коридора, приводит к автоматической отмене старта и возвращению технических средств в исходное положение. Понимаю, что возникает не штатная ситуация: положение Инструкции по управлению подводной лодкой при пуске ракет гласит, что после старта первой четверки ракет подводная лодка имеет тенденцию к всплытию и ее необходимо утяжелять, т. е. принимать балласт. Однако на практике - все наоборот. Даю команду откачивать воду из уравнительной цистерны, но понимаю, что инерционность лодки (все-таки водоизмещение около 10 тысяч тонн) большая и мы выйдем за стартовую глубину. Приказываю увеличить скорость хода плавным добавлением до 20 оборотов каждой турбине. При этом учитываю, что стартовая скорость не должна превышать 4,25 узла. Проходят секунды, смотрю на командира дивизии, он дает знак, что все правильно. Лодка держит стартовую глубину, сбрасываем по 10 оборотов, командую "Старт!". Стартуют последние ракеты. Командир ракетной боевой части докладывает: "Старт прошел нормально, замечаний нет". По громкоговорящей связи обращаюсь к экипажу. Говорю, что впервые в мире выполнен пуск 8 ракет в одном залпе, благодарю за службу. В центральном посту и по отсекам раздается "Ура!".
Всплываем в надводное положение, ложимся на курс в базу. Получаем благодарность от руководителя стрельбы и сообщение, что боевое поле приняло 8 ракет, отклонения (центр группирования головных частей) первой и второй четверки в пределах нормы.
Придя в базу, я узнал, что многие офицеры эскадры наблюдали результаты нашей работы. Время пуска 8 часов 30 минут, когда офицерский состав и мичмана шли на службу из городка Видимость была хорошая, и они видели, как передвигались по небосводу 4 светящихся объекта, а затем еще 4 таких же объекта.
После выполнения стрельбы экипаж начал интенсивную подготовку к боевой службе. Думать о наградах и поощрениях за успешно выполненную задачу было некогда да и не принято. Мы служили не за награды. Однако посещающие нашу базу представители промышленности интересовались, как нас отметили за эту стрельбу, поскольку они получили ордена и премии. Мы говорили, что, видимо, до нас очередь еще не дошла
В начале 1970 года Военно-морской флот готовился к участию в маневрах под названием "Океан". Планами предусматривались комплексные учения на флотах и флотилиях с участием значительного числа сил флота
Примерно в марте на флотилию (к этому времени наша эскадра стала флотилией ракетных подводных лодок) прибыл главнокомандующий ВМФ, адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков с комиссией Главного штаба ВМФ для проверки готовности флотилии к участию в маневрах. Помню, что подводной лодке под командованием капитана 2-го ранга Владимира Громова ставилась задача пуска ракет из северной части Атлантического океана по морскому району в Норвежском море. Принимали участие в маневрах и другие наши корабли. На разборе результатов проверки готовности к участию в этих глобальных учениях были приглашены и командиры подводных лодок, выполняющих задачи боевой службы в период проведения маневров, в том числе и я.
Все участники совещания собрались в конференц-зале Дома офицеров базы. Кроме нас, гаджиевцев, присутствовали представители и других объединений и соединений Северного флота, которым предстояло решать задачи на маневрах "Океан". Присутствовал и командующий Северным флотом адмирал С.М Лобов.
После вступительного слова главнокомандующий спросил, кто выполнял 8-ракетный залп? Я встал и представился. Главком сказал:
- Расскажите, как вы выполнили эту стрельбу, какие ваши впечатления и ощущения?
В течение примерно 4–5 минут я доложил об особенностях выполнения стрельбы так, как это изложено ниже.
Главком спросил:
- Вы уверены в боевых возможностях ракетного комплекса и, если вам будет поручено, выполните пуск и 16 ракет?
Я ответил утвердительно.
- Это хорошо, - сказал главком и добавил: - Вы идете на боевую службу. Вам предстоит решать боевые задачи
Я ответил, что экипаж готов выполнить поставленные задачи. В завершение беседы главнокомандующий спросил:
- Товарищ Бекетов, как вас поощрили?
Я не мог быстро ответить. Ответил командующий флотилией, вице-адмирал ГА Неволин. Он сказал, что командир и экипаж не поощрены, так как против выступает начальник Управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ (УРАВ ВМФ), вице-адмирал Сычев.
- Сычев, - сказал главком, - в чем дело?
Сычев ответил, что этот экипаж фактически вывел из строя 8 боевых ракет, разампулизировал их в результате неграмотного обслуживания и их нужно наказывать. Неволин сразу же ответил, что Сычев не прав, стрелял другой экипаж, но главком уже не слушал. Он сказал начальнику УРАВ, что он не понимает важности такого пуска.
- Ведь мы утерли нос американцам, вот это главное. Командира и экипаж поощрить и мне доложить, - заключил главнокомандующий.
Я был представлен к награждению и награжден орденом Красного Знамени.
* * *
За десять дней до гибели советской державы из глубин Баренцева моря вдруг вырвались одна за другой шестнадцать баллистических ракет и унеслись в сторону берега. Это уникальное зрелище наблюдали лишь несколько человек с борта сторожевого корабля, дрейфовавшего в пустынном море… Только они знали, что этот день - 8 августа 1991 года - войдет в историю советского флота да и российского в целом как день великого ратного свершения.
Когда академику Королеву предложили разработать ракеты для старта из-под воды, он посчитал затею абсурдной и именно поэтому взялся осуществить идею на практике. Ракета, стартующая из глубины моря, все равно что паровоз, взлетающий с аэродрома. Тем не менее генеральный конструктор и его бюро такие ракеты создали.
Бывший главнокомандующий ВМФ СССР, Герой Советского Союза, адмирал флота Владимир Чернавин:
- Ракеты подводного базирования были признаны самым надежном компонентом стратегических ядерных сил и в СССР, и в США. Возможно, именно поэтому под шумок переговоров о необходимости ограничений стратегических вооружений стали подбираться к атомным подводным крейсерам стратегического назначения. Во всяком случае, в последние годы печально знаменитой "перестройки" в Министерстве обороны СССР все чаще и чаще раздавались голоса-де подводные ракетоносцы - весьма ненадежные носители баллистических ракет, мол, они способны сделать не более двух-трех пусков, и потому нужно избавляться от них в первую очередь. Так возникла необходимость демонстрации полноракетного подводного старта Дело это весьма дорогостоящее и непростое, но надо было отстаивать честь оружия, и я поручил эту миссию экипажу атомного подводного ракетоносца "Новомосковск" (тогда это была номерная лодка), которым командовал капитан 2-го ранга Сергей Егоров.
С Сергеем Владимировичем Егоровым, ныне капитаном 1-го ранга, я встретился в его служебном кабинете. Высокий моложавый моряк, коренной петербуржец, вспоминал эпопею семилетней давности, как мне показалось, без особого энтузиазма Возможно, он просто устал от безрадостной штабной службы и хронического безденежья. Однако слово за слово, и бывший командир легендарного подводного крейсера К-407, который славен и другими подвигами - об этом чуть позже, - слегка оживился.
- Одно дело - запускать ракету из наземной шахты, глядя на старт за километр из бетонного бункера Другое - запускать ее, как мы: вот отсюда! - Егоров постучал себя по шее. - С загривка.
Да, случись что с ракетой, заправленной высокотоксичным топливом, и экипажу несдобровать. Авария в ракетной шахте № б на злополучной атомарине К-219 закончилась гибелью нескольких моряков да и самого корабля.
Менее трагично, но с огромным ущербом для окружающей среды завершилась попытка первого полноракетного залпа в 1989 году.